звучала радость.- Встань позади кресла.
Дверь оглушительно захлопнулась и через секунду снова открылась. Тари-Тау
уже стоял позади кресла, вцепившись в спинку.
Я прыгнул в дверь и скоро, пристегнувшись, сидел в мягком кресле.
На экране радароскопа мелькали светлячки - изображения твердых частиц.
Корабль не может самостоятельно, с помощью автопилота, выйти из этого
густого метеоритного роя. При самостоятельном полете он руководствуется,
словно живой организм, своим инстинктом самосохранения, слепым и
недальновидным. Поэтому, попав в метеоритную тучу, корабль не полетел
наперерез потоку твердых частиц, чтобы скорее вырваться из него. Он выбрал
самое простое и безопасное - включился в общий метеоритный поток. Таким
образом, уменьшалась опасность встречи с большими частицами. Кроме того,
даже в случае столкновения с крупным, но параллельно летящим метеоритом
сила удара не была бы такой разрушительной.
Взглянув на правый боковой радароскоп, я похолодел: в центре экрана,
совсем близко, качалась, вращаясь вокруг своей оси, тень огромного обломка
скалы. Я отчетливо видел зазубренные края. Но корабль реагировал слабо,
так как обломок летел параллельным курсом. Метеорит все же коснулся
обшивки корабля. Раздался скрежет. Обломок, скользнув по обшивке, остался
позади.
Нет, так не годится. Если не помочь кораблю выйти из метеоритного потока,
он погибнет. Вращая боковыми радароскопами, я отыскал ближайшую границу
метеоритного облака и решительно направил туда корабль. Опасность,
конечно, возросла. Звездолет делал отчаянные рывки и уклоны. Но ему все же
не удалось избежать столкновения с довольно крупным, величиной с кулак,
метеоритом, который взорвался, к счастью, в носовой, наиболее прочной
части звездолета. Корабль затрясся и зазвенел, стрелки приборов
беспорядочно запрыгали. Но все обошлось благополучно. Мы вырвались из
страшного метеоритного плена. Правда, в пространстве еще носились
отдельные обломки, и корабль качался из стороны в сторону, избегая встреч
с ними. Но это была спокойная качка, какая бывает в море после шторма на
длинных и пологих волнах. Вскоре прекратилась и она. На стеклозон
горизонтальных приборов можно было положить ртутный шарик, и он не
сдвинулся бы с места - так ровно летел сейчас корабль.
- Все,- с облегчением вздохнул я и обернулся назад.
Тари-Тау! Он смотрел на меня с таким смущением, что мне стало жаль его.
Милый юноша! Он переживал за свой недавний страх и растерянность. Мне
хотелось утешить его, даже обнять как своего единственного союзника.
В рубке управления столпились все фарсаны: Лари-Ла и Рогус - бледные и
перепуганные, Али-Ан - как всегда, невозмутимый и спокойный, и хмурый,
чем-то недовольный Сэнди-Ски.
- В чем дело, Сэнди? - спросил я.- Чем недоволен?
- Это я виноват,- угрюмо проворчал Сэнди-Ски.- Я предполагал, что между
орбитами четвертой и пятой планет есть густая метеоритная зона - обломки
погибшей планеты. Но я не придал этому особого значения и не предупредил.
- Не расстраивайся, Сэнди. Видишь, все в порядке,- улыбнулся я, показывая
на приборы и аварийные лампочки. Тревожная сигнализация прекратилась. По
приборам можно было определить, что корабль не имел серьезных повреждений.
В это время зазвучала бодрая утренняя мелодия.
- Сейчас нам отдыхать некогда,- сказал я.- Сегодня под руководством
бортинженера Рогуса все будут осматривать корабль. Проверить все отсеки и
механизмы. Выявить и устранить все, даже малейшие, неисправности и скрытые
повреждения.
27-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
Сейчас, сидя у себя в каюте за клавишным столиком, я представил себе, что
произошло бы с кораблем, если бы я не вывел его из плотного метеоритного
потока. Крупные метеориты, а многие из них были величиной с гору, рано или
поздно врезались бы в звездолет, разрушили его оболочку, вывели из строя
все системы. На потерявший управление, беспомощный корабль обрушивались бы
все новые метеориты, превращая его в бесформенные обломки, в труху, в
пыль... Вместе с кораблем погибли бы все фарсаны, а это и было моей целью.
И зачем я спас корабль? Что меня толкнуло на это? Страх перед собственной
гибелью? Нет!
Тогда, в минуту опасности, я не думал о фарсанах. Я думал о корабле. Я
любил этот сложнейший и совершеннейший аппарат, лучшее творение
коллективного разума Зурганы. Я относился к нему почти как к живому
существу. И тогда, в грохоте небесной бомбардировки, у меня возникло
непреодолимое желание спасти его.
А сейчас я снова спрашиваю себя: зачем я сделал это? Правда, меня утешает
одна мысль: я должен закончить дневник и передать его разумным обитателям
планеты Голубой.
К тому же Тари-Тау - человек, живой человек, и я обязан ему все
рассказать. Нас двое, и бороться мне с фарсанами будет в два раза легче,
чем одному. В два раза! Это много значит.
Сегодня я несколько раз оставался в рубке управления наедине с Тари-Тау.
Каждый раз я пытался заговорить с ним о фарсанах. И каждый раз внезапно
возникающее чувство смутной тревоги останавливало меня. Нет, подожду еще.
В этом деле рисковать нельзя.
28-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
Метеоритная бомбардировка имела для меня одно важное последствие: я нашел
способ в любой момент уничтожить фарсанов. Но, к сожалению, вместе с
кораблем.
Произошло это так. Сегодня утром я распорядился, чтобы каждый осмотрел
стены кают и о малейших трещинах доложил Рогусу. На стене своей каюты я
обнаружил звездообразную трещину. По странной прихоти конструкторов
корабля стена моей каюты, примыкающая к регенерационному отсеку, была
сделана из легкой пластмассы. Правда, это была пластмасса особой
прочности. Но и она не выдержала чудовищной тряски корабля во время
метеоритной бомбардировки.
Сжатым кулаком я нажал на центр звездообразной трещины, и пластмасса
веером разошлась в стороны. В каюту ворвалась струя озонированного
воздуха. Там, в регенерационном отсеке, восстанавливался воздух, который
по трубам растекался во все жилые помещения корабля.
Трещину можно заварить. И я пошел искать Рогуса, чтобы попросить у него
инструмент.
- Рогус в грузовом отсеке,- ответил на мой вопрос Али-Ан, дежуривший у
пульта управления.
Я зашел в грузовой отсек и замер от неожиданности, забыв и об инструменте,
и о трещине. В грузовом отсеке - хаос невообразимый. Словно злой великан
из древних сказок ворвался сюда и в бешенстве швырял все по сторонам,
громил и сокрушал. Научно-исследовательские аппараты в беспорядке валялись
на полу. Наиболее хрупкие из них были, вероятно, безнадежно испорчены.
Даже запасный гусеничный вездеход, наглухо прикрепленный к полу, сдвинулся
с места.
- Ничего страшного, капитан,- сказал Рогус, увидев меня.- Основные приборы
в исправности. Надо только разложить все по местам.
- А ракета-разведчик? - встревоженно спросил я, показывая на большой
сигарообразный корпус. На этой ракете мы собирались совершить посадку на
планету, оставив космический корабль на круговой орбите. Ракета сейчас
была сброшена со своего места и лежала на полу. Ее острый нос был
деформирован.
Рогус виновато взглянул на меня и ответил:
- К сожалению, капитан, у нее серьезные повреждения. Ремонт займет очень
много времени. Видимо, посадку на планету придется совершать на корабле.
Я стал помогать Рогусу наводить порядок. Разбирая сбившиеся в кучу
скафандры, я нащупал геологическую мину. Небольшая, величиной с кулак, она
обладала страшной разрушительной силой.
Я оглянулся и увидел полусогнутую спину Рогуса. Один миг - и мина исчезла
в кармане моего комбинезона.
Разговаривая с Рогусом, я незаметно ощупал в кармане мину. Нашел диск
радиосигнализатора и вывернул его из мины. Диск был настолько мал, что
свободно помещался на ладони. Незаметно для Рогуса я стал рассматривать
диск и увидел циферблат. И тут меня осе нило: шифр! Если набрать на
циферблате шифр и нажать кнопку, все фарсаны упадут, как подкошенные,
погрузившись в своеобразный сон. Но шифр, заветный шифр! Его знал только
Вир-Виан - безраздельный главарь фарсанов.
На циферблате набрал наугад ДН333-04. Вдруг, на счастье, это и есть шифр!
Вот нажму кнопку - и произойдет чудо: все фарсаны, в том числе и Рогус,
упадут, и я могу делать с ними все, что захочу.
Нажав кнопку, я взглянул на Рогуса. Он стоял по-прежнему ко мне спиной,
слегка наклонившись над каким-то прибором.
Тогда начал набирать по-порядку: АА000-00, АА000-01, АА000-02. И так до
АА000-23. И все безрезультатно. Я понимал: чтобы перебрать все возможные
сочетания цифр и букв, мне не хватит и тысячи лет.
Расстроившись, я ушел к себе в каюту и здесь осмотрел мину. Она была
исправна. На мине я увидел такой же циферблат, как и на диске
радиосигнализатора. И тут у меня впервые возникла страшная мысль: с
помощью мины взорвать корабль! При этом я, конечно, погибну, но уничтожу
всех фарсанов. Всех до одного. И больше никогда не будет этих чудовищ.
Но взорву корабль в том случае, когда у меня не будет иного выхода. К тому
же Тари-Тау... Согласится ли он на взрыв, на самопожертвование? Конечно,
согласится, когда мы с ним исчерпаем все другие способы борьбы с фарсанами.
На диске радиосигнализатора набрал уже испробованный шифр: АА000-00. Такой
же шифр набрал и на крошечном циферблате мины. Теперь мину можно запрятать
в любом уголке звездолета и нажать на диске радиосигнализатора кнопку. До
мины мгновенно долетит нужный радиоимпульс - и произойдет взрыв.
Но где заложить мину? Может быть, в рубке управления? Взрыв разворотит всю
сложнейшую аппаратуру пульта, и корабль потеряет управление. Но фарсаны-то
останутся. По природе своей они могут существовать почти вечно. Находясь в
неуправляемом корабле, фарсаны будут носиться в мировом пространстве
бесконечно долгое время, пока их не подберут астронавты с какой-нибудь
планеты. И тогда... Нет, надо обязательно взорвать весь корабль, вместе с
фарсанами. А для этого мину лучше всего спрятать вблизи двигателей, не
планетарных, а межзвездных, там, где хранится могучий источник энергии
корабля - антивещество. Только оно способно уничтожить корабль так, что от
него не останется ни малейшего следа.
Надо под любым не вызывающим подозрения предлогом проникнуть к двигателям.
Такой предлог сейчас, после встречи с метеоритной тучей, легко нашелся. Я
снова заглянул в грузовой отсек. Кроме Рогуса, там был еще Лари-Ла,
проверявший непроницаемость скафандров.
- Я сам осмотрю двигатели,- сказал я.- Вам, Рогус, и здесь хватит работы.
По узкому и длинному, похожему на трубу коридору я спустился в кормовую
часть корабля. В сущности, двигатели можно было и не проверять. По
приборам, а также по ровному и спокойному гудению можно определить, что
они в хорошем состоянии и работают надежно.
Мину я запрятал среди многочисленных деталей автоматического устройства,
которое поддерживало магнитное поле. В этом магнитном поле, как в
невидимом мешке, хранился все еще солидный запас антивещества.
Теперь фарсаны не застигнут меня врасплох. Радиосигнализатор будет всегда
со мной. Стоит только сдвинуть предохранитель, нажать кнопку - и мина
взорвется. Магнитное поле разрушится, антивещество упадет, соединится с
веществом корабля. Произойдет чудовищный взрыв. Корабль перестанет
существовать, мгновенно превратившись в световое излучение.
29-й день 109-го года Эры Братства Полюсов
Сегодня во второй половине дня я сел за клавишный столик, чтобы продолжить
рассказ о Зургане. Но трещина в стене не давала мне покоя. Я то и дело
посматривал на нее и почему-то гадал: смогу я пролезть или нет? Наверное,
смогу. Ведь трещину можно расширить. Тогда попаду в регенерационный отсек.
А там... Там рядом каюта Рогуса, в стене которой тоже есть небольшая
трещина... Об этом вчера говорил Рогус. И меня охватило неодолимое желание
заглянуть в каюту Рогуса. Ведь именно там происходило таинственное и
жуткое превращение людей, моих сподвижников, в фарсанов.
Я подошел к стене и некоторое время стоял в нере шительности. В другое
время никогда не отважился бы на постыдное подсматривание. Но ведь на
корабле не люди, а фарсаны. И я решился. Расширив трещину, я с трудом
просунул в нее плечи. Ноги прошли свободно.
В регенерационном отсеке было темно. Лишь слегка светились приборы. В их
голубоватом сиянии тускло блестели сосуды и баллоны, в которых
восстанавливался воздух. Они издавали едва слышные звуки, похожие на
посапывание спящего человека.
Осторожно лавируя между баллонов, я приблизился к противоположной стене.
Трещину я нашел сразу, так как через нее пробивался свет. Она была
невелика и находилась на уровне пояса.
Я наклонился и заглянул в каюту. Первое, что бросилось в глаза,- огромный,
опутанный трубками и приборами шкаф. Точно такие же я видел в лаборатории
Вир-Виана. И сейчас с ужасом подумал о том, что Рогус засовывал
оглушенных, потерявших создание членов экипажа в этот шкаф с целью
скопировать, как выражался не без зловещего юмора Вир-Виан, идентичных
фарсанов.
В каюте Рогуса послышался шорох - в той стороне, где по стандартной
планировке должен находиться клавишный столик. Я посмотрел туда. Сначала
мне по казалось, что за клавишным столиком спиной ко мне сидел Рогус.
Присмотревшись, я понял, что ошибся. За столиком сидел совершенно
незнакомый человек, если это вообще человек. Незнакомец был стройнее и
выше Рогуса. Кто же это? Наверняка это он стоял тогда ночью у моей двери и
гнусавым голосом твердил о том, что ему нужна "индивидуальность".
Незнакомец встал, повернулся ко мне лицом, и я узнал... самого себя! Это
было так неожиданно, что я отшатнул ся и больно стукнулся о баллон. Это
был фарсан! Причем "мой" фарсан!
Собравшись с духом, я снова заглянул в каюту. Фарсан, мой двойник, стоял у
стены, где располагались ячейки со шкатулками. Он неторопливо и любовно -
точь-в-точь как я! - перебирал шкатулки.
В коридоре послышались шаркающие шаги Рогуса. Фарсан насторожился. Когда
шаги замерли у двери, он спрятался за перегородку, где была постель Рогуса.
Дверь щелкнула и отворилась. Вошел Рогус. Тщательно закрыв дверь, он
сказал:
- Не бойся. Это я. Ты же знаешь, что сюда, кроме меня, никто не войдет.
Фарсан вышел из-за перегородки, уселся за клавишный столик и заговорил
гнусавым голосом. Но я слышал только отдельные слова, так как фарсан сидел
ко мне спиной.
- ...Никто не видел... На всякий случай...
- Чем занимался? - спросил Рогус и, показав на незнакомый мне овальный
прибор с широкой подставкой, спросил: - Эту штуку видел?
- Видел... не понимаю...
- Не понимаешь? - рассмеялся Рогус.- И не поймешь. Я недавно его
сконструировал. Тонри-Ро, к сожалению, поумнее тебя, но и он никогда не
догадается о назначении этого прибора.
- Как ведет себя Тонри-Ро?
- Хорошо ведет,- уверенно ответил Рогус.- Я бы даже сказал, отлично. Он
ничего не знает, этот простачок, с головой погруженный в астрофизику.
- А как его проверяли? - спросил "мой" фарсан.
- А Тари-Тау для чего? О, Тари-Тау - хитрая приманка.
"Тари-Тау - фарсан!" - с ужасом понял я.
- Приманка? - удивился мой гнусавый двойник.
- Да. Тари-Тау - это моя большая удача. Это почти адекватный фарсан,
идеально копирующий живого Тари-Тау. Общайся он с людьми хоть сто лет - и
никто не подумает, что это фарсан. А, Али-Ан и Лари-Ла решили так: если у
Тонри-Ро возникнет хоть тень подозрения, он попытается найти живого
человека, союзника . И клюнет на нашу приманку, обратившись в первую
очередь к Тари-Тау, нашему наиболее совершенному фарсану. Но Тонри-Ро, как
всегда, доброжелателен к Тари-Тау - и только. А дружит он по-прежнему с
Сэнди-Ски. Нет, Тонри-Ро ни о чем не догадывается.
И Рогус самодовольно расхохотался. Я вздрогнул от этого хохота. Рогус
торжествовал. Не рано ли? Немного помолчав, Рогус спросил:
- Астрофизику изучил?
- Почти все... Труды самого Тонри-Ро полностью...
- Хорошо. Но этого мало. Надо вобрать в свою память большую часть сведений
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг