же отрекся, а вот астральная сущность, присутствие которой в
теле алкоголика стало теперь неуместным, разъяренно бросилась
на меня, дабы отомстить!
Но я мысленно и искренне погасил ее пыл, и сущность
послушалась, и успокоилась, и задумчиво улетела прочь. Не знаю,
вылечил ли я пристрастие к спиртному у нее, но то, что я
обладаю немалой астральной силой, понял я, осознал с
удовольствием. А обладал я ею в силу того, что у меня, как бы
там ни было, хоть слабенькая, но осталась связь с моим земным
телом, лежащим на диване в летаргии, и поэтому оно будто
конденсировало, подпитывало мое астральное тело тонкой
энергией, ведь земное тело подкармливали, там, на земле, и
ухаживали за ним...
Итак, я находился в астральной западне.
Но все больше я начинал понимать, размышляя о путях своего
освобождения, что мне необходимо выйти на контакт с Юрой
Боживым, который теперь, как я знал, жил с моей, когда-то моей,
Викой. Легко сказать: "Выйти на контакт!"
Но как это сделать?
Появиться пред другом в астральном сгустке с обращением:
"Здравствуй, Юра! Помоги мне!" Абсурд!
Божив, хоть и весьма отличен от многих, хоть и весьма
близок к пониманию подобных вещей, но все-таки не настолько
подготовленный человек, чтобы не растеряться и не пойти на
прием к психиатру или же не начать поголовное оповещение
окружающих людей о чуде, феномене, вместо того, чтобы серьезно
вникнуть в мои обстоятельства, принять мои наставления и на
самом деле действительно помочь. Нет, в астральном сгустке
перед Юрой появляться ни в коем случае нельзя, по крайней мере,
пока - нельзя. Но что же делать? Как-то же надо направить
Божива не путь помощи мне?!
Оставалось одно: либо взять попечительство над Юрой, из
Астрала вести его жизнь по нужному мне руслу, и тогда мне по
существу некогда будет заниматься самому изучением астрального
мира, что не в малой степени имело возможность обернуться
неожиданностью быть ввергнутым в какую-нибудь новую,
дополнительно, еще более сложную астральную ситуацию, вместо
того чтобы держать ухо востро, да и времени на такой ход
событий моего освобождения уйдет куда как много; либо
оставалось мне второе - завладеть или завладевать по мере
необходимости чьим-либо земным телом и в таком обличии войти в
контакт с другом, правда, здесь это шаткое по непредсказуемости
предприятие могут поджидать невероятные осложнения!
И все же последний способ по времени гораздо короче
второго. С крепнущей надеждой я решительно пошел по второму
пути, ибо лишь в таком случае я имел возможность изучать Астрал
без напрасной траты времени на новые поиски и построения своего
освобождения...
В самом начале мои "проделки", иначе и не назовешь, были
скромны. Попросту говоря, я внедрился в один из Викиных снов.
Почему именно Викиных? Да потому, что, хоть я и собирался
навести прочный контакт с Юрой, но я хорошо помнил однажды
сделанный мною вывод: все серьезное производи через что-то,
через кого-то, если хочешь, чтобы то, что задумал воплотить -
удалось обязательно!
Во-первых, перекладывая свои заботы на кого-то или на
что-то, ты высвобождаешь свою энергию, получаешь ее
сэкономленную, а значит дополнительную порцию, и одновременно
парализуешь чужую энергию, а значит твое дело пойдет, будь
уверен, с меньшим сопротивлением, если учесть, что ты мало того
что парализуешь, нейтрализуешь чуждую энергию, но и заставляешь
ее работать на себя! Это все во-первых. А во-вторых...
Дело в том, что длительные мои наблюдения всевозможных
продвижений жизненных дел привели меня к оригинальному и
довольно неожиданному суждению, закономерности, к примеру:
попроси кого-нибудь о чем-нибудь, и эта твоя просьба останется
наедине с тем человеком, которого ты ею озадачил, и ты вынужден
будешь сам ему о своей просьбе напоминать каждый раз!
И этот человек, если ты не будешь иметь возможности
напоминать ему о своей просьбе, в конце концов - подумает о
ней, подумает, да и чаще всего отвергнет, избавится от твоей
просьбы, возьмет и забудет ее!
Но попроси о том же самом через кого-то из близких ему
людей, и ты можешь считать, что сопроводил человека не только
своей просьбой, но и стимулятором таковой!
И чем ближе, роднее тот, через кого ты передал свою
просьбу человеку, тем надежнее исход выполнения, осуществления
ее, в особенности, если тот близкий человек действительно
любим. Вот почему многие дела воплощались, даже исторические
дела, через мужа или жену, путем воздействия жены на мужа и
наоборот. А если же не через кого воздействовать, то можно
избрать для этого любой предмет или какое-либо место, что очень
близки и дороги человеку, к которому ты обращаешься со своей
прось-бой. Я сказал бы даже, что через предметы или какие-то
места воздействовать можно гораздо сильнее, нежели через
близкого человека, ибо люди всегда в существе своем многословны
или многовыразительны, в любом случае они передвигаются лично,
а предметы статичны или же передвигаются с помощью своего
хозяина, который их обожает, или же хозяин передвигается мимо
их неподвижности, а значит и ваша просьба там, на своем месте,
и каждый раз готова о себе напомнить!
Предметы немногословны и потому сохраняют определенное
более или менее настроение, а за многословностью или
многовыразительностью людской легко или гораздо легче не
замечать просьбы!
Но правильно обыграть предмет или место - это особый дар,
не каждому данный, и потому широкому кругу повседневности легче
воздействовать через людей. Но через предметы или места -
все-таки это здорово!
Например: увязать свою просьбу с любимой ложкой того
человека, к которому просьба твоя обращена, или, скажем, с
кроватью, на которой он спит, с понравившейся ему песенкой,
мелодией...
Вот почему я так редко, в последнее время моего пребывания
в земном теле, приглашал кого-либо к себе домой в гости:
понаследят везде, поперепачкают все словесами своими, а потом
днями, неделями, а то и годами будешь помнить Бог знает какую
однажды высказанную кем-то чепуху!
Бывало, я даже выбрасывал подобные надоедливые вещи!
И еще: если есть такая возможность, то неплохо бы и менять
время от времени место жительства!
И вот еще что я понял: ни в коем случае нельзя водить
никого на свете в святые для тебя места, даже упоминать о них
не надо!
В таких местах ты черпаешь энергию созерцания и своего
мышления, ведь если наследят и перепачкают все и там, то вообще
негде будет укрыться иной раз и получить свежее подкрепление
сил, осуществить передышку или принять очистительное
покровительство!
На предметы у меня не было времени, да и все они являлись
в существенном смысле недосягаемы для меня, предметы земли.
Итак, я внедрился в один из Викиных снов!
Но сделать это было невероятно трудно!
Вика была неимоверно и основательно к этому времени
набожна!
На ночь она читала страшные молитвы, которые огнем
обступали всю ее квартиру, и даже к утру, когда огонь угасал, я
все равно не мог, как ни старался, пробраться к астральному
телу девушки, потому что вся квартира хоть и не была объята
мощным пламенем молитвенности, но продолжала являться передо
мною непроницаемой, и все это из-за крестных знамений,
наложенных еще с вечера на стены, окна, пол и потолок, на все
двери квартиры. Вика исполняла свои божественные манипуляции
исправно!
Я все мог видеть сквозь эти стены, пол и потолок, окна и
двери, но пройти, просочиться сквозь них мне не удавалось:
каждый раз неведомая преграда Викиной веры останавливала ход
моего астрального воображения!
Но все-таки среди всяческого рода божественных построений
улучил я момент. Мне посчастливилось, это было так: Вика
прилегла на диван посмотреть телевизор и незаметно уснула без
крестов и молитв. Тут-то я к ней и пробрался!
Вначале я обернулся перед ней ее мамой, живущей в деревне,
и позвал девушку прогуляться в астральный лес. На поляне мы
остановились. Вика подошла к своей маме, и обняла ее, и
поцеловала в щеку, и крепко прижалась к груди. "Пора!" -
по-думал я и поспешил обернуться в свое, земное обличие!
Вика ничего не соображала, она приняла эту метаморфозу как
должное и тут же принялась со мною целоваться.
- Сереженька, - говорила она. - Я люблю тебя,
миленький!
Мне тоже, по старой памяти, захотелось предаться страсти,
и я познал Вику, и мы наслаждались в томительно-нежных
переливах воображения. Потом я увидел, как Юра едет в автобусе
домой, ему оставалось две остановки и потом еще минут пять
хотьбы, значит, мое время пребывания в Викином сне
ограничивалось уже десятью минутами.
- Хватит! - резко, неожиданно для девушки отрубил я и
отклонил таявшую Вику от себя, крепко держа ее за плечи.
- Ну, Сережа! - упрямо капризничала она.
- Слушай внимательно! - предупреждающе и довольно сурово
сказал я и встряхнул девушку за плечи. Она встрепенулась,
опьяненная страстью, но насторожилась.
- Это - не сон! - как можно внушительнее определил я
для Вики. - Все, что я буду говорить, запомни и слово в слово
передай Юре! Ясно?
- Ясно... - пристально присматриваясь ко мне и словно
что-то вспоминая, покорилась она...
Вика рыдала, сидя на диване. Юра суетился возле нее:
успокаивал, подносил воду в стакане, становился перед девушкой
на колени и целовал мокрые от слез щеки.
- Я умоляю тебя, расскажи все по порядку, Викочка, я
знаю, я чувствую, что это серьезно. Ну перестань, родненькая,
не плачь! Мы должны ему помочь! Что он еще, сосредоточься,
пожалуйста, что он еще сказал? - уговаривал девушку Юра.
Наконец, мне это надоело, и я выдернул из Викиной головы, будто
серебристый волосок, мысль о жалости ко мне, и Вика тут же
успокоилась, словно актриса, выходя из роли и переходя на
разговор с режиссером о генеральной линии спектакля.
- Он сказал, - проговорила она рассудительно
улыбнувшись, - чтобы ты, Юра, не пугался встречи с
какой-нибудь неожиданностью в твоей жизни или таинственностью и
не бежал бы рассказывать об этом всем, кому ни попадя, а так же
не вздумал идти на прием к психиатру при обнаружении
необычного! Словом, передал тебе Сережа, что бы ни происходило
- это будет дело его рук. И еще... - Вика призадумалась. - И
еще он сказал: "Это все необходимо для моего спасения, Астрал
- действительно существует!" - это буквально его слова!
- Повтори еще раз, - попросил Юра.
- "Это все необходимо для моего спасения, Астрал -
действительно существует!" - повторила девушка. Чтобы ситуация
не показалась странной при воспоминании о ней, по крайней мере
для Вики, за Юру я теперь был спокоен, я вернул серебристый
волосок мысли о жалости ко мне обратно в искрящуюся голову
девушки, и Вика снова, будто опомнившись, разрыдалась...
Посещение
Сабинушка, зябко поджав ножки, спала в соседней комнате на
раскладушке. Наташа, медленно, на цыпочках мыла посуду на
кухне...
Теперь у меня дома многое существенно изменилось: моя мама
уступила свою комнату, а сама перебралась в мою спальню. В ту
же мамину комнату перенесли и меня, точнее - мое земное тело,
и уложили его на диван, и отгородили легкой разноцветной
ширмой. Так и вышло - из одной маминой - две комнатки. В
первой едва помещался диван с моим земным телом, в другой
комнате среди остальной меблировки настороженно проживала моя
таинственная семья: уже двухлетняя дочурка и Наташа, жена...
Вначале я приблизился как можно ближе к физическому плану,
так притиснулся к его плотным красочным формам, что меня
увидеть конечно нельзя было бы, но если бы кто-то, например,
Наташа, вошел бы сейчас в комнату, он наверняка бы ощутил
теплоту моего зависшего воображения здесь, посредине комнаты,
возле Сабины. Конечно, такая густота моих чувств значительно
утяжеляла мое психическое равновесие, и теперь оно существенно
походило на чисто земное состояние, состояние, когда человек
может и выйти из-под собственного контроля, и натворить
чего-либо такого, в чем он потом будет раскаиваться и сожалеть.
Но ничего поделать было нельзя, ибо лишь в таком астральном
сгустке, состоянии утяжеления, концентрации, насколько это было
возможно в моем арестантском положении, концентрации моих
чувств в отъединенную теперь от земного тела сущность, мог я
смутно, но различать подлинность физических, плотных очертаний
земли, а не довольствоваться надоедливо-доступным:
пластилиновостью и гармоничным простором Астрала!
Сабине в это время снился удивительный сон!
Девочка ласкала мамины груди, целовала их и потихонечку,
наслаждаясь, отсасывала из них молоко, которое покапывало у нее
с розового подбородка на колени. Обе они, мама и дочь,
блаженствовали, были голенькие, нежились и целовались...
Не знаю, что руководило мною, но я, будто погибающий от
неистощимого голода, увидевший спасительную монету, кинулся к
земному телу моей дочери!
На несколько секунд я остановился возле этого тела, и у
меня промелькнули стихи, которые когда-то пытался я посвятить
Викиной дочери, но так и не окончил их:
Девочка-кокетка
На велосипеде,
Будто бы конфетка,-
Крошка - мятный ветер!
Крохотные дали
Привлекают девочку,
Колесо педалят
Ножки, словно белочки!..
"Стоп", - попытался я сказать себе внутренним всплеском
воли, но мои отчаянные барьеры нравственности и самообладания
рушились...
Сабина была еще несмышлена и не умела контролировать
неосознанно во время сновидения свое земное тело. Желание
пожирало меня!
Сгусток моих чувств вибрировал и грозил мне таким
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг