две недели до пуска прибора, то наша работа, фирма остановится, черт побери,
Алекс, за две недели мы потеряем столько прибыли и потом -- времени, я скажу
тебе, мой друг, у нас в обрез, надо спешить.
-- Знаю, -- нервно произнес Маприй. -- Из Федеральной Службы
Контрразведки интере-суются нами. Надежные данные.
-- Да-да, -- разочарованно причмокнув языком, сказал Ворбий. -- Тем
более -- надо спешить. Ну..., я пойду! -- твердо заявил он и тут же встал и
скоро прошагал к двери из кабинета, остановился возле нее и, оглянувшись,
широко ос-калил свои зубы.
Маприй продолжал сидеть в задумчивости, он тоже посмотрел на Ворбия, --
не волнуйся, мой друг, все будет в порядке! -- сказал Ворбий и подмигнувши
Алексу, открыл дверь и вышел из кабинета.
Как только дверь за Ворбием закрылась:
-- У-а-ха-ха-ии... идиот! -- негромко хохотнул в адрес Ворбия Маприй,
-- иди, иди... к приборам, твою мать! Скоро ты мне не понадобишься,
придурок... Однако, не лишне знать было: чем ты занимаешься? И я -- теперь
знаю. Иди, мой мальчик, иди, -- гадливо кривя губами, сказал Алекс.
Миша и Юсман
В это же время, когда в интегральной фирме "Обратная сторона", шла
напряженная бе-седа между ее президентом Алексом Маприем и его помощником
Ворбием, произошла встреча известного молодого человека с Викторией
Леонидовной.
Ситуация разговора этих людей разворачи-валась в помещении кафедры
психологии в университете, где до своей внезапной болезни работал профессор
философии Аршиинкин-Мертвяк.
Молодой человек и Юсман сидели за столом друг против друга.
-- Я пригласила тебя, Василий Федорович... -- заговорила Юсман.
-- Миша, -- молодой человек поправил ее.
-- Ну, да... Извини... Конечно же так, -- согласилась с очевидным,
как-то жалобно всматриваясь в молодого человека и продолжила Юсман, -- я
пригласила тебя, -- она сделала акцент на следующем слове, -- Миша..., чтобы
обсудить с тобой кое-что очень, действительно, жизненно важное как для тебя,
так и для меня. -- Юсман, на несколько мгновений задумалась, -- это жизненно
важно и для твоей дочери, Миша, -- решительно добавила она.
-- Что ты хочешь сказать, Виктория? Я, то есть мое старое тело
профессора, в котором теперь заключен подлинный Миша, находится в доме для
душевно больных и никогда оттуда не выйдет, это факт.
Сегодня я, неоспоримо, являюсь Мишей, а Юленька, она тем более в полной
безопасности и я снова с ней. Все состоялось, как и должно было быть.
Тебе..., согласен -- надо побаиваться их, но..., мне кажется, ты можешь,
наверное это даже будет лучше, -- куда-нибудь уехать, затеряться, даже за
границу, с финансами я помогу.
-- Нет. Ты, уважаемый профессор... -- взвол-нованно заговорила Юсман.
-- Миша, -- вмешался молодой человек.
-- Да, да, Миша... -- приняла поправку Юсман, не придавая этому
значения, -- Так вот, -- продолжала говорить она, -- ты и в самом деле
наивно доверился Ворбию?
-- А почему бы и нет?! -- довольный собой, возмутился молодой человек,
-- то, что он обещал -- выполнил, и результат налицо! А то, что ты хочешь
сейчас сообщить мне, скорее всего, вряд ли будет иметь реальное лицо.
-- Ты хочешь сказать, что я намеренно тебе буду лгать?! -- в свою
очередь возмутилась Юсман.
-- Я так не сказал, но..., сама понимаешь, я вынужден относиться к
твоим словам с осторо-жностью, -- мягко, будто успокаивая младшего, сказал
Миша.
-- Хорошо! Я буду действовать сама, за свою шкуру, как ты наверное
думаешь обо мне, а ты... -- Юсман посмотрела на молодого человека с
пренебрежением, -- можешь убираться в свой временный, подлый рай! --
отрезала она.
-- Зачем ты меня осуждаешь? -- попытался спросить Миша.
-- Все. Я окончательно не желаю иметь дело с самодовольным слепцом и
даже..., видимо, трусом! Убирайся и погибай, жаль только Юлю, твою дочь --
наивную, несчастную девушку, жаль, что и ее как и себя ты погубишь своим
недоверием ко мне и доверием к этой скотине, Ворбию, к этому оборотню! --
Юсман негодовала, но уже успокаивалась, как человек, понимающий, что ничего
изменить нельзя и надеяться, кроме как на себя, не на кого и не на что.
-- Извини, если я тебя обидел.
-- Не надо извинений. Иди.
-- Я никуда не пойду.
-- Что еще за очередное хамство?
-- Ты должна мне рассказать все, что знаешь, я постараюсь поверить
тебе.
-- Боже мой! -- театрально воскликнула Юсман, -- он постарается
поверить мне!
-- Перестань, Виктория, -- мягко попросил Миша, -- рассказывай, -- в
искренне заинтересованном тоне сказал он, отчего Юсман посмотрела на него
внимательно.
На этот раз, его лицо убедительно выражало непредвзятость и этим
расположило Викторию Леонидовну вернуться к прерванному разговору.
-- Хорошо, -- тихо сказала она, -- слушай меня внимательно. Ворбий
задумал и уже при-ступил к выполнению задуманного, не знаю, но не исключено,
что по каким-то причинам желая спасти свою задницу, если не так, то,
все-равно, в любом случае, ему необходимо жить дальше, он хочет продолжать,
разворачивать свои, теперь уже без сомнения -- зловещие планы, и у меня
имеются подлинные доказательства моим словам.
-- Извини, -- вмешался Миша, -- ты сказала доказательства. Ты можешь их
предъявить?
-- Да.
-- Они при тебе?
-- При мне. Куда еще больше! -- негодующе воскликнула Юсман и тут же,
закативши рукав своей кофточки, протянула к молодому человеку свою оголенную
руку и указала нервным кивком головы на место чуть пониже внутреннего изгиба
локтя, -- убедился? -- спросила она.
-- В чем? -- заинтересованно разглядывая руку, сказал Миша, -- я вижу
здесь... какой-то бугорок под кожей.
-- Пощупай его, только осторожно, он может сработать.
-- Да. Там что-то есть, и оно довольно твердое на ощупь, -- подытожил
Миша.
-- Это -- ампула смерти. Ее внедрил в мое тело Ворбий, когда не без его
же участия я ненадолго впала в бессознательное состояние. Она в любой
момент, по желанию ее внедрителя, хозяина, может произвести свое
безвозвратное действие -- умертвить, при этом, так как она изготовлена
каким-то образом из биологического материала, эта ампула очень быстро
способна рассосаться и никаких следов убийства не одна комиссия обнаружить
будет не в состоянии...
Вспомни, Василий Федорович, извини, Ми-ша..., вспомни, когда ты был еще
в своем теле: не было ли у тебя подобного, такой же, где-нибудь на теле
припухлости, она должна была быть и ты не мог не обратить на нее внимания?
-- Постой, постой.... Сейчас, я, кажется, припоминаю... Как-то я, по
непонятным причинам, потерял сознание в кабинете у Ворбия, потом..., когда я
пришел в себя, то обнаружил у мочки правого уха, вот здесь где-то, -- Миша
нащупал пальцами у себя это место, -- припухлость, про-исхождение которой я
объяснил тогда себе как удар при падении во время потери сознания.
-- Она была болезненной? -- поинтересовалась Юсман.
-- Да, по крайней мере в начале -- я помню.
-- А потом, перед пересадкой тебя в это тело, припухлость оставалась?
-- Я точно не помню сейчас. Во всяком случае, припухлость перестала
меня беспокоить, я... Постой... Припоминается... Да нет же, точно!
Припухлость была до самого конца: я запомнил это лишь потому, что, когда
меня уложили на кушетку возле усыпленного Миши, я стал, нерв-ничал видимо,
ощупывать свое лицо.
-- Мои доказательства убедили тебя? -- по-интересовалась Юсман.
-- Если учесть, что ты ничего не могла знать о моей припухлости, но
сообщила мне о таковой и даже показала свою, такую же, плюс, обстоятельства
появления наших припухлостей практически одинаковы, во всяком случае имеют
од-ну и ту же, существенную деталь: потеря сознания в присутствии Ворбия,
то, можно сказать о том, что ты говоришь правду, -- сказал молодой человек и
призадумался. -- Но, -- оживляясь, снова возобновил он разговор, -- тогда
почему ты говоришь, что это ампула смерти?
-- Ампула может сработать в любой момент по желанию ее хозяина, Ворбия,
-- сказала Юсман, -- твое тело, в котором сейчас заключен в психушке
подлинный Миша, скоро умертвят.
-- Ты знаешь, Виктория, хоть это и бесчеловечно, жестоко с моей
стороны..., но для меня это будет выгодно. Постой... Значит...
-- Ты правильно догадался и решил эту про-стейшую задачку: они умертвят
и меня, -- проговорила опечалено Юсман.
-- Послушай, но этого же...нельзя допустить! -- возмутился молодой
человек.
-- Ты еще не все знаешь, Миша. Это еще не все.
-- А что еще? -- насторожился молодой человек.
-- Ты не думал над тем, почему ты сейчас без этой ампулы?
-- О чем ты, Виктория? Я тебя перестаю по-нимать.
-- Сейчас поймешь, и хорошо поймешь, -- раздражительно заговорила
Юсман, -- Ворбий готовится занять твое место.
Наступила пауза.
-- Как? Ворбий станет жить с Юленькой? Бред! -- встревоженно вскричал
Миша. -- Сейчас же перестань надо мной издеваться! -- гневно потребовал
молодой человек и он озлобленно вскочил со стула и быстрыми шагами подошел к
окну, потом резко отвернулся от окна и посмо-трел на Юсман глазами, полными
молящей просьбы, глазами, которые будто пытались внушать Виктории
Леонидовне: "Забери, забери свои слова обратно".
-- Не кипятись. Я же относительно спокойна, хотя моя угроза гораздо
ближе. Я все это тебе сейчас говорю, потому что мне нечего терять, говорю,
поддерживая надежду: совместно, может нам и удастся вырваться.
-- Так значит, Ворбий, -- сдерживая нарастающий очередной взрыв гнева в
себе, заговорил Миша, возвращаясь к столу и усаживаясь на свое прежнее
место, на стул, -- Ворбий, -- повторился он, -- останется с Юлей?
-- Нет.
-- Ну, ты же только что мне это сказала! -- произнес настороженно Миша.
Ему ожидалось, что вдруг все-таки все не так.
-- С Юленькой останешься ты.
-- Нет, Виктория, но ты непременно издеваешься надо мной, -- с
некоторым облегчением сказал молодой человек.
-- Да. С Юленькой останешься ты, а Ворбий останется со своей женой,
ложной Верой -- это ее не настоящее имя, на самом деле ее зовут Карвелла.
-- Вера -- жена Ворбия? -- удивился Миша.
-- А что тебя здесь так удивляет! -- восклик-нула Юсман, -- я же тебе
уже сказала: никакая она не Вера, а Карвелла. Вера -- псевдоним, ли-па. Это
не так существенно, оставим пока. Ты, наверное, хочешь знать, Миша, каким
образом, и почему я так говорю: ты остаешься с Юлей, а Ворбий с Карвеллой,
если Ворбий будет на твоем... -- недоговорила Юсман.
-- Постой! -- остановил ее молодой человек, взволнованно вскрикнувши,
-- Ворбий занимает... мое место..., а... Карвелла... Так? -- переспросил
Миша.
-- Да, -- подтвердила Юсман, -- Карвелла...
-- А Карвелла, -- продолжил молодой человек, -- Займет...
-- Юлино тело, -- в свою очередь, не давши договорить молодому
человеку, будто подсказала Юсман.
-- Ты знаешь, Виктория, это очень похоже на правду, хотя..., я очень бы
не хотел, чтобы это было и случилось именно так.
-- Сейчас не ныть нужно, а в срочном порядке действовать, Миша, -- я
устала тебя так называть, я буду говорить нормально.
-- Хорошо, -- чувствуя себя опустошенно, согласился молодой человек, --
только смотри, -- будто спохватился он, -- не ляпни при Юленьке или еще при
ком-нибудь! -- предупредил он.
-- Не волнуйся, Василий Федорович, к двойственности мне не привыкать.
-- Ты говоришь -- "действовать", но как? У тебя есть какие-то
соображения, план? -- печально спросил молодой человек.
-- Пока нет.
-- Ну, вот видишь, -- опечалившись еще больше, сказал профессор, словно
укорил.
-- Это вовсе не должно означать, что мы будем сидеть сложа руки. Я
кое-что знаю о фирме, некоторые нюансы, и потом, я практически без особого
труда вхожа в кабинет Ворбия, естественно в его присутствии, но все же. Да,
я тебе забыла сказать, что Ворбий это все мне рассказал сам и заставил, как
он думает, стать его сообщником за мое право жить, пока существует его
соизволение.
-- Мерзавец! -- печально огрызнулся молодой человек. -- И что ты должна
делать по его плану? Каким действующим лицом он тебя на-значил?
-- Я должна быть всегда по возможности рядом с тобой и Юлей, доносить о
передвижениях ваших, так сказать, мыслей, чувств и тел, и прочее, что
прикажут.
-- Как это гадко и абсолютно без правил, -- подытожил профессор.
-- Согласна. Ну, да так можно говорить нам долго и безрезультатно.
Короче, я предлагаю следующее: так как на сегодня мы не готовы с тобой
принять конкретное решение и приступить к его выполнению, то мы должны
встретиться, скажем дня через два три, я тебе позвоню, я подумаю за это
время и ты подумаешь тоже и тогда что-то решим. Нам не помешал бы для
результативности еще бы один человек, это было бы здорово. Конечно же,
неплохо было бы, если бы... -- посвятить во все это... Юлю.
-- Это исключено! -- во мгновение взволновавшись, вскрикнул молодой
человек. -- Мы сами все решим.
-- Жаль. Но пусть будет, как ты хочешь.
Ворбий и Гермич
Ворбий находился в контактной комнате интегральной фирмы. Он
манипулировал у главного генератора, пощелкивая клавишами его спецпульта,
готовясь к очередному контакту с Гермичем, и по лицу Георгио Фатовича никак
нельзя было бы сказать, что этот человек чего-то боится или хоть каким-то
образом напуган, обременен ожиданием неведомого, остерегается возможного
случая -- непоправимого. Нет. Его лицо ясно и четко выражало сейчас
непоколебимую уверенность, привычное спокойствие и даже, в некоторой
степени, приподнятость настроения.
Произведя подготовительные операции, которые занимали всегда не более,
чем минут десять-пятнадцать, Ворбий, все так же, улегся в известное
контактное кресло главного генератора и вскоре вышел на контакт с Гермичем.
-- Адрес оказался неточным, -- сказал ему Гермич.
-- Да. Я уже знаю об этом, так сказать, из первых уст, Алекс прилично
напуган, и он теперь будет осторожнее.
-- Ты принес уточнение координат?
-- Нет. Да они и не нужны нам.
-- Но зачем же тогда я делал это? -- удивился Гермич.
-- Достаточно, что ты напугал его, ты бы видел, какой он был сегодня
почти послушный барашек, -- самодовольно сказал Ворбий.
-- Хорошо. Что будем делать дальше? Я начинаю всерьез уставать здесь,
Ворбий.
-- Именно для "дальше" я сюда и пришел, Гермич. Слушай меня
внимательно. Итак... Все остается в силе относительно того, что я тебе уже
гарантировал в прошлое мое посещение те-бя: ты обязательно займешь одежду
Алекса, а он окажется здесь, вместо тебя и будет пахать как папа Карло на
нас!
-- О-о! Его так! -- воскликнул восторженно Гермич.
-- Не перебивай меня, -- строго предупредил Гермича Ворбий.
-- Молчу я. Говори, Ворбий, -- заискивающе извинился Гермич.
-- Так вот. Ты займешь одежду Маприя, но это все необходимо тщательно
подготовить и основательно обыграть, театрализировать. Как ты понимаешь,
Алекс не из тех профанов, которые могут сунуться в мышеловку прежде, чем не
подставит кому-нибудь подножку, чтобы в мышеловку угодил кто-нибудь другой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг