волосы резко выделялись в темноте. Неверный, серебристый свет луны подчёркивал
кошачьи скулы, мелким отблеском кружил в его глазах. Варяг моргнул. Взгляд
эльфа завораживал и вместе с тем пугал; невозможно было определить, узки зрачки
в его глазах, расширены, или же их там нет вообще.
- Ты зря меня боишься, - сказал Телли. - Я тебе не враг.
- Я? Боюсь? - расхохотался тот. - С чего ты взял?
Сердце его, однако, стучало.
- Страх в глубине тебя, - меж тем ответил Тил. - Он ищет любую причину,
чтоб вырваться. Сейчас его причина - я. Ты сам так хочешь. А я не хочу, чтобы
со мной был тот, кто мне не доверяет.
- А почему это я должен тебе доверять? - опять немного резко возразил
варяг. - Ты втянул всех нас в эту дурацкую историю, ты и твой дракон. Это по
твоей милости мы сейчас идём неизвестно куда! Скажешь, я не прав?
- Нет. Не скажу.
Вновь воцарилась тишина.
Общаясь с Телли, Яльмар чувствовал себя довольно странно. Словами он не
смог бы объяснить, в чём заключалась эта странность, но сравнения, которые
порою шли ему на ум, невольно заставляли холодеть и гнали по спине мурашки. Как
будто ты нанёс врагу удар, а у того из раны хлещет вовсе даже и не кровь, а
самая обычная вода. Или не вода, а скажем... скажем, пиво. Или ничего не льётся
вовсе. А враг при том не дёргается, не хрипит, не бьётся в смертных корчах, а
спокойно улыбается и снова поднимает меч, как тролль или берсерк. Да, как
берсерк, в экстазе боя позабывший, что такое боль и смерть, и с пеной на губах
смеющийся в лицо врагу... Впрочем, где-то в глубине души Яльмар чувствовал, что
Тил из тех противников, для которых меч - не самая страшная угроза.
Внезапно Яльмар понял что эльфёнок прав. Он никогда не понимал берсерков,
божественное бешенство всё время обходило его стороной. Страшила непонятность,
неизвестность, невозможность объяснить. "Дайте мне цель, - всегда говорил он
себе, - и уж я до неё доберусь". А что же делать, если есть одно движение без
цели, ожиданье без конца, игра, в которой непонятно, за кого играть и как?
И не играть уже нельзя...
- Мне кажется, ты понимаешь, - словно бы прочтя его мысли, вдруг заговорил
Телли, - Тебя пугает не опасность, и не я. Тебя пугает неизвестность.
- Почему он тебе помогает? - спросил варяг. Голос его хрипел.
Тил убрал с глаз прядь волос. Взглянул варягу в глаза.
- А почему помогаешь мне ты?
- Я?
- Ты, ты. Ведь я же не тянул тебя, ты сам вызвался идти со мной.
Яльмар не нашёлся, что на это ответить. Остервенело поскрёб в бороде. Тил
невозмутимо уселся на камень, подобрал ноги под себя. Яльмар только сейчас
заметил, что мальчишка бос, и теперь не мог оторвать взгляда от его ступней.
Было холодно. По-настоящему холодно.
- Ну, я не знаю... - нерешительно промямлил он, кляня себя за эту
нерешительность. - Мне казалось, кто-то должен идти с вами. Потому что Жуга и
этот... Я же не могу помочь больному дварфу. А идти на ферму - с этим справится
и Вильям. Надеюсь, что справится.
- Ты говоришь, что по моей вине ты сделался несвободен, - сказал Тил. - Но
свобода есть и бесполезность тоже. Свободный дом - ничейный дом, кто захочет,
тот в нём и поселится. А ты ведь не умеешь и не хочешь быть бесполезным. Не так
ли, а? Яльмар Эльдяурссон? Это ведь ваша, людская черта - помогать друзьям, а
иногда и недругам за просто так.
Варяг молчал, слегка ошеломлённый таким поворотом в разговоре.
- А кроме того, - безжалостно продолжил маленький эльф, - ты наверняка
хотел ещё и присмотреть за мной, не выкину ли я какое-нибудь коленце. - Он
усмехнулся, заметив, как Яльмар закряхтел и отвёл взгляд. - Хотел, хотел.
Брось, Яльмар. Мир не делится только на друзей и на врагов, на чёрное и белое.
Всегда есть сумерки, полутона и свет, который мы не видим... то есть, вы не
видите. Незачем винить меня во всех бедах, ведь это очень просто - обвинить
другого. Мы все упали в одну яму, и теперь нам надо сообща оттуда выбираться.
Мы расстанемся, когда наступит срок, я обещаю, но сейчас я хочу сказать спасибо
за то, что ты пошёл со мной.
Варяг долго молчал.
- Я всегда не мог взять в толк, - проговорил он наконец, - зачем вы, эльфы
в былые времена подкидывали нам на воспитание своих детей?
- А-а, - Телли, глядя в сторону, чуть склонил голову набок, как будто
прислушивался к голосам внутри себя. - Да. Ты правильно задал вопрос. Мы это
делали затем, чтоб научиться сострадать, чтобы уйти от холода и равнодушия. Мы
тоже не любим быть бесполезными. От долгой жизни устаёшь, наваливается скука.
Пусть это больно, но для нас это великий дар - иметь друзей, детей... Любимых.
Я слишком человек теперь, я не могу всё это объяснить. Но ты, наверное, и сам
всё это поймёшь.
Он отвернулся и уставился на небо. Взгляд его бездонных чёрных глаз
кошачьего разреза сделался задумчив и печален. Варяг, пусть на одно короткое
мгновение, но почувствовал холодную тоску по призрачным мирам, которых он не
мог увидеть. "Там нет Альфхейма, Лис" - вдруг вспомнил он свои же собственные
слова. А где же он? Где та прародина народа эльфов, из которой они вышли и в
которую потом ушли? Тил смотрел на звёзды так, как узник смотрит за окно своей
темницы - с грустью и тоской от невозможности здесь больше пребывать и
невозможности отсюда вырваться; и Яльмар снова ощутил, как чужд и как
одновременно близок людям этот сказочный народ, для которого весь мир стал
клеткой, который уже вышел за пределы понимания, и даже - за пределы бытия.
Который вышел и ушёл... Куда?
В небытие?
В забытие?
Пред мысленным взором Яльмара возникли силуэты белых кораблей с высокими
носами и парусами из самоцветных камней, наполненными звёздным ветром - тем
самым, что едва не сбил с пути его корабль. И драконы. Да, драконы. Золотистые,
большие, с всадниками на спинах... Варяг невольно оглянулся на костёр.
Единственным, кто мог бы отыскать обратный путь, был Рик.
Яльмар чувствовал себя так, будто обнаружил в борту своего корабля дыру, о
которой раньше и не подозревал. Через мгновенье он поймал себя на том, что его
губы сами шепчут строфы старой висы Хаувамаул:
Сохнет сосна
одинокая в поле,
отвалились кора и иглы.
Таков человек,
никем не любимый.
Сколько он проживёт?
Телли повернулся к нему и долго молчал. Затем кивнул. Один раз. Текучим,
пластичным, коротким, красивым движением.
"Зашиби меня Мьёльнир, - в смятении подумал Яльмар. - Жуга помогает ему
просто потому, что они друзья. Он не сулил ему ни царства, ни всезнания, ни
власти, ни горшка с золотом... Зашиби меня Мьёльнир, как же я сразу не
догадался! Однако у чертёнка ловко получается приобретать себе друзей..."
- Тил.
- Что, Яльмар?
- Расскажи, на что похожи ваши корабли.
- На стрекоз. На облака. На латную перчатку. На сетку жемчуга на волосах
красивой женщины. На раковину. На танцующую девушку. На птичье перо.
Яльмар сморщил лоб, соображая, затем вздохнул и расстроено покачал
головой.
- Не понимаю. Не получается представить.
- И не получится, - ответил Тил.
Некоторое время они молчали.
- Зачем мы идём на Гейзер? - спросил наконец Яльмар. - Ты думаешь, это
поможет твоему дракошке?
- Узнаем.
- Когда?
- Скоро.
Когда они вернулись, Арне занимался странным делом - нагревал в огне камни
и бросал их в ведро. Над водой уже клубился парок, рядом лежали приготовленные
для похлёбки мясо и мука.
- Яльмар, - вдруг позвал мальчишка, - скажи мне, этот ваш Хансен... ты
давно его знаешь?
- Нет, не очень. А чего?
- Он взаправду чародей?
- А хрен его знает, - варяг задумался. - Жуга мне говорил про Герту, будто
та неплохо смыслит в алхимии. И в магии. И в книгах. Я сам видел, как она
заклятьями лечила. Он даже к ней в ученики одно время пойти собрался, только
вот чего-то не заладилось у них.
Старательно отводя глаза, Арне бросил в воду ещё один раскалённый булыжник
и помешал ложкой мутноватую мучную болтушку.
- А ты не знаешь, не нужны ему ещё ученики?
- Хочешь в обученье поступить? - догадался варяг.
- Хотелось бы. Хочется узнать побольше, как вокруг устроено, да и вообще.
А неоткуда. Была одна книжка, да и ту отец сжёг. Сказал, от них одна морока.
- Это он так зря, - укоризненно крякнул Яльмар. - Хотя оно конечно, книги
ещё никому ума не прибавили. Не знаю я, а врать не буду. Может, и возьмёт он
тебя в подмастерья. Вернёшься, сам с ними поговоришь, с обоими... Ну что,
готово что ли варево твоё? Давай, снимай. Жрать охота, сил нет.
* * *
- Что, рыжий, нелегко играть вслепую?
Жуга приподнял голову, всмотрелся в тёмный силуэт в глубине маленькой
халупы. Покосился на Орге, на спящего Хансена и сел на лежанке, спустивши ноги
на пол. Поморщился. Поскрёб ногтями кожу под разодранной рубахой.
- До чего же ты мне надоел, дурак канатный... - сонно выругался он. Провёл
ладонью по лицу. - Даже выспаться из-за тебя нормально не получается. Чего
тебе?
Олле скорчил расстроенную мину. Помахал рукой с зажатым в ней зонтиком и
поставил его в угол. Обхватил руками согнутые ноги, обтянутые тонким, в ромбах
домино, и носком башмака толкнул в костёр отбившуюся деревяшку.
- Зануда ты, право слово, - недовольно сказал он. - Нет чтоб спасибо
сказать за подмогу. Стараешься, из кожи вон лезешь, и вот тебе награда.
- Не очень-то, я смотрю, ты надорвался, когда нам "подмогал". Насоветовал
нам всякой ерунды. Доволен, небось? Вон куда завёл, на край земли. Ни доски, ни
меча. Да ещё у Орге в голове дыра. Смотри, - он указал на гнома. - Что, весело?
- Как знать, Лис, как знать... Быть может, ты хотя бы сейчас почувствуешь,
как это - видеть, но не знать, что видишь, знать, но не уметь сказать что
знаешь, говорить, но не уметь хоть что-то изменить.
- Молчать ты не умеешь, вот чего... - проворчал Жуга, уселся поудобнее и
подобрал ноги под себя. - Ну ладно, давай короче. Что случилось? Разбудить
Гертруду?
- Нет. Не надо. Всё равно игра кончается.
- А, Драконов Ключ, - понимающе кивнул и вслед за тем нахмурился Жуга. -
Ну искупается в нём Рик, а дальше-то чего? Куда идти, что делать?
Лицо канатоходца изумлённо вытянулось.
- Искупаться... где? в Ключе Дракона? - Олле захихикал. - Ты должно быть
шутишь! Хотя, - здесь он на миг задумался, - может статься, кое-кому это
придётся проделать. Да, очень может статься.
Жуга сердито фыркнул, ни дать ни взять - разъярившийся кошак. Глаза его
пылали синевой.
- Мне не до шуток, Олле, - резко сказал он. - Давай начистоту: Тил и
Яльмар справятся и без твоих дурацких советов. А вот где Ашедук?
- Ого! Вот как теперь ты задаёшь вопросы? - Олле сложил колечко из двух
пальцев и через него взглянул на травника. - Это что-то новенькое... А может,
всё-таки ты передумаешь за ним гоняться, а? Опасная эта затея - играть со сном
дракона.
- Пытаешься меня отговорить? Напрасно. Я его из-под земли достану.
- Эй, эй, поосторожнее с такими обещаниями: они ведь иногда сбываются. А
впрочем, поступай, как хочешь, моё дело - предупредить. Только помни, что
проигрывать надо с достоинством.
- Чёрт тебя побери, как ты не можешь понять, что я не играл?! Можешь ты
хоть раз помочь нам? Скажи хотя бы... - он замешкался и оглядел осточертевшую
хибару, - ну, хотя бы - где мы будем послезавтра ночью?
- В темноте.
Терпение травника лопнуло. Нагнувшись, он нашарил у подножия лежанки
меховой сапог, и прямо так, не разгибаясь, запустил им в ухмылявшуюся рожу
циркача. Олле мигом растаял в воздухе и исчез, сапог влепился в стену. Жуга
негромко выругался и сел обратно.
Грохот разбудил Хансена: тот зашевелился на своей лежанке и выглянул
из-под одеяла.
- Ты чего вскочил в такую рань? - спросил он, сонно моргая. Зевнул. - Что
случилось?
В это мгновение взгляд его упал на зонтик, так и оставшийся стоять в углу.
Объяснений больше не потребовалось.
- Олле?
Прежде чем травник успел ответить, послышалось негромкое: "Простите...
Оп!", худая длинная рука на краткий миг нарисовалась в темноте, схватила зонтик
и исчезла. Воцарилась тишина.
- У меня плохие новости, - медленно проговорил Жуга.
- Плохие новости? - взгляд Хансена тревожно метнулся к лежащему гному и,
не обнаружив там ничего опасного, вернулся обратно. - Ничего не понимаю...
Кто-то умер?
Жуга покачал головой:
- Кто-то умрёт.
Он медленно встал, подобрал недлинный шест, который выломал вчера из
кровли старой хижины, и двинулся к двери.
- Куда ты?
- Разомнусь.
Светало. Разминался Жуга больше часа, то и дело слышались удары дерева по
камню, гул рассекаемого воздуха и быстрый скрип снега под его башмаками. За это
время Хансен успел натаять снега, поставить на огонь похлёбку и поменять
повязку Орге. Маленький гном всё ещё лежал без движения, грудь его размеренно
вздымалась и опадала. Глаза дварага были закрыты. Горячка гнома шла на убыль и
Хансену впервые за два дня подумалось, что Орге получил шанс выкарабкаться.
Сквозь приоткрытую дверь в нутро натопленной избушки зверобоев медленно сочился
холодок, угар ночного костерка вытягивало прочь. Мысли постепенно прояснялись.
Травник возвратился потный и взъерошенный, таща охапку дров, подобранных
на берегу. Притворил ногою дверь, швырнул в угол две половинки посоха,
перехватил верёвкой рыжий конский хвост и принялся натягивать рубаху.
- Сломал? - сочувственно заметил Хансен. Жуга поморщился.
- Гнильё.
Он подтолкнул обломки в костёр и уселся рядом. Огонь тлел еле-еле,
подобранное на берегу сырое дерево не хотело разгораться. Жуга недовольно
передёрнул плечами, скрестил над костром пальцы, напрягся на мгновение и резко
выдохнул два слова. Пламя полыхнуло чуть ли не до потолка, потом опало до
прежних размеров, но заплясало уже не в пример веселее. Вода в котле тихонько
зашумела.
Хансен со стоном закатил глаза.
- Ну почему, почему такие способности достаются дуракам? - спросил он,
обращаясь к потолку и гневно заламывая руки. - С таким расходом силы я бы
вылечила пятерых больных или привила на новом месте восемь розовых кустов, а
этот недоучка жжёт себя в костре! Жуга, у тебя совершенно нет терпения! Где те
ограничения, которым я тебя учила? Ты совсем себя не контролируешь.
Как всегда в момент волнения верх одержала Герта - Хансен снова говорил о
себе, как о женщине. Жуга притворился, что ничего не заметил. Помолчал. Провёл
ладонью по лицу, царапая отросшую щетину, посмотрел на пальцы и рассмеялся -
нервно, резко, неожиданно.
- Мне кажется, я спятил, - объявил вдруг он. Хансен взглянул на него
вопросительно, и Жуга пояснил: - Сейчас я видел мышь с копытами. Сначала думал
- показалось, а потом она второй раз вылезла.
- Мышь с копытами? - теперь уже Хансен расхохотался. Вытер выступившие
слёзы. - Ох, господи, Жуга, это же лемминг! Просто лемминг. Мышь-пеструшка и
ничего больше. У них зимой отрастают копытца, чтобы снег копать.
- Ах, вот оно что... А я уж невесть что подумал. - Травник с облегчением
потряс головой. - Проклятая равнина. Плоская, как стол, ни деревца, ни кустика.
Всё время так и тянет оглянуться. А тут ещё эти как выскочат...
- Ещё бы! Ты, наверное, так топотал, что перепугал их до полусмерти, -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг