из смежных областей науки.
- Знаю... Планетология, физика ядра, нейтринология, радиоэлектроника...
- Кроме того, Тонри-Ро любит поэзию.
- Особенно Рой-Ронга,- подхватил "мой" фарсан. Он вскочил и вышел на
середину каюты. Расставив ноги и подняв правую руку, фарсан начал
декламировать отрывок из поэмы Рой-Ронга.
- Не так,- недовольно проворчал Рогус.- Жаль, что ты не видел, как этот
простачок в кают-компании читает стихи. О, это торжественное и пышное
зрелище. Смотри.
И Рогус начал буквально глумиться надо мной, передразнивая и утрируя мою
манеру читать стихи.
Я и не предполагал, что фарсан Рогус затаил такую злобу против меня,
единственного оставшегося в живых человека. Вероятно, настоящий Рогус,
тот, который был убит фарсаном на Зургане, тоже был человеком завистливым
и злым и так же тщательно скрывал это.
- Не верю,- смеялся "мой" фарсан, глядя, как Рогус изображает меня. Смех
его был какой-то жидкий и невыразительный.
- Не то,- поморщился Рогус.- Тонри-Ро смеется не так. А впрочем, все это
неважно.
- Как неважно? - гнусавил "мой" фарсан.- Мне нужна индивидуальность
Тонри-Ро. Без нее я чувствую себя неполноценным. Твои тренировки почти
ничего не дают. С их помощью я заучил лишь несколько привычек Тонри-Ро. Но
это не то. Я даже не имею его голоса. Я хочу быть капитаном корабля. А для
этого мне нужно приобрести индивидуальность Тонри-Ро сразу, одним приемом,
вот так.
Я с ужасом увидел, что фарсан растопырил пальцы и сделал вид, что вцепился
в чью-то голову. Я знал, что таким приемом с помощью особого излучения
фарсаны "обшаривают" человеческий мозг, исследуют его микроструктуру. При
этом все знания и опыт человека, система его мышления, вся наследственная
и приобретенная информация как бы переливаются из человека в фарсана.
Человек погибает.
"Мой" фарсан продолжал с вожделением изображать, как он шарит пальцами,
испускающими лучи, по моей голове.
- Хватит паясничать,- грубо прервал его Рогус. У тихого и скромного Рогуса
появились новые черты: грубость, решительность и властолюбие. Видимо,
власть над фарсанами (он был здесь их вождем) портила Рогуса.
Показывая на шкаф - дьявольское изобретение Вир-Виана, Рогус добавил с
недоброй усмешкой:
- Мы из Тонри-Ро на обратном пути сделаем еще одного воспроизводящего
фарсана. Постараюсь, чтобы это был безупречный фарсан, вроде Лари-Ла или
Тари-Тау. Новый фарсан будет полностью обладать индивидуальностью
Тонри-Ро. Вот он-то и станет капитаном корабля.
- А как же я? - забеспокоился гнусавый.
- Насчет тебя у нас появились другие соображения,- сказал Рогус.- И тебе
необязательно абсолютное сходство с прототипом. Если планета Голубая
населена разумными существами, что вполне вероятно, то мы оставим тебя там
с необходимым оборудованием. И ты уже знаешь свою задачу: установить на
планете наше господство - господство шеронов и фарсанов.
- Не так уж плохо,- улыбнулся "мой" фарсан, довольный почетной
перспективой.
- Да, не так уж плохо,- согласился Рогус.- А сейчас ты должен помнить о
том, что никакая материальная система - будь то живой организм или
кибернетическая машина - не может выработать сведений или указаний, в
котороых содержалось бы больше информации, чем ее поступило в память
системы извне. Это и есть закон сохранения информации - такой же
фундаментальный закон природы, как и закон сохранения энергии и вещества.
- Понимаю. Я и так сейчас много работаю, вбираю в свою память огромное
количество информации.
- Особенно ты должен налегать на биофизику, электронику, нейтринологию...
Рогус не закончил перечисление наук. Взглянув в мою сторону, он нахмурился.
- Сколько раз я тебе говорил, чтобы эту щель ты за-де лал сам,- сказал он
и насмешливо добавил: - Видимо, ты такой же лентяй, как и твой прототип
Тонри-Ро.
К сожалению, это была правда: я несколько ленив, когда дело касается
мелочей.
- Придется самому заварить щель,- проворчал Рогус и, взяв в руки
инструмент, решительно направился к стене.
Я спрятался за баллон и затаил дыхание. Раздалось шипение - и щель
исчезла. Я попробовал приложить ухо к стене.
Однако голоса доносились настолько глухо, что я не мог разобрать ни одного
слова.
Осторожно лавируя в темноте между баллонами, я вернулся в свою каюту.
На душе было тяжело.
30-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
Сегодня днем я так и не притронулся к дневнику. И только сейчас, уже
поздно вечером, сел за клавишный столик. Признаюсь, весь день у меня было
подавленное настроение. Рухнула последняя надежда найти живого человека. К
тому же не очень приятно чувствовать, что на корабле находится уже готовый
мой двойник-фарсан. Весь день мне не давал покоя вопрос: как смог Рогус,
оставив меня в живых, воспроизвести мою внешность и даже некоторые
привычки и врожденные качества? Правда, "мой" фарсан неполноценен: обладая
вполне конкретной физической индивидуальностью, он не имеет духовной.
И я нашел этому единственно верное объяснение, когда вспомнил один случай.
За несколько дней до торможения, проверяя, как закреплены приборы в
грузовом отсеке, я ударился о какой-то острый угол и больно поранил ногу.
Лари-Ла проявил удивительную расторопность. Он быстро подскочил ко мне с
медикаментами, разорвал на ноге комбинезон и залечил рану. Лари-Ла отрезал
изрядный кусок моей кожи и бросил его в сосуд с физиологическим раствором.
В этом растворе клетки жили и функционировали еще долгое время. А в каждой
клетке хранится таинственная наследственная информация, несущая в себе
сведения о структуре всего организма. Вот тем куском кожи с
многочисленными нормально функционирующими клет ками и воспользовался
Рогус.
Но, чтобы воспроизвести мой духовный облик, весь строй моих мыслей и
чувств, весь жизненный опыт и привычки, необходимо проникнуть в
микроструктуру мозга - этого невероятно сложного органа мысли и огромного
хранилища приобретенной и наследственной информации.
Сегодня в рубке внешней связи я сделал печальное открытие: на планете
Голубой знают, что такое войны. Я и раньше догадывался об этом, а сегодня
убедился окончательно.
- Разумные обитатели планеты Голубой,- говорил Лари-Ла, уступая мне место
за экраном внешней связи,- удивительно похожи на нас. Только они почти
вдвое выше и крупнее. И лица у них в основном белые, а не золотистые, как
у нас. Но лица я как следует не рассмотрел. Мы еще слишком далеко.
Встав за моей спиной, Лари-Ла начал словоохотливо излагать свои гипотезы о
животном мире, который, по его мнению, чрезвычайно богат и разнообразен на
планете Голубой. Однако я слушал не очень внимательно и с облегчением
вздохнул, когда Лари-Ла ушел.
Ни биолог Лари-Ла, ни планетолог Сэнди-Ски до сих пор не обратили внимания
на детали, которые говорили о том, что с общественным устройством на
планете далеко не все в порядке. На планете Голубой, видимо, нередко
вспыхивают кровопролитные и опустошительные войны. И все-таки я уверен,
что среди социального хаоса и там сверкают удивительные умы ученых,
крепнет воля борцов за переустройство общества. Со временем планета
Голубая станет младшей сестрой Зурганы.
Но если на Голубой появятся фарсаны, то они надолго, на тысячелетия
задержат прогрессивное историческое развитие, установив на планете свое
бессмысленное господство. Нет, я не допущу этого.
31-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
За мной установлена слежка! Сегодня я убедился, что Рогус следит за каждым
моим шагом.
Днем, проходя через кают-компанию в рубку управления, я увидел Рогуса. Он
стоял около кабины утренней свежести и рассматривал какую-то деталь через
овальный прибор, тот самый прибор с секретом, который я уже видел в его
каюте.
- Что-то новое? - с неплохо разыгранным равнодушием спросил я, показав на
прибор.
- Да, капитан. Желаете посмотреть? - И он, улыбнувшись, протянул мне
прибор. В простодушной улыбке Рогуса на миг проскользнуло ехидство.
Я взял прибор и внимательно осмотрел его.
- Похоже на прибор для просвечивания металлических конструкций,-
проговорил я.
- Вы угадали, капитан.
В смиренном голосе Рогуса послышалась едва уловимая ирония. Рогус просто
издевался надо мной. До чего, оказывается, Рогус был злым человеком! Злым
и двуличным. Он передал "по наследству" свои черты фарсану.
Я поставил прибор на столик и собрался идти в рубку управления. В это
время открылась дверь кабины утренней свежести. Оттуда выглянул Тари-Тау.
Вздрогнув, я отвернулся. Я не мог видеть сейчас этого "милого" юношу,
этого "почти адекватного" фарсана. Он вызывал такую неприязнь, словно
оказался предателем, самым хитрым и подлым предателем.
Но выдавать свои чувства - значит выдавать себя. Я по вернулся лицом к
Тари-Тау и, улыбнувшись, обменялся с ним приветствием.
- Я кажется, нашел неисправность,- обратился Тари-Тау к Рогусу.
Тари-Тау и Рогус скрылись в кабине утренней свежести.
Я снова взял прибор и самым тщательным образом осмотрел его. Нажимая
кнопку, я то включал, то выключал прибор. И вот мне показалось, что на
подставке включенного прибора появлялось едва заметное пятнышко.
Присмотревшись, я понял, что пятнышко - это замаскированная кнопка. Я
нажал ее. И сразу же послышались хорошо знакомые мне звуки: тик-тик,
тик-тик... Это же мой хронометр! Он сейчас стоит в моей каюте на клавишном
столике. Но зачем Рогус имитирует в приборе тиканье моего хронометра? И
откуда он знает о старомодном тикающем хронометре, оставшемся мне после
гибели отца? Недоумевая , я приложил ухо к прибору. И вдруг в нем раздался
грохот. Создавалось впечатление, что какой-то предмет упал и, гремя,
покатился по пластмассовому полу.
И тут меня осенила догадка. Выключив прибор, я поставил его на столик и
бросился в свою каюту.
Так и есть! На полу посреди каюты лежала шкатулка. Недостаточно плотно
закрепленная в ячейке, она упала и покатилась. Звук упавшей шкатулки я и
слышал в приборе. Это прибор-шпион! С его помощью Рогус мог слышать все
звуки в моей каюте. Возможно, что и сейчас он стоит, приложив ухо к
прибору. Достаточно мне хотя бы шепотом произнести проклятье по адресу
фарсанов - и я буду разоблачен.
Ну нет, Рогус. Твои технические хитрости не помогут. Напевая какой-то
веселый мотив (пусть послушает Рогус!), я поставил шкатулку на место.
Затем вышел и направился в рубку управления.
Здесь мной на минуту овладело ощущение уюта и благополучия. Словно на
корабле ничего не произошло. Словно не фарсаны, а живые Тари-Тау и Али-Ан
дежурили попеременно у пульта управления. Многочисленные приборы пульта
все так же беззвучно и дружелюбно мигали своими многоцветными огоньками.
Все так же из кают-компании доносились шаркающие шаги Рогуса.
Трудолюбивый, как муравей, он проверял сегодня работу экрана полусферы
кабины утренней свежести. Традиционная, мирная картина нашей жизни! О, как
мне хотелось, чтобы произошло чудо, чтобы фарсаны снова превратились в
людей!
Каждый раз, заходя в рубку управления, я с беспокойством поглядывал на
экран локатора. Экран, установленный на фиксацию метеоритов, был чист.
- Успокойтесь, капитан,- смущенно улыбаясь, говорил Тари-Тау.- В Космосе -
отличная погода. Никаких бурь, никаких метеоритных дождей и кометных
потоков.
Тари-Тау! Как мне жаль этого мечтательного юношу! Вместо него вот этот
двойник - такой же углубленный в себя и задумчивый, говорящий таким же
образным и поэтичным языком. Но уже не человек, а фарсан...
У себя в каюте я с тоской и горечью размышлял о трагической судьбе своих
друзей - членов экипажа. И больше всего мне было жаль Тари-Тау. В его
лице, быть может, погиб один из самых великих, один из самых царственных
поэтов Зурганы.
Только теперь, думая о погибших членах экипажа, я начинаю понимать, почему
председатель Совета Астронавтики Нанди-Нан настаивал на зачислении в
экспедицию Тари-Тау, который был тогда совсем почти мальчиком. На дорогах
Вселенной возможны всякие случайности и задержки. И если путешествие
слишком затянется и усталость долгих лет застелет, затуманит наш взор, то
Тари-Тау, будучи уже в зрелом возрасте, поможет нам привести корабль
обратно на Зургану. Так, видимо, думал мудрый и предусмотрительный
Нанди-Нан.
32-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
До планеты Голубой осталось не больше десяти дней полета. Поэтому мне надо
спешить.
О Зургане лучше всего рассказать словами Аэнны-Виан, которая хорошо знала
историю нашей планеты. Аэнна пригласила меня к себе на следующий день
после Всепланетного Круга ученых. Но три дня подряд я был занят
подготовкой к пробному полету и не смог посетить дом Вир-Виана.
Я встретил Аэнну совершенно случайно на берегу Ализанского океана. Я летел
на гелиоплане на остров Астронавтов, где меня ждали члены экипажа. Я
торопился. До острова оставалось не больше ста лиг, но в это время
киберпилот отчеканил:
- Энергии мало. Совершаю вынужденную посадку.
Гелиоплан сел на самом берегу. Едва я вылез из кабины, как услышал далеко
сзади приветствие:
- Эо, Тонри!
У меня радостно забилось сердце: мне показалось, что я узнал голос Аэнны.
Я обернулся... Она! Аэнна стояла около белого домика туристского типа.
Таких домиков здесь насчитывалось десятка полтора. Вероятно, это и был
городок археологической партии, в которой работала Аэнна.
- Ты как здесь оказался? - спросила Аэнна, подойдя ко мне.- Решил стать
археологом?
- Вынужденная посадка,- махнул я рукой в сторону гелиоплана.
- У тебя есть свободное время? Есть? Тогда посидим на берегу.
- Хорошо. Только я должен предупредить товарищей о том, что задержусь.
Я снова забрался в кабину гелиоплана. Включив крохотный экранчик
всепланетной связи, я вызвал Сэнди-Ски и попросил его приехать за мной на
катере часа через три.
- А теперь давай оправдывайся передо мной,- весело заговорила Аэнна, когда
я вернулся к ней.- Ты почему не зашел к нам на следующий день после Круга?
Ведь обещал. Занят был? А завтра сможешь?
- Первая половина дня у меня свободна.
- Вот и хорошо. Завтра я постараюсь быть у отца. Ведь он скучает без меня,
оставаясь со своими помощниками. А главное - отец уж очень хочет видеть
тебя. Между вами возникла какая-то непонятная взаимная симпатия.
- Ну, насчет моей симпатии ты слишком преувеличиваешь,- отшучивался я.
- А вот ты ему явно понравился. Послушал бы, как он тебя расписывает:
высокий, стройный, умное волевое лицо. Настоящий астронавт! Один из лучших
представителей зурганского человечества! У тебя он нашел только один
недостаток - ты слишком молод.
Аэнна засмеялась. Я рад был видеть ее такой - оживленной и радостной, без
тени обычной грусти.
Мы подошли к берегу и сели на большой гладкий камень, о который со
стеклянным звоном разбивались волны. Прямо перед нами раскинулся Главный
Шеронский архипелаг - десятки цветущих островов.
- Помнишь, я тебе обещала подробно рассказать о шеронах и вообще об
истории Южного полюса? Сейчас самое время. Ты только посмотри на эту
колыбель шеронской культуры!
Вид и в самом деле был прекрасный. Острова архипелага утопали в золоте
закатного солнца, которое своим огненным диском вот-вот коснется морского
горизонта. Стеклолитовые дворцы шеронов, построенные на возвышенностях
острова, горели в лучах жаркого светила. Они были словно сделаны из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг