Игорь Смирнов
ПОВЕСТЬ О БЕЛОМ СКИТАЛЬЦЕ,
написанная на основе немногочисленных сведений, которые были сообщены
разными людьми в период с 1471 по 1477 год
Й_________________________________________________________________________»
є Сб. Дверь с той стороны - Ленинград, Детская литература, 1990, 271 с. є
є ISBN 5-08-000254-9 є
є OCR and spellcheck by Andy Kay, 18 November 2001 є
И_________________________________________________________________________ј
Мой жребий все остался тот же, страшный,
Каким он в первое мгновенье пал
На голову преступную мою.
Я людям брат; моя судьба забыта;
Ни прошлого, ни будущего нет;
Все предо мной земное исчезает...
В. А. Жуковский. Агасфер
СООБЩЕНИЕ ПЕРВОЕ,
которое служит скорее предисловием к предлагаемой истории, чем главой,
поскольку здесь впервые упоминается о рыцаре Уайте и его белоснежном коне Тру
Ранним утром двое крестьян из деревни Ливьен торопливо погоняли свою
лошаденку, впряженную в неуклюжую повозку, и лениво вспоминали жуткую грозу,
которая с полночи не давала им спать.
Сначала дорога шла вдоль полей, потом пересекла небольшой лесок и
вылилась на всхолмленную долину. И вот тут, неподалеку от каштановой рощи,
старый Пьер попридержал лошадь и стал настороженно всматриваться в низкий
кустарник. Толкнул задремавшего сына:
- Вроде человек...
- Пусть себе...
Проехали еще немного. Пьер свернул с дороги и вдруг натянул вожжи.
- Пресвятая дева! Рыцарь... неживой вроде. - Он глянул через плечо на
сына: - Да ну же, Филипп! Чем дрыхнуть, пошел бы поглядел! Филипп недовольно
поднялся с сена, протер глаза.
- Да нам-то какое дело, - сказал он ворчливо. - Пусть себе! Рыцарь - он и
есть рыцарь, драчун и бездельник! И толку от него, что от воробья мяса!
Пьер махнул рукой:
- Э, что с тобой толковать!
Он бросил вожжи Филиппу и спрыгнул на землю.
Рыцарь лежал за пригорком, широко раскинув руки. В одной был щит, в
другой копье. Длинный белый плащ, белые перья на шлеме и великолепной работы
доспехи - все в нем выдавало не последнего сеньора.
Рядом тлело зажженное молнией дерево, вокруг на несколько ярдов была
опалена трава, а чуть подальше лежал на боку бездыханный конь.
Старый крестьянин робко склонился над рыцарем:
- Сьер... ваша милость...
Тот даже не пошевелился.
- Ну, чего, чего там? - нетерпеливо спросил Филипп, вытягивая шею.
- Должно, гром небесный, - тихо отозвался Пьер. - Обоих. И лошаденку
тоже...
- И ладно. Может, их давно ждали в преисподней! Давай-ка поехали, отец, а
то как бы на нас чего не подумали.
- Погоди. Вроде не насмерть.
Пьер попробовал поднять у рыцаря забрало. Не получилось. Тогда он
осторожно заглянул в черную щель шлема... Его охватил ужас, когда он понял,
что у рыцаря нет лица. Там было что-то серое, размазанное... Старик
отпрянул, упал, потом вскочил на ноги и с диким воплем бросился вдоль дороги.
Почувствовав неладное, Филипп отчаянно хлестнул вожжами по крупу лошади и
в тот же момент краем глаза увидел, как пошевелился и поднял голову белый
конь рыцаря. Но об этом он так никогда ясно и не вспомнил. Считал, что это
ему просто привиделось.
СООБЩЕНИЕ ВТОРОЕ,
которое своей несуразностью может озадачить любого нормального человека
Река Майенн в верховьях не так спокойна, как в долине. И если бы дед с
внуком не слишком торопились, прошли бы лишних полтора лье до надежной
переправы и горя бы не знали. Так нет же, толкнула их нечистая на эти
вихлявые бревна! Ничего вроде и не предвещало беды: шли себе, шли спокойно,
вот уж и рукой подать до противоположного берега - и тут неожиданно дед
покачнулся и полетел в поток. Внук за ним. Догнал, одной рукой ухватился за
него, другой - за скользкие сваи: здесь когда-то мост был, да паводком уж
года три как смыло... Вот он берег - совсем близко, да не так-то просто
добраться до него со стариком, в котором еле душа держится: вынесет в
водоворот - и не выплывешь.
- Держись, держись, дедушка, - успокаивал внук. - Сейчас что-нибудь
придумаем!
Он повернул голову и увидел спускавшегося к мосткам рыцаря. Тот сидел
верхом на белом коне и, как видно, не очень торопился.
- Помогите! - закричал юноша. - Сударь, спасите нас! Рыцарь на мгновение
остановился, лениво тряхнул пышным плюмажем и так же неторопливо проехал по
шатким бревнам на другой берег: там было ближе и удобнее вызволять людей из
беды. Он нехотя протянул к старым сваям копье и гулко приказал:
- Держитесь крепче!
- Дедушку, дедушку сначала, сударь! - попросил молодой человек.
- Делайте, как я велю!
- Но дедушке одному не удержаться, он слаб! Откуда-то вынырнул хромой
францисканец, тощий, как жердь, в черной запыленной рясе, и суетливо забегал
вокруг белого коня.
- Во имя господа нашего Иисуса Христа, - бормотал он, - помоги прежде
немощному старцу, доблестный рыцарь!
- Не мельтеши, монах! - сердито сказал тот, и прозрачные камни на его
шлеме будто вспыхнули. - Не мешай, иначе я заставлю тебя самого заниматься
этим богоугодным делом!
Францисканец жалобно пискнул и торопливо перекрестился.
- Ну! - крикнул рыцарь молодому человеку, нетерпеливо стуча концом древка
по свае.
- Сударь, дедушку! Прошу вас!
- Вот упрямый щенок!
Рыцарь изловчился и, подцепив юношу копьем за рубаху, выбросил того на
берег. Но старик не удержался, поток тут же оторвал его от свай и потащил на
стрежень. Вскочив на ноги, молодой человек закричал что-то невнятное и
бросился в реку спасать своего деда.
- Глупец! - пробубнил рыцарь. Монах тоскливо запричитал:
- Где это видано, чтобы сперва вызволять сильного да забывать о немощном
старце!..
- Уймись, монах! - прогремел голос рыцаря. - На что годен твой полудохлый
хрыч? Какая от него может быть польза, когда он и тетивы натянуть не сумеет!
- Он повернул щель своего шлема в ту сторону, где исчезали бедолаги, и
тронул поводья. - Поехали, Тру. Что-то плохо мы стали соображать с тобой.
Или они - глупцы?
Францисканец остался на месте. Он истово крестился и шептал молитвы о
спасении невинных душ.
СООБЩЕНИЕ ТРЕТЬЕ,
в котором передается предыстория описываемых событий и любопытная беседа
между Белым Скитальцем и предприимчивым Камиллом Ариосто, назвавшимся ученым
астрологом Абу-Абуром, и в котором кратко описывается не слишком любезная
встреча на границе Нормандии и герцогства Алансон, а также то, что произошло
после этой встречи
Трудно сказать, кем являлся Камилл Ариосто. Был он и начальником
королевских отрядов, был и личным эмиссаром Людовика, потом его знали как
аббата монастыря Сен Жан д'Анжели под именем Пипина, которому ставилось в
вину убийство герцога Беррийского и его брата Карла. В последние годы
Ариосто служил святой церкви. Многие считали его любимцем кардинала, но
подобные слухи вряд ли соответствовали истине: де Балю не слишком-то доверял
этому пройдохе, однако вынужден был многие важные дела поручать именно ему,
поскольку никто другой не мог справиться с ними быстрее и успешнее. Оба
понимали зависимость друг от друга и старались пока не нарушать ее: кардинал
в свое время спас Ариосто от молодцов господина прево; Ариосто же, как
поговаривали, состоял в какой-то родственной связи с одним из придворных
самого папы, и потому чураться такого знакомства даже для прелата было бы
крайним легкомыслием.
Совсем недавно Жан де Балю вызвал Камилла Ариосто и признался, что святая
церковь не раз пыталась привлечь на свою сторону Белого Скитальца, однако
все усилия до сих пор оказались тщетными. Сам же кардинал не верил в такую
заманчивую перспективу и потому решил избавиться от этого рыцаря, дабы он не
достался никому: ни герцогу Карлу, ни Гийому де ла Марку.
- И потому, - закончил он, - вам надлежит отправиться с отрядом в Мен
и... убить его. Учтите, друг мой, из Бретани он все время едет на восток,
так что где-нибудь возле Алансона вы можете подготовить удачную засаду без
лишних свидетелей.
- Ваша светлость, - скромно возразил Ариосто, - не прикажете ли вы мне
попытаться еще раз - в последний раз, ваша светлость! - поговорить с
рыцарем, и уж если ничего не получится и у меня, тогда я со всем моим
усердием выполню вашу волю!.. Смею напомнить, что на встречи со Скитальцем
посылались или трусливые, или неумелые люди, которые вряд ли могли преуспеть
в таком деликатном деле.
Кардинал поднялся из кресла - безвольное старушечье лицо, длинные с
проседью волосы - и приблизился к Ариосто.
- Хорошо, друг мой. Попытайтесь. Но будьте осторожны: белый рыцарь жесток
и великолепно владеет оружием... - Он положил руку на плечо Ариосто. - И все
же поторопитесь: вольности Скитальца опасны и упаси бог, чтоб они дошли до
черни! И потом, если молва о нем достигнет двора папы...
Помотавшись со своим отрядом по дорогам Восточной Бретани, Ариосто
наконец напал на след рыцаря. Ему стало известно, что от реки Майенн
Скиталец свернул на Алансон и теперь держит путь в сторону Парижа, хотя
никто не мог сказать определенно, поедет ли он в Париж, вернется ли обратно
в Бретань или переплывет через пролив к королю Эдуарду.
Встреча состоялась возле деревни Реньи. Поняв, какой дорогой поедет
рыцарь, Ариосто тотчас отправил отряд к городу Аржантону и приказал устроить
засаду в заранее условленном месте. Назначил связных, которые расставлялись
на всем пути до Аржантонского леса, и, пожелав удачи приятелям, поскакал
догонять Скитальца.
В этих местах мало дорог, но много тропинок. Дорога вела на Аржантон, а
все тропинки сливались с этой дорогой. На одной из них и удалось настичь
рыцаря.
Собрав все свое мужество, Ариосто подъехал к нему сбоку - тот даже не
повернул головы, хотя наверняка слышал топот копыт, - и смиренно попросился
в попутчики.
- Здесь очень неспокойно, - пояснил он. - Одному мне боязно, сьер.
Скиталец и на этот раз не взглянул на него, но ответил тихо, без
неприязни:
- Что ж, я не против, сударь. Дороги в этих местах действительно опасны,
особенно ночью.
- Да поможет вам всевышний, сьер!.. Правда, в кошеле у меня всего девять
лиардов, но главное богатство в голове. А отдавать ее жалко.
- Кто же вы такой, сударь?
- Мое настоящее имя вам ничего не скажет. Все меня знают как Абу-Абура.
Зовите и вы меня так. А как вас, сьер, простите?
- Уайт. Остальное вас не должно интересовать. Итак, чем же вы
занимаетесь, господин Абу-Абур?
- Я астролог, с вашего позволения. Кроме того, меня весьма интересуют
философия и богословие. - Ариосто окончательно осмелел, в нем снова
появилась уверенность, и он все больше входил в свою роль. - Я, сьер,
потомок мудрых халдеев и за свои сорок пять лет успел постичь тайны
прорицателя Фу-Хафа, сызмальства не покидавшего пещеры на горе Приаб, узнал
науку знаменитого Лоретто и не менее знаменитого Евтропия. Недавно я посетил
священные долины древнего Шинара, фиванскую пустыню и отныне вижу в себе
великие силы.
Наконец шлем рыцаря на недолгое время повернулся в сторону Ариосто.
- Значит, вы умеете предсказывать будущее?
- Не только, сьер. Я могу давать единственно верные советы как простым
смертным, так и всемогущим государям. Моя наука на все дает безошибочные
ответы.
- Тогда скажите, почему люди враждуют? Почему в мире много лжи, подлости,
жестокости?
- Такова наша суть, сьер...
- Суть? Вряд ли. Ведь каждый входящий в этот мир прежде всего жаждет
постичь его тайны, необъятность и вовсе не помышляет о зле. Ариосто спрятал
глаза.
- Странны подобные речи, сьер...
- Вижу, вам это не под силу, Абу-Абур. Тогда откройте мою судьбу.
- О, конечно, сьер. Но для этого требуется составить гороскоп по
положению Луны относительно Марса и восходящего Юпитера. Впрочем, кое-что я
могу сказать и сразу, без гороскопа, только покажите мне вашу руку... Нет,
нет, сьер, перчатку придется снять.
Рыцарь, кажется, усмехнулся, но перчатку не снял.
- Не верю я такому гаданию, - сказал он. - А вот на звезды вы все-таки
посмотрите: может быть, они и скажут что-нибудь.
- О, для вас, моего защитника, я это сделаю с особым удовольствием!
Ариосто сунул руку за пазуху и вытащил оттуда старый манускрипт, испещренный
кабалистическими символами и восточными письменами, скорее всего арабскими.
- Вот, - сказал он. - Тут много мудрости, сьер.
Он углубился в изучение рукописи. Его просторный бархатный халат с
широкими рукавами разошелся до пояса, разукрашенного знаками зодиака.
- Так! - Ариосто вскинул голову и, часто моргая, посмотрел на попутчика.
- Значит, вы - тот самый рыцарь, которого зовут Одиноким, Белым Дьяволом,
Белым Сатаной, Белым Велиалом?
Не получив ответа, Ариосто усердно потер лоб, снова склонился над
манускриптом и затем неуверенно, с опаской убрал его за пазуху. Долго ехал
молча, уставившись на уши лошади, потом тихо спросил:
- Сьер, вы не обидите меня?
- Нет. Пока не обидите меня вы.
Ариосто выпрямился в седле.
Правда, сьер? Но говорят, от вас всем достается: и людям господина прево,
и людям его высокопреосвященства!
- Пусть не пристают. Я никого не трогаю, еду своей дорогой.
- А куда, сьер? Верно, на службу к королю Людовику?
- О нет.
- Значит, к герцогу Карлу или Гийому де ла Марку?
- Перестаньте, сударь. Уж если бы я думал о службе, то прежде всего
вспомнил бы о короле Людовике.
Помолчали. Ариосто несмело покашлял.
- Сьер, надо бы дать коням отдых, - сказал он. - А кстати, тут есть
невысокая горка, где я мог бы ночью заняться изучением звезд.
Скиталец неохотно согласился.
Они свернули с дороги и устроились на отдых под деревьями возле холма.
Разводить огонь не стали: Ариосто боялся разбойных людей.
Уайт от ужина отказался, пояснив это тем, что дал себе обет не поднимать
забрала в присутствии посторонних.
- Жаль, - сказал Ариосто. Ел он жадно, торопливо, словно последний раз. -
Ну вот, сьер, и еще день пролетел. Завтра утречком продолжим путь. Нам,
видно, по пути до Аржантона.
- Не совсем: я еду в Лёгль.
Челюсти Ариосто на мгновение замерли.
- Еще раз жаль, сьер... Но я был бы весьма признателен, если бы вы
проводили меня до Аржантона. Тут дуга небольшая - потерпите два дня, зато
оттуда до Лёгля отличная дорога.
- Хорошо. Я подумаю, - сказал Белый Скиталец. - Ну, а теперь ступайте к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг