свидетелей и свадебные наряды. Оставалось лишь дождаться, когда
сопротивляющийся жених придет в чувство и признает свою неправоту.
Тем не менее, Сипак протянул очень уж долго. Он уже впал в Плак Тоу,
когда наконец пришел домой к родне, и пришлось послать за Т'Пау, пока
Сарек одевал его в приличествующее случаю платье.
Явившись, Т'Пау отругала Сипака за то, что он слишком долго ждал;
Карен, однако, расслышала в ее тоне неявное веселье. Прозвучали, как
полагается, те самые ответы на вопросы, и Т'Пау сама свершила слияние,
сотворив тем самым супружеские узы, которые навеки свяжут души Карен и
Сипака. Засим новобрачные удалились до конца Времени.
Лишь на третий день пыл Сипака начал остывать.
- Тпру! - сказала на это Карен, перевернувшись в его объятьях. -
Значит, правду говорят, что вулканиты могут продолжать бесконечно.
Сипак уткнулся в нее носом и ответил:
- Обычно не так долго, но знаешь, семь лет могут пролететь очень
быстро!
- Не помню, чтоб у тебя случались какие-то затруднения в годы учебы. Ты
вел себя вполне заурядно, насколько припоминаю, - поддразнивала Карен. -
Так что все разговоры о вулканитах, способных заниматься любовью раз в
семь лет - вранье.
- По мне, так любые разговоры о вулканитах - вранье, - сказал Сипак;
при этом его нос начал смещаться пониже. - Пон Фарр действительно
наступает каждые семь лет, обеспечивая выживание вида, но это не означает,
что пара не может повеселиться в другое время, если есть желание! - Его
язык дотронулся до ее пупка, и Карен застонала от восторга. - Пон Фарр,
вообще-то, не может закончиться, пока женщина не забеременела. Но нам
бояться нечего. Моя страсть не стала бы остывать, если б Пон Фарр не
близился к концу, а твой контрацептив - на месте. То есть этот слух - тоже
неправда! Сейчас мы никак не сможем иметь и растить ребенка: я возвращаюсь
на "Зарю" где-то через месяц, а там и ты засобираешься на "Экскалибур". Мы
даже еще не известили Звездный флот о нашей женитьбе, а ты знаешь, как они
шустро управляются с бумагами, чтоб затем послать супружескую пару куда-то
вместе. Чего доброго, не соединят нас до самого следующего Времени!
В ту минуту Карен слишком устала, чтобы как следует обдумать сказанное,
но, когда Сипак опять уснул, она, перед тем, как последовать его примеру,
стала считать на пальцах. И поняла, что срок службы контрацептива,
вживлявшегося всем женщинам Звездного флота в предплечье, истек, когда она
изучала Перн. Поскольку половой жизни она не вела ни до, ни после Перна,
то даже об этом не вспомнила. А в суматохе, начавшейся с ее возвращения на
корабль и завершившейся учебой у вулканитских знатоков, никто этого не
заметил.
У нее засосало под ложечкой при мысли о том, что она, скорее всего, в
конечном итоге забеременела, и что не осмелится признаться в том Сипаку,
иначе он сойдет с ума от волнения. Он, вернее всего, настоит на том, чтобы
она вышла в отставку и дожидалась его здесь, на Вулкане. А она не могла
так поступить! Она лихорадочно послала Пэну, который к тому времени
свободно разговаривал с Сипаком, независимо от расстояния, на котором тот
находился:
"Если я действительно забеременела, НЕ СМЕЙ - никогда! - говорить ему
об этом! Ни звука!"
"А если случится что-то из ряда вон? Или ты заболеешь и ему надо будет
сказать об этом?"
"Тогда и обсудим. Идет?"
"Идет", - неохотно ответил Пэн.
Месяц, остававшийся до отъезда Сипака, они проводили вдвоем всякую
удобную минуту. Точнее, втроем. Куда бы ни направлялись Карен и Сипак, с
ними не расставался Пэн.
Благодаря дару Карен связывать воедино разумы других, вкупе с редкими
способностями Сипака и Пэна, их взаимные узы - связь между Сипаком и
Карен, и связь, возникшая между Карен и Пэном в миг Запечатления - начали
раскрываться все полнее, расцветать. Скоро две двусторонние связи начали
перерастать в новую, объединявшую всех троих.
Вулканитским мастерам хотелось получше изучить эти редкостные узы, но к
тому времени Карен так надоели всяческие опыты и исследования, что она
отказала им всем: изучать это можно долгие годы, оставьте нас в покое!
Ко времени расставания с Сипаком Карен знала наверняка, что беременна и
что пока беременность протекает нормально, с учетом перемешавшихся в
будущем ребенке четверти вулканитской и трех четвертей земной крови. Врачи
сказали, что носить ей придется меньше обычных для вулканиток двенадцати
месяцев, но больше девяти земных - скорее всего, десять или десять с
половиной.
Сипак по-прежнему не знал о ребенке, и Карен для этого принимала
великие муки. Тем не менее, она попросила разрешения - и получила его -
вернуться на "Экскалибур" и растить ребенка там, пока тот не станет
причиной каких-либо затруднений.
К тому времени прошло шесть Месяцев, и, хотя Карен, Пэна и Сипака почти
всегда разделяли громадные расстояния, их узы переросли в полноценное
трехстороннее единение, в котором каждый принимал одинаковое участие, и ни
одна из ниточек меж ними не была слабее другой. Тем не менее, Карен и Пэн
сумели скрыть от Сипака беременность, а затем рождение мальчика, которого
Карен назвала Саулом.
Сипак и Карен встречались еще два раза (из которых одна встреча длилась
всего час) на Звездных базах вдали от Вулкана, где останавливались их
корабли, но утешались тем, что могли в любое время и в любом месте
поговорить друг с другом мысленно. Все, что для того требовалось -
настроиться на созерцательный лад, сосредоточиться, и рано или поздно
другой отвечал. Приходилось довольствоваться этим, пока Звездный флот не
решил соединить их вместе. Впрочем, подобная возможность лучше, чем
ничего, и они знали, что вовек не расстанутся Друг с другом.
3. СМЕРТЬ И ПАМЯТЬ
Коммандер Сипак, полувулканит, начальник медслужбы КК "Заря Вулкана",
только что сменился с вахты. Денек выдался тяжелый: в одном из инженерных
отсеков произошел небольшой взрыв, и большую часть смены он латал двоих
пострадавших членов экипажа. Через неделю они поправятся и даже смогут
вернуться к своим обязанностям, но за руку одного из них пришлось отчаянно
сражаться целый час.
Сипак расслабился на своем камне созерцания и мысленно устремился по
дорожке, связывавшей его с Карен Эмерсон, начальником медслужбы КК
"Экскалибур", и ее напарником, маленьким перинитским бронзовым драконом по
имени Пэн. Полтора года назад он неожиданно ушел в свой первый Пон Фарр, и
Карен, поняв, в чем дело, "пришла ему на выручку". Она заставила его
признать, в чем суть происходившего, а потом убедила, что "логично"
вступить в духовную и телесную связь именно с ней. Не так уж он, впрочем,
и сопротивлялся с самого начала. Они знали друг друга со времен
медфакультета Академии, и поступить, как советовала Карен, и впрямь было
"логично".
Вместе с их супружескими узами возникли и узы, связывавшие его с Пэном.
Когда они с Карен соединили свои души и тела, Сипак не мог сказать, что
случится с особого рода связью между Карен и Пэном, как не могли того
знать и вулканитские знатоки, обучавшие Карен искусству управлять ее
исключительной разновидностью сил ума. Ничего подобного никогда не
случалось с такой вот редчайшей компанией - мужчина, женщина и дракон - но
все обернулось как нельзя лучше. Сначала Сипак не очень хорошо чувствовал
Пэна, и наоборот, но, когда со времени установления уз супружества прошел
год, трехсторонняя связь между землянкой, вулканитом и драконом стала
более устойчивой. В течение следующих шести месяцев эта связь стала в
равной мере объединять всех троих. Каждый одинаково разделял чувства и
мысли другого, хотя все могли и скрывать что-то от других.
Чувствовать отклик человека и дракона было восхитительно. Сипак понял,
что Карен и Пэн восполнили недостаток человеческой теплоты и чувства
товарищества, окружавших его в юности, но исчезли, когда пришлось покинуть
Землю и стать вулканитом. Возможность делиться всем с двумя напарниками
помогала ему уравновешивать свои половины - вулканитскую и человеческую. В
присутствии адмирала Ставака (в чьих жилах текла вулканитская и
ромулианская кровь), склонявшегося к вулканитской вере во всеобъемлющую
логику, человеческой части натуры Сипака приходилось чувствовать себя не
столь свободно, как хотелось бы начмеду.
Любовь Сипака к Карен и его беспокойство за нее стали почти
невыносимыми. Они подолгу не виделись Из-за службы на разных кораблях.
Поскольку их бракосочетание оказалось столь "поспешным", крючкотворам
Звездного флота еще предстояло дать им назначение на один корабль или
Звездную базу; впрочем, по слухам, это должно произойти в течение года.
Сипак и Карен обнаружили, однако, что, при некотором старании, могут
мысленно общаться друг с другом вне зависимости от величины разделявшего
их расстояния. Специалисты склонялись к мысли, что тут играют роль и
участие Пэна в тройственной связи, и собственные редчайшие возможности
Карен. Он видел ее лишь дважды за полтора года, прошедшие со времени их
соединения, но возможность общаться мысленно делала разлуку, по крайней
мере, сносной.
Стараясь дотянуться до затерянных где-то на дальнем конце протянутой
меж ними ниточки дорогих ему существ, Сипак ощутил, что в ответ идет
какое-то "послание". Но то было не просто послание: на него хлынула волна
боли и чувства потери.
"Сипак!"
Натиск дошедших до него чувств оказался велик, как никогда, и ему
показалось, будто его мозг "прогибается". Телепат не из последних, Сипак
все же не смог противостоять такой перегрузке.
Боль захлестнула его разум, и, перед тем, как полностью потерять
сознание, он ударил по тревожной кнопке вмонтированного в рабочий стол
передатчика. А еще не упустил возможности послать в ответ какое-то
утешение. И уже на самом краешке тьмы возникло ощущение чего-то ужасного.
Сипак пришел в себя в лазарете; руки адмирала Ставака касались точек
"телепатии прикосновения" на его лице. С почти участливым лицом Ставак
сказал:
- Мы тебя едва не потеряли. Меня вызвали после того, как тебя не
привели в чувство стимуляторы, введенные в твоей каюте. Похоже было на
какое-то сильнейшее потрясение.
Сипак неуверенно огляделся, а потом потрогал свою голову, видимо, из-за
терзавшей ее боли.
- Что случилось?
- Тебе лучше знать. Все, что я смог понять во время экстренного слияния
- беда с кем-то из твоих напарников.
Ставак был прекрасно осведомлен о необычайных взаимоотношениях своего
начмеда и той пары, с которой Сипака объединяла телепатическая связь.
Сипак резко сел, несмотря на головную боль. Комната закружилась. Он
сказал:
- Карен! Что-то случилось с Карен! - И, обернувшись к командиру,
попросил: - Пошлите запрос на "Экскалибур". Если Карен ранена, Пэн, должно
быть, обезумел от горя. Он может сотворить такое, о чем потом пожалеет.
- Сипак, лягте сейчас же! Все приборы зашкалило.
Это заволновалась Фларра, главная сестра. Сипак осознал, что комната
по-прежнему вращается вокруг него, а головная боль, пожалуй, даже
усилилась по сравнению с той, которую он испытывал лежа. Ставак тоже
выглядел неважнецки после слияния. Сипак улегся снова, но умоляюще
посмотрел на Ставака.
- Уже сделано. У нас есть координаты их последнего местоположения, и мы
движемся туда. Будем на месте через 12,8 часов. - Ставак сделал шаг назад
и строго глянул на своего начмеда. - До тех пор ты останешься а этой
постели. Под постоянным наблюдением, если твои напарники решат "послать"
что-нибудь еще.
- Далеко лететь, сэр? - спросил Сипак. Голова, как ему казалось,
грозила в любую минуту сорваться с плеч.
- Не так далеко, чтобы тебе стоило одному возвращаться к себе в каюту.
Ставак повернулся так, что его глаза мог видеть только Сипак. На миг по
лицу адмирала проскользнули боль и сострадание.
- Думаю, тебе следует приготовиться к худшему, Сипак. По вашей связи до
меня дошли неутешительные образы.
С этими словами Ставак вышел из лазарета, и Сипак позволил Фларре
усыпить себя.
Двенадцатью часами позже КК "Заря Вулкана" вошел в ту область
пространства, откуда поступало последнее сообщение "Экскалибура" - район
звездной системы Корбин. Вот уже два часа Сипак бодрствовал и знал, что
никаких следов "Экскалибура" обнаружить пока не удалось, как не поступало
с его борта и новых сообщений. Начался планомерный поиск, и, если повезет,
скоро что-нибудь, да обнаружится. Сипак попробовал воспользоваться своей
особой связью и обнаружил, что она стала крайне "хрупкой". Несколько
осторожных попыток ни к чему не привели: он не смог добиться ответа ни от
Карен, ни от Пэна. Он почти боялся звать понастойчивей, но скоро уже
больше боялся не звать вообще. Сипака охватила смертельная тревога за
своих напарников. Ставак выяснил, чем он занимается, и строжайше запретил
дальнейшие попытки. Сипак подчинился прямому приказу, но сидел в лазарете,
не находя себе места.
Вскоре после вхождения в предполагаемый район нахождения "Экскалибура"
он получил послание Пэна.
"Сипак?" - спросил маленький бронзовый.
"Одну минуту, Пэн. Дай я позову на помощь. Ты меня в прошлый раз
хорошенько оглоушил, несладко пришлось".
"Прости, - донесся сокрушенный ответ. - Я подожду. Но поторопись,
пожалуйста".
Сипак поднял взгляд и увидел, что на него смотрит Т'зит-Ват.
- Вызови Ставака и попроси его спуститься. Скажи, что со мной связался
Пэн и что я не собираюсь сидеть здесь и не говорить с ним. Мне, видимо,
понадобится помощь.
- Будет сделано, Сипак. Нам понадобится что-то, на случай?..
- Ох... - Сипак подумал обо всем, что могло случиться. - Убедись, что
кардиостимулятор - под рукой и настроен на мою физиологию. И приготовь
каких-нибудь мощных стимуляторов - могут пригодиться.
Ставак примчался в лазарет, как только ему сообщили, и увидел, как
Сипак поудобней устраивается в постели. Начмед лежал с изможденным лицом,
бледно-зеленый от пережитого [кровь у вулканитов зеленого цвета; отсюда -
различия в эмоциональных и прочих проявлениях: когда земляне краснеют,
вулканиты зеленеют, и т.д.].
- Ты уверен, что хочешь этого?
- Мне нужно выяснить, что стряслось. Пэн ждет, когда я свяжусь с ним.
Он будет волноваться еще больше, если я этого не сделаю.
- Что тебе требуется? - спросил Ставак.
- Я вообще не позвал бы вас сюда, если б не ваш приказ. Я сейчас не из
самых сильных и первый это признаю, и за мной надо бы последить на случай,
если я чересчур углублюсь в сопереживание или что-то пойдет не так. -
Сипак посмотрел на своего командира. - Подошел бы любой, у кого есть опыт
вулканитских слияний, но, поскольку прошлый раз вытащили меня вы, следить
за мной вам удастся лучше всех.
Ставак согласно кивнул.
Сипак оглядел со всех сторон открытую палату лазарета, и по его лицу
пробежала тень отвращения.
- Мне бы хотелось также какого-то уединения. Я понимаю, что вы и мой
персонал не позволят мне уйти к себе в каюту, что было бы лучше всего, но
какой-нибудь изолятор вполне подойдет.
- Я согласен на эти условия, - сказал Ставак. - А еще я настаиваю на
мониторинге всех жизненно важных параметров, включая энцефалографию. Тоже
своего рода вторжение в частную жизнь, но это может тебя спасти.
Сипак поколебался немного, затем неохотно кивнул. То действительно было
вторжением в частную жизнь - в недоступные другим секреты его
трехстороннего партнерства - но он видел, что это необходимо, особенно
после вчерашнего. Если одно потрясение, полученное после мысленного
контакта, едва не убило его, то же самое могло случиться и после другого.
Он сумел самостоятельно перебраться в изолятор и улегся на диагностической
кровати. Она работала; внесли и подключили дополнительное оборудование.
Затем Сипак расслабился, как мог, и позволил рукам Ставака занять нужное
положение на его лице.
Ставак вошел в неглубокое слияние и перевел его на уровень слежения.
Потом, устроившись поудобнее, дал Сипаку знак продолжать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг