Несколько минут я любовался, как ребенок перебирал
радостными руками разноцветные переплеты своих книг, своих
Астральных книг!
Несколько книжных полок именовались общим заголовком:
"Рукописи". Я нагнулся, открыл первую попавшуюся картонную
папку и взял несколько исписанных и исчерканных листов бумаги
оттуда.
Неожиданно мой взгляд упал на черную бархатную штору, за
которой я предполагал окно, и мне невыразимо захотелось
поскорее отодвинуть ее, и я потянулся к шторе и резко, не
задумываясь, отдернул ее в сторону -- всю!
Яркий солнечный свет будто воспламенил меня с ног до
головы! Передо мною действительно было окно, мое окно,
выходящее на зимнюю улицу утра.
Я обернулся, огляделся по сторонам, но, вместо
космического пространства, я теперь находился у окна в своей
комнате.
Но я вспомнил! Бумаги из папки!..
И тут я сладостно ощутил несколько листков бумаги в своей
руке.
"Господи!
Они со мной!.." -- подумал я.
Я тут же принялся читать их.
Они были написаны моим почерком.
С трудом расшифровывая всевозможные исправления, я
торопливо переписал все, что мог, в общую тетрадь, я очень
боялся, что эти бумаги растают, растворятся, мне даже некогда
было вдумываться в то, что я переписывал. Но когда последняя
строчка, слово, оказались переписанными на чистовик, в тетрадь,
я успокоился, отлистнул несколько страничек назад и впервые
прикоснулся к содержанию, и в моей голове зазвучали стихи, мои
стихи, из Астральной библиотеки!
Кто?..
Бегу по ласковым дорогам
И по шипам воспоминаний.
Там пыль столбом стоит, ей-Богу,
В крови шипы: и все же -- манит...
Как сон.
И кто меня разбудит...
И даже ночью -- чья-то сила! -
Я сплю и вижу то, что будет! -
А значит "будет" -- тоже было!..
Я в чьей-то памяти живущий!
Сегодня, может, в умиленье,
Моей судьбы: просторы, гущи
Он вспоминает на мгновенье...
Иллюзия
Мы -- узники, мы время заучили,
Мы думаем, что время приручили...
С наручными часами неразлучники.
Одело время нам уже наручники!..
Убеждай себя
Пока хоть что-то отрицаю:
Во мне от мира в стороне
Лишь мира отблески мерцают.
Весь мир вместился бы во мне...
А потом...
Все будет: жизнь, и будет смерть, потом...
Вначале не желаем -- не иначе! --
Расстаться с материнским животом,
Не потому ль, родившись, горько плачем?..
Все испытаем: радости, печали.
Все будет: жизнь и будет смерть, потом...
Мы покидаем свой телесный дом
С такою неохотою вначале...
Тупик
Он взглядами моими облицован, -
Весь горизонт вокруг моей судьбы.
Всего до горизонта жизнь ходьбы...
Я горизонтом прочно окольцован.
Но, может быть, с неведомых высот
Все взгляды мне свои удастся веско
Свести в единый взгляд и горизонт
Тогда -- перешагнуть, как обруч
Детский...
* Часть пятая ПУТЬ *
Вы верите в Бога?
В тихом утреннем коридоре отделения милиции, ровно в
девять часов по повестке, я постучался в комнату девять.
-- Да!.. -- отозвался чей-то бодрый голос за лакированной
деревянной дверью. Я шагнул в комнату.
В трех метрах от меня за столом у пришторенного окна сидел
человек в штатском костюме, галстуке: на вид ему было лет
сорок, жилисто-поджарый, какой-то уютный, во всем теле играет
энергия, лицо длинное, отштрихованное несколькими морщинками,
неприметный, подобных людей я встречаю очень часто, но быстро
забываю.
-- Можно? -- спросил я.
-- Входите! -- энергично засуетившись с какими-то
бумагами, точно мимоходом, но добродушно, предложил он. Я
прикрыл дверь за собой, сердце у меня зачастило...
Но я решился.
-- Вы следователь Васильев? -- спросил я.
-- Да! -- ответил человек в штатском.
-- Я по повестке, -- сказал я и подошел к столу
следователя, и протянул ему бумажку с бледными, голубенькими
прожилками казенного штампа. На его чернильных линейках
красовалось несколько беглых слов, написанных шариковой ручкой.
-- А!.. Хорошо! -- сказал следователь, просмотрев повестку
и узнав из нее, кто к нему явился. -- Вот вам бумага, вот
ручка, -- услужливо предложил он. -- Напишите свою
автобиографию. Подобное предложение поразило меня. Я ожидал
худшего, но пока все происходило довольно загадочно, и все же
-- благополучно! Пока благополучно! Свежие листы машинописной
бумаги стопкой лежали передо мной на столе, за который я
уселся. Следователь что-то перелистывал, вчитывался, отмечал
красным и синим карандашом, а я, тайком посматривая на него,
думал о себе...
Я заметил, как Васильев выразительно поглядел в мою
сторону.
-- Пишите, пишите, -- сказал он, -- я, такой-то, такой-то,
полностью -- фамилия, имя, отчество, родился тогда-то и
там-то...
-- Да, да... Я знаю, -- отозвался я.
Шевелящаяся строка легко потянулась за казенной ручкой и,
отставая от чернильного пера, замирала, засыхая.
-- Будьте добры, пишите подробнее, -- попросил Васильев. Я
написал следующее: "Я, Сергей Александрович Истина, родился в
городе Р... в 1956 году 19 января. С 1959 года по 1964 год
находился в детском саду номер 123 г. Р... С 1964 года и по
1975 год учился в средней школе N 70 г. Р... Параллельно со
средней школой с 19... по 19... гг. я учился в детской
музыкальной школе по классу гитары. По окончании средней школы
в 19... г. поступил в речное училище для обучения на
матроса-моториста, а в 19... г. закончил названное училище с
отличием. Затем два года служил в армии в качестве матроса на
военном крейсере в Балтийском море (с 19... по 19... гг.). В
19... г. поступил, а в 19... г. закончил кинотехникум в г. Р...
Потом сразу же после окончания кинотехникума в 19... г.
поступил, а в 19... г. закончил Р... государственный
университет по специальности "журналистика". С 19... работал
корреспондентом областной газеты "Вечерний Р...". С 19... и по
настоящее время исполняю обязанности директора кинотеатра
"Лесного поселка" города Р... Являюсь членом ВАГО, как некогда,
искренний приверженец любительского телескопостроения (с 19...
г.). С 19... г. был членом ВЛКСМ и выбыл в 19... г. по
возрасту. Пишу стихи. Публиковался в журнале "Д...", в
поэтических сборниках. В 19... г. награжден почетной грамотой
обкома ВЛКСМ за участие в Пресцентре областной конференции
молодежи". Я поставил точку, перечитал получившуюся довольно
сухой автобиографию, она уместилась в одном машинописном
листке, поставил свою подпись, сегодняшнее число. Теперь это
уже был документ, и я не замедлил положить его следователю на
стол. Васильев, сразу же отложив все свои бумаги в сторону,
внимательно прочитал мою автобиографию. Я сидел и ожидал, что
ему что-нибудь не понравится или он скажет: "Так-с... Пройдемте
в камеру!.."
-- Итак.... -- сказал Васильев, и я замер от этой фразы!..
-- Итак, Сергей Александрович, -- продолжил Васильев, --
вам необходимо еще срочно принести мне фотографию три на
четыре, справку с места работы, характеристику, справку из
военкомата, и о том, что вы не состоите на учете у психиатра.
-- Это все? -- спросил я, почувствовав успокоение от
мысли, что меня, по крайней мере, сразу сажать не собираются.
-- Да, это все, -- подтвердил Васильев.
-- Скажите, пожалуйста! Когда мне можно будет поднести вам
эти документы?!
-- Чем быстрее, тем лучше! -- подытожил следователь, и тут
я совсем осмелел.
-- А что, собственно говоря, случилось? -- поинтересовался
я.
-- У меня задание: собрать эти документы, Сергей
Александрович, -- хитро, но добродушно прищурившись, ответил
следователь.
-- Хорошо! Но на каком основании?! -- теперь уже
требовательно поинтересовался я.
-- Понимаете... -- задумчиво произнес Васильев, -- был
телефонный звонок, анонимный. Мне поручено проверить
поступившие факты.
-- В чем же меня обвинили? -- уточнил я.
-- В общем, предупредили, что вы пьяница и дебошир,
приводите к себе домой различных женщин, ну и так далее...
-- Хорошенькое дело! -- возмутился я, -- Но я же почти не
пью, и дома меня не слышно, ну, а насчет женщин, по-моему, это
не запрещается холостым, да и потом, я вовсе не привожу
разных!..
-- Я все уже прекрасно знаю, Сергей Александрович!.. Тот
телефонный звонок не подтвердился.
-- А тогда зачем приносить документы?
-- Вы же взрослый человек и понимаете, что все надо
подтверждать документально! -- возразил следователь. Я уже
собрался уходить, как Васильев окликнул меня у двери:
-- Сергей Александрович!
-- Да... -- невесело отозвался я.
-- А Вы верите в Бога? -- спросил следователь.
-- А какое это имеет значение? -- тоже спросил я.
-- Знать, -- это значит уметь, а уметь, -- это значит
действовать! Так гласит восточная мудрость, Сергей
Александрович.
Но я ничего не ответил и вышел из кабинета.
"Почему он спросил, верю ли я в Бога?.. -- рассуждал я про
себя, -- Значит, Катя -- отпадает... Тогда... Тогда... Боже
мой! Конечно же это!.. За мной подсмотрели в церкви!.. Теперь
или с работы снимут, или упекут в сумасшедший дом! Не дай-то
Бог!" Я шел и переживал, но самое интересное, что переживал
кто-то во мне, а не я сам! Я будто бы наблюдал свои переживания
со стороны... И я даже подумал о том, что вполне могу, сию
минуту, запросто развеселиться, расхохотаться, если
потребуется, прямо здесь, на улице, неподалеку от отделения
милиции. "Нет... -- остановил я себя мысленно, -- Тогда уж
точно примут за сумасшедшего и упекут незамедлительно!.." И я
ускорил шаг по направлению к автобусной остановке.
Однако через несколько шагов я почувствовал, что мне
хочется оглянуться. Я оглянулся и увидел, как черная ворона,
довольно крупная, захлопала корявыми крыльями на ветру,
поднялась вверх и скрылась за четырехэтажным зданием отделения
милиции. Ворона как будто выскочила в открытую форточку на
втором этаже из комнаты следователя Васильева. Ошибиться на
счет точности определения комнаты я не мог, ибо она
располагалась самой крайней на этаже, в конце коридора, я
помнил. Но только мог ли я поручиться за то, что ворона
вылетела именно из той самой форточки? Впрочем, я не придал
этому особенного значения: "Даже если и вылетела, ну и что?" И
я опять зашагал к автобусной остановке, но более энергично,
потому что решил побыстрее зайти в гости к Вике.
Бурелом
Вика жила со своей четырехлетней дочерью Оксаной в
двухкомнатной квартире. С мужем она уже три года как разошлась,
он так и не бросил наркоманить, и, кроме шприца, его мало что
интересовало, а молоденькой женщине нужен был мужчина, его
ласки и обязанности...
Помнится, еще когда Вика ходила в мелких подростках, я
очень нравился ей, да и что говорить: она мне тоже!... Как-то
стройненькая, с проклюнувшейся грудкой девочка на полном
серьезе попросила меня с нею прогуляться! Это и была соседка
Вика...
И я прошелся с нею до парка и обратно к нам во двор. Как
же по-женски, еще тогда, она себя вела! Шла рядом важно,
разговаривала медленно, как взрослая. В общем, воображала себя
точь-в-точь как на свидании с любимым, как это демонстрируется
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг