рассказывал Ивану о его успехах. Были они, увы, довольно скромными. Надежды
Октавиана на то, что Сан "станет Гегелем", оказались неосновательными: как
раз к абстрактным наукам мальчик не имел никакой склонности. И хотя его мозг
"накачивали" во сне целыми разделами математики и физики, мальчик хорошо
усвоил пока только арифметику и основные законы Ньютона, да и то в
своеобразном и образном преломлении.
Но в биологии, экологии, истории и литературе Сап даже обгонял своих
одногодков, учившихся в нормальной школе. Многие мифы, сказки, легенды
прошлых времен, стихи современных поэтов он не только знал наизусть, но и
очень по-своему толковал. Вот это "очень по-своему" для Лианы Павловны было
особенно дорого. Своеобразно относился Сан и к духам своего племени. Он уже
не верил в них, и в то же время ему грустно было расставаться с ними. Духи,
даже злые, оставались для него близкими и понятными существами. Однако
мальчик теперь уже откровенно смеялся над суевериями своих соплеменников. С
улыбкой рассказывал он случай, когда охотники, ушедшие в саванну, тут же
вернулись встревоженные и хмурые. Сразу за стойбищем дорогу им перебежал
шакал, а это считалось дурным знаком.
В институте времени Сан получил наконец доступ к хроноэкрану. Мальчик уже
понимал, что видит события далекого прошлого, что люди его племени давно
умерли. И в то же время он воспринимал их как живых. Его радовало, что мать
и Лала сыты и здоровы, что Хромой Гун не остался без внимания, - ему
помогает теперь Крок, тот самый, с которым он часто дрался. Видел Сап и
фильм, запечатлевший его собственное спасение и все, что ему предшествовало.
Однажды Сан вернулся из "Хроноса" с Лианой Павловной.
- Мальчик все время среди взрослых, - сказала она Яснову. - Почти не
видит ребят. Хорошо ли это?
- Плохо, - согласился Иван. - Познакомлю-ка я его с такими же
десятилетними сорванцами.
Однако первая попытка приобщить Сана к кругу сверстников кончилась весьма
плачевно.
Сначала все шло хорошо. Яснов привел Сана на расположенную поблизости
детскую спортплощадку.
- Мальчик из каменного века! - весело кричали ребята, не раз видевшие
Сана по телевизору. - Мальчик из саванны!
Сан настороженно посматривал на сверстников, обступивших его со всех
сторон. В любую минуту он готов был дать отпор. Но ребята были так
простодушно приветливы, что Сап оттаял и вскоре с интересом наблюдал за
игрой в городки. В дни праздников ребятишки его племени развлекались игрой,
отдаленно напоминавшей эту, только вместо деревянных чурок-рюх пользовались
костями животных.
Сан попробовал играть в городки. Сначала он выглядел неловким, но потом
дело пошло лучше. "Все в порядке", - решил Иван и покинул спортплощадку.
Увы, через полчаса к нему привели Сана, плачущего и жалкого.
Оказалось, во время игры Сан нечаянно наступил на ногу Антону - сыну
Октавиана. Антон вскрикнул от боли. При этом у него вырвалось:
- Осторожнее ты, первобытный!
Сан вздрогнул как от удара. Он уже понимал, какой обидный смысл
вкладывают в это слово. Гнев застлал ему глаза, в груди закипела ярость.
Сжимая кулаки, Сан надвигался с потемневшим лицом. Антон отступал и,
защищаясь, вытягивал руки вперед.
- Но-но, не подходи...
Произнес ли Антон еще раз слово "первобытный" или Сану только
послышалось, но он уже не мог сдержать себя. Левой рукой он сделал ложный
выпад вниз. Антон прикрыл живот руками и в тот же миг, как было когда-то с
Кроком, получил недетской силы удар. Антон упал и выплюнул выбитый зуб. Из
носа брызнула кровь.
Сан отшатнулся. Он вдруг вспомнил, где находится. Мальчик закрыл лицо
руками и заплакал. В таком виде он и предстал перед своим старшим другом.
- Ну, Сан, с тобой не соскучишься, - проворчал Яснов. - Напрасно я с
тобой связался.
От этих слов Сан на миг перестал плакать, с тоской посмотрел на Ивана, а
потом зарыдал пуще прежнею.
"Как я мог такое сказать! - клял себя Яснов. - Ведь это мальчик,
выхваченный из глуби веков. Самый сиротливый малыш за всю историю
человечества. Вселенский сирота!.."
Ивану хотелось прижать мальчика к груди и просить прощения. Но такие
нежности уже не годились в их мужских шутливо-приятельских отношениях. К
случившемуся лучше всего отнестись с юмором...
- Как же так получилось? - произнес Иван с хорошо разыгранным огорчением.
- Неужели ты такой слабосильный? Всего два зуба выбил. Даже один, говоришь?
Какая неудача!
Сан перестал плакать и с изумлением уставился на раздосадованного дядю
Вана.
- Разве так надо было? - продолжал сокрушаться Иван. - Ты нанес прямой
удар, а надо было треснуть сбоку. Тогда бы с десяток зубов выбил. А ты с
трудом выколотил лишь один... Позор!
Сан начал догадываться: дядя Ван шутит! Губы мальчика изогнулись в
невольной улыбке. Иван рассмеялся и потрепал мальчика по плечу.
- А как же Антон... - вспомнил Сан. - Что с Антоном?
- Думаю, что все в порядке. Наша медицина творит чудеса. Знаешь, что
такое видеопосещения?
- Это когда видишь человека рядом, разговариваешь с ним, а на самом деле
он далеко. Это не сам человек, а... - Сан замолк, отыскивая подходящее слово.
- Верно. Не сам человек, а его объемное изображение. Вот сейчас и явимся
к Антону такими объемными призраками. Узнаем, что с ним... Контакт! - четко
произнес Иван.
Тотчас на него и мальчика с потолка мягко упало клубящееся облако.
Сначала Сан ничего не видел, но вот его взрослый друг назвал какие-то цифры
- и туман рассеялся. Сан очутился в необычной овальной комнате с
куполообразным потолком.
В дверях появился Антон. Увидев гостей, он улыбнулся, и Сан с облегчением
заметил, что с зубами все в порядке. Он хотел сказать об этом, но его
опередил Антон.
- Сан, извини меня. Я виноват перед тобой... Извини.
Сан опешил: побитый просит прошения!
- Извинение принимаем и приносим свои, - с шутливой важностью ответил
Иван. - Приходи к нам не телегостем, а лично. Будем рады.
- Антон, конечно же, виноват, - сказал Иван, когда видеопосещение было
закончено. - Но и ты тоже хорош. - Он взъерошил Сану волосы. - А вообще
молодец, постоял за себя... Но все же пореже прибегай к боксерским приемам,
- И, вздохнув с деланным сожалением, добавил: - У нас это почему-то не
принято.
Инцидент был, казалось, исчерпан. Однако слово "первобытный", невзначай
брошенное Антоном, сделало свое дело. После этого случая Сан часто
останавливался перед зеркалом, выискивая в себе черты "первобытности".
Особенно внимательно изучал он лоб, надбровные дуги, разрез глаз. И нашел,
что с этой стороны все в порядке. Но вот зубы... У Антона, у всех других
ребят небольшие, ровные и красивые зубы, а у него чуть ли не волчьи клыки.
Однажды Иван застал мальчика перед зеркалом и все понял.
- У тебя, конечно, зубы покрепче и острее, чем у многих из нас, -
заговорил он. - И понятно почему. Ты с малых лет приучился рвать и
пережевывать самую грубую пищу. Неженка Антон со своими красивыми зубами не
прожил бы у вас и пяти дней... А менять тебе зубы на искусственные я не
советую. Даже запрещаю. У тебя замечательные зубы. Да, да! Просто отличные.
Некоторую изнеженность нынешних людей я не считаю достоинством. Человек
должен оставаться сильным. И такими же сильными должны быть у него зубы. Вот
как у меня.
Иван начал хищно щелкать своими крепкими зубами, строя при этом такие
уморительные рожи, что мальчик невольно рассмеялся.
Яснов чувствовал растущую привязанность Сана и сам все больше
привязывался к мальчику. Ему нравилось играть с Саном, и игры эти были,
кстати, хорошей разминкой после утомительных расчетов.
Почувствовав усталость, Иван гасил свою бутафорскую Вселенную, вставал с
кресла и потягивался. Сан, кивая на помигивающий огоньками волшебный стол,
говорил с улыбкой:
- Колдун Ван.
- Сейчас я не колдун, а злой Урх, - строго поправлял Иван.
Он вытягивал руки вперед и свирепо надвигался на мальчика. Сан с визгом и
хохотом выскакивал в гостиную, убегал в сад. Иван прыжками настигал его,
теснил к бассейну. Казалось, вот-вот он столкнет мальчика в воду. Но тот,
гибкий и юркий, как ящерица, выскользал из рук, прятался за кустами. Потом с
ловкостью кошка вскакивал на дерево и дразнил:
- Урх! Коварный Урх! Не поймал!
Запыхавшийся Иван возвращался в кабинет и включал звездную сферу. Сзади
снова пристраивался Сан. С неугасающим любопытством глядел он в театрально
красивый кабинетный космос.
После случая на спортплощадке Сан избегал сверстников, предпочитая
общество взрослых. Только с Антоном завязалась странная дружба, такая
взаимно учтивая, что невольно вызывала улыбку у Ивана.
По утрам мальчики встречались в саду и тихо беседовали. При этом Антон
тщательно выбирал слова, чтобы не задеть ненароком обидчивого крепыша из
каменного века. Тот в свою очередь избегал резких движений, был
предупредителен и вежлив.
Мальчики уходили в конец сада. Рядом за полосой движущихся тротуаров
возвышалась огромная, похожая на дворец школа.
- Обидно, что она совсем близко, - пожаловался как-то Антон. - Два шага -
и там. А я так люблю летать. Хочешь, научу тебя? Это просто.
Взлетно-посадочная площадка тоже находилась рядом. По вызову Антона из
таинственных глубин города появилась "ласточка". Мальчики сели в кабину и
взмыли ввысь.
На высоте двух-трех километров Сан чувствовал себя сносно. Антон даже
удивился, как быстро он освоился с пультом. Но когда вырвались за пределы
атмосферы, Сан струхнул. Одно дело наблюдать в уютном кабинете хоровод
небесных тел. Но совсем другое - настоящий космос, его ледяная бездна.
Управление пришлось взять на себя Антону, он и привел "ласточку" домой.
К "ласточке" Сан так и не привык, но зато другой летательный аппарат -
"лебедь" - полюбил сразу.
- Смотри, до чего додумались наши инженеры-бионики.
Антон нажал кнопку под словом "лебедь" - и на посадочной площадке
неожиданно появилось... яйцо! Самое обыкновенное лебединое яйцо, какие Сан
часто находил на озерах родной саванны, в камышовых заливах Большой реки.
- Удивлен? - усмехнулся Антон. - А теперь возьми его в руки. Чувствуешь,
какое легкое? Почти пушинка. На самом же деле яичко весит несколько тонн.
Его сжатая масса уравновешена с полем тяготения Земли.
- А где же летающая машина? - спросил Сан, поглаживая яйцо.
- У тебя в руке! - Антон помолчал, наслаждаясь эффектом, и стал объяснять
дальше: - "Лебедь" особенно удобен в дальних прогулках и туристских походах.
Захотел вернуться домой - пожалуйста. Вытаскивай из кармана яйцо, бросай на
траву и приказывай развернуться в машину. Посадку он может совершить где
угодно - на земле и воде, на дереве и скале. Но до чего тихоходная машина!
Не больше пятисот километров в час. И летает только в атмосфере. Да вон
смотри! Какие-то туристы возвращаются в город.
Сан поднял голову и в глубокой синеве заметил цепочку снежинок. Сверкая
под солнцем, они замедляли полет, снижались, и вскоре можно было различить
вытянутые гибкие шеи и крылья. У Сана закружилась голова, в памяти
всколыхнулся рой далеких видений. Белые птицы! Он будто очутился в саванне,
увидел в родном небе стаю лебедей, услышал в вышине их тревожные весенние
крики. Но все это длилось лишь миг. Сан вздохнул и опустил голову.
- Что с тобой? - спросил Антон. Мальчик молчал.
- Брось яйцо на посадочную площадку, - Антону хотелось расшевелить
погрустневшего друга.
- Зачем?
- Бросай, не бойся. Оно не разобьется.
Сан бережно положил яйцо и отошел в сторону.
- А теперь, - прошептал Антон, - прикажи яйцу: развернись!
- Развернись...
- Да не шепотом, а громче.
- Развернись!
Сан изумленно замер. Яйцо на посадочной площадке треснуло, высунулась
слабая шейка с желтой головой, по бокам появились крылышки. Вскоре перед
мальчиками на длинных голенастых лапах стояла, грациозно изогнув шею,
большая белоснежная птица. Это был лебедь, самый настоящий, но увеличенный
во много раз.
- Здорово? - улыбнулся Антон. - А теперь подойдем.
Сан приблизился, пощупал шелковистые перья. "Лебедь" повернул голову и
посмотрел на Сана, как бы спрашивая: что нужно?
- Присядь, - приказал Антон.
Птица повиновалась. Антон взобрался на лебединую спину и поманил рукой
Сана. В спине оказалось углубление с двумя креслами. Мальчики сели, и над
ними тотчас же натянулась силовая полусфера. Сан пощупал ее невидимые стенки
и только сейчас окончательно осознал, что это не птица, а летательный
аппарат.
- А пульт? - спросил он.
- Не нужен. Машина принимает словесные команды. Антон приказал "лебедю"
снять силовой колпак.
- Он годится на большой высоте и при больших скоростях. А сейчас только
мешает.
По команде "взлет" птица, издав лебединый крик "нга-га-га", мягко и
сильно оттолкнулась ногами, взмахнула крыльями и поднялась в воздух.
Никогда еще Сану не было так хорошо. С застывшей счастливой улыбкой он
слушал веселый посвист ветра, рассматривал проносившиеся внизу парки с
белыми дворцами, голубые арки и серые гранитные набережные. После нескольких
сильных взмахов "лебедь" расправлял свои необъятные, как паруса, крылья и
планировал. Вскоре он очутился за городом, снизился над берегом Байкала и с
легким всплеском сел на воду. Потом заработал лапами и поплыл так быстро,
что обгонял летящих рядом чаек.
Но вот прогулка кончилась, и друзья снова стояли на посадочной площадке.
Рядом переминалась большая седая птица. Изогнув лебединую шею наподобие
вопросительного знака, она ждала очередного приказа. Антон подмигнул Сану, и
тот, помедлив, скомандовал:
- Свернись!
Мгновение - и на посадочной площадке вместо удивительного воздушного
аппарата белело обыкновенное лебединое яйцо.
- Нравится яичко? - смеялся Антон. - Можешь взять его насовсем.
Сан так и поступил. Он положил яйцо в карман коротких брюк и с тех пор не
расставался с ним. Даже ложась спать, прятал его под подушку.
Удивительный полет на "лебеде" растревожил Сана. По ночам он снова и
снова видел свою далекую, ушедшую в туман веков родину. Ему снялись берега
Большой реки и в щемящей голубизне неба - птицы, птицы без конца. Гуси,
лебеди, журавли стаями плыли над саванной, в их весенних криках слышалось
что-то печальное и радостное одновременно. В снах своих мальчик был
счастлив, и улыбка не слетала с его губ.
Но просыпался - и гасла улыбка. Сана окружал иной мир - добрый, но
непонятный и чужой.
- Мальчик начинает тосковать, - сказала как-то Яснову Лиана Павловна. -
Прошло полгода, а он еще не наш.
- Верно, - согласился Иван. - Еще не наш.
- К нашему миру Сан почти привык, - возражал Октавиан. - Видели бы, как
он лихо летает на "лебеде". Считаю, что психологическая состыковка с эпохой
у него в основном состоялась.
Однако ближе к осени, где-то в конце сентября, даже Октавиан заметил, что
как раз с психологической состыковкой не все ладилось. Сан все чаще
становился рассеянным, угрюмым. На шутки отвечал слабой, вымученной улыбкой.
Все реже стоял Сан за спиной Ивана в его волшебном кабинете. Часами
бродил один по саду. Яснов с возрастающей тревогой пытался разгадать, что
творится в душе Сана. Иван давно уже понял, что душевный мир мальчика не
менее сложен и загадочен, чем у нынешних людей.
Однажды Сан сидел под тополем и рассеянно смотрел в небо. Там, поднимаясь
из-за гор, стремительно неслись холодные, серые тучи. Сквозь их тонкую
лохматую ткань тусклым, желтым пятном пробивалось солнце. Сан так долго
глядел на него, что порой ему начинало казаться - тучи висят неподвижно, а
солнце летит быстро, как высохший осенний лист на ветру.
Мальчик закрыл глаза. И тут началось самое мучительное - ветер. Он гудел
в ушах, а Сан слышал в этих звуках то говор людей своего племени, то плеск
Большой реки и шелест трав в саванне...
Мальчику стало так горько, что он начал потихоньку всхлипывать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг