налетел, схватил нас обоих за шкирки - и р-раз лбами! Разве можно так
обращаться с рабочим человеком?.. Ну, понятно, искры из глаз, голова вроде
пополам раскололась. Мы, конечно, возмутились, так он, гад, снова нас
лбами! Да еще приговаривает: "Надо думать, что делаешь!" Будто мы не
думали.
Я-то ничего. А вот Витька не выдержал. Гляжу, обвис, вроде и неживой
уже. Хочу крикнуть, позвать милицию - не могу: что-то в глотке застряло,
ноги будто и не мои...
Подумаешь, силу показал, пижон! Сила есть - ума не надо... И главное,
спрашивает: "Что, больно? Будете знать, как причинять боль другим!" Да мы
пальцем никого не задели!
А он сбежал. Тут же и сбежал.
Законы мы знаем. Так вот и требуем разыскать этого гада и засудить по
всей строгости Уголовного кодекса!.. А тип этот-здоровый такой, высокий,
белобрысый, костюм кофейный, в клетку. Найти легко - фигура заметная.
6. Из допроса свидетеля С, М. Агапова
- Скажите, Сергей Михайлович, вы хорошо знаете супругов Травкиных -
Нелли Алексеевну и Ивана Севастьяновича?
- Знаю, сынок, знаю - соседи, чай, не первый год.
Как организовалось садоводство, так они с самого начала там - и
строились вместе со мной, и сады сажали.
- Что вы можете сказать о них?
- Да что ж сказать-то?.. Безалаберные они. Хуже хозяйства не сыщешь.
Посадить-кое-что пoсaдили, а хлопотать да заботиться - на это их нету.
Заезжают, правда, частенько, да что толку! Приедут, два дня попьют, поорут
песни - и обратно в город. Уж хоть бы отдали сад кому-нибудь - такое там
запустение, душа болит! А им хоть бы что. Да и на городской-то квартире
одних змей не хватает-забегал я к ним раза три по делу, видал. Покуда жили
в коммуналке, приходилось блюсти чистоту, потому как не один живешь. А дали
отдельную-тут уж сами себе хозяева и господа-делай что хошь! Вот они ничего
и не делают.
- Вы, кажется, настроены против них?
Сергей Михайлович погладил седой щетинистый подбородок - щетина
зашуршала под пальцами - и неопределенно приподнял плечи:
- Не скажи, сынок. Нелька-то-баба, конечно, не первый сорт, а
Иван-парень ладный, толкоьый. Была бы другая заместо Нельки, может, он бы
еще лучше стал. А так, я мыслю, с пути-то праведного она его сбивает: сама
ни шиша не делает и ему не дает. Одно слово - беспутная.
Следователь удовлетворенно кивнул.
- Так вот, эта самая Нелли Алексеевна,- сказал он,- подала нам
заявление, будто некий гражданин большого роста, белокурый, в коричневом
клетчатом костюме, недавно ворвался к ней в городскую квартиру и в
отсутствие Ивана Травкина забрал телевизор, золотые часы, золотое кольцо и
денег на общую сумму тысяча двести шесть рублей.
- Чего-о? - удивленно протянул свидетель - даже морщины на лбу
обозначились резче.-Ты, сынок, верь ей больше - она тебе не то наплетет. Да
когда это у Нельки были золотые часы и такие деньги? Ишь, тыща рублей! Смех
один!.. А обручальное кольцо она лет семь как посеяла. Может, и продала -
кто ее разберет! Ну а телевизор-то она еще в позапрошлую пятницу к себе в
садоводство отвезла. Не один я подметил, Петька Стругин тоже. Это внук
Тимофея Стругина, живет по другую руку от Травкиных.
- Телевизор марки "Темп"?
- В марках-то я не смыслю, сынок, однако знаю: это тот самый
обшарпанный телевизор, когорый я видел у них на городской квартире. Так что
она тут грешит беспременно... Может, чего другое взял у них этот налетчик,
да только не то, чего наплела Нелька,- это уж я знаю точно.
7. Показания свидетеля Б. К. Штучкина
- Этот? - Следователь протянул через стол фотографию.
Штучкин привстал на стуле, вытянул шею:
- Он. Он самый. Только вот... того-этого... пиджачок тогда на нем
другой был.
- Ну, о деталях не будем, гражданин Штучкин. Итак...
Следователь был молодой, нетерпеливый, и свидетель - маленький,
безвольный человек - тушевался, плел бог весть что и этим еще больше
выводил из себя строгого представителя правопорядка.
- Так вот, гражданин Штучкин, все, что вы мне здесь расскажете, будет
передано в прокуратуру для дальнейшего расследования. Вам это понятно?
Свидетель покашлял в кулак и покосился на бланк допроса:
- Понятно... Как же...
- Отлично. Тогда покажите все, как было,-с того момента, как вы пришли
в цех.
- Что было...- Штучкин сосредоточенно разглаживал лысину черными
морщинистыми пальцами.- Значит, четвертого июля это было. Бригадир
прицепился ко мне, будто я выпил, и отправил домой. И прогул записал. Ну,
того-этого... забрел я в скверик, что на берегу реки, присел на скамейку.
Проходил мимо вот этот, что на фотографии, подсел ко мне, а сам будто и не
видит меня - все в одну точку глядит. А лицо такое - душу выворачивает!..
Ну, сидит и пять минут, и десять и все молчит. "Неприятности какие?" -
спрашиваю. Он тяжко так вздохнул и отвечает: "Нет, больше-несчастье!" -
"Что ж, милок,- говорю,- бывает Надо в руках себя держать".- "Вас,-
говорит,- в руках держать надо!" Людей то есть... В общем, гражданин
начальник, того-этого... он мне признался, что сбежал от вас, из милиции.
Ну, я ему: как же так, милок, мол, все одно поймают, хуже будет, далеко,
мол, не уйдешь.
"Уйду",- говорит. "Как же?" - спрашиваю. "А вот так",-отвечает. Я тут
малость отвлекся, а его и след простыл. Один туман за ветки кустов
цепляется.
Щека милиционера слегка дернулась.
- Вы вот что, гражданин Штучкин, бросьте мне э... эти штучки! Где это
видано, чтоб туман был жарким днем да еще на солнце? Что же, по-вашему,
этот человек в туман превратился?
- Как есть, гражданин начальник... превратился.
Справка
4 июля 19,.. г. в 13 час. 30 мин. гражданин Штучкин Б. К. находился в
состоянии легкого алкогольного опьянения.
Дата. Штамп. Подпись медицинской сестры здравпункта.
II. НАЧАЛО
...Белокурый медленно поднялся, руки его скользнули в карманы.
Участковый на всякий случай сказал:
- Гражданин Загранцев, следствие учтет, что при задержании вы не
оказали сопротивления.
- Почему вы меня называете Загранцевым?
- А кто же вы?
Белокурый вяло пожал плечами. Участковый сдержанно усмехнулся:
- Значит, вы-гражданин Никто?
- Зовите так, если нравится.
- Мне больше нравится называть вас Загранцевым.
Белокурый задумчиво смотрел себе под ноги. Полуботинки его сильно
износились, на правом стала отрываться подметка.
- Собственно, что вы хотите? - спросил он безучастно.
Сержант на мгновение опешил:
- То есть как - что?.. Я прошу вас пройти со мной!
- Опять туда же? - Белокурый устало покачал головой: - Не хочу. Да и
бесполезно: как бы вы ни старались изолировать меня, я уйду. Уйду легким
сквозняком, седым туманом, солнечным зайчиком или черной тенью ночи. Кем
больше понравится... И не надо меня преследовать. Я делаю правое дело -
поймите это наконец! - и не от себя...
- Правое дело! - изумился сержант.- Да вы тут такого натворили,
гражданин...
- В чем вы меня обвиняете? В том, что я совершил насилие над
несколькими обиженными умом и чувствами людьми? В праве ли вы предъявлять
обвинение мне, если те люди, в силу эгоизма и недоброй души, сами совершили
насилие над сотнями сограждан? Заметьте: не над одним, не над двумя, а над
сотнями! Где же тут логика? Есть ли у вас жесткие законы охраны спокойствия
людей и живой природы?
Участковый шумно вздохнул.
- Заговорили вы тут меня!-сказал он, неуверенно шагнув к
скамье.-Давайте-ка сядем и... разберемся.
- Нам с вами не разобраться, сержант, тем более что я пока чувствую
себя не слишком уверенно.- Он медленно помассировал виски, исподлобья
взглянул на участкового: - Думаю, двух-трех дней будет достаточно, чтобы я
вошел в норму. И прошу вас это время не преследовать меня...
- Не преследовать! Да вы за час натворите такого!.. Нет уж, пройдемте
со мной, гражданин... гм!
Белокурый опустил голову и с минуту размышлял.
- Не могу,- наконец сказал он.- В условиях изоляции мне трудно
сосредоточиться, трудно думать. А ведь это теперь для всех нас самое
главное.
Участковый занервничал. Ударил рукой по кобуре:
- Ну вот что, кончайте разводить демаюгию! Некогда мне тут с вами
нянькаться! Пр-ройдемте!..
На мгновение сержанту показалось, что луна метнулась с неба и вдруг
оказалась на том месте, где стоял задержанный. Постепенно свет ее мерк,
угасал... Белокурый исчез.
- Эй, где вы, черт вас подери! Перестаньте валять дурака!
Возле самого уха зазвенел комар, и участковый совершенно явственно
услышал:
- Теперь-то понимаете?
- Да, да, понимаю, черт подери! Понимаю!
- Ну вот и хорошо.
Конечно, он ничего не понимал. К горлу подкатила тошнота, в ногах
почему-то почувствовалась слабость. В висках стучало. Он опустился на
скамью.
- Вот и хорошо,- повторил рядом тот же знакомый голос.
Не поворачивая головы, сержант уже знал, что белокурый сидит рядом и
спокойно, немного сонно смотрит на него.
- Чертовщина! - с усилием сказал участковый.Кто же вы?
- В любом случае не Загранцев. Ваш Загранцев вернется, видимо, лишь
тогда, когда уйду я.
Справка
В результате освидетельствования выяснено, что сержант милиции
Таратынов Б. А. психически здоров, отклонений от нормы не замечается.
Печать. Дата. Подпись врача.
1. Костя Груздин
Мягко заверещал телефонный аппарат. Прокурор прямо от двери шагнул к
столу.
- Да, Васильев... О-о! Степан Михайлович! Салют, салют! Спасибо.
Только вчера вернулся. Да ну юг! Не люблю юга, наши места куда лучше - одни
леса чего стоят! А рыбалка какая! Вот встретимся-расскажу! Ну а как твои-то
дела, что нового? - Слушая собеседника, Васильев закурил. Не снимая плаща,
сел в кресло и стал методично постукивать указательным пальцем по столу.-
Похоже на обычное хулиганство или... Нет? Ладно, разберемся... А вот это
дело... Семен Ипполитович кое-что сообщил мне еще вчера вечером. Странное
дело! Но ничего, не такие распутывали! Да, да, Груздин сейчас должен зайти.
Жду. Ну, до вечера. Салют!
Приоткрыв дверь, в кабинет заглянул Кoстя Груздин:
- Разрешите, Василий Васильевич?
- Заходите, заходите, Константин Сергеевич.- Прокурор поднялся
навстречу, пожал руку молодому следователю и наконец снял плащ.- Мне только
что звонил Степан Михайлович по поводу дела Загранцева. Оно при вас?
Отлично.
Васильев взял из рук следователя серую картонную папку и, водворившись
за столом, раскрыл ее.
- Ну-с?.. Так Степан Михайлович не скрывает радости, что направил его
нам,- очень уж, говорит, дохлое дело.
Просматривая показания свидетелей, прокурор взял из пепельницы
недокуренную сигарету и попросил Груздина докладывать.
Молодой следователь излагал обстоятельства дела последовательно и
подробно, хотя и знал о пристрастии шефа к лаконизму. Но пока средний палец
правой руки не начинал нетерпеливо отстукивать по столу, можно было
говорить спокойно и не опасаться что-либо забыть.
- М-да,- пощипывая мочку уха, произнес Васильев, когда Костя
закончил.-Чистая ненаучная фантастика! Кстати, вы все еще увлекаетесь
фантастикой?
Следователь смутился:
- При чем здесь это, Василий Васильевич?
- Да я так, к слову... Значит, что же мы имеем?
Главный инженер целлюлозно-бумажного комбината Виктор Ильич Загранцев
уехал в отпуск под Привольное и больше недели жил в лесу на берегу реки
Сольмы, в палатке. Двадцать девятого числа прошлого месяца перед обедом,
как говорит его жена, он отправился в лес и к палатке не вернулся. Через
два дня он появился в городе и начал совершенно неприсущие такому
серьезному человеку похождения...
- Да. И заметьте, Василий Васильевич, сначала Загранцев вел себя,
как... как мальчишка или как не совсем проснувшийся человек, который еще не
соображает, что и как делать-что главное, что второстепенное. Начинал он с
пустяков; снимал с газона железобетонные плиты, придирался к шестилетней
девочке за то, что она сломала ветку, затем случаи с Вечкановым, Есаковым,
и только потом, спустя два дня, его поступки и действия становятся более
логичными; тот же приход на комбинат с требованием наладить в конце концов
технологическую линию лигнинно-мазутно-водной смеси для ликвидации ядовитых
отходов, та же его вполне профессиональная лекция о неоценимой пользе
зеленых насаждений и о бережном отношении к ним. Затем беседы о полной
гармонии человека с природой...
Прокурор снова заглянул в папку и отыскал интересовавший его лист.
Внимательно прочитал, качнул головой:
- М-да. А вот медицинское освидетельствование вы провели, надо прямо
сказать, не на высоте!
- Так не дается же он, Василий Васильевич! Его ведешь в поликлинику, а
по дороге он исчезает - не знаешь и как!
-Исчезает!.. Слово-то какое!-Васильев постучал пальцем, смущенно
усмехнулся: -Хм! Дело о призраке Загранцева! - Он резко встал и отошел к
окну.- Знал я Виктора Ильича. Правда, особой симпатии к нему никогда не
питал,- очень уж он крут и своенравен! Но тем не менее должен сказать, что
все его деяния...- прокурор кивнул на серую папку,- похожи на поступки
умалишенного. Хотя вот эти "исчезновения"...
- Вот именно, Василий Васильевич! И не только исчезновения!
Прокурор оглянулся:
- Вы, я вижу, всерьез взялись за дело. Похвально... Может быть, Семен
Ипполитович и в самом деле прав, поручив это дело вам...
Прокурор был флегматичен, в глазах его еще не зажглись искры
заинтересованности - ему бы денек-другой посидеть у телефона и поболтать со
знакомыми, как он отдыхал, с кем познакомился и сколько сумел наловить за
это время рыбы...
- Похвально,- повторил он бесцветным голосом и уселся на подоконник.-
Заходил вчера ко мне Семен Ипполитович - не утерпел старик! Поговорить,
правда, как следует не пришлось, однако в общих чертах я знаком с делом...
Разумеется, все эти призраки и прочее - чушь: призраков не бывает. И потом,
ваша версия...
- Семен Ипполитович сказал о моей версии?
- Конечно. Что же вас удивляет? Так вот, ваша версия чем-то сродни
безрассудным деяниям Загранцева. Я не хотел вас обидеть, но согласитесь...
Костя покраснел.
- Соглашаюсь, Василий Васильевич. Так и должно быть.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг