скиталец, бродяга, пришелец; слово "ар" означало "земля", "страна", а
слово "ол" имело два смысла - "неведомый", "неизвестный" и "сказочный",
"легендарный". Да, интересно все-таки, где лежит его сказочная, неведомая
земля... Единственное, что приоткрыла ему память, - его родной язык; без
этого, впрочем, он не смог бы сколько-нибудь связно мыслить, ибо
отличительная способность любого разумного существа - абстрактное
"понятийное", то есть "языковое" мышление, причем язык должен быть
достаточно сложен и гибок. Хотя, как он предполагал, язык вспомнился ему
далеко не в полном объеме. В памяти всплывали порой непонятные и на первый
взгляд совершенно бессмысленные слова, но подспудно он чувствовал, что
слова эти отнюдь не бессмысленны... Три дня тому, к примеру, вот в такое
же утро, отдыхая после упражнений, он вдруг ни с того ни с сего произнес
вслух на своем языке "фазовый нуль-переход" и добрых полтэна ломал себе
голову, что это значит. Забывшись, он даже начал чертить пальцем на песке
какие-то символы, но тут словно что-то щелкнуло в мозгу и он, просветлев
головой, которая мигом очистилась от этой дури, спокойно отправился в дом
приютившего его ловца Дана Зортага.
- Ты совсем не слушаешь меня, - с упреком сказала Лада.
- Слушаю, слушаю, - отозвался Рангар (будем называть его этим именем).
- А вот и нет! У тебя глаза были далеко-далеко... в стране Ол! -
воскликнула девушка. - Тебе правда совсем не интересно, что я говорю?
- Почему же? Интересно, - сказал Рангар. - Ну, идем домой? Скоро
поднимется отец, а я обещал ему помочь в ремонте снастей. Ведь послезавтра
начало Большого Лова.
- Ты пойдешь в море вместе с другими мужчинами? - с любопытством
спросила Лада. - Но ты же не ловец!
- Ловцам нужны подручные. К тому же твой отец сказал, что если я хорошо
проявлю себя, то можно попросить Старейшин совершить внеочередной Ритуал
Посвящения. Он сам обещал поручиться за меня.
- Да, ты ему очень нравишься, - сказала Лада то ли одобрительно, то ли
с осуждением. - Он говорит, что ты очень сильный и ловкий. Да это и я
вижу. А постичь особое умение и навыки ловца тебе вполне по плечу, я
уверена. Вот только...
- Что?
- Мне кажется, ты сам не очень-то хочешь стать ловцом.
Рангар даже вздрогнул - настолько точно попала Лада в центр его
сомнений. Какую-то иную цель, грандиозную и пока неведомую, угадывал он
перед собой в густом тумане неизвестности... и она властно звала его... но
куда? Ответа пока не было.
Миновав гряду Белых Камней, Рангар и Лада очутились на окраине поселка,
где и стоял дом Дана Зортага, потомственного ловца Голубых Драконов класса
"мастер". Дом был сложен из грубых каменных плит, вырубленных неподалеку в
карьере, и представлял собой почти круглое сооружение в три человеческих
роста высотой и двадцать шагов в диаметре - здоровенный был дом, под стать
хозяину, мощному, кряжистому, с широченными плечами мужчине с густой
черной шевелюрой и черной же, с легкой проседью, бородой; сам хозяин уже
вышел во двор и стоял, потягиваясь и щуря льдистые голубые глаза на небо -
гадал на погоду. Увидев Рангара и Ладу, он заулыбался, отчего лед в глазах
тут же истаял и они распушились мягкой синевой:
- Ох, Рангар, как ты объявился, так девка моя досветла просыпаться
стала. И по хозяйству работа заспорилась. Глядишь, толк будет, а, Рангар?
Не из последних жена будет, как думаешь?
Лада фыркнула, покраснела и убежала в дом; Рангар усмехнулся:
- Лада у вас очень хорошая.
- Работящая, - согласно кивнул Дан. - Почитай семь зим хозяйство на
ней.
- Не только, - мягко возразил Рангар. - Она сильная, смелая... и
красивая.
Дан Зортаг нахмурился.
- А, красота... Пустое это. И беду накликать может. Мать ее тоже вот
была красивой... - Он махнул рукой.
Рангар уже знал эту трагическую историю; позавчера за вечерним стаканом
рн'агга, довольно-таки забористого местного горячительного напитка. Дан
сам рассказал ему, хмурясь и вздыхая, что произошло семь зим тому назад.
...А прибыл тогда на остров Курку корабль сборщиков податей из самой
Венды с охраной из десятка лейб-жандармов под командованием томного
красавца-лейтенанта. И дернула нелегкая Дана Зортага забрести как раз
тогда - а был канун праздника Морской Девы - с женой Орой в местную
таверну - пропустить стаканчик-другой рн'агга да потолковать с друзьями.
Туда же заглянул, как на грех, лейтенант со своими изнывающими от жажды
жандармами (а жажда, надо сказать, многократно была усилена тем фактом,
что выпивка им полагалась _дармовая_); тут-то все и случилось. Захмелев от
полудюжины стаканов, лейтенант повел по залу осоловелыми глазами и, на
беду, наткнулся на очаровательное личико Оры. Издав громкое восклицание,
он вперил в нее взгляд и, когда женщина недоуменно посмотрела на него,
подмигнул и игриво помахал рукой. То, что в светских салонах столицы
считалось _допустимой_ вольностью и вряд ли возымело бы серьезные
последствия, в суровом мире приполярного архипелага, где царили совсем
другие нравы, было воспринято как смертельное оскорбление. Дан Зортаг
встал, подошел к ухмыляющемуся лейтенанту, схватил его за портупею и, как
нашкодившего кутенка, вышвырнул за дверь. Жандармы было обнажили мечи, но
увидев вокруг надвинувшихся в едином порыве ловцов с мрачно горящими
глазами (а у всех имелись длинные ножи, и пользоваться они ими умели),
спрятали оружие и, разом отрезвев, покинули таверну вслед за своим
командиром.
Дан Зортаг вышел следом, понаблюдал, пока жандармы поднимали и
отряхивали от пыли своего охающего и ахающего командира, и низким трубным
голосом, который услышали все в таверне и соседних домах, сказал:
- Запомни, мерзавец: не будь ты при исполнении своих обязанностей на
службе Его Императорского Величества, убил бы как берха бешеного.
...Увы, история имела продолжение, закончившееся трагическим финалом.
Когда через день ловцы - а это было практически все работоспособное
мужское население поселка - вышли в море на очередной лов, лейтенант
проник в дом Зортага и попытался изнасиловать Ору.
Когда соседи (точнее, соседки - мужчины были в море) прибежали в дом
Зортага, они увидели страшную картину. Ора в разорванной одежде, с
многочисленными царапинами и кровоподтеками на лице и теле, с перерезанным
горлом лежала на полу в луже быстро темнеющей крови; лейтенант
лейб-жандармерии, тоже мертвый, лежал с непристойно спущенными по самые
щиколотки штанами рядом, сжимая в правой руке окровавленный меч, а в спине
его торчал огромный кухонный нож...
Командир островной стражи порядка Хиндо Макул сам провел следствие; в
рапорте, отправленном по инстанции на высочайшее имя, он нарисовал картину
происшедшего, где доказательно утверждалось, что при попытке изнасилования
жены Дана Зортага Оры Зортаг лейтенантом лейб-жандармерии Хруго Кальвасом
Ора Зортаг, отчаянно сопротивляясь, смогла завладеть кухонным ножом и
вонзила его в спину Кальваса, когда тот обнимал ее; после этого Кальвас из
последних сил вытащил меч из ножен и, уже агонизируя, ударил Ору, попав в
горло. Так погибли оба - и насильник, и жертва.
Нарисованная проницательным Макулом картина преступления оказалась
_почти_ точной, за одним исключением: нож в спину насильника вонзила не
Ора, а ее десятилетняя дочь Лада; когда девочка вбежала в дом и увидела,
как мать в разодранной одежде извивается на полу, отчаянно борясь, а
незнакомый мужчина в расшитом золотом мундире и со спущенными штанами
что-то делает на ней, ритмично вздымаясь и опускаясь, жаркая слепая
чернота захлестнула ее и она очнулась только, когда нож из маминого
кухонного набора торчал в ненавистной спине... Потом она потеряла сознание
и, слава Сверкающим, не видела, как лейтенант приподнялся с глухим
клокочущим рычанием (нож пробил правое легкое и его заливало кровью),
рванул меч из валявшихся рядом ножен и наотмашь ударил...
Страшная психическая травма привела к тому, что три года девочка вообще
не разговаривала. Местный лекарь-маг оказался бессилен, но когда
отчаявшийся отец уже собирался везти дочь на материк, Лада заговорила, к
великой радости Дана Зортага. Но еще четыре зимы улыбка не освещала ее
лица, пока чуда не удалось совершить этому странному пришельцу, которого
Лада нарекла Рангаром Олом, и девушка впервые улыбнулась ему... Но о том,
что произошло семь лет тому назад, Лада так и не рассказала никому, и
никто не узнал всей правды, даже ее отец Дан Зортаг...
Деликатно помолчав, Рангар попросил:
- Дан, расскажи о Большом Лове.
- Много говорить - мало слушать, - буркнул Дан. - Вот послезавтра
выйдем в море - тогда сам все поймешь. Или не поймешь, если ты не ловец.
Хотя ты, наверное, все можешь...
Тут Дан с недоумением покосился на свою крепкую и сильную, как ствол
дорга, руку. Рангар невольно улыбнулся - позавчера он трижды победил в
борьбе на руках могучего Дана.
- Ничего не понимаю, - заявил тогда обескураженный силач. - Моя рука -
как две твоих. Да и силенкой я не обижен... Как так ты сподобился меня
положить?
- Все дело в скорости, - с улыбкой пояснил Рангар, - и даже не в
скорости, а в скорости изменения скорости - в ускорении. Чем больше
ускорение, тем больше сила. Есть даже такой научный закон, называется...
постой-постой... нет, не помню. Да не важно это, не в названии суть. Или
по-другому: запас энергии у тебя больше, но расходуешь ты ее гораздо
медленнее, чем это могу делать я.
- Мудрено говоришь... - наморщил лоб Дан. - Магия какая-то, что ли?
- Да какая там магия, Дан! Наука!
- А магия и есть наука, - убежденно сказал Дан. - Окромя нее и наук-то
других нет. Вот лампадки-то у меня вечером в доме горят, так почему?
- А в самом деле почему? - заинтересовался Рангар. Раньше он как-то не
задумывался над этим - горят и горят.
- Заклинание Огня и Света! - торжественно провозгласил Дан. - Да ты
что, воистину все позабыл? Аль у вас в стране Ол все не так? Быть того не
может! Как же по-другому-то? Уж тогда человек как слепой кутенок будет -
слабый, беспомощный, беззащитный...
- Интересно... - задумчиво протянул Рангар. Он и в самом деле подмечал
в поведении островитян некие странности, особенно когда дело касалось
разных бытовых мелочей - как вот с этими лампадами, например. Но списывал
все на свое незнание местных обычаев, главное внимание в эти первые десять
дней уделив овладению разговорным языком. И вот теперь - такой сюрприз...
Ведь несмотря на то, что память по-прежнему не открывала ему прошлого, он
был уверен: в том мире, откуда он пришел, действительно все не так.
- Дан, прошу тебя, расскажи мне об этом. Очень уж неохота быть слепым
кутенком.
И вот что он узнал.
В мире, который назывался Коарм, царили три великие магии: магия
Лотоса, магия Змеи и магия Земли, Воды и Огня. (Магия белая, магия черная
и магия серая, почему-то подумалось Рангару, когда он слушал рассказ
Дана.) И было еще нечто непонятное, но по силе превосходившее любую магию
(религия?), связанное с какими-то Сверкающими (существами? богами?). В
этой части повествование Дана носило наиболее скупой и уклончивый
характер, настойчивые расспросы Рангара лишь ввергли его в состояние,
очень похожее на страх. Однако Рангар все-таки узнал, что существует
могущественная каста жрецов Сверкающих, над которой не властна ни магия,
ни гражданская власть в лице Императора Коарма Тора Второго Премудрого. В
повседневной же жизни практически всех слоев населения магия играла
огромную роль. Ее изучали в школах, лицеях, университетах и академиях,
причем если в школах и лицеях дети и подростки овладевали низшей и средней
магией (в основном бытового направления), то в университетах уже изучалась
высшая магия, а в академиях за глухой завесой секретности - высочайшая,
овладение которой могло уподобить человека существу сверхмогущественному
("Сверкающему?" - спросил Рангар. - "Ну, что-то наподобие", - промямлил
Дан, отводя глаза.) Каждая из великих магий имела свой центр: магия Лотоса
- город Валкар, магия Змеи - город Орноф, магия Земли, Воды и Огня - город
Зирит. Там сосредотачивались их высшие учебные и научные заведения, там в
тайных святилищах маги и чародеи высших рангов проводили секретные опыты,
там в неприступных резиденциях обитали Верховные Маги...
На островах архипелага властвовала магия Земли, Воды и Огня, занимающая
как бы промежуточное положение между двумя полярными магиями Лотоса и
Змеи. Эта магия более других ориентировалась на человека и его
естественные потребности: добывание пищи, строительство жилища, проведение
досуга, продолжение рода. Магия Земли, Воды и Огня не требовала полного
самоотречения и неукоснительного выполнения целого ряда строгих правил,
как магия Лотоса, и не предусматривала, подобно магии Змеи, колдовских
обрядов и магических ритуалов столь странных и жутких, что от одних мыслей
о них леденяще стыла кровь в жилах.
По просьбе Рангара Дан Зортаг продемонстрировал десяток-другой чудес, и
хотя все они были невеликого калибра, Рангар восхищался и радовался, как
ребенок (он подозревал, и не без оснований, что в _его мире_ дети так же
реагируют на удачные и эффектные _фокусы_).
- А скажи мне. Дан, - обратился к ловцу возбужденный Рангар после
окончания демонстрации, - а могу ли я обучиться магии?
Дан долго шевелил толстыми губами и, наконец, ответил так:
- Честно сказать, не знаю. Может, Лаурик Муун ведает... Этому обучают
сызмальства, и ежели упустить срок - человек навек останется... ну таким
вот, - и Дан выразительно покрутил указательным пальцем у виска. Жест
показался настолько знакомым Рангару, что он не выдержал и засмеялся.
- Веселиться тут нечего, - хмуро сказал Дан. - Ежели ты обучен магии,
но лишь запамятовал ее отчего-то, это полбеды. Негоже, коль ты вообще...
того. Худо тогда.
- Ты упомянул какого-то... Лаурика Мууна, - сказал Рангар. - Кто это?
- Наш островной маг. После Большого Лова сведу я тебя к нему, авось
порчу-то снимет.
- Своди, - согласился Рангар, - хуже все равно не будет.
- Отец, Рангар, завтрак на столе! - донесся голос Лады из раскрытых
дверей дома.
- Ух шустрая! - покачал головой Дан. - Так со стряпней управилась, что
мы и покалякать толком не успели. Ладно, айда завтракать!
Однако получилось так, что Рангар попал к островному магу не после, а
накануне Большого Лова. И дело было вовсе не в торопливости Дана или
желании Рангара побыстрее разобраться с самим собой. Так велел сам Лаурик
Муун.
Дом мага Почти не отличался от домов других островитян, в нем не было
ни толики провинциальной кичливости, как в покрытой вычурными аляповатыми
узорами башне поселковой ратуши, ни нарочитой и оттого вызывающей улыбку
помпезности, отличавшей Дом Старейшин. Имелось, однако, нечто, почти
неуловимо выделявшее обитель Лаурика Мууна среди других зданий и построек.
Возможно, причиной тому служило местонахождение дома - на самой верхушке
самого высокого холма (название поселка - Карматур-туран - можно было
перевести как "Дом на семи холмах"). А может, развевающийся над крышей -
даже при полном безветрии! - вымпел с замысловатой эмблемой внушал
ощущение чего-то необычного... Как бы там ни было, Рангар почувствовал
необъяснимое волнение, когда подошел к дому мага в сопровождении Дана
Зортага (к слову сказать, также необычно присмиревшего).
Маг встретил их на пороге, словно поджидал. Он был высок, худ, горбонос
и узкоглаз, лицо с впалыми щеками отличалось почти неестественной
бледностью, чистый высокий лоб покато уходил под плоский головной убор
огненно-оранжевого цвета, на нем была серая до пят хламида, туго
перепоясанная широким зеленовато-голубым поясом. ("Цвета его магии", -
определил Рангар, внимательно разглядывая Лаурика Мууна.) На груди пылал
вышитый ярко-оранжевой нитью тот же символ, что и на реющем над домом
вымпеле.
Дан Зортаг шагнул вперед и, склонившись в церемонном поклоне, начал
Ритуал Приветствия. Рангара порой веселили, а порой злили эти, часто с его
точки зрения, нелепые и длинные ритуалы, совершаемые жителями острова по
самым разным поводам. Тем не менее сейчас он непроизвольно повторил поклон
Дана. Веяло, веяло от Лаурика Мууна какой-то особой силой...
С благосклонной улыбкой приняв ритуальные поклоны и жесты и выслушав
ритуальные же фразы, маг обеими руками сотворил в воздухе каскад сложных
жестов и обратил пронзительный взор своих темно-карих глаз на Рангара. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг