сунул мне руку на прощание и, постояв минуту в глубокой задумчивости,
отправился к станции гиперлетов.
- Видел? - спросил Орион, собираясь идти вслед за академиком. - Это ты
виноват, задал ему задачку... Да, редко увидишь Спотыкаева таким рассеянным,
как сегодня. Ничего. Завтра-послезавтра, он окунется в море житейской суеты
и станет как все. И ты его понастоящему узнаешь. Милейший человек!
ПАРАДОКС СТРАННИКА
Цефей Спотыкаев и в самом деле оказался милейшим человеком. Я убедился в
этом через несколько дней, когда доктор Руш и Вега освободили меня от своей
опеки.
Академик и я стояли в то утро на гравибалконе, парящем на
полукилометровой высоте. Поднебесная тишина. Не слышно даже гомона птиц.
Лишь ветер насвистывал в ушах разгульную песню просторов и странствий. Под
нами, среди русских лесов, голубели полусферы Дворца Астронавтики. Далеко
впереди, на самом горизонте, возвышались причудливые пирамидальные здания -
гигантские домасады. Своими вершинами они почти касались кучевых облаков.
- В каждом таком домике живет до тридцати тысяч человек, - охотно
рассказывал Спотыкаев. - Они кольцом опоясывают исторический центр Москвы.
Он остался таким же, как и в твоем столетии.
Академик повернулся ко мне. На лице - дружелюбная улыбка. Стройный,
подтянутый и корректный, он нисколько не походил на прежнего Спотыкаева.
- А теперь, Сергей, спустимся вниз. Нас ждут в Малом зале.
Гравибалкон снизился до уровня десятого этажа, подплыл к раскрытой двери,
состыковался со стеной Дворца и стал обычным балконом.
В Малом зале на предварительное обсуждение "парадокса странника"
собралась группа ученых во главе с председателем Солнечного Совета
академиком Фирсановым.
Сначала выступали социологи. По их мнению, так называемая Электронная
Гармония отдаленно напоминает сплав тоталитарных режимов Западной Европы,
Азии и Америки, существовавших в середине двадцатого века. Но очень
своеобразный сплав, возникший в условиях высокого технического потенциала. А
дальше функции тоталитарного государства были переданы электронному
супергородуавтомату, который стал независимой, саморазвивающейся
субстанцией. Именно в этом надо искать разгадку последовавшей затем Вечной
Гармонии.
Все выступавшие утверждали, что скиталец, то есть я, побывал не на Земле
будущего, а на совсем другой планете.
- Но где? На какой? - вырвалось у меня.
- На это ответить потруднее, - сказал Спотыкаев, положив руку на мое
плечо.
Он встал и обратился ко всем:
- Да, это главный вопрос. Ответить на него мы сейчас не в состоянии.
Разгадку можно искать отчасти в капсуле, в которой Сергей Волошин совершил
рейды во времени. И, думаю, не только во времени... Хотя никто из нас не
видел этой загадочной капсулы, можно сказать, что принцип ее работы нам
известен. По этому принципу мы строим гиперлеты и скоро создадим первый
гиперзвездолет. Как вам известно, тахионы - частицы, во всем сходные с
фотонами, за исключением отрицательного энергетического заряда и мнимой
массы покоя. Частицы были предсказаны еще в двадцатом столетии, но только в
прошлом веке получены в лаборатории. Тахионы могли бы существовать в нашем
пространстве-времени, если бы обладали скоростью, значительно превышающей
световую, то есть скорость фотонов. Но такие скорости в нашем мире
невозможны. Вот почему лабораторно полученные тахионы на глазах
исследователей мгновенно исчезали. Я утверждаю, что они уходили в свою
стихию - в другое пространственно-временное измерение. Вот эти-то частицы,
очевидно, и использует Абсолют в своей капсуле... Упрощенно говоря, тахионы
- это фотоны противоположного нам пространственно-временного континуума,
континуума со знаком минус.
В последних рядах, среди физиков, послышался шепот. Спотыкаев поднял руку
и с улыбкой сказал:
- Знаю, что некоторые ученые к идее минус-континуума относятся с
недоверием. Но время покажет мою правоту. Уверен: в самом недалеком будущем
удастся доказать, что вакуум, эта не наблюдаемая нами область мироздания,
обладает удивительными свойствами. Видимо, здесь нет ни пространства, ни
времени в привычном понимании этих слов. По моим расчетам, в приграничных
областях время может идти в разных направлениях и с разной скоростью, Если
капсула запрограммирована на полет в прошлое, то она попадает в ту область
нуль-континуума, где время течет вспять, от будущего к прошлому, - образно
говоря, подхватывается встречной рекой времени. Наши гиперлеты тоже
просачиваются в гиперпространство. Но они способны мгновенно перемещаться
только в пространстве и никак не реагируют на потоки времени. А в Вечной
Гармонии создано нечто принципиально новое. Гиперлет так же отличается от
загадочной капсулы, как телега наших предков от ионной ракеты.
- Не слишком ли сильное сравнение? - спросил кто-то.
- Может быть, - согласился Спотыкаев. - Но этим сравнением хочу
подчеркнуть, что к созданию чистого тахионнофотонного поля мы пока не знаем
как подступиться. Если бы мы могли увидеть капсулу в действии, нам многое бы
стало ясно. Но это невозможно.
И тут будто какая-то пружина рывком сорвала меня с места.
- Вы увидите ее в действии!.. И довольно скоро. Пройдет сто дней с моего
прибытия - и капсула вернется... Да, она настроена на мое биополе и не
дастся в другие руки. Но если заранее подготовить и разместить аппаратуру,
можно будет зафиксировать мой отлет во всех деталях.
Поднялся шум.
- Опомнись, Сергей! - воскликнул Спотыкаев. - Неужели ты всерьез
допускаешь мысль...
- Это не мысль, а твердое решение! - запальчиво перебил я.
Мы стояли друг против друга под взглядами снова притихшего зала. И тут
раздался голос председателя Солнечного Совета академика Фирсанова:
- Прости, Сергей, но решения, от которых слишком многое зависит, не могут
приниматься одним человеком. Мы будем принимать их все вместе, тщательно
взвесив все "за" и "против"... А для начала я хочу задать тебе два вопроса.
Допускаешь ли ты, что Абсолют решил использовать тебя в качестве лазутчика?
- Не сомневаюсь в этом! Не знаю, какие толщи времени и пространства
отделяют Вечную Гармонию от нашей сегодняшней Земли, но, видимо, Абсолют
сумел нащупать какую-то щель в этих толщах и замышляет агрессию. А для этого
ему прежде всего нужна информация о нас...
- Ясно, - удовлетворенно кивнул головой академик Фирсанов. - Теперь
вопрос номер два: допускаешь ли ты, что Абсолют сумеет извлечь из тебя
нужную информацию, как бы ты ни сопротивлялся этому?
- Да уж наверно в Вечной Гармонии умеют "вычитывать мозг" не хуже доктора
Руша. И церемониться со мной, понятно, не будут...
- И отдавая себе во всем этом отчет, ты тем не менее намереваешься
вернуться в лапы Хабора и тех, кому он служит? Чтобы погубить себя и
облегчить врагу нападение на нас?
- Считайте, что нападение уже совершено! Там, где высадился один
лазутчик, завтра может так же скрытно высадиться целый десант. Вот такие же
солдаты-автоматы, воспоминание о которых сумел пробудить доктор Руш... А что
может противопоставить этому Земля? У нас нет ни капсул, ни методов их
обнаружения... - Я обвел взглядом зал. - Вы, сидящие здесь, многократно
превосходите меня и по знаниям, и по опыту. Я искренне уважаю вас всех, я
благодарен за все, что вы для меня сделали, но... мне непонятно, как вы
можете так недооценивать опасность.
- Почему же ты думаешь, что мы ее недооцениваем? - возразил председатель
Солнечного Совета. - Многие наши институты заняты сейчас поисками средств
противодействия возможным рейдам врага. Да, капсулы у нас пока нет... Но мы
не можем форсировать ее создание ценой твоей гибели. Тем более - нет никакой
уверенности, что наблюдение за отлетом даст нам всю необходимую информацию.
Но даже если бы уверенность была... Пойми, Сергей, мы не можем принять такой
жертвы.
"Не убедить... - понял я. - Нужны веские доводы, расчеты, а где мне их
взять? Вот если бы поддержал кто-нибудь из них... " Но все молчали.
Спотыкаев гак и продолжал стоять рядом со мной, сосредоточенно глядя в пол.
- Поставьте себя на мое место... - Я крепко, до боли сцепил пальцы. - Все
мои товарищи погибли. Капитану оставили какую-то призрачную полужизнь и
погасили за то, что посмел предупредить... Поймите, если б я даже очень
захотел, все равно не смог бы жить здесь, среди вас, спокойной счастливой
жизнью. Потому что не могу простить убийцам... Я дал себе слово отомстить.
Но один бессилен... Единственное, что могу, - помочь вам разгадать секрет
этой проклятой капсулы. Неужели лишите меня этой возможности?..
Больше мне нечего было сказать. С замиранием сердца ждал, что ответят.
Академик Спотыкаев поднял голову.
- Волошин прав, - произнес он в напряженной тишине. - Мы не можем, не
имеем права упустить этот шанс. Но позволить Сергею принести себя в жертву
тоже не имеем права. Выход? Зафиксировав отлет Волошина, мы должны бросить
весь научный потенциал планеты на создание капсулы в самые сжатые сроки.
Пусть даже она будет на первых порах не такой совершенной, как у Абсолюта...
Главное - создать ее как можно скорее, испытать и послать Сергею на выручку.
Риск велик, но я верю: мы справимся...
В зале снова стало шумно.
- Авантюра!.. - громко проговорил кто-то. Академик Фирсанов повернулся ко
мне.
- Ты пока свободен, Сергей. Обсуждение продолжим, как говорили в старину,
за закрытыми дверями.
... Результаты обсуждения стали известны поздно вечером. Предложение
Спотыкаева было принято с некоторыми поправками большинством голосов.
Я снова поселился в хижине. В мое отсутствие Орион и Патрик кое-что
переделали. Вместо старого колченогого стола у окна белел новый. Но не
современный пластиковый, а дощатый, сколоченный с нарочитой грубоватостью,
чтобы не нарушать гармонию старины. Рукопись на прежнем месте. В темном
углу, справа, тускло поблескивал небольшой экран всепланетной связи. Теперь
могу включить любой концертный зал или стадион, вызвать любого человека.
На чисто прибранных полках лежали пакеты с консервированными продуктами.
"Наверняка Таня похозяйничала", - подумал я, стараясь подавить вспыхнувшее
теплое чувство. Нет, романтические увлечения не для меня. Я просто не имею
права добиваться любви этой девушки. Сейчас уже конец августа, скоро
появится капсула. Я снова улечу туда, в мир Элоры, Актиния и Хабора, и
неизвестно, смогу ли вернуться... Чтобы реже встречаться с Таней, я ссылался
на совет Доктора Руша: отдых и уединение. На весь день уходил из хижины.
Брал с собой этюдник, краски, кисти и долго бродил в поисках подходящего
уголка.
Надо отдать должное академику Спотыкаеву и его помощникам: следящая,
фиксирующая, анализирующая аппаратура, молчаливо окружившая со всех сторон
мою избушку, была так хорошо замаскирована, что, даже долго вглядываясь,
трудно было что-нибудь заметить. К тому же я знал, что основное наблюдение
за отлетающей капсулой будет вестись в гиперпространстве.
Я забывал обо всем, растворяясь в окружающем мире. Под ногами колыхались
утренние, стеклянные от росы травы, вверху лениво плыли облака. Обрызганные
солнечными бликами, тонко и чуть заунывно пели сосны, будто струны звенели в
их рыжих стволах. Наконец нашел то, что искал. Начал рисовать пейзаж в
манере Куинджи: негустую рощу, напоенную светом. Вроде ничего особенного:
обычная, очень русская березовая роща. Но эта простота волнует меня куда
больше, чем яркие краски кочующих в океане аквагородов, с их водопадами
цветов и лазурью волн,
В полдень я оставлял этюдник на месте и шел обедать в ближайший небольшой
город. В мое время его называли бы городом металлургов. Гигантский
металлургический комплекс растянулся на километры в глубоких и безлюдных
подземных лабиринтах. На поверхности земли только пульты управления.
После обеда возвращался к этюднику, а к концу дня был уже в хижине.
Включал экран. Передавали последние приготовления к старту гиперкрейсера
"Лебедь". Скоро он отправится в первый экспериментальный гиперперелет к
созвездию Лебедя. В вакууме он почти мгновенно преодолеет расстояние во
много световых лет и вернется на Землю через месяц без всяких релятивистских
фокусов со временем.
Затем смотрел фильмы. Сначала они меня удивляли: при общем
оптимистическом тоне в них было немало драматизма и трагических ситуаций.
Нет, я попал не в Аркадию, не в страну блаженных улыбок и песнопений. Люди
здесь понимали счастье как вечную неудовлетворенность и вечное движение
вперед, полное радости и горя, побед и поражений. В обывательском смысле
покинутая мной Электронная Гармония была чуть ли не идеалом "благополучия".
Но это довольство нерассуждающего стада, электронная Нирвана...
А последовавшая за ней Вечная Гармония? Несмотря на отдых, я так ничего о
ней и не вспомнил. Ни капельки. Заблокированная память спала.
Безделье мне изрядно надоело, и я упросил Ориона помочь мне разобраться в
теоретических основах гипернавигации. Он согласился давать мне уроки раз в
неделю.
В тот день мы занимались в его домашнем кабинете. Жил Орион на окраине
большого уральского города, который на много километров тянулся вдоль берега
Камы.
- Деревенская глушь. - Орион с улыбкой кивнул в сторону раскрытого окна,
откуда лились запахи сухой солнечной осени.
Перед одноэтажным пригородным домом зеленела поляна, пересекавшаяся
тропинками. Одна из них вела к излучине Камы, где высилась причальная мачта,
немного напоминавшая очертаниями старинную Эйфелеву башню. Когда солнце
клонилось к закату, оттуда пришла жена Ориона - маленькая, изящная и хрупкая
Инга, полная противоположность своему мужу.
- Хватит работать, - решительно заявила Инга. - Будем чай пить. Гости
идут.
Секундой позже вошла Таня. Будто золотистый луч коснулся меня. В комнате
словно стало еще светлее от ее открытой улыбки, сияющих глаз и даже от
прически, напоминающей солнечную корону.
Увидев меня, она улыбнулась широко и открыто, протянула руку.
- Ну здравствуй, скиталец. Странник-отшельник...
- Странник, но не отшельник, - возразил Орион. - Сергей перестал
запираться в свою сказочную избушку, как улитка в раковину... А Татьяна не
знала, - повернулся он ко мне - Надоела мне: "Где он? Что с ним?"
Стали пить чай. Болтали о разных пустяках. По молчаливой договоренности
никто не заговаривал о том, что мне вскоре предстояло.
Орион посмотрел в окно и вдруг нахмурился. Мы увидели на поляне Настю,
пятилетнюю дочь Кудриных. Она шла по пояс в траве. В левой руке девочка
держала букет из кульбабы, ромашек и еще каких-то цветов. Я уже знал
слабость Ориона: он буквально вздрагивал, как от боли, когда на его глазах
рвали цветы.
- Варварство, - шептал Орион, стараясь отвести взгляд от окна. - Какое
варварство...
Настя замерла перед крупным цветком. В его чашечку вползла пчела, и
цветок закачался и зажужжал, изнутри. Настя приложила ухо и с блаженной
улыбкой прислушивалась к струнному гудению. Но вот пчела улетела. Настя
печально вздохнула и... сорвала цветок.
- Анастасия! - не выдержал Орион и погрозил кулаком.
Девочка вздрогнула. Но взглянув еще раз на увесистый кулак, так и
излучающий добродушие, смешливо прыснула в букет и пропищала:
- Папа, больше не буду.
Таня смеялась. Орион с досадой смотрел на свой кулак, видимо недоумевая,
почему он производит такое комическое впечатление. Потом махнул рукой.
- Не понимаю, почему женщины так люто ненавидят цветы. Увидят - и сразу
же рвать...
Таня начала рассказывать о диковинных цветах, выращенных ею в Австралии.
Она только что вернулась оттуда. А мне было так хорошо, что не хотелось даже
говорить. Никогда я еще не чувствовал себя так раскованно, так спокойно и
уютно, как в этом семейном кругу - рядом с Ингой, Таней и неизлечимо
добродушным Орионом.
Когда солнце, прочертив малиновую дорожку на речной глади, скрылось за
зубчатой стеной леса, я пошел провожать Таню. Она жила рядом, вместе с
матерью и отцом, в таком же простом доме, как и Орион. Мы с ней долго
бродили по поляне, по сухо шуршащей осенней траве. Молчали. Потом Таня стала
рассказывать о наших общих знакомых.
- Ты знаешь, Спотыкаев - убежденный холостяк. Вернее, был им. Недавно
женился. И на ком? На Андре Таун - первой красавице Солнечной системы.
- Андромеда Таун? - удивился я. - Видел на экране. Прекрасная артистка.
- Да. И вот Спотыкаев покорил ее. Ученый с мировым именем, обаятельный,
душевный, находчивый и остроумный. Андра еще не знала, каким он бывает в
своем рабочем настроении. И вот однажды на пляже Спотыкаев сидел и увлеченно
рисовал на песке какие-то формулы. Как Архимед. Подошла Андра и, заговорила
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг