Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ощущений.  Парень еще не подозревал, что в нем проснулся человеческий дух во
всем его величии,  и  этот дух страдал.  Но,  удивительная вещь,  чем больше
окружающие заставляли Быконю  мучиться,  тем  меньше  становилась его  боль.
Терзаясь изгнанием из своего общества,  он впервые начал думать. Непрерывно,
нескончаемо.   Стал  много  читать,   а  читая,  сопоставлять  вычитанное  с
жизненным,  и осуждение парней, их тупое пренебрежение, насмешки, наконец их
мнение становились Быконе безразличными, лишенными какого-либо смысла. А еще
позже он понял,  что мнения, как такового, у этих людей и вовсе нет, что все
это у них чужое, заимствованное и ставшее привычкой.
   Быконя стал  лучше  говорить,  его  речь  сделалась плавной,  а  фраза  -
стройной.  Он  теперь меньше ругался.  И  наконец пришел день,  когда Быконя
вдруг удивился:  до  чего  же  тупы,  примитивны и  нелепы именно те  парни,
мнением которых он дорожил больше всего на свете.  И,  наоборот, те, кого он
раньше откровенно презирал,  попросту не видел,  теперь выдвинулись для него
на первый план.
   Все переменилось в Быконе.  Изменилось и его лицо: уже не одутловатость и
не толстый нос обращали на себя внимание,  а  глаза.  И  сам Быконя,  как бы
впервые, увидел свои глаза: они оказались маленькими, неопределенного цвета,
некрасивыми,  но взгляд их был острым,  думающим.  На этот взгляд можно было
натолкнуться, удариться о него, но он не был ни колючим, ни злым.
   Осмысливая все эти превращения, Быконя сделал для себя открытие: "Неужели
страдания сделали меня человеком?  Неужели только такой ценой и  можно стать
человеком?  Но разве не эту именно плату заплатили первобытные,  чтобы стать
разумными!" Одновременно с этим Быконя понял и другое:  для чего известный в
большом спорте Большаков,  дзюдоистский гроссмейстер, их тренер, пожертвовал
славой ради них, трудных мальчишек.
   Однажды они всей командой ехали с соревнований,  и их автобус остановился
возле какого-то  здания,  дремавшего за скучным бетонным забором.  На заборе
блестела вывеска с таким же нудным названием: "НИПРИСНИ". Парни заулюлюкали,
загалдели:  они  никогда этого не  видели -  значит,  это не  имеет права на
существование, значит, это надо высмеять. И тут вмешался тренер:
   - А ну,  кончай базар!  Что ж,  исследовательских институтов не видели?..
Думать надо, хотя бы иногда!
   А  Быконя тем временем глядел на здание и чувствовал,  как неведомая сила
тянет его туда. Он подошел к двери автобуса:
   - Ну-ка,  уйди с  дороги,  -  попросил он кого-то из своих и  спрыгнул на
землю.
   Вдогонку понеслось:
   - Эй ты, повернутый, куда прешь?! Это же институт, не с твоим умом!..
   Тренер многообещающе посмотрел на орущих, и те осеклись.
   Быконя добежал до входа.  В вестибюле дорогу ему преградил вахтер. Быконя
отодвинул его и  безошибочно подошел к нужной двери.  А когда открыл ее,  то
стушевался и замер на пороге.  В комнате он увидел только одного человека, а
за  его  спиной -  черные шкафы  с  рядами маленьких красных огоньков.  Душу
Быкони вновь терзал все тот же кошмар,  и все ярче проступала несуществующая
действительность. Наконец человек заметил у себя постороннего и оторвался от
дел.  Он ждал,  что скажет Быконя,  но с парня вдруг спало наваждение,  и он
молча ушел.
   Скоро  в  жизни  Быкони  снова  появился  психиатр,  тот  самый,  которым
определил в нем симулянта.  В эту пору Быконя сидел в следственном изоляторе
из-за случая с вахтером.
   - Ну, здравствуй, гладиатор! Как же это ты так? Так толкнул, что старикан
руку сломал! А знаешь, я, пожалуй, тебя заберу отсюда. Подумал я, подумал на
досуге  и   решил,   что  личность  твоего  склада  притворяться  психически
нездоровой не может, ибо отрицательное мнение окружающих для таких, как ты -
зарез. А? Правильно я тебя вычислил?
   - Простите,  не знаю вашего имени-отчества,  я не притворялся, и теперь я
могу представить тому некоторые доказательства.  Правда,  косвенные, но зато
вещественные.
   Услышав такую речь от тупого парня, врач опешил:
   - Слушай, загадочный юноша, куда подевалось твое косноязычие? Может, ты и
его нам разыгрывал?
   - Ничего и никогда я перед вами не разыгрывал. Я действительно был туп! Я
перестал быть таким благодаря своей загадочной болезни.  Точнее...  Впрочем,
это всего лишь мое предположение.
   - Ладно.  Ну,  а  каким  же  образом ты  можешь  доказать мне,  что  тебя
действительно посещают видения?
   - Я  попросил бы  вас пойти со мной в  одно укромное место.  Это недалеко
отсюда.

   Случай с трагической гибелью Виринеи уже бы забылся,  если б не волостная
газетенка.  Приехал  вдруг  какой-то  человечек,  вынюхал  все,  выспросил и
ускакал  назад  в   город.   А   потом  появилась  статейка  под  названием:
"Мистическая речушка".  В  статейке,  безбожно перевранная,  была рассказана
история Виринеи.
   Охальник Прокл привез газету из города и, хоть читать не умел, довольный,
сказал:
   - Вот, про нас пропечатали.
   А  строгая  Синклитикея,  оправив  свой  извечно  черный  платок,  сурово
изрекла:
   - Не  тревожь убиенную!  -  и,  вырвав газетенку,  тут же  изодрала ее  в
клочки. - Не было у нас в глухомани таких прохиндеев, как ты, Прокл!
   И пошла, вся черная и прямая, как божий посох.

   Когда  Быконя  закончил свой  рассказ и  показал доказательство,  которое
обещал,  психиатр оторопело стянул с  себя  очки,  протер их,  снова надел и
воззрился на парня:
   - Да-а...  час от часу не легче. Но ведь я поверил бы, если б все это мне
рассказывал прежний тупой парень,  а теперь... С твоей фантазией ты ведь мог
все это и выдумать, а?
   Быконя очень долго массировал глаза, потом тихо сказал:
   - Вы не правы. Вы совсем не правы. Настоящий интеллект не связан с ложью,
как и вообще - с любой низостью.
   - Да-да...  -  не  вникая  в  смысл  сказанного,  бормотал  врач.  Потом,
вытаращив глаза, заключил более осмысленно: - Да-да!
   Продолжались тренировки,  бои.  А  время  от  времени  Быконя  приходил в
институт и  пытался постичь,  что же его туда тянет.  И всякий раз видел там
одного и  того же человека,  а  тот -  его.  Они ни о  чем не разговаривали.
Во-первых, потому что Быконе нечего было сказать незнакомцу, а во-вторых, по
причине своих наваждений парень и не мог говорить.
   Однажды он решил прийти в институт, когда внутренней тяги к тому не было.
В  очередной раз он упросил вахтера пустить его,  подошел к  хорошо знакомой
двери и увидел комнату пустой.  Того человека не было.  Может быть, он ушел?
Может быть...
   - ...Сора мадэ! - и, все стали меняться партнерами.
   Быконя  выбрал  коренастого чернявого  парня  с  мощными  ногами.  Делали
подсечки,  "бедро",  "спину", и вот, когда уже пот заливал глаза, спортивный
зал  начал  расплываться.   Сквозь  грязно-белые  кимоно  начали  проступать
огненные цвета заката.  И,  наконец,  наступил для Быкони момент, когда одна
действительность заменилась другой.  Не стало зала.  Багровый закат горел на
фоне какого-то  мрачного неба -  или Быконе оно казалось мрачным.  Но только
при  виде этого неба ему всегда делалось жутко,  чувство опасности и  злости
душили его.  И маячило рядом хвойное дерево,  крупное, сочное. И размахивало
бешено ветвями... Как будто гигантская Раффлезия Арнольди хотела его съесть
   Быконя сделал огромное усилие воли, чтобы продолжать борьбу, и упал. Упал
в борьбе,  от броска -  так выглядело со стороны,  так думали другие, - ведь
все глядели на  то,  как падал непобедимый Вовчик.  Парни больше не  уважали
его,  потому что  не  боялись.  И  его  падение вызвало у  них  уничтожающие
улыбки...

   Быконя стоял на пороге комнаты.
   - Ну,  входите.  Что же вы,  постоите-постоите и уходите?  Раз так сильно
интересуетесь - заходите.
   Человек говорил и  расставлял точки  на  светящемся диске  тонким длинным
стержнем.  Быконя с усилием подошел и отвел руку с "карандашом" от диска.  И
тотчас с него спало наважденье.  Да,  его догадка подтвердилась...  Горящими
глазами он поглядел на молодого ученого и положил его руку на диск:
   - Делайте свое дело, а я потом вам кое-что расскажу. Делайте.
   Ученый повиновался.
   Чужие  руки  рисовали  какие-то  неодушевленные ничтожные точки,  а  его,
Быкони,  ум  мучился в  тисках бреда.  Разгорался проклятый закат.  Он пылал
теперь так  ярко,  как  никогда.  Багровые пятна  цвели на  небе,  подпертом
зубцами черной тайги. Они горели резко, болезненно, как щеки туберкулезника.
И зловеще.  На что,  на что похожи эти пятна?  Они на что-то похожи!  Быконя
опускает взгляд с  неба  на  землю и  видит песок и  багровые пятна на  нем.
Обильные,  страшные.  И тут он понимает,  что это за пятна.  Но тотчас рыжие
струи заливают ему глаза...
   - Я не могу! Больше не могу... а-а-а! - захрипел Быконя, и все оборвалось
разом, как сорванный со стены страшный плакат.
   - Что с тобой?  Скажи мне,  что с тобой? - ученый тряс Быконю за плечи. -
Ты не эпилептик?
   - Н-нет, - с трудом выговорил Быконя.
   ...Позже они сидели за столом,  и  Быконя рассказывал.  Он говорил долго,
пристрастно, и в конце своего рассказа устал.
   - Ну и  ну,  -  удивился ученый.  -  Послушайте,  молодой человек,  а  не
попробовать ли нам еще? Вы сможете выдержать еще один сеанс?
   - Да я  и  сам хотел просить об этом,  потому что я  не увидел того,  что
заметил в  прошлый раз  и  что  уже  показал своему врачу.  А  я  должен это
увидеть.  Я хочу размотать эту "пленку" до конца.  Я понял: все эти картинки
одного сюжета. Давайте! Не жалейте меня... Хаджимэ!!
   И все повторилось снова.  Закат. Багровые пятна на небе и на песке. И вот
он!..  Вот камень!  Валун у речонки! И белый платочек на нем. В горошек. Как
живой,  хоть рукой дотронься.  А валун тот самый,  который у ручья лежит,  и
ручей этот течет через их город.  Быконя трогает камень и платок. Он теребит
платок,  но  тот почему-то  не  шевелится.  Как призрачный.  Да  он  и  есть
призрачный.  Ведь нет его,  платка-то...  И,  может быть, никогда не было. А
есть  двадцатый век,  тяжелый промышленный дым  над  огромным городом.  И  -
дзюдо, превращенное в спорт.
   Ученый в это время смотрит на шевелящиеся, живущие своей отдельной жизнью
руки Быкони, на его остекленевшие, отсутствующие глаза, и ему жутко.
   А  Быконя всматривается в  багровые пятна на песке и ищет их причину.  Он
там  ищет владелицу платка.  Но  вместо этого видит какие-то  бледно-розовые
жгуты,  размотанные по  песку.  Он  еще не понимает,  что это такое.  Но вот
встречается взглядом с  разверстыми муляжными глазами,  и  его  подхватывает
бурный вихрь.  Рыжие потоки уже текут по  его глазам.  Так же,  как по этим,
мертвым...
   Быконя не выдержал и закричал.
   - Все! - резко сказал ученый. - На сегодня хватит.
   Удивительно,  но никто из них за весь вечер не вспомнил про диск, который
производил такое  действие.  Никто не  стал  копаться и  доискиваться причин
этого явления - таково было эмоциональное напряжение этого вечера. Прощались
молча. Уже в спину Быконе спохватившийся ученый сказал:
   - Я  вас прошу пока про меня не рассказывать.  Мое открытие еще никому не
известно.  К  тому же у меня есть соавтор -  Владимир Павлович Крошечкин.  И
давайте познакомимся: я - Евгений Иванович Ивин.

   Они сидели на берегу той самой прозрачной,  как грусть, речонки. Быконя и
врач.  Только речонки не было.  А  было ее русло,  и  сочился по этому руслу
убогий зловонный ручей.  И само слово "ручей" сюда не подходило.  Потому что
"ручей"  звучит  чисто,  легко,  счастливо.  А  это  русло  было  горестным,
безобразным, как всякое страдание.
   - Похоже,  обстановка та же,  что и в твоих россказнях.  И валун этот. Но
знаешь что?  Если здесь действительно когда-то  кого-то убили,  то это могло
быть зафиксировано в  прессе.  Давай-ка сходим в  музей города и  покопаемся
там. Если найдем хоть что-то похожее, я тебе поверю. Идет?
   Быконя молча грыз травинку. Он был согласен.
   Ивин не утерпел.  Он тоже пришел в музей.  К моменту его прихода уже была
перерыта куча разных подшивок. Наконец служительница музея сказала:
   - А может быть,  вот эта газета вас заинтересует,  товарищи?  Правда, это
мелкая  пустяковая газетенка,  в  ней  всегда  печатались всякие  курьезы  и
небылицы. Так что особенно ей не верьте.
   И  как  только они стали смотреть эту подшивку,  Быконя сразу же  нашел в
разделе "Происшествия" заметку под заголовком "Мистическая речушка".  Статья
была  написана выспренним слогом.  Рассчитанная на  сенсацию,  она  сразу же
ставила под сомнение участие медведя в  трагических событиях и заканчивалась
вопросом: "Кто убил Виринею?"
   - Так  ее  Виринеей  звали...  И  платочек  в  горошек...  Красивая была,
наверно.
   - Ты  смотри,  не  влюбись.  А  то  был  слишком тупым,  а  стал чересчур
чувствительным.
   - Напрасно вы,  очень даже напрасно так  на  парня,  -  сказал подошедший
Ивин.
   - А  вы,  собственно,  кто такой?  Почему вы  вместе с  нами смотрите эту
газету?
   - Я тоже интересуюсь историей города. А что? Возбраняется?
   - Да нет.  Впрочем,  простите.  Я сегодня совсем выбит из колеи. Подумать
только: все чистая правда! По-ра-зительно!
   - Ладно, давайте знакомиться. Не хотел я, но ведь все равно придется. Я -
доктор Ивин, электроник-материаловед.
   - А почему знакомиться "при-дет-ся"? Вы - доктор. И я - доктор, ну и что?

   Валун был  в  самом деле большим.  На  нем  свободно уместились все трое.
Быконя грыз травинку и  молча слушал.  Психиатр,  видимо,  от волнения,  все
протирал свои очки, а Ивин рассказывал.
   - В  ранней молодости я  и  мой  коллега Крошечкин поставили перед  собой
цель,  в  которую никто из  других наших коллег не верил.  Тогда мы оставили
официальную науку и  устроились в разные мелкие институты,  лишь бы там было
подходящее для нашей цели оборудование. В рабочее время мы теперь занимаемся
вещами, далекими от Основных наших интересов. Но после официального рабочего
дня  у  нас  с  Крошечкиным начинается главное.  Мы  хотели найти  материал,
удельная информационная емкость которого была бы на несколько порядков выше,
чем  у  известных элементов.  Мы  пошли по  пути  органических веществ...  и
недавно нашли то,  что хотели.  Это биологический кристалл. Его элементарная
ячейка очень сложна,  и именно поэтому он может нести большое число бит.  Он
может  консервировать информацию  и  хранить  ее,  а  в  активном  состоянии
передает  ее  и  преобразует.  Размеры  кристалла малы.  Это  длинные  нити,
скрученные  в   спирали  протяженностью  в   несколько  тысяч  ангстрем,   и
существовать  они   могут  только  в   биорастворе.   Синтезировал  кристалл
Крошечкин.  Используя такой кристалл в электронной схеме, мы воздействуем на
него   через   биораствор  электропотенциалами.   Кристалл   при   этом   то
перестраивается, то меняет пространственную ориентацию. Мы выяснили, что это
- непревзойденный  носитель,  преобразователь  и  излучатель  информации.  В
последнее время мы  опробовали его и  как систему приемник-излучатель:  нить
его делилась надвое, после чего одна половина использовалась как излучатель,
другая -  как  приемник.  Каждый из  приборов представляет собой микрокаплю.
Готовим мы  ее  под  микроскопом,  она  так мала,  что ее  можно укрепить на
волосе, причем видно ее не будет. Вот она, эта штука...
   Ивин показал фотографию устройства.
   - Как  я  уже  сказал,   передавая  информацию,  мы  раздражаем  кристалл
микроимпульсами.   Излученная   информация   принимается  другой   половиной
кристалла.  Но  оказалось,  что кроме рабочих импульсов,  которые передаю я,
кристалл под воздействием раздражающего сигнала самопроизвольно посылает еще
какие-то  импульсы с  очень  сложным периодом.  Можно  предположить,  что  в
кристалле  активизируется  его  собственная  информация,  она  излучается  в
пространство и  принимается другим кристаллом.  Расшифровать эту  информацию
нам пока не удалось.
   - Насколько  я   вас   понял,   -   сказал  психиатр,   -   у   ваг  была
спираль-передатчик, вы передавали из институт по вечерам, а Крошечкин где-то
принимал вашу передачу. Так?
   - Именно так.
   - Где находился Крошечкин? - быстро спросил Быконя.
   - А где расположен ваш зал дзюдо? - понял его мысль Ивин.
   Быконя назвал адрес.
   - Это как раз рядом с домом Владимира Павловича! Крошечкин принимал дома.
   - Вот  теперь я  понимаю,  почему в  институте мои картинки стали намного
ярче.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг