излечится сам.
Через несколько дней Сипаку дозволялось уже бывать аж в самом пэновом
"гнезде" за садом. Но даже это разрешение ему дали, взяв с него обещание
через Пэна немедленно сообщать Аманде в случае любых осложнений. Целитель
ежедневно трудился над ним, помогая вернуть душевные силы, но Сипаку
по-прежнему мало что позволяли. Кроме того, приходилось все так же
принимать лекарства против психического ожога. По крайней мере, со времени
пробуждения от лечебного сна его более не мучили головные боли, и
телепатическое общение с Пэном перестало причинять страдания.
Он сорвал с себя тунику и вздохнул с облегчением.
- Наконец-то! Никто не стоит надо мной и не пытается кормить на убой.
"Но ты же еще - кожа да кости. Надо побольше мяса на твои мослы, -
поддразнил бронзовый дракон. - Когда тебе разрешат вернуться на твой
корабль? - уже серьезно спросил Пэн, но глаза его счастливо переливались,
потому что Сипаку после столь томительного ожидания все-таки позволили
навестить друга. Дома у Сарека дракон никак не мог уместиться. - И что
будет со мной и Саулом?"
"Как только меня обследуют и выяснится, насколько велик причиненный
ущерб, они сообщат. Пока сказали, что я нахожусь в бессрочном отпуске по
болезни и моего возвращения ждут не раньше полного выздоровления. - Сипак
привалился к своему бронзовому товарищу и ткнул его в бок. - Ты, дружище,
как и Саул, возвратитесь вместе со мной. Приняв во внимание сложившееся
положение, Звездный флот без промедления перевел тебя с "Экскалибура" на
"Зарю Вулкана". Однако, поскольку в Академии ты проучился недолго и сменил
место службы в разгар обязательной для кадетов стажировки, на "Заре" тебе
придется какое-то время прослужить в качестве гардемарина. Возможно,
месяца три или около того. Потом тебе присвоят очередное звание".
От радости глаза Пэна закружились голубизной.
"Пока я с тобой, не имею ничего против того, чтобы оставаться
гардемарином. Не знаешь, куда меня направят?"
"Нет, но, думаю, тебе найдется место в службе безопасности. Там ты,
наверное, окажешься полезней всего!"
Сипак скользнул вдоль пэнова бока и опустился на теплый песок.
Несколько минут они сидели молча.
Потом Пэн осторожно спросил:
"А как ты себя чувствуешь? Нет, правда? Когда мы прибыли сюда, ты так
терзался - обо мне, Сауле и Карен".
"Мне стало лучше во всех отношениях. Целитель Силан объяснил: мои
чувства естественны, особенно если учесть, через что мне пришлось пройти.
Я всегда принимал тебя. Было нетрудно мысленно "поглотить" тебя в
отсутствие Карен: она играла роль посредника".
Он замолк. Пэн спросил:
"А Саул?"
"Я теперь его "слышу", - отозвался Сипак. - Как только целитель
признает меня здоровым, Сарек поможет установить связь с сыном. Он
пояснил, что никто не осуждает меня за отсутствие родительской связи. По
правде говоря, они поняли гораздо больше, чем я предполагал".
Пэн кивнул.
"Думаю, я тоже понимаю".
Довольный, он поудобней улегся в песке. Сипак уютно устроился между
передних лап Пэна. Скоро оба задремали под теплым солнышком.
Только через три дня целитель Силан провозгласил стопроцентное
психическое и физическое выздоровление Сипака, но прошло еще два дня,
прежде чем Сарек всерьез воспринял саму мысль о попытке установления
родительской связи. Сипак невольно вздрогнул, когда Сарек коснулся его
лица, и не расслаблялся, пока тот не вошел в устойчивое слияние. Потом он
почувствовал, как его старший соотечественник привнес в слияние и Саула.
Сипак не испытывал ничего более чудесного с тех самых пор, как впервые
установил связь с Карен. Сипак мог глубоко проникнуть в душу Саула и знал,
что Саул - на самом деле его сын. Он впервые увидел вселенную глазами
ребенка, и понял, что отныне и навек все станет совсем иным, а прежнее
никогда не вернется.
Он ощутил присутствие Пэна краем слившегося с другими сознания, и,
спросив разрешения у Сарека, пригласил дракона присоединиться. И впервые
глубоко заглянул и в душу Пэна. Проникновение не было односторонним. Пэну
тоже открылись души Сипака и Саула; он понял, почему Сипак поступал именно
так, а не иначе. Связь между Пэном и Сипаком стала еще теснее,
превратившись в точное подобие той, которая возникает при Запечатлении,
хоть Сипак и не присутствовал при появлении Пэна на свет.
Сарек сплел из "волокон" этой связи замысловатую паутину. От отца к
сыну, и от сына к отцу. От дракона к напарнику и обратно. Он боялся
связывать ребенка и дракона; но вместо этого оставил между ними тоненькое
волоконце, чтобы, если тому суждено было случиться, оно росло и
укреплялось. Когда создание связей завершилось, Сарек вышел из слияния,
оставив объединенных вновь созданными узами открывать самих себя и свой
новый мир. Трое, особенно двое старших, упивалась этими неизведанными
переживаниями. Потом Сарек неохотно разъединил их, зная, что они смогут
при необходимости в любое время возобновить связь.
Спустя три недели после того, как Сипак столь внезапно покинул лазарет,
он вновь появился в ангаре челноков, на этот раз заранее уведомив о своем
прибытии. За его спиной в особом рюкзачке уместился Саул. Хотя Сипака и
ждали, никто не приветствовал его возвращения домой. "Заря Вулкана" по
приказу командования спешила на помощь "Карсону", боровшемуся с кинджи -
теми самыми кинджи, которые погубили жену Сипака. Вся команда готовилась к
искоренению кинджи из этой вселенной и ни у кого не нашлось времени
приветствовать вернувшегося на борт начмеда, сбившегося с дороги, пусть и
ненадолго.
На этот раз Сипак был готов. Он мог управлять своими чувствами, был в
мире с собой, Саулом и Пэном. Для полного рубцевания разорванной связи
потребуется еще много времени, и не скоро он сможет оправиться от удара,
нанесенного смертью жены, но теперь он располагал необходимой поддержкой.
И друзья с "Зари" тоже ему помогут.
Сипак снова оказался дома, среди того, чему принадлежал, и с ним была
его семья. Какое-то время придется туго; Сипака уже предупредили, что
Ставак сжует его целиком. Но он заслужил и ожидал этого, ибо не подчинился
приказу. Он понимал, что Ставак доведет дело до конца, невзирая на
необычайные обстоятельства. Но здесь - его дом, и только это имело
значение.
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПЕРЕРЫВ *
1. ИМПРОВИЗИРОВАННАЯ СЕМЬЯ
Новоиспеченный младший лейтенант Аппукта Чехов потянулся и заворочался.
Еще с закрытыми глазами он почувствовал, что вокруг него что-то
изменилось. Окружающее пространство казалось более... открытым... чем его
обычная каюта. Кровать была удобной - совсем не как в лазарете. Пока он
пытался вспомнить, что же случилось вчера вечером, чья-то липкая рука
легла на его нос.
- У-У-у! - недовольно и громко возгласил он, одновременно вытаращивая
глаза и резко садясь в постели.
- Саул! - послышалось в ответ. Широко шагая, вошел Сипак и подхватил
восемнадцатимесячного остроухого ковыляку.
- Говорил же тебе не приставать к мичману. - Потом, моргнув, улыбнулся
Аппукте. - Эх. Извини. К лейтенанту.
Пока Аппукта обалдело смотрел на начмеда-вулканита (хоть он и знал, что
Сипак - наполовину вулканит, наполовину человек, и более чем способен
выражать чувства, его всегда приводило в оцепенение, если тот проделывал
такое у него на глазах), Саул хихикнул и, дотянувшись, ляпнул теперь уже
отца по лицу своей липкой рукой. Аппукта расслышал приглушенное кудахтанье
дракона. Обернувшись, он увидел Пэна, лежащего, обернувшись хвостом, в
чем-то очень похожем на громадную чашу с песком. Сумев вернуть на свое
место нижнюю челюсть, он спросил, глядя на Сипака:
- Сор, сто я здесь делаю? Посему я не в своей кровати?
- Ты заснул вчера вечером на обзорной палубе. Пэн решил, что не сможет
доставить тебя в твою каюту. К тому же, он чувствовал, что ты измучен... и
не хотел тебя будить. Вот мы и решили перенести тебя сюда.
Сипак посадил Саула обратно в его высокое кресло.
Аппукта сбросил ноги с постели и сел. Он заметил, что все еще одет в
уставное белье, но это его не слишком заботило. По крайней мере, здесь.
- Спасибо, сор. Вы осень предупредительны. - Он потянулся за формой,
висевшей в изножье кровати. - Сейсас иду.
Хоть он такого и не сказал, но чувствовал, что и так уже достаточно
времени навязывал свое общество доктору и его семье.
"Нет, Пука. Оставайся. Ты сегодня не дежуришь. Пожалуйста".
Пука изучающе посмотрел на молодого дракона.
"Засем?"
"А чем бы ты хотел сегодня заняться? Ты что-то намечал?" - уклончиво
осведомился Пэн.
"Восе-то нет, но..."
"Тогда оставайся. Не понравится - уйдешь".
В последней слабой и обреченной попытке возразить Пука сказал:
"А как же одежда? У меня тут только форма".
Глаза Пэна закружились вихрем от сдерживаемого веселья.
"Сипак уже об этом позаботился. Утром он сходил к тебе в каюту и взял у
соседа твою набедренную повязку и гамаши. Вон они, на кресле".
Пука посмотрел - и правда, одежда лежала там. Чувствуя на себе взгляд
Сипака, он спросил:
- А это нисего, сор? Сто я останусь?
Сипак улыбнулся.
- Я бы не позволил Пэну спрашивать тебя, если бы уже не дал согласия.
Он прав: чем бы ты сегодня занялся? Сидел бы в каюте, уставившись в стену?
И еще, Аппукта, пожалуйста, зови меня Сипак. От этих "сэр" я за день
устаю. Когда я свободен, приятно слышать имя вместо "сэр".
Удивляясь, как это Сипак прочитал его мысли - он пока никого на корабле
достаточно хорошо не знал, и почти все свободное время сидел у себя в
каюте и учился - он ответил:
- Да, С...Сипак. - Потом, потянувшись за набедренной повязкой, спросил:
- Где здесь душ? Если я собираюсь остаться, надо прилично выглядеть.
Сипак показал.
- За гнездом Пэна. Не возьмешь ли ты с собой Саула? Ему тоже нужно
искупаться. - Сипак посмотрел на сына, рисовавшего теперь посредством
пальца и остатков завтрака.
Пука улыбнулся.
- Я не возражаю.
Сипак поднял едва начавшего ходить ребенка и поставил на пол, тем
временем Пука в одном белье подошел взять Саула за руку.
Глядя, как они вдвоем обходят гнездо Пэна, Сипак сказал:
- Я почищу тут, а вы пока почиститесь там.
Детского хихиканья вперемежку с юношеским смехом не пришлось долго
ждать. Пэн заметил, обращаясь к Сипаку:
"Думаю, забавляются вовсю... - Потом чуть тоскливо добавил: - Эх, мне
бы к ним..."
"Может быть, потом. - Сипак кончил чистить кресло и устанавливать его
на прежнее место. - Рад видеть, что парень немного расслабился. Очень уж
мрачен он был в последнее время".
Сипак едва успел застелить кровать, когда из двери ванной голышом
выбежал Саул и с воплем "Папа!" помчался через комнату.
За ним последовал завернутый в полотенце Пука.
- Извините, сор, - запыхавшись, сказал он. - Я не знал, сто он сможет
открыть дверь!
- Он умеет много такого, чего не ждешь от карапуза его возраста.
Единственное, чего он не умеет, хотя, по вулканитским меркам, ему
полагалось бы уже - так это разговаривать.
Сипак схватил сына, подбросил его в воздух вверх тормашками и поставил
обратно на пол. Достав чистую одежду, он быстро нарядил мальчика, пока тот
не успел выскользнуть.
"Он говорит, Сипак, - заметил Пэн. - Когда хочет".
- Мысленное и словесное общение - разные вещи, - возразил старший
вулканит. - Ему нужно этому научиться, чтобы его понимали окружающие; ему
обязательно надо научиться общаться при помощи слов.
Саул унаследовал часть парапсихологических способностей матери. Сейчас
он мог телепатически общаться с Сипаком и Пэном.
- Он станет говорить, когда захочет, - заявил Пука. - И когда другие
перестанут угадывать его желания и ему придется их просить.
- Откуда вы знаете, молодой человек? - спросил Сипак.
- Я тоже одно время был похож на него, - откликнулся Пука. - Хоть я и
знал новый язык, но, когда папа хотел, чтоб я на нем изъяснялся, я не
всегда слушался. И так продолжалось до сих пор, пока папа не сказал другим
не обращать на меня внимания, если только я не заговорю.
- Хм... - с задумчивым видом отозвался Сипак. - Над этим стоит
подумать. А пока тебе нужно одеться. Пэн, - обернулся он к дракону, -
двигал бы ты тоже из этого гнезда свои чешуйчатые телеса. И тебе ванна не
помешает.
"Сипак! Я же вчера принимал ванну!"
- Ты разве не видел, что Пука не спорил со мной по поводу своего похода
в душ? Как ты мог заметить, он сам вызвался туда сходить и даже взял с
собой Саула.
Сипак стоял, подбоченясь и свирепо глядя на напарника. Но в глазах его
сверкали огоньки.
Пука услышал ворчание дракона через ту зыбкую связь, которая, видимо,
меж ними наметилась, и хихикнул.
"Не с твоей ли стороны исходило нечто, услышанное мной сейчас?" -
подозрительно спросил Пэн.
- Сто? Я? - ответил Пука. - Я нисего не говорил, - Но, вопреки
собственным словам, опять хихикнул.
Пэн поднял бровь, едва ли не безупречно подражая Сипаку.
"А вот второй смешок прозвучал подозрительно похоже на первый. Значит,
должно быть, тебя я слышал".
Эта поднятая бровь и решила дело. Пука расхохотался:
- Ты не можешь себе представить, как смешно выглядит дракон, пытающийся
изобразить вулканита.
Скоро он сполз на пол от смеха.
Пэн зашипел.
"Ты... ты... Доберусь я до тебя!"
И в следующий миг он исчез в Промежутке.
- Пэн! - возопил Сипак, но было поздно. Дракон уже пропал.
Очень скоро Пэн вернулся - весь в воде! Появившись так высоко над
Пукой, как только мог, он распростер крылья. На Пуку, а заодно и на Саула
с Сипаком, обрушился целый ливень.
- Пэн, опускайся.
Пэн замешкался, и Сипак добавил:
- Сейчас же!
Усевшись, Пэн пробормотал (никогда не слышали, как бормочет дракон,
разговаривая телепатически? Очень занятно!):
"Сам хотел, чтоб я принял ванну".
- Но не так, как предпочел ты! - дал сдачи Сипак.
Он принялся читать Пэну мораль, но потом, уголком глаза, приметил Пуку
и Саула. Обернувшись, он увидел, как Пука, все еще смеясь, пытается
оттащить Саула, мастерившего что-то из песка, от самой большой лужи. Чего
уж там - мальчишки и так промокли. Увидев происходящее в истинном -
комичном - свете, Сипак вскинул руки и засмеялся сам.
- А, ладно. Ох, уж эта пацанва... Давайте-ка приберемся.
Пэн удивленно поднял взгляд, еще не веря, что ему сошло с рук озорство.
Поняв, что Сипак его простил, он кинулся помогать Пуке собирать с пола
воду. На постель вода не попала, и менять ее не пришлось. Работая, он
из-под надбровных гребней глянул на индейца.
Чтобы увидеть, как Пука, в свою очередь, смотрит на него, а с концов
его косичек падает вода.
"Слушай, Пэн. Если Сипак посмотрел на твою выходку сквозь пальцы, это
еще не сначит, что так же поступлю я. Ты свое получишь, обещаю".
"Ой-ой-ой! И когда же? Когда?" - Пэн принялся подпрыгивать, отчего пол
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг