Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
лица в государстве.
   Алькондар  тоже   превосходно   знал   иерархию,   поэтому   молчал   с
непроницаемым лицом. Говорил Нессекар Кирлаудит.
   - К сожалению, мои  достойные  мужи,  я  вынужден  констатировать,  что
разрешение на проведение поединка было ошибкой, и Светлейший прямо  указал
на это. Однако сейчас что-либо изменить без  опасных  последствий  уже  не
представляется возможным, и посему бой состоится. Идеальным вариантом  его
исхода следует признать смерть иномирянина, который едва ли не  на  глазах
становится народным героем.
   Тут уже и Алькондар дернулся, пытаясь что-то сказать, но жрец остановил
его холодным насмешливым взглядом.
   - Не бойся, закон не будет нарушен, и схватка будет честной. Но -  если
каким-то образом иномирянину  удастся  победить  -  он  все  равно  должен
немедленно умереть. От ран, от потери крови, он несчастного  случая  -  от
чего угодно. Хотя предвижу в этом варианте крайне нежелательные волнения в
народе... Плохо. Надо сделать так, чтоб его смерть не вызвала ни  малейших
подозрений. Ни малейших, подчеркиваю. Итак, какие будут предложения?
   - У меня их нет, поскольку в них нет  надобности,  -  надменно  вскинул
голову Император. - Неужели кто-либо из вас _на самом деле_ допускает, что
обычный человек способен победить Глезенгх'арра?
   - Иномирянин не обычный человек, - возразил Нессекар. -  И  кто  знает,
какими свойствами наделила Рангара Ола бездна, его исторгшая?
   - У меня есть план на случай победы иномирянина, - произнес Алькондар.
   ...У Нессекара Кирлаудита загорелись глаза, когда маг закончил излагать
свой вариант развития событий.
   - Отлично! - похвалил он, хлопнув в ладоши. - Змея воистину коварна,  и
мозги у тебя,  Алькондар,  варят  по-прежнему  неплохо...  Но  будет  одна
проблема:  Ольгерн  Орнет.  Гранд-маг  достаточно  искушен,  чтобы  узнать
истину.
   - Значит, его каким-то образом необходимо нейтрализовать.  Хотя  бы  на
время спектакля, - сказал Алькондар.
   - Я вызову его в Храм, - кивнул жрец. - Отказаться он не посмеет.


   За время долгих размышлений в плену Рангар не раз обращался  мыслями  к
таинственному существу (а точнее, как был уверен Рангар, _сверхсуществу_),
которого он про себя называл Покровителем;  именно  с  ним  его  связывало
утраченное кольцо. Связь эту он ощущал порой сильнее, порой  слабее,  чаще
вовсе не замечая ее, но она была: хоть и незримая, но не  менее  реальная,
чем пуповина, соединяющая ребенка с матерью. Пуповина оборвалась с утратой
кольца и возникновением гасящего интерференционного купола, и Рангар долго
не мог свыкнуться с чувством пугающей  пустоты  внутри  черепной  коробки,
словно исчезла значительная и важная часть его мозга, а  в  образовавшейся
каверне воцарился едва ли не межзвездный вакуум...
   Рангар иногда пытался представить, как  выглядит  Покровитель,  и  чаще
всего  воображение   рисовало   некое,   сотканное   из   вихревого   огня
сверхсущество со всепроникающим взглядом бесконечно мудрых глаз, могучее и
доброе, для которого не существовало ни времени, ни расстояний... Конечно,
он тут же сам себя подымал на смех, его разум утверждал, что это  чушь,  и
он  соглашался  с  этим  утверждением  rationalis  [разумно  обоснованный,
целесообразный (лат.)], но... ему почти по-детски хотелось, чтобы это было
так на самом деле.
   Как ни странно, но кое в чем Рангар оказался прав. Для  Покровителя  ни
расстояние, ни время (в обычном смысле) значения практически не имели. Мог
он, было бы желание, и предстать в  упомянутом  "огненном"  обличье,  как,
собственно, и в любом другом,  но  ни  желания,  ни  необходимости  такого
воплощения не возникало, и он пребывал в  состоянии  "чистой"  информации,
закодированный в модуляциях базисных колебаний информполя; в  этом  смысле
его можно было назвать "информом". Переход в "вещественное", а  точнее,  в
"овеществленное" состояние трудностей  не  представлял,  но  таил  грозную
опасность для той реальности, где  этот  переход  он  бы  осуществил.  Так
однажды он едва не погубил собственный, породивший его мир...
   Справедливым  следовало  признать  и  предположение  Рангара   о   мощи
Покровителя; в этом  смысле  приставка  "сверх"  в  слове  "сверхсущество"
вполне оправдывала себя, но  только  в  известных  пределах,  определяемых
истиной о  том,  что  все  в  мире  относительно.  Могущество  Покровителя
превосходило силу и возможности человека примерно  в  той  же  степени,  в
какой огонь звездных недр превосходит пламя костра. В то же время  он  был
не только не всесилен, но даже слаб -  в  сравнении  с  некоторыми  силами
вселенной, и мог лишь использовать законы Мироздания, но не нарушать их (и
в этом  он  удивительно  походил  на  человека).  Несравнимые  по  мощи  с
человеческими  интеллектуальный  потенциал  и   мыслительные   возможности
Покровителя отнюдь не превратили его в  пресловутый  "холодный  и  чистый"
разум; более того, глубина и всеохватность чувств информа была  недоступна
человеку, а накал бушевавших в нем  эмоций  мог  просто-напросто  человека
убить. Однако если подавляющее большинство сфер бытия Покровителя не имели
даже отдаленных аналогий с существом человека, то  в  эмоциональной  сфере
соотнести, сопоставить можно было  многое.  Радость  и  печаль,  любовь  и
сострадание, восторг победы и боль утраты, уверенность и сомнение - эти  и
множество  других  чувств,  определяющих  эмоциональный  спектр  человека,
мощными  аккордами  звучали  и  в  главной  части  информационной  матрицы
Покровителя, которую люди называют душой.
   Покровитель относился к Рангару как старший брат - к младшему, как отец
- к сыну. Да так оно и было - в определенном,  конечно,  смысле.  Поэтому,
когда связь прервалась, боль очередной утраты вспышкой с  лучами-кинжалами
пронзила его, и вселенские струны жалобно застонали, унося в бесконечность
вибрацию отчаяния и горя... Тщетно напрягал Покровитель  свои  сверхчуткие
рецепторы,  пытаясь  уловить  слабые  всплески  знакомого  психоизлучения.
Континуум  молчал,   и   титанический   интеллект,   проанализировав   все
возможности, принял за основу наиболее вероятную... и неверную.  В  данном
случае  наиболее  вероятной  причиной  прекращения  связи,  как   нетрудно
догадаться даже существам с интеллектом неизмеримо слабее  суперинтеллекта
информа, была гибель  Рангара.  Поэтому  Покровитель  принялся  немедленно
осуществлять запасной план. Человеку, как известно, свойственно  надеяться
даже в безнадежных ситуациях, когда и надеяться-то не на что.  Информу  не
была чужда эта странная особенность, но в отличие от слабого человеческого
мозга он надеялся не без оснований, а точно просчитал вероятность создания
гасящего интерференционного купола и всех последующих событий. И хотя  она
оказалась  удручающе  малой,  но   все   же   не   нулевой,   и   картинка
альтернативного будущего, соответствующего данной вероятности,  получилась
хоть и слабенькой, дрожащей, размазанной вдоль тончайшей мировой линии, но
- различимой. И когда едва уловимый  родной  резонансный  сигнал  все-таки
прорвался к нему из вселенских глубин,  огневой  всплеск  радости  пронзил
информматрицу Покровителя.
   Случилось это в тот момент, когда Рангар  очутился  на  Арене,  которая
находилась вне интерференционного купола.
   К сожалению, контакт без кольца  был  односторонним  и  будет  таковым,
если... если  только  Покровитель  не  решит  стать  на  грань  допустимой
мощности воздействия.


   Монстр атаковал сразу же после гонга; точно размазанное в  пространстве
тело вихрем обрушилось на Рангара, но за миг до смертельного  столкновения
в такой же вихрь превратилась фигура человека, и  какое-то  время  зрители
ничего не могли понять и различить  в  смерчеобразном  движении  в  центре
Арены; но вот серый смерч распался на две половинки - черную и белую, -  и
Глезенгх'арр с Рангаром отскочили друг от друга. Монстр  тяжело  дышал,  и
изумление захлестнуло иные чувства в  его  горящих  глазах.  Он,  конечно,
слышал, что ему предстоит сразиться с  неким  чудо-бойцом,  но  не  принял
этого всерьез, так как знал, что ни один человек на всем Коарме не  устоит
против него и нескольких занов. И он был уверен, что его первая  же  атака
станет последней, и он обретет обещанную Императором свободу на безлюдном,
но полном вкусной дичи острове в теплом Южном море. Но ему  не  только  не
удалось убить противника,  но  и  случилось  самому  пропустить  удар,  от
которого сломались с глухим хрустом три ребра, а ведь кости  Глезенгх'арра
были намного прочнее костей обычного человека!
   Рангар   встретил   атаку   Глезенгх'арра    "вращательной    защитой",
разработанной его Учителем на основе парадоксальной техники  известного  в
прошлом его мира боевого искусства  под  названием  "айкидо".  Вот  только
работать Рангару пришлось на пределе собственных скоростных  возможностей,
ибо темп боя - совершенно невероятный с точки зрения мастеров  прошлого  -
задал монстр. Тем не менее Рангару удалось на какие-то мгновения  прервать
град мощных целенаправленных  ударов,  хаотизировав  движения  конечностей
противника, и самому нанести удар  -  уже  в  совершенно  другой,  жесткой
технике, в сложнейшем прыжке с двумя переворотами, пяткой в  подреберье...
но Глезенгх'арр успел чуть присесть,  и  Рангар  попал  по  нижним  ребрам
правой части грудной клетки.
   Но и Глезенгх'арр достал его:  бритвенный  коготь  монстра  чиркнул  по
левому бедру Рангара, где уже тело не защищала кольчуга,  и  теперь  кровь
струей стекала по ноге.
   Глезенгх'арр увидел и  почуял  кровь;  алчно  поднялась  верхняя  губа,
обнажая кривые желтые клыки, и он длинным алым языком лизнул окровавленный
коготь-нож. Однако подавил желание немедленно броситься на врага,  памятуя
неожиданный, мощный и, главное, _непонятный_ отпор; теперь он  решил  быть
более осторожным, хорошо понимая, что время сражается на его стороне  -  с
каждым заном человек терял все больше и больше  крови,  к  тому  же  очень
скоро  должно  было  подействовать  секретное   оружие   Глезенгх'арра   -
парализующий яд на его когтях.
   Тревожно зашумели, заволновались трибуны; никто из зрителей  не  уловил
обмена ударами, но окровавленная нога Рангара была видна всем, в то  время
как о сломанных ребрах Глезенгх'арра знали лишь сами бойцы.
   И начался  зловещий  танец  смерти;  зрители  по-прежнему  воспринимали
поединок лишь фрагментарно - настолько быстры  были  атаки  и  контратаки,
каскады ложных и обманных ударов; но Рангар видел, что движения противника
стали чуть менее стремительны и что некоторые из них причиняют ему боль, и
поэтому Глезенгх'арр начал  инстинктивно  избегать  их,  тем  самым  сузив
диапазон своих боевых возможностей, - сказывались сломанные ребра.
   Но и Рангару приходилось худо; болела нога, будто жгли  ее  раскаленным
железом, и пока еще малозаметными волнами начала накатываться слабость  то
ли от потери крови, то ли от какой-то заразы, туда попавшей. И  он  понял,
что до конца раунда в такой изматывающей манере боя, которую  навязал  ему
Глезенгх'арр, ему не продержаться.
   И тогда, собрав все  силы  и  максимально  сконцентрировавшись,  Рангар
начал атаку, зная, что она будет последней  -  либо  для  него,  либо  для
Глезенгх'арра.
   Будто темная молния ударила в  монстра,  но  непостижимым  образом  тот
вывернулся и ушел из зоны атаки, пропустив лишь  один  скользящий  удар  в
правое плечо; впрочем, и этого хватило, чтобы перебить  ему  ключицу.  Но,
падая, полудемон  своей  невероятно  длинной  ногой  ухитрился  ударить  и
достал-таки правое бедро Рангара, разорвав его чудовищным когтем до  самой
кости. Рангар упал, обильно окрашивая белый песок  Арены  в  алый  цвет  и
ощущая -  внезапным  накатом  -  странную  одеревенелость  всех  мышц,  но
особенно - в изуродованных когтями полудемона ногах.
   Глезенгх'арр приподнялся и медленно встал; левая  рука  его  болталась,
как тряпичная, но он уже знал, что победил. Приблизившись  к  поверженному
противнику, он задрал  вверх  голову  и  исторг  леденящий,  торжествующий
вопль.
   Стон  ужаса  и  отчаяния  пронесся   над   трибунами,   выплеснулся   в
пространство над Ареной и унесся  далеко  за  ее  пределы.  Казалось,  вся
столица вскрикнула от боли и сострадания. И тонко,  пронзительно,  страшно
закричала  Лада.  Голос  ее  пронзил  сознание  Рангара,  сорвав  с   него
предсмертную пелену; он, как всегда, различил и выделил  его  из  десятков
тысяч других, и крик этот словно сдвинул в нем что-то, открыв такое, о чем
он сам и не подозревал.
   Глезенгх'арр знал, что из того  положения,  в  котором  лежал,  истекая
кровью,  его  поверженный  противник,  ударить  невозможно,  и   продолжал
издавать вопли, задрав голову и потрясая здоровой рукой; знал  об  этом  и
сам Рангар. И все же какая-то  немыслимая,  запредельная  сила  подняла  в
воздух его искалеченное тело, стряхнув цепенящую одеревенелость,  и  когда
монстр заметил движение, было уже поздно, и его не спасла ни феноменальная
реакция, ни фантастическая быстрота.  Рангар  нанес  удар  левой  ногой  -
страшный  и  неотразимый;  хрустнули,  ломаясь,  кости  черепа,  и  голова
Глезенгх'арра, ставшая вдруг одним плоским куском  кровоточащей  массы  из
костей, мозгов и мяса, упала вниз, увлекая за собой отвратительное  паучье
туловище с еще дергающимися  в  конвульсиях  конечностями,  и  монстр,  не
ведавший, что такое поражение и смерть, бездыханный рухнул на песок Арены.
   Все рано или поздно узнается.
   Рангар, едва передвигая подгибающиеся, чужие, ватные ноги, направился к
туннелю,  хотя  каждый  шаг  отдавался  в  мозгу  вспышками   нестерпимом,
непередаваемой боли, и цепенящее  одеревенение  вновь  сковало  мышцы.  Он
знал, что должен самостоятельно покинуть Арену, чтобы не засчитали ничью.
   И тут вулкан Арены впервые за весь поединок  в  полную  силу  выстрелил
торжествующим ревом восторга. Потом рассказывали, что слышали его чуть  ли
не в Лемаре. Но Рангар ничего не слышал и не видел: черная  вязкая  пелена
поглотила все вокруг, и он упал - но уже в туннеле.
   Победителем!
   Рассматривая линию судьбы Рангара Ола на Коарме, можно  проследить  три
отчетливо различающихся этапа. Первый, весьма краткосрочный, был связан  с
его появлением на острове Курку  и  закончился  в  тот  момент,  когда  он
отправил  на  небесный  остров  Таруку-Гарм  маркиза  ла  Иф-Шоона  и  его
телохранителей.  Нам  он  представляется  точкой  или,  точнее,  пятнышком
невеликих размеров; эта точка или пятнышко могут быть  приняты  за  начало
координат. Далее линия его судьбы становится собственно _линией_, которая,
однако, несмотря на все ее изгибы и зигзаги, являлась _одномерной_ (точнее
- для читающих эти строки математиков - _однопараметрическим годографом_).
Это отнюдь не значит, что  не  существовало  иных  параметров,  пытавшихся
воздействовать на линию и превратить ее в более сложное множество точек  -
просто  их  влияние  было  пренебрежимо  малым.  После   Валкара   _линия_
превращается в _поверхность_ - появляется, в качестве  второго  параметра,
новый мощный фактор, хотя еще вполне четко прослеживается _направление_ (и
поэтому можно говорить не о поверхности вообще, а о _ленте_).
   В точке только что завершившегося поединка лента расслаивается, события
становятся  многомерными  и   начинают   меняться   с   калейдоскопической
быстротой, чем-то напоминая воронку водоворота.  Последнее  сравнение  тем
более уместно, что водоворот имеет ось симметрии и ярко выраженную  _линию
действия_.



2

   Лада дважды теряла сознание: первый раз от удара ужаса  и  горя,  когда
Рангар упал, а из его ноги ударил алый фонтан;  но  она  быстро  пришла  в
себя, готовая грудью броситься на пики ограждения  Арены,  чтобы  оборвать
ненужную теперь  жизнь,  и  смогла  увидеть  заключительный  аккорд  этого
немыслимого боя,  и  вторично  упала  в  обморок  -  уже  от  невыразимого
облегчения и счастья.
   Охранники-маги тотчас перенесли Ладу с Арены в ее покои.


   Рангара внесли в гладиаторскую; он  едва  дышал,  бледный  как  мел  от
потери крови и действия яда. Впрочем, ни раны, ни яд не были смертельными,
и хороший лекарь-маг смог бы за полтэна устранить угрозу жизни  Рангара  и
за два дня поставить его на  ноги.  Однако  у  людей,  сгрудившихся  возле
топчана, куда положили Рангара, были  иные  цели.  И  уже  не  было  здесь
верзилы Чонкора и гранд-мага лекаря; у ложа Рангара находились другие.  Их
было трое: высокий человек в черном одеянии с  вышитыми  серебром  знаками
мага-грандмагистра Змеи, и еще двое в  серых  жреческих  мантиях.  Главный
палач Змеи Картек и высокопоставленные функционеры  тайной  службы  жрецов
Рион и Верлеф. Рядом с топчаном стоял большой, окованный железом ящик.
   - Приступим, - произнес Верлеф и взглянул  на  Картека.  Тот  напрягся,
лицо его жутко преобразилось, он пробормотал длинное и  сложное  заклятие,
воздел руки... и две синие молнии сорвались с его пальцев  и  вонзились  в
грудь Рангару. Тот дернулся всем телом, лицо его мучительно исказилось...
   - Все, - сказал Картек. Грудь его ходила ходуном, глаза остекленели, он
шумно и хрипло дышал. - Ничего... себе... - сообщил он в  перерывах  между

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг