затвердевшего оранжевого света. Другие дворцы, воздвигнутые на низких
местах, на самом берегу, сейчас находились в тени и казались призрачными,
будто сотканные из дождевых струй. Они всеми своими архитектурными частями
устремлялись ввысь, в небо и казались легкими, как морская пена.
- Не дворцы, а песни из стеклолита,- задумчиво проговорила Аэнна.- Шероны
умели строить дворцы. В одном из них - отсюда он не виден, он на острове
за горизонтом - жили мои предки. Там рос и воспитывался мой отец.
Девяносто девять лет тому назад, с наступлением Эры Братства Полюсов, все
они были превращены в дворцы отдыха, а некоторые - в музеи шеронской
культуры.
- И ты нисколько не жалеешь об этом? - спросил я.
- Нет, я шеронка только по происхождению, а не по убеждению. Да и вся
шеронская молодежь не захотела бы вернуться к старому, к обычаям отцов.
Это мой отец и немногие шероны, с которыми он слишком тесно дружит, жалеют
о потере господства.
- Мне непонятно одно,- сказал я.- Шероны господствовали на Юге тысячи лет.
За это время на Северном полюсе произошло множество изменений. В военных
столкновениях разрушались одни государства и империи, создавались другие.
Сменилось несколько общественно-экономических формаций, наконец, победила
самая совершенная, самая гуманная и гармоничная. Это было прогрессивное
восхождение от социального хаоса к гармонии. У вас же на Юге истории в
сущности не было. В течение многих тысяч лет неизменно сохранялся
аристократический строй шеронов. Как это произошло?
- Хорошо. Наберись терпения и слушай,- улыбнулась Аэнна.- О Зургане я могу
говорить сколько угодно долго.
Аэнна начала рассказывать о планете чуть ли не с пер вых дней ее
сотворения. Сейчас, сидя за клавишным столиком, я со всеми дорогими мне
подробностями восстановил в памяти незабываемую картину: и Ализанский
океан, позолоченный закатным солнцем, и Шеронский архипелаг, сверкающий
шпилями и куполами дворцов, и берег, о который все тише и тише плескались
волны. Мне даже кажется, что сейчас я не один в каюте, что рядом сидит
Аэнна, и я слышу ее голос.
Рассказывала Аэнна с увлечением, с красочными подробностями. Ни один
историк в школе астронавтов не дал бы мне больше сведений по истории
нашего Юга. Сейчас на кристалле я запишу лишь вкратце то, о чем подробно
рассказала Аэнна. Думаю, что разумным обитателям планеты Голубой интересно
и полезно будет знать историю нашей Зурганы.
Около миллиона лет тому назад в районе экватора появились первые люди на
Зургане. Тогда еще не было Великой Экваториальной пустыни. Вся планета
зеленела лесами. Лишь вдоль жаркого экватора располагались отдельные
разрозненные пустыни. Со временем их становилось все больше и больше.
Палящее солнце выжигало растительность, реки и озера высыхали. Пустыни
сливались, занимая огромные пространства. Так образовалась Великая
Экваториальная пустыня. Кочевые племена первобытных людей разбрелись по
полюсам, превратившимся в большие оазисы, разделенные широким поясом
раскаленных песков. Попытки перейти пустыню и узнать, что за ней, ни к
чему не приводили. Караваны, не пройдя и сотой части пути, гибли,
занесенные песками.
Развитие человеческого общества на полюсах шло разными путями. История
Севера - это классический пример восхождения общества от низших ступеней к
высшим, от первобытной тьмы к гармонии и ясности. Аэнна считает, что так
развивается общество разумных существ почти во всех населенных мирах
Вселенной.
На Южном полюсе сложились своеобразные условия, в которых развитие
общества на тысячи лет остановились на одной ступени. В глубокой древности
здесь жили три племени. Многочисленное трудолюбивое и мир ное племя
сулаков занималось охотой и земледелием. Два воинственных племени -
фарсаны (завоеватели) и шероны (мудрые) вели между собой беспрерывные
войны. Победили шероны, умевшие изготовлять более совершенное оружие.
Шероны и фарсаны заключили между собой союз, в котором главенствующее
положение занимали победители. Совместными усилиями они покорили сулаков,
обратили их в рабство. С тех пор начал формироваться трехступенчатый
иерархический строй. Полновластными хозяевами Южного полюса стали шероны.
Они рассеялись на цветущих островах единственного на Зургане Ализанского
океана. На берегах океана возникли военные города фарсанов -
привилегированных слуг и защитников шеронов. Фарсаны стали в полном смысле
слова завоевателями. Они подавляли мятежи и усмиряли сулаков, собирали с
них дань для шеронов и для себя.
Среди шеронов установился своеобразный строй аристократической демократии.
Все шероны были равны. Они подчинялись только верховному шерону, который
избирался один раз в год. Но верховный шерон не имел большой власти. Он
следил в основном за исполнением законов, раз и навсегда принятых всеми
шеронами. Законы эти отличались мудростью и строгостью. Это и спасло
шеронов от вырождения. Наихудшим пороком у них считалось бездеятельное
прожигание жизни. В то время как господствующие классы Северного полюса
проводили жизнь в праздности, шероны отдавали весь свой досуг
научно-техническому и художественному творчеству. Все возрастающее
техническое могущество шеронов давало им возможность укреплять свою власть
и снабжать фарсанов новыми образцами оружия. Фарсаны почти ничем не
интересовались, кроме военного дела, доведенного у них до культа. В их
глазах шероны, все глубже проникающие в секреты материи, обладали
таинственной и непостижимой властью.
Научное и художественное творчество у шеронов было единственным богом,
которому они служили с радостью. Каждое научно-техническое достижение или
создание высокохудожественного произведения искусства отмечалось
праздником и всешеронскими спортивными играми.
Цивилизация у шеронов достигла невиданного и пыш ного расцвета, особенно
искусство. Причину расцвета шероны видели в господстве над сулаками и
фарсанами. Власть над многочисленным рабочим людом, сулаками, давала
шеронам досуг для творческой деятельности. Они были избавлены от всех
материальных забот. Кроме того, шероны считали, что ощущение
неограниченной власти над себе подобными эмоционально обогащает человека,
делает его сильным в духовном и волевом отношении, дает возможность
формировать физически прекрасную и могучую расу. Господство - непременное
условие высшей культуры. Эту мысль каждый шерон усваивал с малых лет. Эта
мысль стала основополагающей в социальной философии шеронов.
- Дикая мысль! - воскликнул я, перебив Аэнну.- Примерно в это же время на
Севере общественная мысль далеко шагнула вперед.
- Да,- согласилась Аэнна.- Теория социального прогресса, скачкообразного,
революционного развития общества была чужда шеронам, она им была просто
враждебна. Но вот что любопытно: жизнь заставила некоторых шеронов
сомневаться в вековых устоях своего общества. И заставила прежде всего
подпольное общество сулаков. Настоящее искусство всегда враждебно рабству.
Древние и тоже подпольные историки-сулаки записали на своих случайно
уцелевших сочинениях интересный рассказ. Однажды один верховный шерон
совершил инспекторскую поездку по огромной территории, населенной
сулаками. Он увидел обычную картину трудовой жизни и как будто бы покорных
сулаков. Но вот что его смутило: некоторые здания, построенные сулаками,
поражали красотой. Но не смиренной, а гордой красотой. Такие здания
внушали мысли о свободе. Верховный шерон приказал сопровождающим его
фарсанам сравнять с землей эти здания.
Вернувшись на райские острова, верховный правитель рассказал о своей
поездке. Но остальные шероны не придали его рассказу особого значения. Но
через некоторое время на блаженные острова шеронов стали доходить вести о
каком-то брожении среди сулаков. Тогда другой верховный шерон совершил
вторую поезд-ку на континент. В некоторых селениях сулаков он увидел
статуи, которые его буквально испугали. Все статуи были примерно одинаковы
- на высоком постаменте стоял закованный в цепи сулак. Но в выпрямленной
мускулистой фигуре сулака, в гордом повороте головы, в выражении лица
чувствовались такой вызов судьбе, такая дерзкая сила, что цепи казались
чем-то случайным. Вот-вот сулак сделает еще одно движение - и цепи со
звоном разлетятся в стороны. Правитель приказал шеронам разбить статуи. Но
одну он привез на острова и показал шеронам. Статуя произвела переполох.
Среди шеронов появилась еще одна странная социальная теория. В головах
сулаков, дескать, образовался некий "идеологический вакуум". В этом
вакууме стихийно зарождается бунтарская идеология, находящая свое
выражение в искусстве. Но бунтарская идеология может привести и к
бунтарским действиям. Вот этого шероны боялись больше всего. Как они
боролись с такими зарождающимися явлениями в обществе сулаков? Двумя
способами. С одной стороны путем жесточайших репрессий против наиболее
интеллектуально развитых и художественно одаренных сулаков. С другой
стороны шероны сделали попытку поработить сулаков не только физически, но
и духовно. Они всячески развивали у сулаков бытовавшие религиозные
настроения. Они создали для них особую религию. Эта религия учила, что
после смерти души исполнительных сулаков переселяются на соседнюю планету
Зиргу, которая сверкает ночью морями расплавленного олова и свинца. Там
сулаки, якобы, становятся шеронами и проводят жизнь в вечном блаженстве.
По всей территории Южного полюса были воздвигнуты пышные храмы Зирги, где
фарсаны заставляли сулаков ежедневно молиться. Так из поколения в
поколение воспитывалась покорность - главная добродетель сулаков.
Все это, конечно, задерживало поступательное общественное развитие на
Южном полюсе. Но все же в обществе сулаков происходили незаметные
количественные изменения. С каждым столетием усиливались волнения,
возникали бунты, а затем и хорошо организованные восстания, которые
жестоко подавлялись фарсанами. Восстания были особенно опасны, когда их
возглавляли отдельные, наиболее сознательные фар саны.
- Фарсаны? - удивился я.- Твердолобые фарсаны?
- Ну, не все фарсаны твердолобые,- улыбнулась Аэнна.- Несмотря на
привилегированное положение, у отдельных представителей этой военной касты
появлялось недовольство. А недовольство всегда вынуждает мыслить
самостоятельно. Но, к сожалению, основная, подавляющая масса фарсанов
преданно служила шеронам.
За несколько десятков лет до наступления Эры Братства Полюсов в обществе и
культуре шеронов все же стали намечаться признаки застоя и медленной,
неуклонной деградации. В философию и искусство все чаще проникали идеи
космического пессимизма, идеи бесцельности и тленности человеческой
культуры перед вечностью и бесконечностью природы.
В это время на Северном полюсе восторжествовал гармоничный общественный
строй, открывший перед людьми широкий простор для творческой деятельности.
В науке, технике и культуре северяне быстро догнали шеронов. На Севере и
на Юге появились гелиопланы, которые смогли преодолевать огромное
расстояние между полюсами. Так люди Юга и Севера узнали о существовании
друг друга.
Шероны стали искать средство от застоя в борьбе с северянами, в стремлении
распространить свое господство и на другой полюс. Кроме того, война, как
они надеялись, поможет ликвидировать социальные противоречия на самом
Южном полюсе. Борьба - вот новая идея, воодушевившая шеронов. В борьбе
крепнет дух, неизмеримо возрастает могущество расы. Борьба, по мнению
шеронов, способна оживить их угасающую культуру. Так возникла
изнурительная, длившаяся многие годы война между полюсами. Под
руководством шеронов десятки тысяч фарсанов с боевой техникой перелетали
на гелиопланах Великую Экваториальную пустыню и высаживались в безлюдных
оазисах, прилегающих к Северному полюсу. Оттуда они на шагающих
бронированных вездеходах начинали военные действия против северян. Фарсаны
сражались умело и храбро, но не могли победить северян, часто терпели
сокрушительные поражения и с большим уроном улетали обратно.
Шероны поняли, что им не добиться решающего успеха, пока они не найдут
новое мощное оружие. Такое оружие появилось почти одновременно на Севере и
на Юге. Это были ядерные снаряды огромной разрушительной силы. Когда
фарсаны сбросили три таких снаряда на города Северного полюса, северяне
предприняли решительные меры. Они совершили массовый воздушный налет на
Южный полюс. Северяне потеряли при этом большую часть своего воздушного
флота - гелиопланов и появившихся к этому времени быстролетных
ракетопланов. Но они уничтожили все фарсанские военные города и всех
фарсанов до одного. Архипелаг шеронов северяне не тронули, стараясь
сохранить высокую культуру.
Немногочисленные шероны остались без своих верных воинственных слуг и
защитников - без фарсанов. Спасаясь от восставших сулаков, они покинули
острова Ализанского океана и поселились подальше от Южного полюса - в
северных городах или в оазисах. Так рухнуло многовековое господство
шеронов, погиб их аристократический строй. Сулаки создали у себя на Юге
такое же гармоничное общество, как и на Северном полюсе. Между полюсами
установилась эра мирного сотрудничества - Эра Братства Полюсов.
Закончив рассказ, Аэнна задумчиво смотрела на яркие мазки заката. Солнце
только что скрылось за горизонтом. Океан начал погружаться в свою ночную
дремоту. Волны едва слышно плескались у наших ног.
- С тех пор прошло девяносто девять лет,- снова заговорила Аэнна.- Молодые
шероны не могут представить себе иной жизни, чем сейчас. Но мой отец и его
немногие друзья, которые еще помнят свое детство, проведенное в дворцах
архипелага, не могут примириться с потерей своего исключительного
положения. Но что они могут сделать без фарсанов?
- Ничего не могут,- сказал я.- И тем лучше для них и для общества. Сейчас
они приносят обществу огромную пользу, став учеными и творцами
произведений искусства.
- Все это так. Но что за мысли у них, что за философия! - воскликнула
Аэнна.- Если ты внимательно слушал мой рассказ о шеронской культуре, то
должен понять, откуда у моего отца такая сумасбродная космическая теория.
Господство над себе подобными он по-прежнему считает условием высшей
культуры. Но в наше время, когда вот-вот начнутся межзвездные сообщения,
недостаточно власти на одной планете. Нужна вечная борьба во Вселенной и
господство одной, избр анной планеты над всеми мирами Космоса. Это мой
отец считает необходимым условием бесконечного роста и со- вершенствования
мыслящего духа Вселенной.
- Но у твоего отца есть одна привлекательная идея - идея концентрации
научно-технических достижений, рассеянных во Вселенной.
- Концентрировать научную мысль можно и мирным путем,- возразила Аэнна.
- Конечно, можно,- согласился я.- Оно так и будет.
Некоторое время мы молчали, любуясь пышным закатом. Такие закаты на
Зургане бывают только здесь, в районе Шеронского архипелага. Там, где
зашло солнце, замирал слабый всплеск малиновой зари. На золотисто-зеленом
небе вырисовывались четкие контуры шеронских дворцов.
- Красота какая! - воскликнула Аэнна.- Не случайно именно здесь
создавались самые величественные произведения искусства.
Взглянув на часы, она добавила:
- Сейчас мы услышим не менее красивую музыку - знаменитый колокольный час
шеронов. Ты когда-нибудь слышал такое?
- Только по системе всепланетной связи,- ответил я.
- Но это совсем не то. Шероны делали колокола из какого-то чудесного
сплава, секрет которого утерян. Разнообразные по форме и величине,
колокола издают чистые, нежные и в то же время сильные звуки.
Транслировать их по всепланетной связи трудно, не исказив. Но давай лучше
послушаем.
Небо темнело. Стояла вечерняя тишина, нарушаемая едва слышным шелестом
волн.
И вдруг до нашего слуха издали, из-за горизонта, донесся нежный мерцающий
звук. То заговорил колокол центрального острова архипелага. Колокола всех
дворцов имели между собой радиосвязь. Поэтому звонили согласованно, словно
инструменты хорошо налаженного оркестра. Центральному колоколу ответили
другие. И началась музыкальная перекличка шеронских дворцов, возвещающая о
том, что еще один день жизни человечества бесследно канул в вечность.
Звуки лились и лились над океаном, бессмертным и невозмутимым, как тысячи
веков назад.
В задумчивых и печальных переливах, похожих на рыдания, слышалась глубокая
скорбь, бессильная жалоба на космическое одиночество, на тленность
зурганской культуры, затерянной в безграничной Вселенной...
Мелодичный звон колоколов стал затихать, усиливая щемящую тоску. Наконец в
последний раз зазвонил центральный колокол - заключительная вспышка звука,
трепетная и умирающая.
Аэнна задумчиво смотрела на угасающий закат. Ее прекрасное лицо было
тронуто легкой печалью. И я впервые подумал о том, что частая грусть Аэнны
- это, может быть, выражение меланхолии ее древней мудрой расы.
- Не правда ли, какая красивая и грустная музыка? - взволнованно
прошептала Аэнна.- Колокольный час - это эстетическое воплощение философии
шеронов эпохи упадка.
Аэнна права, думал я, эта музыка воплощает в себе весь пессимизм высокой,
но утомленной культуры. Вир-Виан пытается в своей новой космической
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг