благоустроенные космодромы. Оттуда металл на грузовых гелиопланах
доставляли строителям.
- По-моему, сегодня лучше садиться на южный космодром. Оттуда ближе к
дороге,- сказал Данго-Дан.
Но у меня появилась дерзкая мысль - совершить посадку в пустыне, прямо на
пески, совсем близко от строительства.
Планетолет вошел в атмосферу и стал приближаться к пустыне. На экране
возникли желтые волны песчаных барханов.
- Что ты делаешь? - забеспокоился Данго-Дан.- Не видишь разве, где
космодром?
- Строители транспланетной ждут материалы,- повторил я его же слова.
- Не надо было этого делать,- умоляюще проговорил Данго-Дан,- разобьешь
планетолет.
- Не бойтесь. Самое большее - слегка деформирую опоры.
- Не позволю своевольничать! - вдруг закричал он. В его голосе слышалось
отчаяние.
Мне стало жаль его, но было уже поздно. Двигатели перешли на режим
торможения. На экране замелькали барханы и многочисленные извилистые
трещины. Их надо опасаться больше всего. Для посадки я выбрал самый
пологий и мягкий бархан. Планетолет должен сесть на него, как на подушку.
Нужен безошибочный расчет, чутье, вдохновение пилота, чтобы точно посадить
планетолет в необычных условиях. И мои руки замелькали на щите управления
среди многочисленных кнопок и верньеров.
Наконец опоры мягко вонзились в песок бархана. Двигатели заглохли.
Планетолет слегка накренился, но по аварийным огонькам щита управления я
видел, что даже опоры в полной исправности. Я ликовал.
Едва мы вышли на площадку верхнего люка, как на нас с визгом обрушился
песчаный шквал. Данго-Дан встал сзади и, прикрывая глаза от пыли, с
облегчением вздохнул:
- Повезло тебе, Тонри, с посадкой.
- Это не просто везение...
Но тут я заснул. Таблетка приятных сновидений, наконец, подействовала.
Вернее, не заснул, а провалился в сон, как в яму. Заснул мгновенно и
крепко.
Первое, что ощутил во сне, это песок. Он набивался в уши, в ноздри,
противно хрустел на зубах. А сзади услышал облегченный вздох Данго-Дана:
- Повезло тебе, Тонри, с посадкой.
- Это не просто везение, а точный расчет,- несколько самоуверенно ответил
я.
Спускаясь вниз, мы чувствовали жаркое дыхание пустыни. От раскаленных
песков поднимался горячий воздух, сверху немилосердно-жгучим потоком
лились солнечные лучи. Но песчаный шквал, к счастью, затих.
Мы увидели группу людей в серебристых комбинезонах. Они махали нам руками.
- Приглашают нас под купол дороги. Там прохладно,- пояснил Данго-Дан.-
Идем туда.
Как я ни всматривался, никакого купола не видел. Заметив мое недоумение,
Данго-Дан рассмеялся:
- Его и не увидишь. Он прозрачен, как воздух,- в словах Данго-Дана
чувствовалась гордость энтузиаста транспланетной магистрали.
- Видишь вон там,- он показал рукой,- матово-белую полосу, прямую, как
стрела? Это и есть основание дороги. Над ним прозрачный купол - тоннель из
стеклозона. Вернее, два купола: внешний и внутренний. Когда дорога
протянется от полюса к полюсу, из внутреннего купола выкачают воздух. В
вакууме по белой гладкой полосе с огромной скоростью помчатся в
электромагнитных полях скользящие поезда.
- Дешевле было бы обойтись воздушным транспортом.
Это замечание рассердило Данго-Дана.
- А пустыня? - недовольно спросил он.- Пустыня пусть, по-твоему, так и
остается? Дорога - не только средство сообщения полюсов. Она нужна как
первый этап для наступления на пустыню. Видишь по краям большие вогнутые
чаши?
- Это верно, гелиостанции? - спросил я, вытирая пот с лица. Данго-Дан
почти в три раза старше меня, но он не страдал от жары и шагал по
раскаленным пескам довольно легко. "Привык он, что ли?" - с завистью думал
я.
- Да, это гелиостанции. Для них-то мы и привезли редкие металлы.
Гелиостанции превращают лучистую энергию жаркого экваториального светила в
электрическую. А энергия нужна для синтеза воды и холодильных устройств.
Вдоль дороги скоро зазеленеют сады и парки, появятся жилые дома. Это будет
не просто дорога, а дорога-оазис.
Данго-Дан говорил, все более воодушевляясь. Я все-гда любил слушать
энтузиастов своего дела. Но сейчас изнемогал от жары, поэтому почувствовал
большое облегчение, когда мы вошли под купол дороги. Здесь и в самом деле
было прохладно.
- Стеклозон,- с восхищением проговорил Данго-Дан, постучав по куполу.- Он
не пропускает жаркие инфракрасные лучи. Потому здесь и прохладно.
- Наши дома ведь тоже строятся из стеклозона?
- Из вспененного стеклозона,- поправил он.- Наши дома - это легкая пена
стеклозона, на девяносто процентов состоящего из воздуха, вернее - из
воздушных пузырьков. Кроме того, туда добавляются красящие вещества:
голубые, зеленые, пепельно-серые. Но купол дороги делается из чистого и
монолитного стеклозона. Эта дорога просуществует тысячелетия, и никакие
песчаные бури не нанесут куполу ни малейших царапин... "M%1"Я ведь
специалист по стеклозону,- продолжал он.- И зачем я согласился стать
начальником экспедиции на Тутус? Но нам так нужен был металл. Теперь
откажусь от этого. Стеклозон! Перспективный строительный материал!
Культура стекла - самая древняя. На нашей песчаной планете человек
научился варить стекло раньше, чем металл. А стеклозон - это высшая
ступень производства стекла. В сущности, это не стекло. Какое же это
стекло, если оно прочнее всех металлов? Архитектурные и скульптурные
ансамбли из стеклозона нетленны..."D%0"
Данго-Дан разошелся. Он бы еще долго говорил, если бы ему не помешали. К
нам подъехал большой гусеничный вездеход. Такие вездеходы, с кухней, душем
и прочими удобствами, заменяют кочевникам-строителям жилые и служебные
помещения.
Из кабины выскочила загоревшая почти до черноты девушка и крикнула нам:
- Вас вызывают к экрану всепланетной связи! - Подойдя ближе, она спросила:
- У вас авария? Или горючего не хватило?
- Какая там авария,- проворчал Данго-Дан.- Мальчишке захотелось отличиться
- вот и все.
Девушка с любопытством посмотрела в мою сторону. Она узнала меня:
изображения астронавтов часто показывают на экране всепланетной связи.
Я не заметил восхищения своим поступком. Более того, на ее губах дрогнула
ироническая улыбка, когда она сказала:
- Вам предстоит, видимо, крупный разговор с самим председателем Совета
Астронавтики. Нанди-Нан ждет вас обоих у экрана.
- Идем, Тонри,- вздохнул Данго-Дан.
- Идите один. Вы же начальник экспедиции.
Мне было неудобно перед Нанди-Наном за нарушение строгих правил
космической навигации. Только сейчас я начал осознавать глупость своего
лихачества.
Вздохнув еще раз, Данго-Дан нерешительно направился к вездеходу.
Вернулся он сияющий.
- Все в порядке, я уже не начальник экспедиции,- радостно объявил он.-
Нанди-Нан больше всего расспрашивал о тебе. Он ждет тебя в Совете
Астронавтики, хочет лично побеседовать.
Настроение у меня совсем упало. Я вышел из прохладного купола в опаляющий
зной пустыни.
Подошел к одноместному гелиоплану и с удовольствием положил руки на его
приятно-холодноватый корпус. Покрытые полупроводником корпус и крылья не
накалялись и не отражали тепло. Наоборот, они почти без остатка поглощали
лучистую энергию и превращали ее в электрическую. На этой даровой энергии
гелиоплан летал по воздуху, раскинув свои широкие крылья.
Одной ногой я уже забрался в кабину, но кибернетический пилот,
вмонтированный в пульт управления, бесстрастным голосом доложил:
- Энергии всего на пятьдесят лиг.
Это означало, что гелиоплан после недавнего полета не успел накопить в
аккумуляторах достаточно энергии. Пришлось снова идти по горячим пескам. К
счастью, одноместных гелиопланов было много. Киберпилот соседней машины
металлически отчеканил:
- Энергии на тысячу лиг.
"С избытком хватит",- думал я, усаживаясь в мягкое кресло. Прозрачный
колпак кабины захлопнулся.
- Куда? - спросил киберпилот.
- В Совет Астронавтики,- ответил я. Меня так разморило, что не хотелось
самому вести машину. Доверился автомату, чего я вообще-то не любил.
Гелиоплан легко и бесшумно взлетел и, набирая высоту, взял направление на
Северный полюс. На большой высоте воздух был прохладней, и мне захотелось
впустить в кабину струю свежего ветра. На мою попытку открыть колпак
киберпилот предупредил:
- Сейчас не рекомендуется этого делать. Разогревшись в пустыне, вы можете
простудиться.
- Подумаешь, какая забота,- с неудовольствием проговорил я.
Но автомат был прав, и я не стал открывать колпак. Не хватало еще, чтобы к
Нанди-Нану явился законченный космический разбойник с осипшим голосом.
Через два часа внизу зазеленели поля, сады и парки Северного полюса,
заискрились реки и водоемы. Вдали, среди высоких раскидистых
гелиодендронов и вечно-цветущих кустов, засверкали купола и шпили
Зурганоры - столицы Зурганы.
Гелиоплан пошел на снижение и вскоре плавно приземлился около Дворца
астронавтов - величественного голубого здания, всеми своими легкими,
воздушными линиями устремленного ввысь. Архитектор придал ему форму
звездолета, каким представляли его себе писатели и художники-фантасты.
Дворец, напоминающий космический корабль в момент старта, хорошо отражает
мечту человечества о звездных полетах.
Во Дворце я узнал, что Нанди-Нан находится в галактическом зале. Я вошел в
зал и словно очутился в Космосе. В темноте сверкала мириадами звезд наша
Галак тика. На фоне светлой туманности вырисовывался четкий профиль
Нанди-Нана.
Вспыхнул свет, и зал приобрел обычный вид. Нанди-Нан направился к
клавишному столику, чтобы сделать какую-то запись. Нанди-Нан, как и
Данго-Дан, давно п ерешагнул за средний возраст. Но какая разница! В
противоположность располневшему и нерешительному Данго Дану, Нанди-Нан
сухощав, строен, энергичен в движениях.
- Ага, лихач! - засмеялся он, увидев меня.- Космический авантюрист!
Я с облегчением заметил, что, несмотря на несмешливые слова, Нанди-Нан
улыбался дружелюбно.
- Ну-ка, расскажи, как ты ухарски посадил в пустыне грузовой планетолет.
Не дослушав до конца, Нанди-Нан строго осведо-мился:
- Ты был уверен в успехе или рисковал?
- Абсолютно уверен.
- Я так и предполагал. Узнаю себя, когда я был таким же молодым. Все же ты
нарушил правила навигации, и многие предполагали от имени Совета
Астронавтики выразить тебе порицание. Но я отстоял тебя.
Помолчав немного, он внимательно посмотрел на меня и предложил:
- Давай сядем и поговорим.
Мы уселись в кресла друг против друга.
- Ты не догадываешься, зачем я тебя вызвал?
- Сейчас нет. До этого думал...
- Знаю, о чем ты думал. Но речь сейчас не о том. За время твоего
отсутствия произошло несколько важных и, думаю, очень приятных для тебя
событий. Начну с менее важного. Круг арханов рассмотрел твою работу по
астрофизике и нашел ее хоть и незаконченной, но очень перспективной и
оригинальной. Твои смелые поиски в области переменных звезд получили
всеобщее признание, и Круг арханов избрал тебя членом Всепланетного Круга
ученых.
- Если это менее важное событие, то что же дальше! - воскликнул я.
- А дальше то, что Круг арханов совместно с Советом Астронавтики определил
состав будущей межзвездной экспедиции.
- И я назначен вторым пилотом?..- от волнения я даже привстал с кресла.
- Ты назначен первым пилотом, капитаном корабля, начальником экспедиции.
Я был до того ошеломлен, что долго не мог вымолвить ни слова.
- А как же... А как же вы? - наконец спросил я.
- Я слишком стар. То есть не то, чтобы очень уж стар. Летать еще могу и
буду летать в пределах системы. Но для межзвездной экспедиции не гожусь.
Она продлится много лет, и нужны самые молодые. На Зургану должны
вернуться не дряхлые старики, а люди в зрелом, цветущем возрасте.
- Ну, и чтобы окончательно добить тебя,- усмехнулся Нанди-Нан,- скажу еще
одно: в экспедицию зачислен твой друг планетолог Сэнди-Ски.
Это было уже слишком для одного дня. Я буквально онемел от счастья.
- Вижу, что на сегодня хватит,- засмеялся Нанди-Нан и, положив руку на мое
плечо, добавил: - Рад за тебя. Обо всем подробней поговорим в следующий
раз. А сейчас иди отдыхать.
Я вышел из Дворца Астронавтов и бросился к гелиоплану. Но его не оказалось
на месте. Кто-то уже улетел на нем. Однако я быстро нашел другую машину.
- Куда? - спросил киберпилот, едва я уселся в кабине.
- Домой! - воскликнул я.
- Где ваш дом? - сухо и, как мне показалось, недружелюбно спросил
киберпилот. Можно было показать на карте щита управления точку, где надо
совершить посадку. Но я всегда недолюбливал автоматику, слишком уж
подделывающуюся под человека. К тому же от переполнявшего меня счастья
хотелось двигаться, что-то делать. Я отключил киберпилота и взялся за
штурвал.
Поднявшись в небо, я сделал круг над Зурганорой. Прекрасные голубые арки,
серые, под цвет гранита, набережные и лестницы, разноцветные, но простые и
удобные жилые дома - все сделано из пеностеклозона, о котором с таким
увлечением рассказывал Данго-Дан, из материала, который прочнее стали и
легок, как кружева. А дворцы! Создавая их, архитекторы вложили все свое
мастерство и вдохновение. Каждый дворец - это оригинальное, неповторимое
произведение искусства.
Я любил Зурганору...
Повернув штурвал, я направил гелиоплан домой, вдоль темной ленты
гелиодороги. Дорога эта, как и корпус гелиоплана, покрыта
полупроводниковым слоем, жадно впитывающим лучи, льющиеся сверху мощным
золотым потоком. На гелиодороге я заметил под тентами людей. Странные
люди! Видимо, они не очень спешили, если пользовались дорогой, движущейся
не быстрее бегуна. Я всегда предпочитал более современные способы
передвижения: гелиопланы и ракетопланы.
Поднявшись выше, я открыл верх кабины и полетел с максимальной скоростью,
опьяняющей и захватывающей дух.
Внизу проносились поля, сельскохозяйственные постройки, плодоносные сады и
заводы со светлыми, как оранжереи, цехами. А вот большая огороженная и
тщательно охраняемая территория самой мощной на планете аннигиляционной
энергостанции. На меня она производит гнетущее впечатление. Видимо,
потому, что там во время опасного эксперимента погиб мой отец. Сверху я
видел отдельные неземные сооружения энергостанции. Там, глубоко под
землей, стоит несмолкаемый грозный шум гигантских турбин.
Показалась Тиара - город, в котором я живу. Тиара - это скорее не город, а
буйно зеленеющий парк с редкими вкраплениями многоцветных домов и дворцов.
Я посадил машину около моего дома на открытой, незатененной площадке, где
гелиоплан мог бы накапливать солнечную энергию. В саду собирал плоды
покорный и неутомимый кибернетический слуга, похожий на вертикально
поставленного огромного муравья.
- Гок! - позвал я его.
Гок проворно подбежал ко мне на своих гибких ногах-сочленениях.
- Где мама? - спросил я.
- На аннигиляционной энергостанции. Вернется не скоро.
Значит, снова под землей, на гигантской фабрике энер гии. Работая в
экспериментальном цехе, она старается заменить отца.
Я направился в свою комнату. Только сейчас я почу вствовал усталость.
Слипались глаза, хотелось спать.
Слуга послушно плелся сзади. Он вызывал во мне безотчетную неприязнь,
словно живое существо. Мать же, наоборот, любила часами беседовать с ним.
Гок - последнее слово малой, так называемой, домашней кибернетики. По
своей универсальности он не уступает огромным электронным "думающим"
машинам, построенным по старинке - на полупроводниках. Его толстое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг