Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Колумба. На мачтах, закрепляя снасти, висели загорелые ребята.
   - Ну-с,  молодой человек.  - Доктор Руш взглянул на меня  проницательным,
острым взглядом. - Загадка номер один?  Так,  кажется,  именуют сейчас тебя.
Очень рад, что загадка сразу попала ко мне. Идемте.
   Втроем спустились вниз и вошли в просторный, залитый светом зал.
   - Ну-с,  загадка номер один.  - Доктор Руш приглашающе взмахнул рукой:  -
Садись сюда.
   Я чуть не попятился,  увидев сложный агрегат,   смахивающий  на  пыточное
кресло Хабора.  Сел.  К вискам,   к  запястьям  мягко  присосались  датчики.
Антрацитово-черные острые глаза доктора останавливались то да мне,    то  на
экране,  занимавшем противоположную стену.  Я видел  на  экране  сменяющиеся
расплывчатые фигуры,  переливы красок,    змеистые  переплетающиеся  нити  -
непонятную для меня картину моей психической жизни.  Но для Веги  и  доктора
Руша экран был книгой, которую они свободно читали.
   - Психика в хорошем состоянии,  - произнес доктор Руш - Гибкая,   отлично
натренированная.  Вот только иногда какие-то навязчивые мысли...  Но это  не
болезнь, а результат несколько недисциплинированного богатого воображения. У
тебя фантазия поэтаромантика... Ну и еще некоторая импульсивность.
   - Говорите прямее. Раздражительность, вспышки необузданного гнева и такой
же необузданной радости. Так ведь?
   - Импульсивным и,  так сказать,   художественно  впечатлительным  ты  был
всегда,  - уточнил доктор Руш - А раздражительность временная,   последствия
какого-то длительного шока.
   - Следы пребывания в Вечной Гармонии, - понимающе кивнула Вега.
   - Теперь насчет памяти.  Здесь труднее...  - Доктор Руш помолчал,   пожал
плечами. - Блокада памяти... Тонкая, кружевная, прямо-таки ювелирная работа.
Блокада локальная. Определенные ячейки памяти замкнуты.  Информация в них не
стерта, но основательно подавлена. Память постепенно восстановится.  И здесь
помогут только отдых и душевное равновесие.
   - Ассоциативная память,  -  подсказала  мне  Вега.    -  Стоит  вспомнить
какую-нибудь яркую деталь или ряд деталей,  слов,   образов - и  в  запертых
ячейках начнет всплывать  информация...    Но  блокада  может  прорваться  и
мгновенно.
   - Ну-с, загадка номер один, - улыбнулся доктор Руш. - Попробуем прочитать
кое-что из твоих  таинственных  приключений.    Эпизоды,    которые  удастся
выхватить,  запишем на микрокристалл.  Это по просьбе  Совета  Астронавтики.
Сейчас окутаю тебя "читающим облаком" - клубком излучений. Постарайся думать
о таинственном царстве Абсолюта.  Может быть,  удастся кое-что выхватить  из
недр...
   Опустилась тьма, и я уже не слышал,  что говорил дальше доктор.  Напрягая
память,  я пытался штурмовать блокаду.  Внезапно ощутил боль в левой скуле и
удар. Такой сильный, что перед глазами поплыли радужные круги.  Заметил даже
очертания огромного кулака,  влепившего затрещину  -  первый  привет  Вечной
Гармонии...  Пробовал высветить в памяти весь эпизод,  но безрезультатно.  В
космически непроницаемой тьме роились неуловимые образы.    Вероятно,    это
"читающее облако" последовательно перебирало заблокированные ячейки.
   Так продолжалось довольно долго.    И  вот  следующая  картина  -  яркая,
объемная. Целый кусок моей прошлой жизни. Правда, началось все не с видимого
изображения,  даже не со  звуков,    а  с  настроения.    Захлестнула  волна
невыразимого горя и отчаяния.  И только потом увидел себя бредущим с членами
экипажа по лунному космодрому. Мы несли тело погибшего капитана...
   Странное ощущение: я был одновременно в кресле и там,  в голове печальной
процессии.  Мои ноги утопали в пыли: космодромом никто  не  пользовался  уже
сотни  лет.    Кругом  виднелись  следы  всесокрушающего  времени:   упавшие
постройки, скелеты поникших зданий.
   Мы похоронили капитана на краю космодрома.  Поставили памятник  с  вечным
огнем наверху...  И вдруг картина оборвалась,  погасла  вместе  с  рубиновым
вечным огнем. Снова тьма, густая и липкая, с колышущимися неясными образами.
   Тьма рассеялась, и я увидел просторный светлый зал,  Вегу и доктора Руша,
глядевшего на экран.
   - Небогато,  - сказал он,  обернувшись ко мне.  - Небогато.    Всего  две
картинки... Не поискать ли еще между этими двумя эпизодами. Попробуем...
   И снова удар в скулу и круги в глазах...  Немного погодя чудом  перенесся
из тьмы на солнечную,  покрытую изумрудной травой поляну.  В середине  ее  -
небольшое овальное озерко с прохладной и чистой водой. Мы, члены экипажа,  с
наслаждением плескались в нем, ели бананы и ржали от удовольствия.  Даже наш
строгий капитан вел себя как мальчишка.
   Опять черный провал,  густая,  клейкая тьма.  Затем в  клубящемся  тумане
начали медленно проступать какие-то очертания.  Внезапно почувствовал,   что
сижу не в мягком кресле,  а  на  жестковатом  сиденье  у  пульта  управления
вездехода.  Рядом - члены экипажа.   Перед  нами  расстилались  унылые,    -
наводящие тоску ландшафты. Плоские, как стол. Какие? Трудно сказать,  потому
что наше внимание поглощено многотысячным,  может быть даже многомиллионным,
войском.  Солдаты изумительно правильными рядами  двигались  прямо  на  нас,
четко печатая шаг.  Чем ближе,  тем явственней вздрагивала  земля:  туммм...
туммм...
   - Капитан!  - Услышал я голое Ивана  Бурсова.    -  Капитан!    Что  они?
Взбесились?..
   - Не знаю... Попытка вступить в контакт? Не похоже.
   Капитан, наморщив лоб, размышлял.
   - Не бойтесь,  - произнес он наконец.  - Мне кажется,  они решили  просто
попугать.
   - Попугать? - Иван пытался улыбнуться. - Феноменальна...
   А солдаты все ближе и ближе. Они шли,  встряхивая землю чугунным топотом:
туммм... туммм...  На плечах - ружья с расплюснутыми на концах стволами.  По
неведомо кем поданной команде солдаты взяли оружие наперевес.
   - Капитан!  - Иван был не на шутку  встревожен.    -  Капитан!    Это  же
психическая атака! Они же сотрут нас сапогами...  Разрушитель!  Я пущу в ход
биологический разрушитель. Превращу их в атомную пыль!
   - Никаких эксцессов!  - прикрикнул Федор Стриганов.  - Слышите?   Никаких
эксцессов! Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Их не уничтожить никаким
разрушителем. Они бессмертны, потому что давно мертвы...
   - Капитан! - перебил планетолог. - Сейчас не до шуток.
   - Я не шучу.  Уверен: они не причинят нам вреда.   Это  не  входит  в  их
задачу. Пока не входит...  Может быть,  все же контакты?  Нет,  не то...  Не
сметь включать разрушитель!  - Стриганов,  сдвинув брови,    предостерегающе
поднял руку.
   А солдаты - вот они,  в двух десятках шагов.  Мы видели их  бессмысленные
физиономии,  покрытые капельками пота.  Солдаты разевали рты,  задыхаясь  от
жары. И вдруг все они пропали, будто провалились. Исчезновение было полным и
ошеломляющим. Еще не осела пыль, поднятая сапогами, а их уже не было.
   Капитан с облегчением опустил руку.
   - Так и есть! Это просто парад. Парад мертвецов...
   Не спрашивайте,  братцы.  Сам толком не знаю.    Одно  ясно:  с  планетой
случилось что-то страшное.
   На этом все оборвалось. Густая,  как нефть,  тьма прочно завесила память.
Но вот тыла рассеялась, и я увидел светлый зал, Вегу и доктора Руша.
   - ... Ну и ну! - развел руками доктор. - Вот уж действительно загадка.
   - Сережа,  - утешающе ласково сказала Вега.  - Ты не  расстраивайся.    Я
убеждена, что это не наша планета.
   - А может... это был просто бред? - со смутной надеждой спросил я доктора
Руша,
   - Нет,  не бред!  - строго возразил он.    -  Не  бред.    Ячейки  памяти
объективны,  как фотоаппарат.  Они сфотографировали реальную картину...   Но
расстраиваться и в самом деле не стоит,  - добавил он,  положив руку на  мое
плечо. - Ученые разберутся. А ты пока отдыхай.
   Мне ничего не оставалось делать, как последовать этому совету.
   Наш дрейфующий город медленно двигался на север.  Днем далеко  на  западе
проплыл встречный аквагород.  Мелькнул сверкающими шпилями,  тонкими  иглами
причальных мачт и утонул за горизонтом.  Мы находились на  широте  Гавайских
островов. Было очень жарко. Я купался, ныряя прямо с веранды, загорал. Много
читал, пополняя знания и словарный запас.
   Вечером услышал в комнате сигнал вызова.  На засветившемся экране  возник
Орион Кудрин. Он лениво сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
   - А,  космический бродяга!  - Орион вместо приветствия  чуть  привстал  и
снова сел. - Звездный странник! Так именуют тебя телекомментаторы.  С легкой
руки Тани. Кстати, ты произвел на мою сестру сильнейшее впечатление.  О тебе
только и трезвонит...
   Заметив мое смущение, Орион сказал:
   - Извини, Сергей, за болтовню. Я по делу. Можно ввалиться к тебе в гости?
   - Что за вопрос. Конечно, можно.
   Я сел, предполагая, что Орион через несколько минут на гиперлете появится
в городе. Но случилось неожиданное.  Орион прямо с экрана буквально ввалился
в комнату и вместе с заскрипевшим креслом придвинулся ко мне почти вплотную.
Я вскочил на ноги. Что это? Розыгрыш?
   Орион тоже встал и с ухмылкой сунул мне свою широкую, как лопата, ладонь.
   - Давай поздороваемся, что ли?
   В растерянности я протянул руку и пожал... пустоту. Орион расхохотался.
   - Слушай, ты, мистификатор! - воскликнул я. - За такие шутки...
   - А давай влепи.   -  Орион  охотно  подставил  ухмыляющуюся  физиономию.
Рассмеялся.  - Уж и пошутить нельзя?..  Давай лучше сядем,  поговорим.    Ты
видишь не реального Ориона. Это новый экран.
   - Телевоссоздание?
   - Правильно. Последняя новинка техники... Но давай к делу.
   Орион сел и закинул ногу на ногу.
   - Посмотрели мы  картинки,    расшифрованные  доктором  Рушем.    Да-а...
Ошеломляющее картинки.  Да и записки твои тоже...  Отрезвляют!    Еще  бы  -
царство символов. В общем, твое сказочное появление поразило всех.  Озадачен
даже  невозмутимый  академик  Фирсанов  -  председатель  Солнечного  Совета.
Спрашиваешь, что такое Солнечный Совет? Главный координирующий Центр, что-то
вроде правительства всех населенных планет Солнечной системы - Земли,  Луны,
Венеры,  Марса,  спутников Юпитера.  Но дело не в Фирсанове.  С тобой  хочет
встретиться сам Спотыкаев.
   - Спотыкаев?
   - Да. Академик  Спотыкаев.    Своеобразная  личность.    Новичку  нелегко
привыкнуть к нему. Но  я  буду  с  тобой,    поддержу.    Спотыкаев - милый,
обходительный,  корректный человек.  Но это в обычном,  как  он  выражается,
суетном настроении. Мой мозг, говорит он, отдыхает,  погруженный в житейскую
суету.    Зато  в  ином,    рабочем  настроении,    так    сказать,        в
научно-эвристическом...    Вот  тогда  он  настоящий  Спотыкаев.    Рассеян,
невнимателен к собеседнику.  Может ответить колкостью и даже грубостью.   По
рассеянности наступит на ногу и не извинится, способен споткнуться на ровном
месте. Ничего не видит, кроме своих мыслей...  Но в этом своем эвристическом
настроении  он  нередко  натыкается  на  удивительные  открытия  и  догадки,
переворачивающие обычные представления.  В общем,  сам увидишь.  Через  пару
дней заявимся к тебе.
   - Надеюсь, не так, как сейчас.
   - Нет, нет, В натуральном виде. А теперь, извини, тороплюсь. До свидания.
   Орион привстал и с невозмутимым видом протянул руку для прощания.   Но  я
погрозил пальцем. Орион хохотнул  и  вместе  с  креслом  втянулся  в  экран,
который тотчас погас.
   Нет ничего томительнее безделья.  Не привык я к отдыху,  который прописал
мне доктор Руш. Вся жизнь моя била полна тренировками и работой, тревогами и
опасностями.  А сейчас...  Весь следующий день купался и загорал.    Вечером
гулял в парке,  на крыше санаторного здания.  Подошел  к  малахитово-зеленым
перилам, хотел встретить здесь закат, но услышал сзади голос Веги:
   - У нас, Сережа, госта.
   Обернулся и рядом с Вегой увидел Таню.
   - Ну,  здравствуй,  скиталец!  - подала она мне руку с какой-то  несмелой
улыбкой.
   - Орион выражается точнее: бродяга, - шутил я. - Да, космический бродяга.
Ничего не имею за душой. Даже воспоминаний. Нечем порадовать ученых.
   - Воспоминания кое-какие имеются,  - поспешила утешить Вега.  - Остальные
придут позже. А сейчас, извините,  оставлю вас.  Есть работа.  Кстати,  Таня
покажет тебе город,
   - С удовольствием,  - обрадовалась Таня.   -  Люблю  быть  экскурсоводом.
Особенно для странников, прибывших из прошлых столетий и будущих тысячелетий.
   - Не верю я в эти тысячелетия. Все больше склоняюсь к мысли,  что это был
какой-то чужой мир.
   Мы с Таней долго ходили по паркам и площадям,   по  удивительно  нешумным
улицам города. Шелест движущихся дорожек сливался с шорохом листвы, а редкие
гравимашины, похожие на лодки, скользили над деревьями совершенно беззвучно.
   Я не нашел ни одного здания,  которое было бы похоже на какое-то  другое.
Словно люди, они отличались своеобразием, неповторимой индивидуальностью.  В
каждом дворце,  даже в  каждой  арке  и  набережной  запечатлелась  личность
творца,   художника-архитектора.    Большинство  городских  сооружений  были
красивого изумрудного цвета.
   - Это потому,  что город почти целиком  сделан  из  затвердевшей  морской
воды,  - объяснила Таня.  - А ты не знал?  Как-нибудь я  покажу  тебе  наших
архитекторов за, работой. Это очень интересно.  За своими башенными пультами
они лепят из воды, как из глины.
   - Лепят? - удивился я.
   - Именно лепят!  Под воздействием особых силовых  полей  вода  становится
густой и вязкой.  Видел бы  ты,    как  это  красиво,    когда  океан  вдруг
вспучивается огромным зеленовато-синим водяным айсбергом! Пальцы архитектора
скользят по клавишам пульта,  и бесформенная пластичная гора прямо на глазах
превращается в здание.  У подножия айсберга возникают  ступени,    над  ними
вытягиваются колонны... С помощью силовых полей архитектор поворачивает свое
детище, как чашу на древнем гончарном круге. А вокруг бурлит вода... Зрелище
такое, что не оторвешься! Наверное, так когда-то представляли себе люди акты
божественного творения...  Ну а в конце наносится квантовый  удар,    мягкое
здание кристаллизуется и становится прочнее гранита.
   - И дом готов?
   - Ну что ты,  нет,  конечно...  Предстоит еще отделка интерьеров,  монтаж
обслуживающей аппаратуры,  озеленение крыш.  Но главное - ваяет  архитектор.
Вот так возникают города из воды,    дрейфующие  аквагорода.    Города-сады,
города-симфонии. Архитектура - застывшая музыка.
   Пока мы шли берегом,  бронзовое солнце легло на водный горизонт и пологие
волны лизали его огненный диск.  Вечер...   Тихий,    задумчивый.    Мне  же
рисовалась почему-то иная картина: росистое утро, луг с шалфейными ароматами
и жаворонок, повисший в небе серебряным колокольчиком.  Почему?  Быть может,
потому,  что рядом видел утренне радостную Таню,  слышал ее  чистый  звонкий
голос. "Жаворонок",  - с нежностью подумал я.  Вспомнилась Элора с ее низким
грудным голосом.  До чего они разные!  Трагически  одинокая  Элора  с  душой
загадочной и сложной, как лабиринт. И Таня - ясная,  светла",  как солнечный
луч. Совсем разные, несмотря на довольно заметное внешнее сходство,  которое
меня уже больше не смущало.
   Вот только глаза... Прощаясь у станции гиперлетов,  Таня смотрела на меня
пугающе знакомыми, ждущими глазами. Потом, ложась спать на веранде,  я никак
не мог забыть этого волнующе долгого взгляда. Может быть, она и в самом деле
неравнодушна ко мне, как утверждал Орион? А я?..  Не влюбился ли я сам?  Это
я-то,  которого члены экипажа называли схимником,    равнодушным  к  женской
красоте... Долго еще ворочался,  вспоминал солнечную улыбку Тани,  ее чистый
голос и звонкий смех. Жаворонок...
   Академик Спотыкаев оказался не таким уж страшилищем,  как его  расписывал
Орион. Правда,  встретившись со мной на веранде,  он без всякого приветствия
ткнул пальцем и равнодушно, погруженный в свои думы, спросил:
   - Этот, что ли?
   - Да, - ответил Орион и подмигнул мне: дескать, не робей.
   Я и не робел. Чем-то располагал к себе этот высокий,  средних лет человек
с гладко зачесанными волосами.  Он  бегло  окинул  взглядом  мою  подтянутую
широкоплечую фигуру, загорелые мускулистые руки и одобрительно проговорил:
   - Ничего экземпляр. Подходящ... Значит, говоришь,  в Электронной Гармонии
сочли первобытным типом! С первобытным мышлением? Так, так...
   Словно спохватившись,    он  взял  мою  руку,    крепко  пожал  и  сказал
извиняющимся голосом:
   - Спотыкаев. Цефей Спотыкаев. Очень рад. Есть ряд вопросов. Присядем?
   Но тут же снова погрузился в себя,  стал рассеянным и сел  чуть  не  мимо
кресла.
   Задавал он вопросы как-то странно.  Как мне казалось,  без всякой логики,
непоследовательно.  Досконально выяснял  незначительные  детали  Электронной
эпохи,  потом нетерпеливо,  почти раздражаясь,   перебивал,    интересовался
капсулой,  об устройстве которой я и сам не имел никакого представления.   Я
никак не мог приноровиться к  течению  его  мыслей,    к  причудливому  бегу
ассоциаций и чувствовал себя порой просто бестолковым.
   Неожиданно Спотыкаев вскочил,  как будто вспомнив что-то важное.    Молча

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг