конструкцией дыхания, с его обязательными задержками.
В общей сложности, занятие длилось четыре часа, из которых
мы очень долгое время не дышали. По словам Долланского, мы
копили молочную кислоту, чтобы организм проглотил ее, -- это и
была генеральная линия его системы...
По окончании упражнений мы с Викой, казалось, изрядно
устали, но когда мы вышли на улицу, то, не знаю, как Вика, но я
почувствовал, как мое тело, словно парус, будто само по себе,
стремительно продвигалось по тротуару, увлекая Вику под руку!
Это торжествовал во мне снова Человек-Ветер.
Куда девался после занятия Остап Моисеич, я не углядел. Я
все-таки забыл о нем! И это было прекрасно! Я забыл даже о
чудовищной птице!.. Забыл, потому что выполнял, учился
выполнять первое наставление Ивана: "Ни к чему не
привязывайся!"
Бурулом
На следующее утро я направился на работу. В свободно
дрейфующем настроении, не обращая внимания на уныло
раскачивающихся пассажиров троллейбуса, я, все еще ощущая
ветреный ореол вокруг себя, привычно вышел на конечной "Лесного
поселка". После вчерашнего выходного дня я чувствовал себя
хорошо. На площади, напротив моего кинотеатра, прямо на
остановке стояла парочка, парень лет двадцати пяти и девочка
лет шестнадцати. По всей вероятности девочка вышла провожать
парня на троллейбус. Оба они были изрядно пьяны. Парень был
одет по-зимнему, а девочка, видимо, жила недалеко, совсем
рядом. На ней были красные полусапожки на голые ноги, белое
короткое платьице и легкая куртка нараспашку. Девочка то и дело
подтягивалась на цыпочках, ухватив парня за шею, жадно целуя
его в губы. Я незаметно для себя приостановился. Многие,
вышедшие из троллейбуса пассажиры, тоже приостановились. Парень
грубо обшаривал груди у девочки. Он залезал обеими руками под
ее платье, и его руки крепко прижимали девочку, а она будто
пыталась слабенько вырваться из его рук.
-- Проститутка! -- выкрикнула и отплюнулась толстая бабка.
-- Надо милицию вызвать, -- начала убеждать толпу солидная
женщина лет пятидесяти.
Все женщины переговаривались и спорили между собою, только
несколько мужчин даже будто одобрительно обменивались улыбками
и короткими репликами.
-- Ну, дает!
-- Да-а!
"Вот она -- расслабленность! -- вначале подумал я. --
Может, это и есть человеко-ветреное состояние? Да нет! Скорее,
его отголосок!" -- рассуждал я про себя. Мне даже захотелось
так же вот, сию минуту, свободно и непринужденно жить, как эти
парень и девочка. Нет. Я не приветствовал их поступок! Скорее,
наоборот: считал его аморальным! Но в сокровенной глубине души,
там, где никого, кроме меня, я был солидарен этому состоянию
легкой ветрености!
Может быть, и в самом деле надо, хотя бы иногда, хотя бы
на мгновение, но срываться с цепи предопределенности? Не для
этой ли цели существовали кулачные бои когда-то?!
Интересное дело: в кинотеатре мы специально собираемся и
смотрим такие эротические сцены! А здесь, на площади, -- этого
делать нельзя! Почему?.. На экране кинотеатра можно, а на
экране жизни -- нельзя?! Где тут разврат: в кинозале или здесь,
на остановке? Там специально отснято на пленку и специально
смотрится, не разврат ли это? А здесь не специально, все
естественно, но мы возмущены! Почему мы не вызываем милицию,
чтобы арестовать кадры кинофильма, почему мы не вызываем
милицию, чтобы арестовать двух сношающихся на улице собак?..
Человек -- не собака?! Верно! Он предпочитает гнусно скрывать
свое нутро, а собака -- нет!
Учительница делает замечание ученику, чтобы тот не
приставал к однокласснице.
"И все-таки, я не отказался бы испытать подобное, хотя бы
ради укрепления духа своего..." -- подумал я и вдохновенно
зашагал в свой кинотеатр...
-- Доброе утречко, Сергей Александрович! -- услышал я
голос уборщицы Марины Ивановны, поднимаясь по ступенькам
кинотеатра.
Я остановился и повернулся лицом на голос. Марина
Ивановна, озорно улыбаясь, видимо, только что шла из-за угла
кинотеатра, а может, и поджидала меня. В одной руке у нее было
мусорное ведро, из которого густо торчали горлышки бутылок, а в
другой -- широкая лопата для уборки снега.
-- Здравствуйте, Марина Ивановна! -- почтительно улыбаясь,
приветствовал я. Марина Ивановна подошла ко мне как можно
ближе. Росточка она была небольшого, я возвышался над нею
головы на полторы!
Как бы поглядывая мне в глаза исподволь и, как всегда, --
осматриваясь по сторонам, она поведала мне новости.
-- Сергей Александрович! -- начала она и сделала
таинственную паузу.
-- Да, -- сказал я. -- Что случилось?
-- Вы знаете, Лидия Ивановна вчера те доски, ну вы
помните, что я прятала под лестницей, -- утащила домой!.. Вот
как!..
-- Да?! -- сказал я с видом, будто ничего не понял.
-- Ага! Я сама видела. На почту как раз шла! --
подтвердила Марина Ивановна и приняла гордый вид человека,
бдительно озабоченного за имущество кинотеатра, верного
соратника.
Она вообще очень любила докладывать, доносить на
кого-нибудь. Я никогда не воспринимал ее всерьез, на что она
обижалась, но всегда аккуратно выслушивал, потому что к чему
сокрушать старого человека!
Отними у Марины Ивановны эту способность, мягко говоря,
подсказывать, кто и что сделал, так она же будет невзрачной,
бесцветной старушонкой, как тысячи других, а так, пожалуйста,
светится вся, торжествует, и сейчас видно, как настроилась
услышать мой гнев. Словом, живет человек, и не безынтересно,
зачем же отнимать у него смысл существования!
Но гнева не последовало.
-- Я ей разрешил, -- спокойно сказал.
-- Да-а?.. -- то ли спросила, чтобы убедиться в моих
словах, то ли просто машинально подтвердила сама себе вслух
Марина Ивановна, но разочарованно пожала плечами, мол, на нет и
суда нет!..
-- Марина Ивановна! -- окликнул я уборщицу, когда та уже
намеревалась уйти в кинотеатр.
-- Что, Сергей Александрович? -- будто ожила, обрадовалась
Марина Ивановна. Возможно, у нее промелькнула надежда на то, а
вдруг как пошутил директор в отношении Лидии Ивановны и досок,
и сейчас же распорядится немедленно вызвать ее сменщицу из дома
на разговор! С каким наслаждением она побежала бы тогда к той
домой и успокаивала бы ее по дороге!
-- Марина Ивановна, у нас еще есть песок? --
поинтересовался я, и мне стало жалко Марину Ивановну в ее
разочаровании...
-- Да, там же, под лестницей! -- ответила она.
-- Присыпьте, пожалуйста, ступеньки песком, погуще, --
вежливо попросил я и направился в кинотеатр.
Марина Ивановна уже находилась позади меня, шагах в
десяти, как вдруг, спохватившись, выкрикнула мне вслед:
-- А Лидия Ивановна вчера не присыпала ступеньки, вот так!
Но я сделал вид, что уже не расслышал ее слов, и
поторопился скрыться в кинотеатре.
В малом фойе, возле дверей моего кабинета стояла Зоя
Карловна.
-- Здравствуйте, Зоя Карловна, -- врастяжку поздоровался
я, не останавливаясь. Я было направился пройти в большое фойе,
дабы заглянуть в кинозал, как там обстоят дела, как
библиотекарь тут же выказала свои намерения: оказывается, у
дверей кабинета она ожидала меня.
-- Сергей Александрович! Cережа! -- окликнула она меня. --
Подожди, пожалуйста, ты мне нужен, -- иногда она позволяла себе
называть меня на ты.
-- Да, -- остановился я, но краем глаза успел приметить,
что контролер, сидевший возле огромного фигурного зеркала в
большом фойе ко мне лицом, почему-то вскочил с лавки и
моментально юркнул в кинозал, словно как от меня...
-- Дайте мне ключи от кабинета, -- попросила Зоя Карловна.
-- У меня телефон в библиотеке не работает, а мне срочно
позвонить нужно!
-- А почему не работает? -- поинтересовался я.
-- Да черт его знает, -- возмутилась она, -- вчера еще
вечером перестал. Я уже договорилась на заводе с мастером,
после обеда обещал посмотреть.
-- Хорошо, -- сказал я, -- держите, -- я достал из кармана
связку разноцветных ключей от кинотеатра и подал ее Зое
Карловне. -- Вот, этот, желтенький... -- указал я ключ от
кабинета.
-- А вы где будете, Сергей Александрович?
-- А что такое?
-- Ключ от кабинета мне надо вернуть.
-- Ну, вернете, не беспокойтесь, не на Луне же я!
-- Да чтобы вас долго не искать! У меня библиотека
открыта, Сережа!
-- А что же вы ее бросаете?
-- Да там подруга!
-- Екатерина Васильевна?! -- обрадовался я.
-- Она самая!
-- Ну, тогда и нечего волноваться! -- сказал я.
-- Да, вам нечего! Люди собираются. Она книги не
оформляет, только присматривает, -- словно пожаловалась Зоя
Карловна.
-- Так она там не одна? -- спросил я.
-- Нет, конечно!
-- Жалко, что не одна, -- сказал я.
И я почувствовал, как во мне просыпается то ли наглость,
то ли раскрепощенность.
-- А вам что до этого? -- поинтересовалась Зоя Карловна.
-- Хотел подняться наверх, что-то чаю так хочется, что и
полюбить некого! -- изображая серьезный вид, сказал я. -- А вы
бы позвонили подольше! А? Зоя Карловна? -- продолжая наглеть в
стиле шутки, предложил я.
Но, честно говоря, меня прямо-таки манило, во что бы то ни
стало, испытать то свободное чреволобзание, которое
одурманивало меня на троллейбусной остановке. И что самое
интересное, я знал, я был уверен, что это неминуемо, очень
скоро должно произойти! В последнее время у меня часто
исполнялось то, что я задумывал. Потому я и начинал теперь,
лихорадочно, с виду полушутя, но стучаться, тарабанить в первую
попавшуюся дверь. Где откроют, -- там и я!..
-- Ну, так как? -- переспросил я в улыбке озадаченно
молчавшую Зою Карловну. Она смотрела мне под ноги и часто
моргала.
-- А-ха-ха-ха-ха! -- расхохоталась она, наконец понявши в
чем дело, но замолчала и засуетилась открывать кабинет...
Так неожиданно прервалась моя шутка, но не прервалось мое
желание! Да, именно желание одолевало мою натуру сейчас. И я
это понимал с полной ответственностью перед собою! Проверять
себя, -- так проверять!.. "Решайся на что-либо: сразу,
мгновенно, или не решайся совсем..." -- вспомнил я наставление
Ивана и ринулся в большое фойе через зал...
И нестерпимая радость и сила обдавала меня с ног до
головы! И я, наверное, слишком сильно дернул кинозальскую дверь
на себя, ибо контролер, хотя и громила в плечах и по росту,
чуть не вывалился из кинозала ко мне под ноги! Видимо, он стоял
в кинозале и держался за ручку двери, и, может, не так уж слабо
держался!
-- Ой, извините! -- сказал я контролеру спешно, оглядев
его с ног до головы. "Но зачем ты держал дверь?.." -- подумал
я.
-- Ничего страшного! -- ответил контролер.
"Если в зале что-то и существовало, чего нельзя мне было
видеть, -- думал я, продолжая анализировать, -- то теперь
наверняка уж поздно... Этот следы замел! Он в их компании, это
вне сомнения!.."
-- Ну, как там, все в порядке? -- спросил я.
-- Фильм дерьмовый! -- ответил контролер.
-- Опять с премией пролетим! -- послышался ехидный голос
позади меня. Я обернулся: это подошел Палыч.
Круг замкнулся. Отступать было некуда. Мои скандалы с
Палычем всегда начинались вот так: с его стороны оттачивались
копья для решающей схватки, там, в кинобудке, а с моей стороны,
здесь, внизу, в кабинете. А потом возникала подобная ситуация
для стычки. Я насторожился.
-- Плана в этом месяце опять не будет, Сергей
Александрович! -- подтвердил свою позицию контролер.
-- А я тут при чем? -- было ощетинился я.
-- Вы же директор... -- улыбчиво, умиленно произнес Палыч,
чуть ли не в реверансе!
-- Ну, так и что же?.. А вы киномеханик! -- съязвил я как
можно отрешеннее.
-- Это ваше дело: фильмы заказывать, Сергей Александрович!
-- раздраженно выкрикнул он, глянув на контролера. Начиналась
атака.
-- Конечно! -- предательски подтвердил контролер.
Но я уже успокоил себя полностью. Мне даже стали они
безразличны оба: контролер и киномеханик.
"Какой-то глупый разговор", -- сказал я про себя. -- "Надо
его заканчивать..." Палыч набирал обороты. Это было хорошо
видно по его манере входить в раж: кулаки в карманах брюк, и от
этого карманы оттопырены, немного покачивается всем туловищем,
плечи приподняты.
И тут в зале неожиданно послышался разношерстный свист и
какие-то крики. В следующее мгновение из зала выскочил и
наткнулся на Палыча мальчик, лет десяти, худенький. Он жалко
потирал свое плечо, потому что ударился о киномеханика.
-- Шпаненок, куда летишь?! -- возмутился тот.
-- Дядя, звука нет! -- сказал мальчик.
Наверное, Палыч чувствовал, как его авторитет безупречного
работника падает в моем лице. Он побелел от злобы, прикусил
нижнюю губу от досады.
-- Сколько раз я тебе говорил, -- рухнул его гнев на
ошалевшего контролера, -- в зале надо быть. Стоишь здесь...
мать твою. Рот разинул!
Контролер тут же, вслед за мальчиком, исчез в зале, а
Палыч будто десятилетний кинулся к себе в кинобудку через фойе,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг