- То есть?
- Если странны поступки правонарушителя, то и версию следует строить
на необычном, на выходящем за рамки наших привычных умозаключений.
- Однако! - Васильев тряхнул головой.- Любопытно! И вы, конечно,
убеждены, что идете верным путем?
- Уверен.
- Ваш расчет строится, видимо, на том, что вы хорошо знаете
Загранцева?
- Не только. Хотя и это тоже.
- Но он же никого не узнает! Не узнает даже свою жену, сослуживцев! И
вы, безусловно, не исключение...
Костя нервничал. Ему хотелось поскорее уйти. Он видел, что Васильев
мыслями все еще в отпуске,- выражение лица у него рассеянное, чувствует
себя не совсем уверенно, потому и разговор получается каким-то расплывчатым
и не вполне серьезным. И вообще, шеф принадлежал к той категории людей,
которые не умели быстро перестраиваться при смене обстановки.
- Так я пойду, Василий Васильевич?-несмело спросил Костя.
- Да, да.- Прокурор вернулся к столу.- Какие сейчас у вас планы?
- Попытаюсь разыскать Загранцева - жду любопытного разговора.
Васильев невесело усмехнулся:
- Ей-богу, скоро мир перевернется! Идти разыскивать правонарушителя,
вместо того чтобы вызвать его по повестке в прокуратуру!
- Но здесь же особый случай, Василий Васильевич. И потом, какой же он
правонарушитель?
Васильев нетерпеливо застучал пальцем по столусердце у Кости ёкнуло:
надо же было ему сунуться со своим возражением!.. Но все обошлось
благополучно.
Прокурор сдержанно сказал:
- Ступайте, Константин Сергеевич. Будут какие-либо затруднения - сразу
ко мне или Семену Ипполитовичу.
Костя со вздохом облегчения вышел в длинный коридор, по обеим сторонам
которого тянулись обитые черным дерматином двери кабинетов. Из-за одной
выбежал с какими-то бумажками сухонький Слава Вербин, увидел Костю и широко
улыбнулся.
- Как поживает твой фантом? - спросил он, крепко пожимая руку.
- Дышит.
- Ну и отлично! Если что, свистни - поможем: ребята заинтересовались
твоей идеей! - Слава хлопнул Костю по плечу и вдруг вспомнил:-Да! Тебя
искал Семен Ипполитович. Зайди - что-то важное!
Но Семен Ипполитович сам вышел навстречу Косте.
- Боялся, что ушли... Мне буквально пять минут назад позвонил старый
приятель, участковый, и сообщил, что двадцать девятого июня некий
Анциферов, житель деревни Акимове, был в лесу - в том самом месте и в то
самое время, когда там находился Загранцев. И представляете, он якобы
наблюдал на опушке леса возле реки густой туман и видел возле него
человека...
- Загранцева?
- Не знаю. Не знаю, голубчик. Это предстоит выяснить.- Помощник
прокурора снял очки и стал старательно протирать платком стекла.-
Съездите-ка сегодня в Акимове и побеседуйте с этим самым Анциферовым -
человек, говорят, интересный, философ своего рода, но - на всякий случай -
в тот день он был немного под хмельком. Так что сами понимаете...
- Спасибо, Семен Ипполитович. В Акимове я поеду часа через два, а
сейчас мне бы хотелось потолковать с Загранцевым.
- Что ж, желаю успеха. Никаких ЦУ давать не стану-думаю, вы на верном
пути. Кстати, оставьте дело.
- Оно у Василия Васильевича.
- Ага.- Платок на мгновение замер в пальцах Семена Ипполитовича.- Ну и
хорошо. Что бы там ни было, а дело доводить до конца придется нам с вами,
Константин Сергеевич. Всего вам доброго! Жду новостей.
2. В городском парке
Загранцева Костя нашел сразу. Он стоял на берегу реки и понуро смотрел
на уродливые кучи грунта, выброшенного после чистки дна.
- Опять вы,- грустно сказал он, не поворачивая головы.
- Я, Виктор Ильич. Надоел, наверно?
- Да нет. Вы не назойливый. Жаль, что потеряно время. Ведь сначала я
относился к вам настороженно, а теперь, когда кое-что понял, наладить
контакт оказалось не так-то просто. Сразу было бы куда легче!
- Все зависит от вас, Виктор Ильич.
- Вернее - многое. Но я часто отвлекаюсь на мелочи, они изматывают
меня.
- Зачем же отвлекаться на мелочи, если у вас есть определенная цель?
Загранцев усмехнулся:
- У вас говорят: "Первый блин комом". Я тоже первый блин. Моя задача -
больше видеть, больше анализировать: ведь те, кто придет мне на смену,
должны быть более действенными, должны будут решать более сложные вопросы.
А я вот...-Он кивнул на уродливые кучи ила и уселся на песок.- Кстати, что
вы скажете об этом?
Костя присел рядом.
- Что ж сказать? Безобразие, конечно. Этот питательный грунт нельзя
оставлять для вскармливания репейника, надо было сразу разровнять его,
чтобы на нем мог вырасти прочный травяной покров, защищающий берег от
эрозии.
- Верно,- скупо улыбнулся Загранцев, и лицо его тут же снова приобрело
недовольное выражение.- Поражаюсь людям, Константин Сергеевич! Идут к
гибели с песнями и уж слишком вяло пытаются оградить себя и окружающую
среду от этой гибели!.. Да, кстати, запишите себе еще одно мое
преступление.
- Та-ак.- Костя почувствовал, как у него внутри все сжалось в
пружину.- Что вы еще натворили? . .
- Да вот... покалечил немного двух молодых бездельников. Нашли себе
развлечение: швыряли пустые бутылки в гнездо камышовой овсянки. Ну, я
подобрал эти бутылки и запустил в них.
- Лихо.- Костя стряхнул с рукава приставший пух.- И долго это будет
продолжаться?
- Недолго, скоро уйду. Я успел многое повидать, осмыслить и передал
уже почти все мои соображения.
- Кому?
-- Кому надо. Я здесь только наблюдатель. Я даже не имел права ни на
что реагировать. Но... не смог... После меня будет что-то другое, более
действенное.
- Поясните, пожалуйста.
- Это долгий разговор, отложим на завтра.
- Но я очень прошу вас, Виктор Ильич!
- И не просите: тот запас энергии, которым я располагаю, нужен мне на
сегодня для моих прямых обязанностей. Надеюсь, это понятно? Растратив
энергию на серьезную беседу с вами, я лишусь этой возможности.
- Так, может быть, и наш разговор...
- В какой-то степени. Разговор о пустяках и о серьезных вопросах не
одно и то же. Большие темы отнимают много сил. А для того чтобы вы меня
хорошо поняли, я должен накопить такое количество энергии, которое
гарантировало бы полную ясность... В общем, завтра. Завтра, Константин
Сергеевич.
- Жаль.- Костя хотел на этом закончить беседу, однако другие вопросы,
которые требовали ответа, заставили его остаться на месте.- Вот вы что-то
обмолвились в отношении гибели, ожидающей нас... Не имели ли вы в виду
нарушение циклической системы равновесия в природе?
Загранцев с интересом посмотрел на Костю;
- Да, именно это я и имел в виду. А вы разве биолог?
- Пока нет, учусь. И проблема разорванного кольца экосферы меня очень
волнует.
- Теперь понятно, почему вы стали мне симпатичны.- Глаза Загранцева
ожили, засветились теплом.И все-таки повторяю, милейший Константин
Сергеевич: сейчас разговор не получится.
- А мы не можем помочь в накоплении той энергии, которая вам
необходима?
- Думаю, нет. Я, как Антей, получаю ее от матери Земли. Что из себя
представляет эта энергия, не знаю... Нет, нет, вы не можете помочь.
- Что ж...- Костя закрыл свою папку, встал.-Не буду больше отвлекать.
Пусть у вас больше сил останется на завтра.
- Надеюсь не обмануть.
- Где же мне найти вас?
Загранцев тихо засмеялся:
- Вот на это трудно ответить, Константин Сергеевич. Я даже не знаю,
куда меня бросит случай через десять минут.
- Да, да, конечно... Ну ничего. Разыщу ~ мне не привыкать. И последний
вопрос, Виктор Ильич: вы попрежнему против того, чтобы я пригласил ученых?
- А зачем? Ведь мой приход сюда никаких переговоров с учеными не
предусматривал, иначе я бы знал об этом, я бы искал контакта с ними.
- Но почему бы вам не проявить инициативу? Ведь от этого была бы
польза обеим сторонам!
- Проявлять инициативу, не имея того, что необходимо миссионеру? -
Загранцев поджал губы.- Нет уж, увольте. Да и вам не советую - вы можете
оказаться в неловком положении. Вас засмеют!
- Я этого не боюсь.
- Похвально. Однако не забывайте, что ученый тем и отличается от
простого смертного, что высокие знания ограничивают его фантазию, он мыслит
и творит в определенном диапазоне, который до предела забит истинами. Но
если ученому подсунут что-нибудь из ряда вон выходящее, он скажет: "Этого
не может быть!"
- По-моему, вы не совсем правы...
- Не будем спорить. Думаю, после меня такая миссия все же состоится,
без этого нельзя... Ну, а теперь прощайте. До завтра.
3. На берегу Сольмы
Места здесь живописные. Как в сказке. Их пока еще не тронула рука
человека,- наверно, потому, что выше и ниже по течению располагались дома
отдыха, а между ними, особенно в начале лета, берег заселялся "дикими"
отпускниками. И все же река мелела из года в год все заметнее: за
Чермисовом и Пеньковом леса по берегам были начисто вырублены, огромные
площади не раскорчеваны-как лицо прокаженного, смотрели они с укором на
людей. А возле города, за комбинатом, там, где Сужа впадает в Сольму,
экскаваторы и бульдозеры в позапрошлом году повалили вековые вербы и липы,
срезали живописную кручу, в которой издавна гнездились шустрые береговые
ласточки, и оставили после себя чудовищную картину разрушения. И в
довершение всего были уничтожены камышовые заводи - незаменимые очистители
воды.
Костя недавно в Привольном. "Осел" здесь после армии из-за жены: она
местная уроженка и край свой любит беззаветно. Уже без пяти минут биолог.
Учится заочно, как и он.
Да, Костя недавно здесь, но от жены узнал столько о прошлом района,
что теперь мог в одну минуту восстановить в памяти все, что было тут
раньше. Разительные перемены тревожили его, и он пытался отыскать какие-то
пути, какие-то компромиссные решения, которые позволили бы если не свести
до минимума конфликт с окружающей средой, то, во всяком случае, не
усугублять этого конфликта в дальнейшем...
Знаний пока маловато. Специальной литературы тоже. А человек тем
временем все ближе и ближе к гибели. "Идет к ней с песнями", как грустно
выразился Загранцев...
- Здесь, гражданин следователь,- вошел в сознание голос Анциферова.
Костя остановился.- Вот тут я стоял. А туман тот выполз прямо из леса и
вроде как бы окунулся в реку. И дальше не пошел - видно, силы набирался.
- В каком месте?
- Где выполз-то? Да вон там - промеж тех двух березок и холмом. Полз
неспешно, вроде как бы принюхивался или вроде как бы искал дорогу.
- Он похож был на туман?
Анциферов с сомнением качнул головой:
- Отродясь такого не видывал. Поначалу думал, дымом из лесу потянуло -
пожар. АН нет, запах не тот.
- Чем же пах этот... туман?
- Чем? Да лесом и грозой. Одним словом, тремя стихиями: небом, землей
и водой.
- Ладно.- Костя подергал ворот рубахи: было жарко.-А где стоял
человек, которого вы видели?
- Поначалу он не стоял - сидел. Вон на той поваленной сосенке. А как
увидал туман, тут же поднялся и долго глядел на него, будто околдованный.-
Анциферов достал из пачки надломленную папиросу, неторопливо послюнявил ее
и прикурил.- А уж после, как туман напился из Сольмы, тот человек подошел
ближе, протянул, значит, руки, а после и сам туда сунулся.
- И обратно не вышел?
- Не вышел. Может, наскрозь прошагал, а может, и там остался. Чего не
видал - врать не стану.
- Скажите, Григорий Федотович, как выглядел тот человек"?
- Как выглядел-то? Да обыкновенно. Здоровый такой, высокий.
Белобрысый... А вот одежда... Вроде на нем был коричневый костюм в клетку,
черные штиблеты - все как положено.
- Вы не окликнули его?
- К чему кричать-то? Ежели б топиться стал...
- Ну, хорошо. Поговорим еще о тумане.-Костя пристально вглядывался в
пространство между холмом и двумя березками, стараясь представить себе то,
что здесь произошло двадцать девятого июня.- Какой он был из себя?
- Туман-то? Так такой и был - густой, плотный, чисто каша манная.
Ежели по цвету-так сизый, малость даже лиловатый - это где тень.
- И долго он оставался на месте?
- Да нет, через полчаса, должно, ушел обратно.
- В лес?
- А то куда ж. В лес. Опять же неспешно, степенно.
- Странный туман.
- Странный... Старики говаривали...-Папироса у Анциферова окончательно
развалилась, он задумчиво бросил ее на землю и придавил каблуком. Новую
закуривать не стал.- Старики говаривали: грядет, мол, день, когда люди
почуют дух трех стихий,- то напасть на них большая пойдет. Вот так-то,
гражданин следователь. Сами накрутили-навертели, а теперь не ведаем, что и
делать. А день-то грядет!
У Кости по спине пробежал холодок. Ему стало жутковато от слов
Анциферова, который сам по себе вовсе не был страшным, наоборот -
добродушный, с чистыми детскими глазами, чуть выцветшими от долголетнего
вглядывания в мир. Пугало то спокойствие и то убеждение, с какими он
говорил о грядущем дне.
- Это ты тож запиши себе, мил человек,- может, эт". -то главнее всего
и есть, про день-то. А еще можешь записать, что наши деды да прадеды
намного мудрей нас были-знали, что к чему. А вот мы не знаем. Возвеличили
свою технику, а она, милая, ни хрена бы не значила, не будь наших лесов без
конца и края!
Костя с удивлением и уважением посмотрел на Анциферова: простой
деревенский житель сказал ему то, что знает далеко не каждый. В самом деле,
если бы растения не обладали способностью к фотосинтезу, не было бы
кислорода ни для двигателей, ни для доменных печей, не было бы условий для
жизни и самого человека.
- Это любопытно,- сказал Костя.- И верно.
- Верней некуда. Конечно, люди нынче умные - вон куда прыгнули!-
Анциферов указал в небо.- Только ведь ум-то уму рознь. Вот ежели, к
примеру, понастроили труб разных, так надо было сразу покумекать и насчет
того, как удержать дым, не выпускать его в атмосферу. Иль те же отбросы на
заводах... Не-е, не то нынче стало, не то, мил человек.
- К сожалению, вы правы, Григорий Федотович. А теперь давайте осмотрим
то место.
- Чего ж глядеть-то? Я глядел-каждая былинка в сохранности и следу
никакого.
И все же пошли. Внимательно изучили каждый метр на опушке и в лесу -
не меньше чем на сотню метров в глубину,-но ничего заслуживающего внимания
не обнаружили. Направились обратно к деревне.
- Григорий Федотович,- начал снова разговор Костя,- согласитесь, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг