Они дважды обошли куб по периметру, но не отыскали даже намека на вход.
Монолит был черен и тверд, и лишь слабый фиолетовый отсвет таился в толще
тверди, рождая ощущение ее глубины.
Рангар извлек меч и ударил; сноп искр брызнул из-под лезвия, оставив на
поверхности стены лишь едва заметную царапину. Пройдя еще несколько шагов,
снова ударил, и с тем же успехом.
За его спиной оставшийся на месте Фишур пробормотал под нос что-то
вроде: "Пора отдавать последнее..." Голос Фишура как-то быстро стих, так
что концовку фразы Рангар не расслышал. Не увидел Рангар Фишура и своим
"надзрением". Он рывком обернулся. Но и обычное зрение сигнализировало о
том же.
Фишур исчез.
Несколькими гигантскими прыжками Рангар достиг угла и метнул взгляд
вдоль соседней грани куба.
Фишур стоял у стены, а перед ним в монолите дымилась огромная дыра с
оплавленными краями.
- Ото! - не удержался от восклицания Рангар. - Ты что, применил одну из
штучек Ольгерна Орнета? Но ведь здесь магия не действует!
- Кое-что действует, - не совсем понятно отозвался Фишур и спросил: -
Ну что, идем?
Рангар обнажил и второй меч, вдруг остро ощутив всю беспомощность этого
оружия перед силой, вспоровшей стену с той же легкостью, с какой остро
заточенный кинжал вскрывает мягкую скорлупу ореха фунду. Впрочем, слава
небу, сила эта подчинялась его другу Фишуру.
- Идем, - кивнул Рангар, - только я пойду первым.
И, волевым импульсом обострив "надзрение" и до предела ускорив
рефлексы, шагнул в дыру.
Они оказались в тускло освещенном красноватым светом коридоре овального
сечения. Источников света заметно не было - казалось, красноватым сиянием
пропитан сам воздух. Коридор шел параллельно стене, однако Рангар не мог
отделаться от дурацкого впечатления, что он плавно загибается и уходит
куда-то в недра помещения. Через неравные промежутки коридор
перегораживали прозрачные вуали, похожие на тончайшую водяную пленку с
солнечными бликами на ней. Однако "надзрение" сигнализировало Рангару, что
пленка будто бы имеет глубину... До ушей Рангара доносился звук,
напоминающий отдаленный шум океанского прибоя, пол слегка подрагивал,
словно где-то глубоко билось исполинское сердце.
Приблизившись вплотную к первой вуали, Рангар ткнул в нее мечом...
клинок пронзил ее без сопротивления... но та часть его, которая оказалась
за пленкой, исчезла! Спасовало даже "надзрение"... Рангар дернул меч
обратно - клинок был цел. Не доверяя глазам, он попробовал его рукой, и
этот жест лишь подтвердил, что с мечом ничего не случилось.
- Что за чертовщина... - пробормотал Рангар, раз за разом повторяя
эксперимент. Результат был тот же.
Фишур, стоя сзади шагах в трех, с каким-то болезненным любопытством
наблюдал за его действиями. Глаза его пугающе изменились, и если бы Рангар
обернулся, он вряд ли бы узнал друга. Но Рангар не обернулся и вдруг
решительно шагнул сквозь вуаль.
И оказался совершенно в другом помещении.
Низкий круглый зал с узкими горизонтальными, похожими на бойницы
окнами, совершенно черными, будто глядящими в абсолютный мрак; несколько
параллелепипедов из серого, напоминающего свинец металла; над ними
клубится туман сизовато-багряных оттенков, рождая пронзительное ощущение
_узнаваемости_; столь же _узнаваемая_ дверь - тяжелая, массивная,
металлическая, без видимых запоров и замков, - вела куда-то; и главное:
две высокие, с ног до головы закованные в черный металл фигуры, держащие в
руках зловещего вида трубки с раструбами на концах. И совсем не удивился
Рангар, когда оба раструба выплюнули словно по облачку перегретого белого
пара... он _знал_, что надо делать, ибо когда-то, много миров и лет назад
уже сталкивался с Черными и обратил их в бегство.
Молниеносный уход с линии атаки... нырок... прыжок с доворотом... и
удар! Мощный, неотразимый, на поражение. И тут же - практически
одновременно - еще один.
Все. Черные валятся на пол, как снопы, - на сей раз им не удалось
устоять и спастись бегством. Медленно открывается массивная дверь...
Еще один зал. Гораздо более странный, чем предыдущий. В нем нет ничего
фиксированного, застывшего, постоянного, все дрожит, переливается,
размазываясь и текуче меняя очертания, как мираж, как разогретый воздух
над горизонтом, как шевелимые ветром пряди тумана... и во что бы ни уперся
взгляд, в этом месте начинается вихревое коловращение, открывающее туннель
в пустоту, в бесконечность, в ничто, отчего перехватывает дыхание и
кружится голова... и "надзрение" не только не помогает, но и усугубляет
это состояние.
"Вот так трехмерный мозг тщится воспринять шестимерный мир", -
возникает в сознании мысль... его ли это собственная мысль или чужая?
- Какая, к демонам, разница? - яростно цедит Рангар сквозь сжатые зубы
и, начиная свое знаменитое круговое движение мечами, бросается вперед,
прямо на текучие фантомы, на возникающие и тающие фигуры, на изменчивые
формы неведомых объектов... что-то вспыхивает и гаснет в сознании, его
охватывает то смертельный холод, то неистовый жар... его давит и рвет,
вертит и крутит, как щепку в водовороте... и в то же время он отстранение
замечает, как неуклонно, точно полусгнившая плотина под напором вешних
вод, рушится стена в его памяти... мощные волны адаптивного восприятия
накатываются оттуда, стабилизируя внешний мир... оказывается, его мозг
_может_ адекватно воспринимать многомерность... и в то же время он
вспоминает, вспоминает остро и неудержимо... вспоминает ВСЕ.
И в этот миг Рангар влетел в очередное помещение.
Громадная полусфера из светлого, нежно-розового материала. По всему
периметру тянется будто мелкоячеистая сеть из светящихся, пульсирующих
перламутровых нитей, образуя сложнейшую многомерную структуру. Отчего-то с
необъяснимой уверенностью Рангар определяет: "Суперкомпьютер, созданный на
базе многомерной оптоэлектроники". Да, _таких_ компьютеров не знал и его
родной мир...
Некоторое время Рангар стоял, застыв в защитной стойке... какой-то
уголок мозга беспрерывно сигнализировал об опасности... затем сделал
несколько осторожных шагов вперед. И "надзрением" увидел Фишура, нависшего
над сложнейшей конструкцией из разноцветных и разнокалиберных "мыльных
пузырей". Тот тоже заметил Рангара, обернулся, уставив на него холодные,
_чужие_ глаза... взметнулась рука с предметом, отдаленно напоминающем
оружие Черных, но все же заметно отличающееся... Рангар рванулся, уходя
влево, но не успел.
Слепящий голубой луч вырвался из трубки, которым оканчивалось оружие, и
страшный, обжигающий удар в правый бок швырнул Рангара на пол. Тотчас
онемела, точно отнялась, правая половина тела, включая руку и ногу.
- Ты что, Фишур?! - хотел крикнуть Рангар, но лишь хриплый стон
вырвался из груди.
- Не дергайся, друг Рангар, - усмехнулся Фишур, по-прежнему незнакомым,
чужим взглядом буравя лицо Рангара. - Я не желал и не желаю тебе мучений,
и целился, кстати, в голову. Очень уж ты быстр... Твоя помощь оказалась
поистине бесценной, но ты выполнил свою миссию, я имею в виду
_запланированную мною_ миссию, до _твоей_ миссии мне нет никакого дела, -
и должен умереть. Единственное, что я могу сделать для тебя, - это
подарить мгновенную и безболезненную смерть.
- Но, Фишур... - прохрипел Рангар, протягивая к нему еще послушную
левую руку.
- Не устраивай мелодраму, - поморщился Фишур. - Ты мужественный воин и
знаешь, как надо принимать смерть.
С этими словами Фишур подошел почти вплотную к Рангару и нажал на
красную кнопку на ребристой рукоятке своего оружия (лазер, вспомнил
Рангар, закрывая глаза, да еще совмещенный с парализатором...). Но
надзрение не оставило пока Рангара, и даже с плотно зажмуренными глазами
он увидел лишь неяркий лучик, на мгновение выскользнувший из лазера и тут
же погасший; лицо опалила волна жара, но он по-прежнему был жив.
Ярость исказила черты лица Фишура.
- Проклятие, весь заряд вышел, - прорычал он и, отшвырнув бесполезный
лазер, вытащил меч. Глаза его не давали повода даже в малейшей степени
усомниться в его намерениях, и тогда, стремительно изогнувшись, Рангар
левой рукой выхватил кинжал и метнул.
Все-таки Фишур обладал, по меркам Коарма, превосходной реакцией, но ее
явно не хватило, чтобы противостоять фантастической быстроте Рангара. Он
лишь чуть-чуть сдвинулся и поэтому умер не сразу, а упал на колени, хрипя
и пуская розовые пузыри, и в глазах его невероятное, безграничное
изумление вначале сменилось дикой, всепожирающей злобой, чем-то напомнив
Рангару взгляд Глезенгх'арра, когда он нанес монстру последний,
смертельный удар. Затем чувства медленно погасли в глазах Фишура, оставив
холодное, тоскливое безразличие.
- Ты... убил меня... - прошептал он едва слышно. Кровавая пена
пузырилась на губах, лицо мучительно исказилось, словно какая-то сила
давила его к земле, и он лег, по-прежнему не отрывая глаз от Рангара.
- Если бы я не убил тебя, ты бы убил меня, - с трудом произнес Рангар,
ощущая, как душа превращается в ледяную пустыню. - Мне... часто
приходилось говорить подобную фразу здесь, на Коарме... но даже в самом
жутком кошмаре я не мог предположить, что когда-нибудь я скажу ее
применительно к тебе, Фишур. Только теперь, пожалуй, я постиг смысл
ужасного пророчества Алькондара, изреченного им в Орнофе, в Храме Змеи.
Если я достигну цели, сказал Алькондар, то слишком уж страшной ценой... и
все так и оказалось. Кто ты, Фишур, и что все это значит?
Фишур некоторое время лежал, прикрыв глаза; восковая бледность
разливалась по лицу, заострялись черты; жизнь медленно, но неотвратимо
покидала его.
- Я... все расскажу тебе, если ты дашь слово воина выполнить мою
просьбу... последнее предсмертное желание. Теперь уже все не имеет
смысла... я упустил последний шанс... поклянись, что ты сделаешь то, о чем
я тебя попрошу.
- Но что я должен буду сделать?!
- Взорвать пещеру в Холодном ущелье... ту, где мы нашли прибежище.
Взрывчатого вещества понадобится много, пещера хорошо защищена, как ты
знаешь... но с техникой твоего мира у тебя не будет проблем. Поклянись,
Рангар!
- Кля...нусь, - едва смог выговорить Рангар. Сказать, что он был
изумлен, поражен, - значит, ничего не сказать. Даже крепкий глагол
"ошарашен" лишь едва передает его чувства в тот момент.
- Хорошо. Я... верю тебе. Теперь слушай. Я... не Фишур... и так же, как
и ты, не из этого мира. Более того, я вообще не человек. Моя биология
сильно отличается от вашей. Поэтому человеческие существа вызывают во
мне... неприязнь, если выразиться очень мягко.
Он помолчал немного, собираясь с силами.
- У меня мало времени, чтобы удовлетворить твое любопытство, поэтому
буду краток. Я - воин в моем мире, пилот боевого космического корабля,
перехватчик-одиночка, истребитель, рейнджер... Я не ученый, поэтому ничего
не могу сказать о причинах катастрофы, приведшей к уничтожению корабля и
моей физической оболочки. Я, точнее, мое сознание, уцелело благодаря
особой аварийной программе... мой мозг в ничтожный отрезок времени был
просканирован и записан в мнемоблоках аварийной капсулы.
Рангар слушал, забыв даже о том, что сам полупарализован. Фишуру
(оставим ему это имя) иногда не хватало слов, чтобы передать то или иное
понятие, неведомое на Коарме; порой он использовал подобное, хотя и
неточное выражение всеобщего языка, иногда заменял его идиомой, но чаще
произносил термин на родном языке, одну фразу которого Рангару уже
довелось слышать при преодолении энергетического барьера над
Тарнаг-армаром. И, странное дело, Рангар понимал все или почти все,
отыскивая соответствующие термины в своем родном языке, который он наконец
вспомнил полностью.
И вот что он узнал.
Спасательная капсула опустилась неподалеку от того самого ущелья (тогда
еще оно не называлось Холодным), где в страшной битве с Ночными Убийцами
погиб спустя 108 лет Тангор Маас. Все, что уцелело при посадке, в том
числе и мнемонические блоки, роботы перенесли в найденную с помощью
интравизионной локации пещеру, надежно скрытую от посторонних глаз. Мало
того, автоматы закрыли вход в пещеру толстой плитой из цельного куска
скалы, укрепили ее стальной арматурой и соорудили хитроумный
отпирающе-запирающий механизм. И потянулось немыслимое,
противоестественное существование заточенного в мертвых кристаллах живого
сознания. Это была пытка похлеще любого ада, придуманного человеческим или
иным воображением. Первые тридцать лет он упорно и с поистине
фантастической изобретательностью выискивал способы разрушения
мнемонических блоков - иными словами, самоубийства. Однако роботы, во всем
подчинявшиеся бестелесному пилоту, отказывались выполнять любые действия,
в результате которых - даже с ничтожно малой вероятностью - могли
пострадать вместилища сознания их хозяина.
Поймать и привести в пещеру аборигена пилот приказал роботам в рамках
все той же идефикс о самоуничтожении. Вначале роботы отказались, выстроив
в качестве объяснения этому отказу безупречную (по их меркам) логическую
цепь посылок и умозаключений. Пилот разбил эту цепь одним-единственным
доводом, продемонстрировав преимущество живого (или полуживого)
интеллекта. Он сказал, что абориген не сможет представить угрозы, если его
своевременно убить. Роботы долго напрягали свои логические блоки в поисках
контрдоводов, но вынуждены были подчиниться, не найдя их. Так в пещере
появился первый человек.
Трудно сказать, на что рассчитывал пилот, приказав доставить аборигена.
Предварительно собранная о планете информация была крайне неутешительной:
во-первых, цивилизация Коарма стояла на низкой ступени развития;
во-вторых, по неизвестной причине она свернула с технократического пути; и
наконец, разумные существа на планете весьма существенно отличались от
собратьев пилота. Тем не менее его ожидала непредвиденная удача: аборигены
оказались существами столь легко внушаемыми и с мозгом столь
восприимчивым, что даже без специальной транслирующей аппаратуры пилот
смог подчинить себе сознание аборигена и, более того, впечатать в него
собственную психоматрицу. Конечно, этому в большой степени помогло и то,
что раса, к которой принадлежал пилот, обладала достаточно сильными
психократическими способностями.
Таким образом, пилот как бы раздвоился: он одновременно существовал и в
мертвых мнемонических блоках, и в живом, хоть и чуждом теле носителя
разума этого мира. Возникшая ситуация оказалась неразрешимой для машинной
логики. Сканировав сознание человека и убедившись, что это - _хозяин_, а
следовательно, ему нельзя причинять ни малейшего вреда, роботы вошли в
противоречие с постулатом об обязательном уничтожении аборигена во имя
безопасности _первого хозяина_. Попытки разрешить неразрешимое
противоречие привели к выходу роботов из строя.
Теперь пилот наконец добился цели и мог легко покончить с обеими своими
оболочками - кристаллической и белковой. Но как раз теперь ему вдруг
расхотелось умирать; используя преимущество своего нового тела, он решил
внедриться в общество Коарма, изучить его и лишь затем принять
окончательное решение касательно собственной судьбы. Однако задача
оказалась нелегкой. Поведение человека с нечеловеческой сущностью
настолько отличалось от поведения обычного человека, что поначалу его
расшифровывали очень быстро. Иногда носителю нечеловеческого разума
удавалось сбегать, но чаше его ловили и "изгоняли демона", завершая
процедуру сожжением на костре. Пилоту пришлось бы худо, если бы один из
роботов не сохранил дееспособность процентов на десять; с его помощью он
продолжал отлавливать новые тела для внедрения собственного сознания.
Пилот учился; каждый новый носитель все более приближал его к поставленной
цели, и вот спустя десятилетия, поменяв множество телесных оболочек, он
постиг умение как бы закрывать, капсулировать свое нечеловеческое "я",
освобождая его лишь изредка для контроля и корректировки поведения
носителя в критических, как правило, ситуациях. Все остальное (и
подавляющее в процентном отношении) время его носитель был самым обычным
человеком с присущими ему пороками и добродетелями, чертами характера - то
есть всем тем, что принято называть индивидуальностью. Просто человек этот
_почему-то_ действовал так, а не иначе. Возможности такого существа на
несколько порядков превосходили возможности _табиту_, которых могли
продуцировать местные маги, и превышали порой даже возможности
человека-носителя. Сам носитель, естественно, и не подозревал о своей
подчиненной роли, думая, что он всегда поступает так, как того хочет. А
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг