- Гибель людей не может устраивать никого и ни при каких
обстоятельствах. Но это - восприятие смерти, причем субъективное. А
объективно смерть происходит, как к этому ни относиться. Рано или поздно
умирает любой человек, и это правило без исключений.
- Это схоластика. Я говорю о гибели преждевременной и преднамеренной.
- Ну, во-первых, смерть преднамеренная есть преступление. Что касается
преждевременной смерти, то главное здесь - принципы добровольности, свободы
выбора и здравого смысла. Сможете ли вы упрекнуть врача, привившего себе
смертельный вирус, дабы отыскать лекарство и спасти сотни и тысячи людей?
- Смогу, если ситуация оставляет другие возможности. При современном
уровне медицины подобная фантазия врачу даже в голову не придет. Можно
поискать альтернативу и десантным исследованиям планет.
- В свое время живых десантников пытались полностью заменить
автоматами. К сожалению, ничего хорошего из этого не получилось. На Сцилле
угробили восемь "Фениксов", чудо автоматов высшей защиты, управляемых
суперкомпьютерами с фантастическим быстродействием и громадной памятью. А
произошло все потому, что автоматы столкнулись с очень интересным и в то
время неизвестным физическим эффектом, получившим впоследствии название
"хронополярного выверта". Автоматы спасовали перед неведомым, а десантник
Теодор Храмов благополучно исследовал феномен, который теперь во всех
учебниках называется "хронополярным вывертом Храмова - Уилкинсона" - по
именам соответственно первооткрывателя эффекта и физика, обосновавшего его
теоретически.
- Что ж, возможно, вы и правы. Но... ум понимает, а сердце не
принимает.
- Как ни странно это звучит в моих устах, особенно после всех мною
приведенных доводов, мое сердце испытывало и испытывает нечто подобное.
Возможно, поэтому я и ушел из Десанта.
- Ушли? По собственной воле? - Джоанна спросила так, будто ослышалась.
- Да. По собственной воле, хоть и после долгих и довольно трудных
колебаний. Вас интересует причина?
- Признаться, очень. Я хочу понять человека, добровольно оставившего
Десант. Энрико говорил, что сделать это практически невозможно. А его друг
Витольд Рунге как-то проговорился, что это сильнее любого наркотика. Можно,
мол, еще бросить Десант после двух, максимум трех лет, да и то...
- Мой десантный стаж - шесть лет. Что в моем случае составляет 1646
плането-часов штатного режима.
- Это же больше четырех лет! Вы все сильнее удивляете меня. А кто у вас
был командиром?
- Джон Хоггинс.
- Постойте... Это же группа "Ниагара"!
- О, вам знакомо это название?
- Да кто же не знает Большого Джона и его "Ниагару"?! Еще Энрико с
восхищением отзывался о вашей работе, а Витольд так вообще называл "Ниагару"
суперэлитной группой Планетарного Десанта.
- Насчет "суперэлитной группы" - явное преувеличение. Да, мы были на
хорошем счету у руководства, нам поручали, как правило, ответственные и
трудные задания. Возможно, нам чуть больше везло, чем другим. Но главную
роль в нашей группе играл, конечно, командир. Джон - замечательный человек и
великий десантник. О его интуиции до сих пор легенды ходят.
- Он жив, насколько я знаю?
- Да, ушел в отставку по возрасту, в сорок пять лет. Сейчас он первый
заместитель начальника отряда.
- Теперь расскажите о себе.
- Мое решение уйти из Десанта было трудным, как я говорил. Кстати, на
эту тему я много раз беседовал с Джоном, и в конечном итоге он согласился со
мной.
- Даже так?
- Да. Он убедился, что я не могу реализовать себя в Десанте в той мере,
какую требует мое естество.
- Я не совсем понимаю... - Джоанна закусила губу, лоб перерезала тонкая
вертикальная морщинка.
- Это трудно объяснить. Попробую по порядку. По образованию я
астрофизик, некоторое время работал по специальности, небезуспешно, так как
защитил докторскую диссертацию и даже получил серебряную медаль Академии.
Однако исподволь во мне начала накапливаться некая энергия, она требовала
выхода, а занятия теоретической астрофизикой такового дать не могли. Я
помучился немного... и подал заявление в Планетарный Десант. После
двухлетней спецподготовки - вначале в Высшей школе имени Армстронга, а затем
в группе Ямото Сузуки - меня зачислили в отряд. Первое время я был
по-настоящему счастлив. Переполнявшая меня энергия, казалось, нашла
достойную точку приложения, после каждого выполненного задания я испытывал
наслаждение; нечто подобное, наверное, ощущает альпинист, покоривший
неприступный горный пик... Смутное неудовлетворение настигло меня где-то на
четвертом году работы в Десанте. Некоторое время я не обращал на эту
"блажь" внимания, пока... пока не вынужден был обратить, скажем так. Как
передать свое тогдашнее состояние? Так, наверное, мог бы чувствовать себя
запущенный на мелкий каботаж десантный звездолет сверхдальнего радиуса...
Внутреннее неудовлетворение не могло не вылезти наружу: я стал замкнут,
раздражителен и, что хуже всего, начал неоправданно рисковать на заданиях.
Тогда и состоялся первый разговор с Джоном на эту тему, первый в длинной
цепи, которая и закончилась моим рапортом и весьма необычной резолюцией
Хоггинса: "Сожалею, но считаю необходимым рапорт удовлетворить". Так я ушел
из Десанта.
Зоров замолчал, устремив слегка затуманенный взор в перспективу
пустынного туннеля с редкими прохожими, куда несла их, тихонько пощелкивая,
самодвижущая лента. Он вспомнил лихой "прощальный банкет" на Плутоне, когда
энергетик Базы, черноглазый носатый Левон Шенгелия по прозвищу Хрящ
ухитрился в сменном ремкомплекте с тау-линзами протащить через частокол
бдительных кордонов целых двенадцать литров спирта-ректификата, и вся
десантура к чертям перепилась и после тихого Содома и Гоморры рухнула в
нирвану... А на следующий день вернулся на Базу звездолет "Мираж" с группой
"Порыв", которая недосчиталась двух человек, и банкет превратился в поминки,
и хмурые десантники молча сидели за длинным столом в "кают-компании",
допивая остатки спирта, и тогда Зоров едва удержался, чтобы не порвать свой
рапорт... Колодцы памяти неохотно отпустили Зорова. Он встрепенулся, рывком
вынырнув из прошлого, виновато взглянул на Джоанну, молча взиравшую на него
своими глазищами, и пробормотал:
- Извините, Джоанна, кое-что вспомнилось...
- Что-то необычное, приятное и неприятное одновременно, так?
- Вы угадали. Вспомнил, как меня провожали из отряда... и как раз в это
время не вернулись двое наших товарищей.
Они помолчали.
- Вы не хотите больше рассказывать? - тихо спросила Джоанна.
- Да нет, почему же... Уйдя из Десанта, я перепробовал много занятий,
даже писал светомузыку и гонялся на транссолнечных яхтах... Каждый род
деятельности затрагивал какую-то одну, максимум несколько струн моей души,
если позволить столь высокопарное сравнение. А симфония... симфония все
никак не получалась. Чувство, что я способен на что-то большее, порой
обострялось до болезненного надрыва... Я физически ощущал ток безвозвратно
уходящего времени... и тогда буквально не находил себе места. Так
продолжалось довольно долго - до самого последнего времени.
- Вы хотите сказать, что нашли то, что долго и безуспешно искали?
- Пожалуй, да, - медленно проговорил Зоров, сузив глаза. И вдруг увидел
убегающий в бесконечность трос под ногами, огнедышащую бездну внизу,
смертоносный каменный град с непроницаемо-черного неба... и повторил: - Да.
- Любопытно. - Джоанна подняла брови и широко распахнула ресницы, от
чего глаза и вовсе разлились на пол-лица.
- К сожалению, я не могу пока подробно рассказать о том, чем занимаюсь
в настоящее время.
- В настоящее время, если не ошибаюсь, вы ищите развлечений в компании
с малознакомой женщиной, - усмехнулась Джоанна. - Причем так заболтали ее,
что она пропустила нужный поворот и теперь сама не знает, куда их занесло.
- Малознакомая женщина сама виновата, что ей до такой степени удалось
разговорить малознакомого мужчину, - засмеялся Зоров. - Неужели мы в самом
деле заблудились?
- Увы, это так, к моему стыду! Но что поделаешь, если за десять лет
работы на станции я не удосужилась побывать в этом месте. Сейчас посмотрим
на указатели... Ага, через пятьдесят метров будет гравилифт, и мы сможем
выскочить на нужный нам уровень.
- Отлично! А могу я поинтересоваться, что выбрали вы для непроходимого
дилетанта в вопросах праздного времяубивания?
Джоанна улыбнулась.
- "Праздное времяубивание", как вы выразились, имеет определенный смысл
как эффективный фактор психологической разгрузки. Кроме того, оно может быть
просто приятным... Сюрприз, который я для вас приготовила, - универсум
"Парящие звезды"! Там можно и поужинать, и потанцевать, причем не только
традиционно, но и самым экзотическим образом.
- Согласен. Особенно заманчиво звучит упоминание об ужине.
- О, я накормлю вас превосходными испанскими блюдами! Или вы
предпочитаете русскую кухню?
- Я всеяден. Особенно когда голоден, - усмехнулся Зоров.
Кабина гравилифта, повинуясь набранной Джоанной программе, доставила их
прямо в фойе универсума. Они очутились у входа в огромный зал в виде сильно
вытянутого эллипсоида, с площадками и террасами, парящими просто в воздухе.
Джоанна выбрала двухместный столик на живописной террасе, проросшей земными
тропическими растениями, источавшими приятный аромат. Разместившись, Джоанна
сразу принялась колдовать над пультом заказа, а внимание Зорова привлекло
происходящее в центре зала. Суть он уловил сразу - в помещении плавно
изменялась гравитация от обычной по периметру до полной невесомости в
центре. Для танцующих пар и групп возникающие при этом новые, почти
сказочные возможности имели последствия самые разнообразные. Если опытные
танцовщицы и танцовщики использовали пониженную гравитацию для демонстрации
головокружительных па и удивительных танцевальных связок и фигур, то
большинство пытавшихся танцевать в непривычных условиях выглядели
презабавно; в центре же зала завязалась фантастическая кутерьма и
раздавались взрывы хохота.
- А мне здесь нравится, - сказал Зоров, с невольной улыбкой глядя на
веселящихся людей. - У меня, каюсь, сложилось несколько иное представление.
- Ну, я привела вас в одно из самых безобидных мест. Есть тут и
азартные игры, и "волники" весьма... гм... сомнительного содержания, и
бойцовский зал.
"Волниками" называют гипнореали усиленного воздействия, способные
возбудить определенные физиологические реакции организма, вспомнил Зоров.
Интересно, насколько соответствует истине полученная им информация о
"жестком контроле" над использованием здесь психотронной техники?
Поинтересуюсь на досуге у Чалмерса, хотя скорее всего это вряд ли входит в
компетенцию ОСК. А бойцовский зал? О таком вообще слышать не приходилось...
Он спросил об этом Джоанну, занятую размещением на столе извлеченных из зева
линии доставки тарелок и тарелочек с аппетитно пахнущей снедью.
- Вам знакома аббревиатура ДУИЧ? - вопросом ответила Джоанна после
паузы, во время которой все было расставлено по надлежащим местам и
изысканный стол достойно увенчала бутылка шампанского в ведерке со льдом.
- Естественно, - сказал Зоров. - Дистанционно управляемый имитатор
человека. Мне приходилось работать с этими механизмами.
- Так вот, представьте себе зал с рингом в центре, на котором два
имитатора лупят друг друга чем попадя... А если это зрелище уже не
возбуждает, то можно посмотреть контактные бои людей.
- Развлечение на любителя, - пожал плечами Зоров. Но криминала здесь
нет. Существует официальная спортивная федерация восточных единоборств,
проводятся чемпионаты по каратэ, кунг-фу, кик-боксингу.
- Поединки, которые проводятся в обязательных защитных деинерционных
костюмах, что полностью исключает риск серьезных травм. Так?
- Это известно всем, кто мало-мальски интересуется подобными видами
спорта. Постойте, уж не хотите ли вы сказать...
- Да, здесь поединки происходят без всякой защиты. Смертельных исходов,
насколько я знаю, пока удавалось избегать, хотя серьезные травмы бывают.
- Но это же запрещено! И чем занята в таком случае полиция?
- Она пытается что-то делать. Иногда даже облавы проводит, но поймать
хозяев "аттракционов", как говорится, на горячем почти не удается.
- Но что-то надо же предпринимать!
- Что? Закрыть орбитальный комплекс? Насколько я знаю, против этого и
социологи, и психологи.
- Я тоже слышал об этом. - Зоров мрачно кивнул. - Если уж зло
неизбежно, то пусть оно будет хоть локализовано и контролируемо. Так они
думают, во всяком случае, и даже пишут на эту тему диссертации.
- А вы как считаете?
- В плане локализации и контроля зла?
- Нет, в плане его неизбежности.
Я бы очень хотел ответить отрицательно, подумал Зоров. Я бы очень хотел
сказать: "Зло можно уничтожить и жить вообще без зла". Но даже раньше я не
смог бы сказать такого, ибо это противоречило бы духу той философии, в
которую посвятил меня Сузуки-сихан. А теперь и подавно... Вслух он произнес:
- Мой великий учитель Ямото Сузуки как-то сказал, что победить зло
нельзя, но с ним надо непрерывно бороться, и в этом смысл жизни. Если эти
слова чуть-чуть обобщить, можно прийти к поразительно простой формуле: жизнь
есть единство и борьба добра и зла. Это утверждение представляет собой некий
синтез воззрений философов Востока о гармонии и единстве инь и ян,
олицетворявших противоположные (темное и светлое) начала всего сущего, с
евроазиатскими концепциями борьбы добра и зла и религиозной доктрины
конечной победы добра как божественного начала. Однако сейчас не об этом. В
формуле четыре существительных, определяющих пятое - "жизнь". Так вот, если
допустить справедливость формулы, то очевидно, что жизнь невозможна, если
отбросить любое из этих четырех определяющих существительных!
- О, да вы ко всему еще и философ! - хлопнула в ладоши Джоанна. -
Поверьте, Александр, мне искренне жаль прерывать вашу глубокомысленную и
очень интересную речь, но у меня сердце кровью обливается, когда я подумаю,
что все это великолепие остынет и потеряет вкус! Давайте поедим, а потом я
готова слушать вас хоть целую вечность.
- В принципе я сказал все, что хотел, - чуть смущенно произнес Зоров. -
Без еды, кстати, жизнь тоже невозможна. И мы немедленно воздадим ей должное.
- Он открыл шампанское и разлил золотистый искрящийся напиток по бокалам.
- За что выпьем? - Джоанна, лучисто улыбаясь, подняла свой бокал.
- Сегодня я заметил за собой неоднократные поползновения к чрезмерному
умничанию, - сказал Зоров. - Это нехорошо, и я обязательно исправлюсь. В
свое оправдание могу лишь сказать, что я оказался в плену вашего чересчур уж
серьезного настроения. Поэтому тост, который я хочу предложить, очень
традиционен и прост: за знакомство и за вас, Джоанна!
- Я согласна: за знакомство и за вас, Александр! - произнесла Джоанна.
Возможно, чуть более серьезно, чем это предлагала ситуация. Нежный
хрустальный звук поплыл под своды зала...
- Замечательно! Целую вечность не пила шампанского. - Джоанна поставила
бокал и мечтательно вздохнула.
- Вы знаете, я тоже. Недавно, правда, в очень достойной компании
пришлось выпить целую бутылку бургундского.
- Настоящего?! - ахнула Джоанна.
- Абсолютно убежден, что настоящего, - сказал Зоров. - В той компании
подделок, суррогатов и "синтезухи" не употребляют.
- Ладно, мы люди скромные, обойдемся шампанским. Однако мы снова
чересчур много говорим. Ешьте, ешьте!
На этот раз долго упрашивать Зорова не пришлось, тем более что он в
самом деле проголодался, да и еда оказалась отменной. И вскоре - то ли
превосходное шампанское и вкусные блюда повлияли, то ли воцарившаяся за
столом непринужденная атмосфера оказала свое действие - почувствовал Зоров,
что спали путы напряженности, спеленавшие все его естество с того самого
мгновения, когда он обернулся на голос Джоанны. Да, он старался не подавать
виду и, как ему казалось, вел себя непринужденно: что-то говорил, порой
довольно интересно и убедительно, спрашивал, отвечал, философствовал, даже
пытался шутить, улыбаться и делать комплименты... но путы держали крепко, и
каждое слово, каждая мысль, каждый жест давались с трудом. В какие-то
моменты он, правда, увлекался и забывал о путах, и тогда речь лилась легко,
мысль была остра, оживало лицо и исчезала сухость во рту. Но длились эти
моменты недолго, путы стерегли каждую паузу, чтобы напомнить о себе. И вот
они исчезли, навсегда, насовсем, не лопнули, а растворились легко и почти
неощутимо, и впервые за время их знакомства Зоров вздохнул полной грудью и
улыбнулся безмятежно и открыто. Перемена не ускользнула от Джоанны.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг