грязные лапы. Ты не оставил нам выхода, и мы вынуждены будем драться на
потеху тебе и твоему шакалью. Но мы ставим одно встречное условие, не
выполнение которого приведет к тому, что мы таки убьем друг друга... мы
это можем сделать прямо сейчас, голыми руками... и тогда уж пусть с Ладой
будет, что будет. Нам этого уже не увидеть.
Некоторое время Президент молчал с искаженным от ярости и злобы лицом.
Затем усмехнулся, и усмешка эта показалась еще более жуткой, чем
изуродовавший лицо пароксизм ярости.
- Что ж, шакал тоже тявкает на капкан, смертельной хваткой вцепившийся в
его лапу... и капкану наплевать на это. Мне, естественно, аналогично. Но
никаких условий я ставить себе не позволю.
- Тогда ты лишишься самого захватывающего зрелища в своей жизни. Мы и в
самом деле великие бойцы, каждый из нас в одиночку справится с дюжиной
лучших твоих спецов рукопашного боя. Тем более что условие-то - плевое.
Некоторое время Президент молчал. Затем лицо его вновь стало елейным,
медоточивым, масленые глазки сузились в щелочки. Лично для Зорова эти
перемены в облике этого негодяя из негодяев были наиболее пугающими.
- Ну отчего же мне не выслушать? - всплеснул он руками. - Выслушать,
любезные мои пришельцы, я все могу. Но вот выполнить... - Он развел
руками.
- Ты обещал, что если кто-то из нас двоих падет в честном бою, то Лада
умрет легко и мгновенно, а пытки ожидают только победителя.
- Слово Президента!
- Тогда пусть Ладу умертвит уцелевший из нас!
- Гм... Это даже будет интересно. Принимаю!
- И пусть Лада присутствует на поединке!
"Или этот пришелец круглый дурак, или еще хитрее меня. Но нет, такого быть
не может!" - пронеслось в сознании Президента. Своим умом и хитростью
(которые он внутренне даже не разделял) Президент гордился и, в общем, не
без веских на то оснований. Занять высший пост в государстве и удерживать
его столько лет (несмотря на вполне Демократическую конституцию) - о, для
этого воистину требовались недюжинные ум и хитрость! Так что вряд ли
пришельцы переиграют его.
- Это тоже будет любопытно. Психологический, так сказать, этюд. Я не
возражаю.
- Тогда когда начнем?
- А прямо завтра с утра. Здесь же. С применением необходимых мер
безопасности. - Президент красноречиво взглянул на своих телохранителей,
все так же державших на прицеле клетку. - Сегодня отдыхайте, сил
набирайтесь, они вам завтра понадобятся (он хихикнул). Я прикажу хорошо
накормить вас и даже велю сводить в баньку и выдать чистую одежду. В
смертельных поединках должна быть своя эстетика (он снова хихикнул). Да, и
еще одно: с этого момента и до начала поединка вас будут содержать
раздельно. Это, значит, чтоб не сговорились какую-либо глупость учинить.
Хитер, хитер был Президент! Однако недаром на далекий прародине Зорова в
народе говаривали:
"И на старуху бывает проруха". И там же, только во времена более поздние:
"На каждую хитрую жопу найдется свой болт с левой резьбой". И, что
характерно, находился! И неоднократно!
...Первым увезли Рангара. Когда его водворяли в только что доставленную
другую клетку - копию предыдущей, - он обернулся и посмотрел на брата.
"Все будет хорошо", - твердо пообещали глаза Зорова.
Эту ночь они практически не спали, в ночной тиши своих камер совершая
долгое и трудное восхождение к вершинам "саммай" (для не-японцев более
привычен индийский синоним "самадхи"). И каждый из братьев отправил свой
просветленный дух в полет, хотя в Оранжевом мире не существовало ни
астрала, ни ментала, ни тем более высших уровней тонкой структуры
информполя (как, впрочем, и во всем Преддверии). Но что-то такое было, не
могло не быть, поскольку даже в мирах, сконструированных чьей-то могучей
волей, обитали живые люди, и их собственные информполя, пугливые и слабые,
несмотря на отсутствие единого информполя (которое каким-то немыслимым
образом экранировалось в Преддверии), образовывали в каждом из радужных
миров столь же слабые и робкие подобия ноосфер... и братья смогли
отыскать друг друга, хотя бродили и спотыкались, как в кромешной тьме на
плохой дороге. И уже соединив свои усилия, отправились на поиски Лады, и
таки нашли ее... но натолкнулись на глухую стену закрытого сознания. Они
долго и безуспешно пытались достучаться до нее, разрушить стену или хотя
бы открыть маленький проход... но все было тщетно, пока Рангар,
отчаявшись, не послал импульс огромной силы, заставившей содрогнуться
хлипкую местную ноосферу. Но не мощь импульса сотворила чудо, а его
содержание, ибо Рангар безмолвно крикнул, что было сил: "Ладушка!!! Наш
сын Олвар жив!!! Наш настоящий сын жив!!! И он любит тебя!!!"
И случилось чудо: кокон, броней закрывавший душу и психику Лады, лопнул.
Но таким огнем боли и отчаяния полыхнуло из него, что даже объединенная
сила братьев едва устояла...
Президент, его личный секретарь-адъютант, дюжина телохранителей,
премьер-министр Руо Пуг и десятка два наиболее высокопоставленных
генералов уже удобно расположились в мягких креслах на галерее под защитой
толстой стальной сетки, когда в сопровождении взвода автоматчиков
доставили три клетки. Из одной вывели Ладу и в сопровождении двух солдат
отвели на галерею напротив ложи Президента. Один из автоматчиков
пододвинул ей стул, и женщина послушно села. Лицо ее напоминало застывшую
маску, холодную и бесстрастную, смотрела она куда-то в пространство перед
собой, но вряд ли ее пустые, остановившиеся глаза видели что-либо.
Рангар отвел от жены полный сострадания взгляд и метнул его на Президента.
Теперь в его глазах вспыхнула такая лютая ненависть, что если бы он мог
передавать энергию взглядом, то на месте Президента уже дымилась бы кучка
пепла.
А Александр Зоров в этот момент сосредоточенно глядел в пол клетки, еще и
еще раз прокручивая в мозгу сценарий долгого представления, которое он и
Рангар намеревались показать Президенту и его приспешникам и которое, в
случае реализации мизерного шанса на удачу, могло спасти их... Главными -
и очень существенными - препятствующими факторами были хитрость, трусость
и, как следствие, чрезмерная осторожность Президента.
Когда двери их клеток открылись, братья почти синхронно шагнули на
холодный цементный пол.
"Да, это тебе не песок с опилками, тут особо не покувыркаешься", - хмуро
подумал Рангар, пробуя сцепление с бетоном подошв странной обуви, которую
им вместе с одеждой принесли сегодня утром.
Зоров тоже пошаркал ногами, выполнил несколько простеньких ката ...И вот
они сошлись - два великолепных бойца, два брата, хоть и не рожденные одной
матерью (Рангар вообще не был рожден в общепринятом понимании), но
настолько близкие духовно, что этой близости могли позавидовать и
настоящие братья-близнецы. И кто-то из них, по дьявольскому замыслу
узурпировавшей здесь власть сволочи, должен был убить другого, обрекая
себя на страшные муки, но тем самым выкупая право на легкую смерть для
двух самых близких и дорогих существ.
А ведь этот подонок не оригинален, подумал Зоров, в земной истории
описывался случай, когда отец вынужден был убить в схватке сына, чтобы
избавить того от страданий и самому принять долгую и мучительную смерть...
Братья взглянули друг другу в глаза. Одна и та же мысль, одна и та же
твердая решимость горела в них... вот они поклонились друг другу, как
кланяются перед гокакукэйко равные по силе бойцы... вот отсалютовали
мечами... застыли на несколько секунд в боевых стойках... И поединок
начался.
Бой длился уже больше двух часов. Следуя заранее разработанной стратегии,
Рангар, лучше брата владевший мечом, работал в основном в защите, отражая
каскады ударов Зорова. Оба демонстрировали высочайшую технику, вдобавок
совершенно неведомую в Оранжевом мире. Для правдоподобия, конечно, братья
вынуждены были нанести друг другу с десяток мелких и не очень царапин, от
чего одежда их превратилась в кровавые лохмотья, выглядевшие достаточно
впечатляюще. Однако не только задачу создания максимального правдоподобия
бескомпромиссной смертельной схватки сумели выполнить Рангар и Зоров - за
более чем двухчасовой бой им удалось, применяя специальные приемы, вконец
иззубрить и затупить клинки из великолепной крон-армаровской стали, что
само по себе было непростым делом.
И вот, после очередной атаки Зорова, изобиловавшей каскадом сложнейших
финтов и обманных движений, бойцы, как по команде, отскочили друг от друга
метра на четыре. Оба тяжело, хрипло дышали, пот на лицах смешался с
кровью, и кровь же капала на серый бетон пола... однако не собственные,
раны интересовали соперников. Они внимательно осмотрели клинки, синхронно
покачали головами, и Зоров, с присвистом выдыхая слова, сказал:
- Господин... Президент!.. Дальше этими... мечами драться невозможно.
Это... уже не мечи... а палки.
На лице Президента светилось удовольствие.
- Вы доставили мне истинное наслаждение, пришельцы, своим действительно
высоким мастерством. Я желаю как можно дольше продлить это наслаждение и
разрешаю вам не только привести в порядок оружие, но и немного
отдохнуть... и даже обработать и перевязать свои раны. Кроме того, вас
покормят.
Он повернулся к секретарю-адъютанту и что-то тихо приказал ему. Вскоре два
гвардейца вынесли и положили перед Рангаром и Зоровым по точильному
бруску, перевязочному пакету, комплекту чистой одежды и корзине с
бутербродами. Братья сбросили окровавленные лохмотья, обработали и
залепили раны бактерицидным пластырем. Затем надели новую одежду,
неторопливо съели бутерброды и лишь тогда принялись за заточку лезвий.
Трудились они изо всех сил, бруски стачивались и таяли на глазах, но сталь
почти не поддавалась. Наконец, когда истончившийся брусок распался в руке
Рангара на две половинки, он в сердцах швырнул их на пол и сплюнул, с
неподдельной яростью прошипев:
- Этим барахлом только детские кинжальчики из алюминия точить!
В этот же момент переломился брусок и у Зорова; вначале он как бы с
недоумением посмотрел на обломок в своей руке, затем перевел взгляд на
брата. Внешне на его лице явственно читалось раздражение, а внутри...
Внутри у него все закаменело, и лишь нервы, едва ли не всамделишно
превратившись в перетянутые струны, звенели тонким тревожным тремоло...
Ибо наступил самый ответственный момент их плана, его кульминация, когда
на карту ставились три жизни, а может, и гораздо больше, чем три жизни, да
что там может - наверняка...
- Ваше высокопревосходительство! - обратился Рангар к Президенту с очень
натуральной смесью злости и отчаяния в голосе. - Так мы никогда не
добьемся необходимой заточки! Эти мечи выкованы из особо прочной стали и
закалены так, что даже алмазными шлифбрусками их надо обрабатывать полдня!
Разрешите воспользоваться моим приспособлением для молекулярной заточки, и
мы сможем через несколько мгновений продолжить бой!
Президент нахмурился, в глазах зажглись огоньки подозрительности.
- Да не оружие это, вы же сами толковали об этом! - теперь в голосе
Рангара звучало чистое отчаяние. - А если вы в чем-либо сомневаетесь,
пусть ваш гвардеец упрет мне ствол в затылок, когда я буду точить мечи, и
вышибет мне мозги при малейшем подозрительном движении!
Некоторое время Президент размышлял. Подозрение - замшелое, на уровне
дремучих инстинктов, - по-прежнему не оставляло его, но он также хорошо
понимал, какой это весомый аргумент - прижатый к затылку автоматный
ствол... К тому же за барьером из стальной сетки, которую не пробивала ни
пуля, ни осколок гранаты, он чувствовал себя в относительной безопасности.
Да нет, в самом деле, что они могут сделать, эти пришельцы?!
- Ладно, - проворчал Президент, - только я приму дополнительные меры
безопасности. Второй ствол упрется в затылок твоему брату. А кроме того,
расположенные вон там автоматчики, - он небрежно махнул рукой вверх, где
под сводом помещения темнели бойницы с тускло отсвечивающими в них
стволами, - при любом необычном развитии ситуации откроют ураганный огонь
на поражение. Ну а после этого, как я обещал, займутся вашей дамой...
очень плотно займутся. Так что если вы чего задумали, у вас есть время
передумать. Поскольку никаких шансов у вас нет.
Рангар и Зоров кивнули, ничем более не выразив своих эмоций. Даже сейчас
оба были уверены, что предмет, по удивительному наитию названный Зоровым
"устройством для молекулярной заточки", не подведет. Ибо на самом деле он
представлял собой резервуар со сжиженным газом под названием
гамма-Т-нейротоксин. Разгерметизация контейнера приводила к очень быстрому
переходу жидкой фракции в газообразную, молекулы которой обладали
исключительно высокими летучими свойствами. Трех молекул нейротоксина
хватало, чтобы вызвать у человека и высших белковых животных мгновенный
паралич, напоминающий кататонический ступор. Вдохнувший
гамма-Т-нейротоксин человек немедленно костенел, превращаясь в живую
статую. Зоров и Рангар надеялись, разрабатывая свой план, что, если им
удастся обмануть хитрого, осторожного и недоверчивого диктатора, сработают
их "ошейники" и защитят от действия опасного газа. Ну а дальше, как
говорится, дело техники...
Когда "заточной брусок" был доставлен и два гвардейца заняли свои позиции
за спинами Рангара и Зорова, Рангар, чье сердце колотилось так, что
казалось, трещали ребра грудной клетки, незаметно задержал дыхание и нажал
черную кнопку... Не дыша, сымитировал заточное движение по лезвию меча...
одно... второе... Газ шипел едва слышно, вытекая из многочисленных
вскрывшихся отверстий, но для Рангара это шипение казалось громче рева
Ниагарского водопада.
И тут он уловил как бы свежее дыхание, коснувшееся его лица, - так всегда
включался "ошейник". Затем обострившимися до немыслимых пределов
чувствами, среди которых были и шестое, и седьмое, и двенадцатое, он
ощутил превращение гвардейца за спиной в статую отнюдь не Командора, и
рискнул вдохнуть воздух...
"Ошейник" работал!!!
- Господин Президент! - громко обратился Рангар к настороженно
вглядывающемуся в происходящее властителю. - Мой меч готов и я прошу
разрешить заточить меч брата. - Это была условная фраза "Все в порядке".
Впрочем, Зоров и сам понял, что все в порядке, смертельная бледность
схлынула с щек, и глаза засияли так ярко, что он вынужден был сильно
прищуриться, чтобы не выдать себя.
Президент кивнул, разрешая, и в это мгновение молекулы
гамма-Т-нейротоксина достигли трибуны, беспрепятственно проникнув через
проволочную сеть. В пародийную статую на самого себя превратился
Президент, да и у остальных видок был не лучше. И только Лада на
противоположной стороне галереи растерянно вертела головой, уже
догадавшись, что сумасшедший план Зорова сработал, и боясь еще верить
этому...
А Рангар и Зоров уже действовали в лучших традициях "призраков". Вырвав
автоматы из рук окаменевших за их спинами охранников и подхватив свои
мечи, они метнулись к галерее - Зоров к трибуне, Рангар к Ладе. Двигались
они столь стремительно, что очереди автоматчиков из-под купола, куда газ
не успел пока распространиться, лишь надщербил бетон пола да изрешетил
незадачливых коллег-истуканов. Зоров, одним броском преодолев сетчатое
заграждение, устремился к выходу. Туда уже бежал, держа жену за руку,
Рангар. И в этот момент замолчали и бившие сверху автоматы, и несколько
автоматчиков, в излишнем азарте перегнувшиеся чуть дальше, чем следовало,
в полном соответствии с законами физики сорвались вниз... вот только
летели они странно, застыв в гротескной неподвижности, но шмякнулись о
бетон вполне натурально. Гамма-Т-нейротоксин достиг купола здания.
За тройную дверь, ведущую на внешнюю кольцевую галерею, газ добраться либо
не успел, либо его выдуло сильнейшим сквозняком; как бы там ни было, их
встретили гвардейцы, хотя и растерявшиеся от лихости событий, но хорошо
усвоившие, что вначале надо стрелять, а уж потом - думать. Их
поползновения длинными очередями пресекли Рангар и Зоров.
- Наверх! - крикнул Зоров, увидев ввинчивающуюся в бетонные перекрытия
этажей лестницу. - На крыше должна быть вертолетная площадка!
Он оказался прав, хотя прорываться им пришлось не просто с боем, а в
условиях "огневого контакта повышенной плотности", где уже не только
фантастическая реакция, но и просто чудо спасало порой отважную троицу.
Ну и, возможно, тот факт, что Зоров тащил на плече бесчувственного
Президента. Как бы там ни было, в его массивное тело не угодила ни единая
пуля, а вот Лада получила пулю в левое плечо, Рангару прострелили мякоть
правого бедра, а Зоров приветил свинцовый подарочек по касательной к
черепушке, содрав шкуру и обнажив кость черепа; лишь каким-то чудом (а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг