встречались раньше. Аркадий смутно удивился: почему хавроны так страшились
этого унылого, но вовсе не грозного леса? В чаще, лишенной кустов, травы и
листьев, виделось далеко, но Ланны и следа не было. Аркадий закричал, ни
один звук не донесся ответно, только где-то хрустнула упавшая ветка - даже
треск падения слышался мертвым. Аркадий снова закричал - отклика не было.
Аркадий растерянно оглядывался. Неужели Ланна взял другое направление?
Нет, он не мог ошибиться. Обе Гаруны стояли у полюса, они должны были
оставаться за спиной, чтобы идти точно на юг, Ланна бы не повернулся на
них лицом или боком.
- Иновременник, я здесь! - донесся слабый зов.
Аркадий остановился. Откуда позвал его Ланна? Если бы слова
прозвучали, он побежал бы на звук. Зов был телепатирован в сознание, он не
имел направления и был очень слаб. Аркадий снова громко закричал. В этом
странном лесу, прозрачном для глаза, так легко потеряться, если сам
безгласен. Хоть бы научился кричать "Ау!", подумалось Аркадию.
- Иди, как шел, - донесся тихий ответ дилона.
Аркадий повернулся спиной к обеим Гарунам - единственно верный
ориентир - и побежал на голос.
Ланна с Саланой лежали за большим камнем, прикрывавшем их с севера.
Салана прижималась к другу обезображенной правой стороной. Аркадий раньше
не слышал, как дилоны дышат, одного вдоха воздуха, много более плотного,
чем земной, хватало им надолго. Сейчас, на отдалении, он услышал шум
втягиваемого и выдыхаемого воздуха. Ланна, измученный, не повернул к
Аркадию головы, только скосил глаза. Аркадий с восхищением сказал,
прикидывая пройденный дилоном с Саланой на руках немалый путь:
- Ты молодец, Ланна, бежал так, что еле догнал вас. И хорошо, что
присел отдохнуть. Но надо двигаться, хавроны, уверен, уже преследуют нас.
- Где Асмодей?
- Последнее, что видел: Асмодей упал. Его расстреливали из
резонаторов.
- Значит, погиб. Надо идти. Я понесу Салану.
- Будем нести Салану поочередно. Сейчас моя очередь. Но, может быть,
Салана хоть немного пройдет сама?
Ланна покачал головой.
- Иновременник! Ее правая нога так одряхлела, что Салана и ступить на
нее не сможет.
Аркадий поднял девушку, прижал к себе обезображенной правой
половиной. Салана была не тяжелее пакета с едой и хроногенератора, которые
он носил на себе. Она прижалась правой щекой к груди человека, молодой
глаз глядел умоляюще и благодарно. Она что-то тихонько провизжала, нежный
визг наверняка сопровождал мысли и чувства, но ни мыслей, ни чувств она не
умела передать на человеческом языке.
- Она благодарит тебя за доброту, - перевел Ланна, но Аркадий и без
перевода понял, что хотела сказать девушка.
Он шел быстро, не заботясь о Ланне. Одно было важно: поскорей
положить между собой и преследователями расстояние побольше. Хавроны
боялись леса, но нужда поймать беглецов могла пересилить страх. Ланна
старался держаться рядом с подругой - вытягивал здоровую руку,
дотрагивался до Саланы, гладил ее плечо, что-то мысленно говорил, тихонько
повизгивая. Но шаг Аркадия постепенно становился ему непосилен. Он не
просил отдыха, но Аркадий чувствовал, что силы Ланны на исходе.
На крохотной полянке, закрытой мертвыми кустиками - хоть какое-то
укрытие, - Аркадий скомандовал:
- Привал! Набираемся сил на новый переход.
Ланна поспешно сел. Аркадий передал ему Салану, девушка все тем же
движением - поскорей спрятать обезображенную половину - прильнула правой
щекой к дилону. Аркадий долго всматривался в северную часть леса. Оттуда
не доносилось ни звука, лес там был недвижим и прозрачен. Неужто хавроны
примирились с потерей пленников? Тут была странность, каких-то фактов не
хватало, чтобы уяснить истину. Аркадий обратился к Ланне:
- Почему хавроны не преследуют нас, Ланна?
- Они страшатся безумного леса.
- Но я не вижу безумия. Лес как лес. Мертвый, как и все здесь. Но и
только.
- Мне надо подумать. Поразмышляю и раскрою тайну.
Ланна отдался размышлению. Аркадий подкрепился едой, выбросил пустую
коробку, потом, подумав, прикрепил ее снова к поясу - не следовало
оставлять хавронам, если они сюда явятся, следов своего пребывания.
Вынутый из коробки хрономоторчик занял свое обычное место на поясе. Теперь
можно было двигаться дальше. Посмотрев на задумавшегося Ланну и его
подругу, Аркадий решил дать им еще несколько минут отдыха. Салана внешне
не изменилась с момента, как Аркадий ее увидел. Правая нога походила
скорей на палку, чем на ногу, правая рука висела плетью, а голова не
поворачивалась: шея, такая гибкая у всех дилонов, справа окаменела -
больше не удлинялась и не изгибалась. Зато левая, здоровая половина тела
даже посвежела, в ней возродилась жизнь. Ожила оттого, что уже не
чувствует себя такой безысходно одинокой, думал Аркадий.
А Ланна сдал. Поврежденная рука выглядела лишь немногим лучше, чем
одряхлевшая рука Саланы. Дилон иногда пытался удлинить ее, повернуть, но
даже крохотное движение давалось трудно - Ланна страдальчески разевал
зубастый рот. И правая рука, которой он прижимал к себе подругу, уже не
так свободно вытягивалась и сгибалась, и гибкая шея потеряла какую-то долю
подвижности. Поднимать голову вверх Ланна еще мог, но поворачивать назад
уже не был способен. Аркадий подумал, что если дилоны и вправду живут
тысячу земных лет, то юный Сын Конструкторов Различий за считанные земные
часы постарел на добрых четыреста лет. И если бы ему пришлось сейчас снова
докладывать совету Старейшин, то даже глаза самого острого Различника не
нашли бы значительных различий в возрасте между ним и величественными
старцами в фиолетовых и красных мантиях.
- Додумал, Ланна? - спросил Аркадий.
- Додумал. Безумие впереди. Мы до него не дошли.
- Не густо. Но все же ориентир. Итак, торопимся к безумию, ибо,
сколько понимаю, только область неведомого нам безумия может стать
надежным барьером между нами и преследователями. Нет, Салану понесу я.
Теперь Ланне было уже не по силам держаться вровень с человеком. Он
так отставал, что Аркадий несколько раз останавливался и поджидал его.
Дилон не просил отдыха, но Аркадий сделал новый привал раньше, чем хотел
вначале. Местом отдыха стала ложбинка, ее пологие стены надежно укрывали
беглецов.
- Мне кажется, лес оживает, - поделился наблюдениями Аркадий. - Он
меняет свой вид. Ты не находишь?
Ланна еле протелепатировал, что изменений не замечает. Но Аркадий
видел изменения, которых дилон не обнаруживал. Изменения были
несущественные, мертвый лес оставался мертвым, даже легкое движение не
шевелило окаменевшие ветви, в лесу по-прежнему не слышалось шорохов
зверья, голосов птиц. Но деревья уже не высились недвижимыми хлыстами, как
в том лесу, какой они прошли, на них оставались ветви и сучья, такие же
окаменевшие, но не обрушенные. В том лесу ни одно дерево не имело кроны.
Здесь кроны попадались - безлистные, неширокие, голые ветви и сучья. "Не
оживает, конечно, я, пожалуй, преувеличил, - думал Аркадий, всматриваясь в
деревья, - но и не добит до полного распада".
- Вставай, дружище! - сказал он дилону. - Знаю, что не отдохнул, но
времени на добрый отдых пока нет. Ты сказал, что безумие ожидает нас
впереди. Мне кажется, мы приближаемся к безумию.
Чем дальше они шли, тем гуще на деревьях раскидывались костяшки сухих
крон. А под деревьями виднелось все больше кустов - наборы безлиственных
палок, цеплявшихся за одежду. Лес перестал быть прозрачным, в таком лесу
уже можно было укрыться. Аркадий сбавил шаг. Было чудом, что
преследователи их до сих пор не настигли. Но теперь утаиться от врагов уже
не составляло труда. "Пройдем вон до той кучки деревьев, на которых даже
сухие листья сохранились, - думал Аркадий, повеселев, - и там расположимся
на длинный отдых, там даже треклятые Гаруны не будут припекать спину -
сучья с сухими листьями сойдут за навес".
Что-то схватило Аркадия и дернуло назад. Он вскрикнул и едва не
уронил Салану. За одежду, за шею, за руки цеплялись ветви дерева, под
мертвой кроной которого он пробирался. Аркадий издали прикинул на глаз,
что костлявая шапка ветвей гораздо выше головы, веток он не заденет. Но
крона вдруг оказалась много ниже, Аркадий очутился в гущине омертвелых,
искривленных палок и сучьев, они перекрыли путь. Аркадий окликнул дилона:
- Иди сюда. Да наклонись, а то сам запутаешься в палках. Бери Салану,
а я расчищу дорогу.
Ланна склонился так низко, что не коснулся ни одной ветки, пробираясь
к Салане. Аркадий отодрал сучья, вцепившиеся колючками в девушку, и
положил Салану на правую руку дилона. Ланна, обняв Салану, опустился на
почву. Аркадий начал расчищать путь. Каменно-омертвелые, усыпанные
крупными колючками, ветки не отпускали одежды. Он стал ломать их. Скоро
вокруг высился большой ворох сломанных сучьев и веток.
- Если бы дерево было живым, я бы зачислил его в отряд хищных
растений, - сказал он дилону. - В нашем космосе на некоторых планетах
попадаются растения-разбойники. Одно так и названо - "вампир-дерево". Не
дай бог животному пробежать под его кроной, ветви вдруг падают,
обхватывают жертву присосками и не оставляют, пока не высосут. Я сам попал
под такое дерево и спасся лишь благодаря бластеру-огнемету. Огня вампиры
не переносят. Теперь надо набраться побольше сил. Новый переход будет
длинным.
Приближаясь к следующему дереву с распатланной сухой кроной, Аркадий
увидел, что ветви отчетливо опускаются. Аркадий остановился. Дерево было
каменно-сухим, но не мертвым. Оно как бы готовилось к нападению - как
истинный хищник. И крона, приготовившаяся схватить беглецов, была и гуще,
и массивней, чем у прежнего дерева.
- Безумия пока не вижу, но разбой несомненен, - констатировал
Аркадий. - Остался бы у меня мой походный бластер, я бы поборолся с этим
сухим бандитом. Но переносной хроногенератор, да еще не вполне исправный,
для таких операций не годен. Поищем обхода.
Обойти опасное дерево удалось просто, но впереди были другие деревья,
они стояли гуще, проход между ними приходилось заранее выглядывать, чтобы
не попасть в рискованную близость сразу к двум хищникам. Стали досаждать и
кусты. Их становилось все больше, они хватали за ноги, впивались колючками
в одежду. Салана раза три тоненько взвизгивала и стонала. Постаревшая
половина тела, плотно прижатая к Аркадию, была защищена, но в наружную,
юную, колючки впивались часто. Аркадий осмотрел одну колючую ветку. Ни
присосков, способных пить кровь, ни даже длинных шипов, пронзающих одежду
и кожу, на ветке не было. Аркадий отломил одну колючку и кольнул свою
руку, но не испытал ни жжения, ни боли. Колючка была как колючка:
цеплялась и кололась - и только. Ни яд, ни высасывание крови не грозили.
- Странные растения: мертвы и живы одновременно, - сказал Аркадий. -
Нападают, чтобы мешать идти. Вроде бы хищники, но ран не наносят. Если бы
я не знал, что хавроны сами их побаиваются, я бы решил, что они верно
служат хавронам: задерживают, чтобы преследователи сумели догнать. Ты
слышишь шум, Ланна? Нет, определенно - лес оживает!
Ланна ничего не слышал. Ланна стоял рядом с Аркадием, прислонив свою
голову к голове Саланы, лежавшей на руках хрононавигатора. Они безмолвно
переговаривались, разговор был печален, - в левом, юном глазу девушки
светилась жалоба и покорность судьбе, в глазах Ланны было отчаяние, - он
плакал, крупные слезы катились по щекам. Аркадий не понимал их мысленного
разговора, но догадывался, о чем они могут говорить.
- Положение плохое, но не отчаянное. Ты преждевременно оплакиваешь
Салану. Если дойдем до рангунов, ее удастся спасти: они враги, но ведь не
палачи. - Аркадий говорил так откровенно, зная, что смысл слов до нее не
дойдет, а Ланна не переведет его на свой язык.
Аркадий теперь выбирал такой путь, чтобы не только клонящиеся сухие
кроны не могли схватить их, но чтобы и кустарник не опутывал ноги. А Ланна
спотыкался на ровных местах, два раза вдруг беспричинно падал. Во второе
его падение Аркадий воротился назад, чтобы подать руку. Поставив Ланну
перед собой - Салану он держал одной рукой, - Аркадий сильно встряхнул
дилона:
- Ланна! Ты двигаешься как во сне. Вот уж не думал, что на дилона
способна напасть сонная одурь!
- Дилоны не спят, - невнятно протелепатировал Ланна. - Мы не знаем
одури. Я очень устал, иновременник.
Обе Гаруны освещали Ланну. Недавно юный Различник показался Аркадию
почти равным по возрасту Отцам Старейшинам. Но он не просто казался
старцем, он реально стал стариком. На Аркадия глядело незнакомое существо
- морщинистое собаковидное лицо с глубоко запавшими щеками, тусклые глаза,
одеревеневшая шея, одеревеневшие руки, ноги, не гнущиеся от бессилия...
- Хорошо, - сказал Аркадий. - Значит, долгий отдых! Отдых на всю
ночь. Хоть в этих местах, где два солнца не сходят с неба, ночи и не
бывает.
Он выбрал удобное место - прогалину среди рослых стволов с мощными
кронами. Прежде чем положить Салану на почву, Аркадий прикинул, не смогут
ли опустившиеся ветви накрыть его и дилонов. Кроны, как бы низко ни
падали, достать беглецов не могли Аркадий помог дилону улечься рядом с
Саланой, потом улегся и сам.
- Теперь бы поспать, - сказал он вслух. - В палатах "Гермеса" можно
принять радиационный душ, чтобы отделаться от сонливости. Здесь
радиационные души не смонтированы. Ох, и лихо же я посплю!
Но сон не шел. Аркадий разбирался в ситуации. Хавронов теперь можно
не страшиться, они вряд ли сюда доберутся. Если хронавта в зализанном
костюме так цепляет всякое когтистое сучье, то лохматым в такую чащу не
пролезть. Но что это за отдаленный шум? Шума не должно быть в мертвом
лесу. Всю долгую дорогу от пещеры до последнего привала томила тишина. И
когда они летели над мертвыми полями, недвижными озерами, окостеневшими
лесами - всюду стояло каменное безмолвие. Тишина угнетала, терзала тело и
душу. Кто-то из древних поэтов сказал: "Тишина, ты лучшее из всего, что
слышал". Тот поэт слушал не эту тишину. Он слушал тишину отдыхающей,
погруженной в саму себя жизни, то была тишина бытия - временное успокоение
от деятельности. А здесь каменело безмолвие небытия, безгласие абсолютной
недвижимости: тишина-пытка, а не тишина-отдохновение. И вот в лесу,
остающемся окостенелым, пробудился шум - мертвый шум мертвого леса! К чему
бы это?
Шум доносился издалека, вблизи ничто не звучало. Аркадий стал
прикидывать, на что похож этот отдаленный шум. Грохот сражения? Нет,
конечно. Гул прибоя? Схож, но не очень. Буря, забушевавшая в чаще? И не
это. Голоса живых существ? Вопли, стоны, рык и свист, тысячеголосо
слившиеся в единое звучание? Маловероятно: откуда здесь столько живых
существ, чтобы породить такой хаос звуков?
Шум шел из той части леса, куда лежал путь беглецов. Вокруг была
недвижность и безмолвие, шум накатывался издалека. Аркадий вдруг увидел,
что кроны деревьев, обступивших прогалину, зашевелились. Ветви и раньше
опускались, пытаясь схватить беглецов, это выглядело странно и дико -
такая подвижность у омертвелых растений, но что было, то было, повторение
раздражает, но не удивляет - удивляет неожиданное. Всматриваясь в
задвигавшиеся кроны деревьев и убеждая себя ничему не удивляться, Аркадий
удивился. Движение в окостеневших кронах не было повторением известного. В
воздухе не чувствовалось и легкого дуновения, воздух был такой же каменно
застывший, как и все в этом окаменелом мире. А кроны заметались, как от
урагана. И заголосили. Тот шум, что слышался издалека, теперь гремел
вокруг. Ветки со свистом полосовали неподвижный воздух. Не внешняя буря, а
какой-то внутренний ураган, вырвавшийся из стволов наружу, бешено взметал
кроны.
А вскоре Аркадий увидел, что два ближайших дерева стали вершинами
изгибаться одно к другому, их кроны смешались. Аркадий вскрикнул. Деревья
дрались! Ветви одного дерева хватали ветви другого, скручивали и ломали
их, осатанело вырывали из стволов. На Аркадия посыпались сучья,
превращенная в пыль кора, остатки листьев, еще сохранявшиеся на ветках.
Аркадий окликнул дилона. Ланна, не отпуская подругу, приподнялся. И ему, и
Салане зрелище битвы деревьев было внове, они глядели с испугом, потом оба
обернулись к Аркадию. Ланна что-то провизжал. Самоуверенность, похоже,
покинула дилона, он уже не считал, что достаточно глубоким размышлением
сможет раскрыть все тайны мира. Аркадий прочитал в его запавших глазах
немой вопрос.
- Не знаю, - сказал Аркадий. - Наверно, то безумие, которого
страшились хавроны. Пока нам это не грозит бедой. Но не уверен, что без
беды обойдется.
Теперь весь лес вокруг представлял собой арену злого сражения. Куда
Аркадий ни оборачивался, дерево схватывалось с деревом. Стволы хищно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг