до отцовского лица ручонка. Сипак улыбнулся сквозь стихавшие слезы.
- Ох, дитя мое, ты знаешь больше меня. Нескоро перестану я оплакивать
твою мать и свыкнусь с этой болью, но у меня есть ее частичка, которую я
буду любить и лелеять.
Сипак нашел более устойчивое положение, вжавшись в тело своего дракона,
и накрыл себя и ребенка одеялами. Всех троих сейчас одолевала дремота, а
Сипака - особенно. Суровое испытание прошедшего дня и последовавшее за ним
высвобождение неизведанных чувств более чем опустошили его. Он использовал
все свои силы без остатка, и больше их взять было неоткуда. Уже уплывая в
сон, он напоследок сказал Пэну:
- Когда мы проснемся, напомни мне, что надо установить между нами
родительскую связь и признать ребенка моим, пока не прошло много времени.
Ставаку придется помочь мне - сам я это сделать не в состоянии.
"Он знает и поможет. Он понимает всю твою боль. У тебя хороший друг,
Сипак, - Пэн слегка подтолкнул напарника. - А теперь спи. Нас оставят
одних, если только не случится чего-то непредвиденного".
- Буду спать.
Но боль и печаль все так же оставались в глубине, и останутся там еще
очень долго. Несколько часов спустя вошел Ставак. Он осторожно взял
ребенка из рук Сипака и передал его стоявшей на пороге Фларре. Чуть
коснувшись лба начмеда, он удостоверился, что тот и впрямь погружен в
исцеляющий сон. Подняв взгляд, Ставак встретился со всматривавшимся в него
сонным взглядом дракона.
- Все хорошо.
С полуулыбкой на губах он тоже ушел, возвращаясь на корабль, которому
предстояло столкнуться со многими переменами. Оставалось лишь надеяться,
что перемены эти - к лучшему.
4. ПЭН ЗАВОДИТ ТРЕХ ДРУЗЕЙ
В первый раз я увидела Пэна, когда адмирал Ставак вызвал меня в
лазарет. Он просил присоединиться к ним и помочь дракону, внезапно
появившемуся из ниоткуда. Я спросила, что происходит. Как только он ввел
меня в-курс дела, я поспешила в лазарет.
Появившись там, я увидела маленького бронзового дракона, пытавшегося
дотянуться до Сипака, хотя дорогу ему загораживали несколько сестер и
другого медперсонала, да еще сам адмирал Ставак. Ставак заметил меня и
взмахом руки велел приблизиться к дракону. Я осторожно подошла. Ничего не
зная о драконах, опираясь лишь на свойственную мне веру в то, что все
животные, птицы и вообще испуганные существа могут улавливать чувства
окружающих, я коснулась его плеча над крыльями. Я стала посылать ему все
тепло, спокойствие и добро, какое только могла. Он повернул ко мне голову,
и цвет его глаз менялся так быстро, что я не успевала уследить за их
чередой. Он наклонил голову, будто спрашивая: "Что?"
Я каким-то образом, с превеликим трудом, сумела оттащить его от медиков
и довести до одной из комнат отдыха - уже и сама не помню, как именно.
Тогда мной владела только одна мысль: как увести Пэна из лазарета. Хорошо
еще там, в комнате отдыха, никого не оказалось - не думаю, что смогла бы в
ту минуту отвечать на множество вопросов.
Не зная, как поступить теперь, когда привела его сюда (Ставак лишь
жестом просил увести дракона), я подошла к одному из столов и села. А Пэн
тем временем ходил вокруг и с любопытством разглядывал все, что мог. У
меня сложилось впечатление, что он чрезвычайно умен. Но, если он разумен,
почему же не предпринимает ни малейших попыток заговорить со мной?
Прошло немного времени, и он подошел к тому месту, где я сидела.
Склонив голову набок, он стал разглядывать меня, и мне почудилось, что он
раздумывает, можно ли мне доверять. Почти сразу же появилось ощущение,
будто он хочет заговорить, но не так, как обычно говорят люди, а
телепатически! Думаю, мне понадобился порядочный срок, чтоб понять намеки,
которые он мне делал, потому что к тому времени, как я осторожно ослабила
свою психозащиту, на его лице появилось выражение, напоминавшее
возмущение.
Я поморщилась от боли, пронзившей череп. Я уже успела забыть, как много
у людей шальных мыслей, а теперь думы наиболее близких ко мне на корабле
людей наводнили мой разум. Потом я скорее почувствовала, нежели увидела
лапу, коснувшуюся моей головы. Через весь этот ШУМ я, кажется, расслышала:
"Тебе плохо?"
Воздвигая преграды со всех сторон, кроме той, откуда пришел этот
вопрос, я вновь услышала, немного яснее и чище:
"Тебе плохо?"
Я сумела помотать головой. Боль ослабла, и мне удалось различить его
тревогу в том ШУМЕ, который стал теперь невнятным бормотанием.
Когда Пэн заговорил со мной снова, его мысль дошла до меня громко и
ясно.
"Я сделал тебе больно?"
"Нет, нет. Я не привыкла ослаблять свою защиту, чтобы общаться с
другими телепатически. Как тебя зовут?"
"Пэн, - быстро ответил он. - А что значит "телепатически"?"
"Это когда кто-нибудь говорит с другим, не пользуясь голосом, как мы
сейчас".
"Я не знал. Я понимаю человеческую речь, поэтому говори вслух, если
хочешь. А вот я не могу общаться никак иначе".
"Ничего страшного, Пэн. То, как мы разговариваем с тобой сейчас,
гораздо легче для нас обоих. Только не жди, что каждый станет говорить с
тобой так же! По правде сказать, большинство людей совсем не может так
разговаривать".
"Я знаю. Я только что с другого корабля Звездного флота. Мне требуется
какое-то время, чтобы "узнать" человека достаточно хорошо, только тогда я
смогу "говорить" с ним. - Он умолк, изучающе разглядывая меня. Потом
продолжил: - Ты - человек? Никогда раньше не видел людей с перьями на
головах".
Улыбаясь, я ответила:
"Я - гуманоид. Мои предки произошли от орлов, летавших в небесах Земли
несколько тысячелетий назад".
"И ты по-прежнему можешь летать?" - спросил он, оценивающе разглядывая
мое тело.
"Мой народ больше не может летать физически, но меня научили летать
духовно. Для меня это - одно и то же, хоть я давненько уже не летала. Мои
служебные обязанности не оставляют много свободного времени".
Резко меняя тему разговора, Пэн обеспокоенно спросил:
"Как ты думаешь, я навредил Сипаку?"
"Нет, Пэн. Я бы даже сказала, что ты, возможно, спас ему жизнь, как он
спас твою. Как только он оправится от разрыва связи, которую вы оба имели
с Карен, с ним все будет в порядке".
"Ты уверена? На него было страшно смотреть, а тут еще столько народу...
Я до сих пор не чувствую его мыслей. А те люди вокруг него встревожены. Я
это чувствую".
"Да, Пэн. Я уверена. Но, если тебе станет легче, я вызову лазарет и
выясню, как он там".
"Пожалуйста!"
Я подошла к переговорному устройству и вызвала лазарет. Ответил мичман
Кайлан и через несколько мгновений сообщил, что коммандер Сипак уснул и с
ним все будет хорошо. Чувствовалось, сколь огромное облегчение испытал
стоявший рядом со мной молодой дракон.
"Вот видишь, я же говорила", - сказала я с укоризной.
"Да, я знаю, но хотел убедиться".
"Понимаю. На твоем месте я чувствовала бы то же самое. Могу я еще
чем-нибудь помочь?"
"Да нет, наверное. А вот не знаешь ли ты, что теперь со мной будет?"
"Не знаю, Пэн. На этот вопрос может ответить только адмирал Ставак. Но,
мне кажется, Сипак захочет, чтобы ты остался вместе с ним на борту".
"И с ребенком".
Не успела я осознать последние слова Пэна, как вошел младший лейтенант
Дал Тигир. При виде Пэна он встал, как вкопанный, переводя взгляд с меня
на дракона. Мы с Пэном молчали, потом он заговорил первым, спросив:
- Эй, коммандер, не хотите ли вы представить меня своему другу?
- Лейтенант Тигир, это Пэн. Напарник коммандера Сипака.
- Значит, это вы - тот дракон, о котором все толкуют. Вы можете
говорить?
Пэн склонил голову набок. Потом спросил меня:
"Откуда родом лейтенант Тигир? Он явно не человек".
"Он - гарвианин [гарвиане - раса галактических торговцев; совершению
ими сделок помогают Пушистики - биоплазменные симбионты, способные
улавливать настроения окружающих партнера существ и благотворно влиять на
их отношение к гарвианам]. Сказать ему "привет" от твоего имени?"
"Да, пожалуйста".
Поворачиваясь обратно к Тигиру, я сказала:
- Пэн говорит "привет".
- Откуда ты знаешь? - спросил он, сбитый с толку. - Я ничего не слышал.
- А он говорил телепатически. Он только так может общаться. Но ему
нужно сначала узнать тебя поближе.
- Ну что ж. Это понятно. - Он примолк ненадолго, потом сказал: -
Извините, ребята, я сейчас на службе. Надо проверить вон тот компьютерный
терминал. Кто-то, кажется, жаловался, что он барахлит.
Пэн внимательно следил, как гарвианин вынул свои инструменты и снял
декоративную накладку. Только он вытянул шею, стараясь заглянуть Тигиру
через плечо, как вдруг отпрыгнул назад, взмахнув крыльями. Я посмотрела на
Тигира, недоумевая, чем же он так испугал Пэна. Из-за плеча Тигира
выглядывал Пушистик.
Посмеиваясь, я объяснила Пэну, кого он увидел, и сказала, что Пушистик
никому и ничему не навредит, особенно чему-то большому, вроде дракона,
который может слопать кроху одним глотком. Пэн, глянув на меня, мысленно
произнес "Гм!" и опасливо приблизился к Тигиру с Пушистиком. Пушистик
сделал большие глаза, и Пэн его внимательно осмотрел. Тигир не замечал
этого противостояния, покуда Пушистик не двинулся по направлению к Пэну.
Заметив, что Пушистик чем-то заинтересовался, Тигир выпрямился, а
вместе с ним сдвинулся с места и Пушистик, оказавшись в конце концов на
плече у хозяина. Тигир взял его на руку, чтобы Пушистик смог как следует
рассмотреть Пэна, и наоборот. Потом гарвианин сказал:
- Пэн, это - мой друг с самого рождения.
Пэн склонил голову набок, а Дал тем временем улыбнулся:
- Да, знаю, дружочек. Он - БОЛЬШОЙ дракон.
"Лейтенант Тигир может разговаривать с Пушистиком, как мы с тобой?" -
спросил меня Пэн.
"Похоже, так. Хотя я раньше никогда не слышала, чтоб он говорил со
своим приятелем".
Нашу "беседу" прервал Тигир.
- Пэн, Пушистик хочет, чтобы ты его подержал. Не против?
Пэн протянул лапу. В глазах дракона закружился стремительный водоворот,
когда Пушистик выпустил лапки и пошел к нему. Мы с Тигиром смотрели, как
они вдвоем словно бы знакомились. Очевидно, Пушистик решил сделать первый
шаг. Мы с Пэном услышали, как он спросил:
"Ты - настоящий живой дракон?"
Дал прыснул.
- А ты что думал, Пушистик? Не поддельный, это уж точно.
"Кое-кто назвал бы меня драконом-мутантом. Но я действительно маленький
представитель своего вида. Мои предки намного больше". - Пэн вроде как
даже выпятил грудь, будто хвастаясь.
"Ой, да я и не сомневался, что ты - тот, кем кажешься. Я просто слышал
мно-о-о-о-го историй о драконах".
Пушистик говорил совсем как маленький ребенок, в его (впрочем, есть ли
у Пушистиков пол?) голосе слышалась некоторая робость, словно его занимало
все на свете и везде таилась загадка.
Тигир вернулся к своей работе, предоставив мне наблюдать, как Пушистик
и Пэн становятся друзьями. Если они разговаривали, то на каком-то своем
языке, поскольку я ничего не слышала. Скоро Дал покончил с ремонтом и стал
укладывать инструменты. Когда я опять перевела взгляд на Пэна с
Пушистиком, дракон сидел на полу, а Пушистик сидел у него на плече точно
так же, как сидел бы у Дала. Вид у обоих был самый довольный.
- Ну что, Пушистик, идешь со мной? - спросил Дал.
"Извини, Пэн. Мне пора. Не забывай, что, если тебе понадобится помощь,
ты можешь рассчитывать на меня и Дала".
- Верно, Пэн. Мы, неземляне, должны держаться вместе. На этом корабле
нас маловато наберется. Будет нужда - свистни. Пушистик и я с радостью
поможем, чем сможем.
Говоря это, Дал посадил Пушистика обратно на его обычное место - свое
плечо. Щурясь на Пэна, Пушистик сполз по плечу Дала и скользнул ему в
карман.
- Уста-ал? Какой денек: новые друзья и все такое...
"Да, устал я".
- До встречи, Пэн. Пока, коммандер.
Тигир выбрался из комнаты и исчез в коридоре.
Мне удалось занять Пэна компьютерным терминалом, но шли часы, и он
становился все более беспокойным. Когда раздался сигнал переговорного
устройства, он едва не лез на стену он волнения. Я ответила на вызов, и
адмирал Ставак попросил меня опять привести Пэна в лазарет. Не успела я
пальцем шевельнуть, как Пэна в комнате не стало.
- Адмирал, он исчез! - воскликнула я.
Из переговорного устройства донесся вздох.
- Я знаю, куда он отправился. Он только что появился здесь, и тут
кое-кто лотки с инструментами уронил. Думаю, ему и Сипаку есть о чем нам
рассказать.
- Как себя чувствует коммандер Сипак?
- С ним все будет в порядке, как только вулканитские целители смогут
его осмотреть. Мы сейчас туда и направляемся. Мы пробудем там достаточно
долго, чтобы вы успели при желании повидать родителей.
- Благодарю вас, адмирал. Какие еще будут указания? В таком случае я
хотела бы вернуться в лабораторию. Скажите Сипаку, что, если понадобится
помочь Пэну, пусть даст мне знать. Можете еще сказать, что Пэн уже начал
заводить друзей на нашем корабле, и у него неплохо получается. Он, должно
быть, хорошо впишется в команду.
- Спасибо, коммандер. Скажу ему при первой возможности. - Хоть я и не
могла этого видеть, но знала: внутренне Ставак улыбался.
А перед моим мысленным взором сидели, обнявшись, Сипак и Пэн, держа меж
собой ребенка. И пусть сейчас их окутывала печаль, я знала, что скоро все
опять будет хорошо.
5. ИСЦЕЛЕНИЕ
Прошло всего два дня, но для Сипака они показались месяцем. Боли
психического ожога еще предстояло утихнуть - на самом деле она, скорее,
усилилась. Теперь и краткое общение с Пэном причиняло страдание, даже если
телепатически говорил один дракон. Сипак буквально следовал распоряжениям
Ставака, сопротивляясь желанию говорить с напарником без оглядки на чужие
уши. Однако у Пэна иного пути не было. Когда Сипак не смог больше
сдерживать мысленных криков боли и их стали слышать все телепаты на
корабле, Ставак запретил Пэну говорить с напарником. Сипак чувствовал, как
сокрушался молодой бронзовый.
- Не волнуйся, Пэн, - тихонько утешал он сидевшего рядом несчастного
дракона. - Вот попадем на Вулкан, и дела пойдут лучше.
Пэн коснулся клавиатуры переносного речевого процессора, которым его
снабдили ребята из научной части.
- Когда мы стартуем?
- Как только Ставак даст медикам добро и меня выпустят отсюда.
- А разве ты не можешь за себя замолвить словечко? - набирал Пэн. - Ты
же начмед. Карен всегда уговаривала своих людей отпустить ее к себе в
каюту.
Сипак улыбнулся и тут же скривился. Даже такое движение вызывало боль.
- Только не сейчас, Пэн. Не мне решать. Карен не была так плоха, как я
сейчас, и, возможно, гораздо более устойчива, чем я еще долго буду. - Он
помассировал голову, в сотый раз стараясь отогнать боль. - Ставак говорит,
что, как только сюда прибудет особая медицинская бригада с Вулкана, он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг