груда деревянных ящиков вдруг вспыхнула ярким желтым пламенем, затрещала,
засыпая ночное небо искрами, и сразу же вокруг стало светло, почти как днем,
даже стены отдаленных домов выступили из мрака.
Пятясь, Виктор сделал по облаку несколько выстрелов и бросился прочь.
Он пробежал метров тридцать в направлении темнеющих зданий и только там, за
штабелями проржавевших металлических ящиков, обнаружил вдруг с тихим
отчаянием, что находится в западне. С трех сторон его окружали непроходимыми
препятствиями - без окон, без дверей - стены примыкающих друг к другу домов,
а с четвертой, со стороны кирпичного забора, уже текла к нему пульсирующая
черная каша, отрезая единственный путь к отступлению. Нечего было и думать,
чтобы пытаться прорваться мимо нее.
"Неужели, все?" - беззвучно прошептал Виктор, с безумной надеждой глядя
на небо.
И тут, горя прожекторами, с левой стороны, из-за крыши здания,
стремительно вылетело длинное, похожее на большую торпеду, серебристое тело,
и в ту же секунду, перекрывая треск, в динамиках раздался обеспокоенный
голос Элвиса:
- Виктор, с тобой все в порядке? Вижу, вижу, можешь не отвечать.
Виктор и не думал отвечать. Ни язык, ни ноги не повиновались ему.
Скользя спиной по стене, он обессиленно опустился на корточки и стал
смотреть, как из брюха "торпеды" вырвался вдруг ярчайший до голубизны сноп
света квантовых генераторов, обрушился на черное облако, и оно тотчас же
исчезло в сияющем мареве.
А потом, всего лишь секунды через две-три, произошло то, невероятное,
объяснение которому уже вряд ли когда и кем будет найдено. Наверное
все-таки, после того, как сразу несколько ярко-голубых шаров разорвались у
лобового стекла катера, ослепленный пилот потерял управление. На полной
скорости катер с жутким воем врезался в самую середину облака. Громадный,
высотой в несколько десятков метров, столб огня взметнулся с этого места к
самому небу и тут же опал, полыхая маленьким солнцем. Чудовищная жара в
мгновение ока испарила забор, оплавила стены окружающих домов, и лишь
необычайная термостойкость комбинезона спасла Виктора от, казалось бы,
неминуемой гибели.
- Элвис! - закричал он страшным голосом.
- О, Боже! Элвис! - повторил он с неизъяснимым отчаянием, глядя на
полыхающий белым пламенем костер, из которого уже медленно выползали черные
щупальца.
Каким-то диким и нелепым, каким-то противоестественным до абсурда
представилось ему все происходящее. Как и полчаса назад, стойкое ощущение
нереальности окружающего мира овладело Виктором. Его сознание, с
феноменальной быстротой сколлапсировавшись в тугой болезненный шар, как бы
отстранилось, оторвалось от органов чувств, воспарило над крышами домов, и
уже там, в вышине, глядя на маленькую, скорчившуюся у стены фигурку, снова
превратившуюся в супергероя фантастического фильма ужасов, задалось наконец
мучавшим его все это время вопросом, а может, действительно, все это блеф,
бутафория, может, и не было никакой трагедии, была лишь рабочая съемка,
удачный трюк, красиво сгорел списанный катер с набитым электроникой
манекеном, и только, а сам Элвис - живой и невредимый - скалит сейчас зубы
где-нибудь за декорациями порушенных домов, и вся съемочная группа тоже там,
и Аартон, и Грэхем, и другие сотрудники станции, смеются добродушно над
страхами Виктора, но тогда, если все это в действительности так, тогда где
же, где же режиссер, где постановщик этого грандиозного спектакля кошмаров,
кому в голову могла прийти столь чудовищная мысль позабавиться таким нелепым
кощунственным образом? И если это человек, то можно ли его после всего
случившегося называть человеком?
Даже располагая достаточным для раздумий временем, Виктор не смог бы
получить ответы на эти вопросы. Сам того не сознавая, он уже почти вплотную
приблизился к разгадке тайны Эльдомены. Слабые проблески будущего озарения
уже трепетали неясным мерцанием в тайниках его сознания, готовясь в
кажущейся полноте осветить чудовищную правду. Через какие-то минуты, может
секунды, многое станет понятным ему. Развеется наконец застилающая сознание
серая мгла непонимания. Но глубинная, причинно-следственная цепь событий,
роковых событий, приведших планету к гибели, этот громадный необъятный
айсберг, останется все же вне пределов его осмысления. Как что-то неизмеримо
большое, как что-то вроде огромных космических расстояний, подвластных
только приборам и цифрам, но уж никак не чувствам.
Всего лишь считанные секунды длилось это фантастическое парение
взбудораженного сознания Виктора, а потом оно вернулось назад, в тело,
потому что в динамиках уже не было оглушительного треска, потому что вместо
него звучал теперь взволнованный голос Грэхема:
- Виктор! Виктор! Как слышишь меня?
- Слышу хорошо. Как вам это удалось?
- Мы подключили к передатчику "Байкал". С тобой все в порядке?
- Элвис погиб.
На несколько секунд наступила тишина. Потом раздался голос Аартона:
- Не может быть!.. О, Господи!.. А этот, объект. Где он?
Виктор повернул голову, чтобы люди на станции смогли рассмотреть
облако.
- Я в ловушке, - сказал он спокойно. - Позади стены. Бежать некуда... И
как это меня угораздило?
- Проклятье! - сказал Грэхем. - Мы уже над окраинами города. Это
километрах в двадцати. Будем через три минуты.
- Слишком поздно, - прошептал Виктор.
Он посмотрел на облако, которое уже полностью выбралось из костра и
теперь собиралось в правильный шар, диаметром не более трех метров.
Снова наступило молчание, а потом кто-то, кажется Шнитке, заорал на
высокой ноте:
- Виктор, у тебя же есть "лингер"! Защищайся!
- Бесполезно. Оно поглощает плазму, - ответил он по-прежнему
удивительно спокойным голосом.
Он продолжал внимательно, даже с каким-то жадным любопытством
разглядывать приближающееся облако. В замысловатом сплетении пульсирующих
прожилок ему стали вдруг чудиться какие-то фантасмагорические видения:
совершенно беззвучно рушились дома, падали с неба камни, что-то вспыхивало
разноцветными искрами. Он хотел было поинтересоваться у сотрудников станции,
наблюдают ли они что-нибудь подобное - может, это всего лишь плод его
взбудораженной фантазии - но тут же забыл об этом. Долгожданная разгадка
зловещей тайны озарила наконец его сознание.
- Грэхем!! - заорал он. - Черт возьми, Грэхем, я понял наконец! Я
понял, чего не хватает в этих проклятых мертвых городах! Здесь не хватает
гас..."
Закончить фразу, однако, Вадим не успел.
Что-то тихо позади него зашипело, и почти сразу же в спину и затылок
дохнула волна жаркого воздуха. Он обернулся и замер, замер, цепенея от
охватившего его ужаса. В комнату через распахнутую дверь сплошным потоком
валила пульсирующая черная масса...
* * *
В пятиэтажном доме, что под номером 7-б располагался на улице Волкова,
посередине спальни 22-й квартиры, принадлежавшей, как утверждали
взволнованные соседи, некоему Синицыну Вадиму Сергеевичу, стоял сотрудник
городского отделения милиции майор Дмитрий Говорухин.
В спальне царил феноменальный разгром. Старинный письменный стол,
очевидно, наследственный (таких сейчас не делают), лежал, опрокинутый, на
боку, и из-под него кусочком коричневого полированного дерева торчала спинка
раздавленного стула.
Одна из дверей высокого шифоньера, стоявшего в углу, была "с мясом"
выдрана из петель и лежала на полу, под каким-то барахлом, на другой,
наполовину обгоревшей и до отказа распахнутой, висел на тоненькой ниточке
помутневший, похожий на зеленую сливу, человеческий глаз.
В не менее жутком состоянии находился и широкий матерчатый диван,
располагавшийся справа у стены. Его прожженная во многих местах обивка все
еще, несмотря на несколько вылитых на нее ведер воды, слабо дымилась.
Слева от окна лежали два - синее и зеленое - шерстяных одеяла, оба
слепленные в какой-то бесформенный комок и покрытые пятнами засохшей крови.
Рядом с ними - тоже вся в крови - валялась разорванная надвое подушка, и
птичий пух, просыпавшийся из нее, устилал грязно-белым снегом пол спальни и
небольшой частью проник даже в коридор.
Везде - на оклеенных зелененькими обоями стенах, на белом некогда
потолке, на искалеченной мебели - везде чернели жирные следы копоти.
Создавалось впечатление, будто бы в комнате то ли варили смолу, то ли жгли
резину. Но ни того, ни другого здесь и в помине не было...
Без суеты, без спешки в квартире работали криминалисты. Кто-то, шурша
газетами, ползал на четвереньках в поисках отпечатков пальцев, кто-то щелкал
фотоаппаратом, кто-то, аккуратно выуживая пинцетом из птичьего пуха какие-то
мелкие предметы, складывал их затем в полиэтиленовый мешочек. В коридоре
вполголоса переговаривались двое приехавших с Говорухиным мужчин в штатском.
И только один, доносившийся из туалета звук диссонировал с этой деловой
рабочей атмосферой. Там, распятый над унитазом, все никак не мог укротить
свой желудок молоденький лейтенант.
Заметив под ногами полузасыпанный пухом листок, Дмитрий Говорухин
поднял его, расправил и, с трудом разбирая мелкий убористый почерк, стал
читать:
"...обследуем уже шестой город, - ворчливо сказал Элвис. - Конца и краю
не видать этой сизифовой работе. Иногда мне кажется, что планета просто
посмеивается над нами, этак издевательски: бейтесь, бейтесь, мол, все равно
рано или поздно расшибете себе лоб.
- Может, ты и прав, - задумчиво проговорил Виктор.
Они прошли еще метров двадцать, обогнули полусгоревший автобус и,
остановившись рядом с расколотой в нескольких местах витриной, заглянули
внутрь. Открывшаяся им картина была хоть и удручающей, но ничем не
примечательной. Плиточный, в зеленую и белую клетку, пол обширного помещения
устилала какая-то порыжевшая рухлядь, на покрытых плесенью стенах еще можно
было разглядеть веселенькие картинки обнаженных девиц, а вдоль широких
стеллажей, очевидно, прилавков, сидели враскоряку десятка полтора увешанных
металлическими побрякушками скелетов. Скука...
Виктор посмотрел налево. Сразу же за витриной начиналась и тянулась
неизвестно куда, куда-то за приткнувшийся к стене грузовик, длинная доска
объявлений. Полуоборванные плакаты кино- и театральных афиш, когда-то яркие
от многоцветных красок, а теперь выцветшие под лучами Мэя, чередовались с
менее броскими, небольшими заметками служебного или хозяйственного порядков.
Скука еще большая.
- Ты знаешь, Виктор, - сказал Элвис, - и все-таки я думаю, что причины
катастрофы следует искать в международных конфликтах стран Эльдомены.
Виктор поморщился.
- Опять ты за свое. Ну сколько можно? Мы уже триста раз говорили на эту
тему. Вспомни Ларссена, Кравчука. Даром, что ли, они копались в этой
свалке... Пойми, на Эльдомене не могло быть ядерной войны. Все данные...
- Подожди, - перебил Виктора Элвис. - Говоря о конфликтах, я не имел в
виду ядерный. Помимо ядерного, существует и другое, не менее страшное
оружие, генетическое.
Виктор задумался.
- Ну хорошо, - сказал он через минуту. - Пусть будет по-твоему, пусть
будет генетическое оружие. Но скажи мне в таком разе, куда подевалась прочая
фауна? Ведь на планете погибли не только люди, но и животные. Не кажется ли
тебе немного странным такой способ ведения войны? Нет, Элвис..."
На этом месте текст обрывался.
"Фантастика, что ли? - подумал Говорухин с недоумением. - Писатель, что
ли?"
Он внимательно посмотрел на опрокинутый стол, потом на покрытые копотью
стены. На его лице отразилась усиленная работа мысли.
- Александр Иванович, - обратился он через несколько секунд к одному из
штатских, - все говорит за то, что здесь был ха-ароший взрыв. Надо бы
опросить соседей.
- Что ж, опросите, - откликнулся штатский. - А мы послушаем.
Говорухин промычал в ответ что-то неопределенное, достал из кармана
смятый носовой платок и принялся старательно протирать вспотевшие лицо и
шею. Жара в квартире стояла немилосердная. С ума можно сойти. Да еще этот
запашок - то ли жир тут топили, то ли мясо пережарили.
Хоть противогаз надевай.
Говорухин снова посмотрел под ноги и заметил еще один полузасыпанный
пухом листок. "Писатель", - вспомнил он, сморкаясь в повлажневший платок и
одновременно с этим отодвигая носком лакированной туфли листок в сторону.
Под листком лежала оторванная у запястья мужская кисть, посиневшие
скрюченные пальцы которой все еще сжимали портативный радиоприемник
"Селга"...
ИЗ ПОКАЗАНИЙ СОСЕДЕЙ
(запротоколировано с магнитофонных записей)
Василенко Андрей Валентинович. НПИ, ОКТБ "Орбита". Инженер.
"...М-м... Д-даже не знаю, что и сказать... В-вадим Сергеевич -
б-бальшой оригинал... Б-был... П-простите, во... волнуюсь очень... Он не
всегда д-даже здоровался. Рассеянный был... и з-замкнутый... и... как бы это
с-сказать... М-м... г-гостей не любил... Хотя один раз я у него все-таки
б-был... в квартире... Б-беспорядок, я вам скажу... Ужасный... П-посуда,
одежда - в-все грязь... Ему бы ж-жениться... Раньше, к-когда был помоложе...
Д-дети бы остались. Все же какая-то п-память... А в-взрыва я не припоминаю.
Н-не было взрыва... А может, и б-был. Я спал..."
Корякин Юрий Гербертович. НЭВЗ. Инженер.
"...14 мая я не спал. Взял у приятеля "Мастера и Маргариту" на пару
дней, и вот, чтобы успеть, пришлось читать ночью. До двух часов сверху не
доносилось ни звука. Иногда, правда, слышались шаги, но я не обращал на них
никакого внимания. Привык уже за пять лет. Вадим Сергеевич имел обыкновение
работать ночью. В общем, тихо там было. А вот после двух, точное время
назвать не могу, что-то там у него упало, что-то тяжелое очень, я еще
подумал, может, шкаф, и удивился, зачем это человеку в два часа ночи шкаф в
квартире ронять? Но потом опять стало тихо, и я обо всем забыл, книга очень
интересная попалась. "Мастер и Маргарита", еле выпросил у приятеля на пару
деньков. Ну, да я об этом уже говорил. Так вот. До самого утра я ее читал и
ничего больше не слышал. Но вот сейчас вот припоминаю, был, кажется, еще
какой-то шум - то ли хлюпанье, то ли бульканье какое-то неприятное, очень уж
неприятный такой звук, не могу его точно классифицировать... А вот взрыва
точно ночь не было, это я вам со всей уверенностью могу заявить. Если бы был
взрыв, я бы его обязательно услышал. Я же не спал..."
Ильченко Александр Петрович. Ресторан "Южный". Музыкант.
"...Не знаю, что там вам до меня говорили, но я вам скажу откровенно,
клевый был Вадим Синицын тузок. Странноватый, правда, немного, но кле-евый.
Бывало, мы с ним за киром сиживали-посиживали, про всякие битовые дела
толковали, так он иногда такое выдавал, у меня просто уши вяли. Грамотный он
был очень, не чета другим... И лобовики его уважали. Сам-то он лабать не
очень умел, так, шкрябал на гитарке потихоньку, но зато в лабне разбирался
сурово, халтуру сразу отметал. За то битовые тузки его и любили... А еще у
него была потрясная коллекция дисков. Чего там только не было. "Брэд",
"Холлиз", "Зе ху", "Роллинги", Том Джонс. За каждый руку бы отдал. Без
дураков говорю. А "Лед Зеппелин" у него... Ой, да что там теперь вспоминать.
Кому оно теперь все достанется?.. Сейчас-то такого и нет уж нигде. Гонят
всякую халтуру. Молодежь-то нынешняя не ворчит, жует всякие амебные группки,
смотреть тошно... Да, жаль тузка. Кто бы мог подумать. И вообще, с каждым
годом нас, старых битовиков, все меньше и меньше... О-хо-хо... Нет, не
слышал я никакого взрыва. Может, и было что, не знаю. Я накануне на свадьбе
лабал, так что даже не помню, во сколько пришел. На полу в коридоре утром
очухался. Какой уж там взрыв ..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг