вздыбленное море пенилось волнами. Уже стемнело, морская вода цветом походила
на измятое железо. Жуга мысленно порадовался, что они сейчас на суше, бросил
взгляд на кнорр, укрытый парусом и вытащенный на берег, на тёмные коробки
хлевов и сараев, поёжился и поспешил вернуться в дом.
Дом встретил травника теплом и мягким струнным перебором - Вильяма
всё-таки раскрутили на песню, причём, на что-то героическое. Большинство
понимали по-английски, остальным Яльмар шёпотом переводил. Жуга вознамерился
было пройти обратно на своё насиженное место, но в этот миг вдруг замер,
услыхав откуда-то из-за стены еле слышный плач и всхлипывания. Он огляделся. В
тёмном коридоре негде было спрятаться. Жуга повернул назад и с удивлением
обнаружил там маленькую дверь, которую он раньше почему-то проглядел. Звуки
доносились оттуда. Помедлив, Жуга толкнул её, пригнулся и решительно забрался
внутрь.
Плач сразу смолк. Травник шагнул вперёд и огляделся.
Здесь было пыльно и темно. Уставленный корзинами и мешками захламлённый
чулан казался холодным и безжизненным. С потолка свисали верёвки, старые сети и
паутина. Пахло плесенью.
- Кто здесь?
Что-то шевельнулось возле бочки под рогожей. Жуга присел на корточки и
потянул за край. Мешковина поползла вниз, открывая бледное лицо в мокрых
дорожках от слёз.
- Ты?..
- Не смотри на меня! - Кай попытался прикрыться волосами. Не получилось -
пальцы хватанули пустоту. Он всхлипнул и забился дальше в угол. Упёрся в стену
и потупился. Слёзы потекли опять.
- Что ты тут делаешь?
- Что, что... Реву! - угрюмо буркнул тот и отвернулся. Хлюпнул носом. -
Уйди. Оставь меня! Чего тебе с другими не сидится?
Травник протянул к нему руку. Коснулся плеча.
- Кай, я...
- Нет! - вдруг тихо вскрикнул тот и вжался в стену. Расслабился. - Не
надо, - сказал он уже тише. - Это имя... Я не хочу его. Оно холодное, пустое!
Оно не отзывается в душе... Как будто сердце стало изо льда! - он потряс
головой. - Оно... не моё!
Он умолк и лишь сидел, размазывая слёзы по щекам. Жуга огляделся,
перевернул пустую корзину, уселся на неё и стал ждать, понадеявшись, что тот
вскоре заговорит опять. Так оно и вышло.
- Я не знала... - запинаясь и глотая слёзы, говорил Кай. - Я не знал, что
это так больно... так обидно - сделаться никем. Я не знал... не думал, что имя
так много значит! Я... теперь не Герта. А кто я? - он поднял к травнику
заплаканное лицо. - Кто?
Жуга помедлил и слез с корзины. Сел рядом с Каем на пол у стены. Протянул
руку. Кай напрягся, но затем сам придвинулся ближе и привалился к его плечу.
Вздохнул. Вскоре он уже перестал вздрагивать и успокоился.
- Знаешь, - медленно сказал Жуга, - до встречи с тобой я как-то не
задумывался, что вовсе не обязательно на самом деле быть мужчиной или женщиной.
Достаточно просто убедить в этом себя. А вот когда удаётся убедить в этом и
других, то... плохо дело.
Он умолк, не зная больше что сказать, и лишь теребил его короткие тёмные
волосы. Вздохнул. Ощутил, как пульсирует кровь под коленками, где стягивали
ноги ремешки сапог, рассеяно подумал, что руки всё ещё пахнут жареным луком.
Мысли разбегались. В душе его были смятение и пустота. Он огляделся. "Яд и
пламя, - подумал он, - что я делаю? Что я здесь делаю?"
Кай молчал.
И Герта молчала.
И травник тоже молчал.
Иногда бывает очень трудно протянуть друг другу руку через тьму.
- Говори со мной, - попросил Жуга.
- О чём? - всхлипнул тот. - Я не знаю, что сказать...
- О чём угодно. Расскажи о себе. Что ты делал у Хедвиги?
- Учился... Я... Она была не злая. Просто я был ей очень нужен, она
хотела, чтобы я была... чтоб я был лучше всех. Мне нельзя было ни с кем
разговаривать, кроме неё, она хотела, чтобы я не думал ни о ком... Знаешь,
однажды я сделал из тряпок куклу и говорил ей, говорил, рассказывал...
рассказывал... А она отобрала её и бросила в огонь, а меня опять посадила в
подвал... Она сказала - никому нельзя... А я и там рассказывал. Бочонкам.
Кирпичам. Ошейнику. Рукам. У меня никого не было, и только потом, когда Золтан
догадался...
Он умолк и хлюпнул носом.
- Не прогоняй меня. Пожалуйста.
Он замолчал опять, и Жуга внезапно понял, почему забрался Кай в эту
кладовку, где не было ничего, где было тихо и темно и всё так походило на
старый подвал в его доме, где каждый камень знал его слова. Он понял, почему
осталась невыломанной ржавая цепь и почему именно подвал охраняло самое
страшное сторожевое заклятие из всех, что были в доме.
Мастер не уходит, не передав своё умение ученику.
А если у него не хотят учиться?
Травник снова огляделся. Ему было больно. Нестерпимо больно.
Что он рассказывал, о чём он говорил здесь этим продавленным корзинам и
разодранным сетям?
"Убил бы, - с каким-то мрачным исступлением подумал Жуга. - Взбесившаяся
баба... Нет, ей богу убил бы!.."
Кай вдруг вздохнул и завозился, устраиваясь поудобнее, словно ребёнок на
руках. В каком-то смысле он и был ребёнком - глупым, необученным. Маг, силой и
умением превосходивший всех, кого когда-то знал Жуга; какой бы взрослой
женщиной он ни был, мужчина в нём остался тем мальчишкой, которого украла с
улицы Хедвига де ла Тур. Жуга отдавал должное силе его характера, но лишь
теперь понял, что никогда не интересовался состоянием его души. И сейчас не
знал, как поступить.
- Мне бы такого друга, как ты, - пробормотал вдруг Кай негромко.
Жуга помедлил. В этот момент ему было плевать на все фигурки и все доски
эльфийского Квэндума, сколько бы их в этом мире ни было.
Ему было на всё плевать.
- Он у тебя есть, - сказал он.
В щель между неровно приколоченными досками сочился красноватый отблеск от
огня. Шум в доме Торкеля уже утих, костёр догорал, большинство варягов уже
дремали, утомлённые дорогой, холодом и пивом. Вильям за стенкой смолк,
некоторое время бездумно перебирал струны, как будто пытался уловить общее
настроение, а затем тихонько запел.
Спи. Земля не кругла. Она
просто длинна: бугорки, лощины.
А длинней земли - океан: волна
набегает порой, как на лоб морщины,
на песок. А земли и волны длинней
лишь вереница дней.
И ночей...
- Я буду звать тебя - Хансен, - сказал Жуга. - В конце концов ведь это имя
принадлежит тебе и ничего не меняет... Ты согласен?
Последовал молчаливый кивок. Жуга помедлил и отцепил от пояса нож Морна в
кожаном чехле.
- Когда дают имя, положено что-нибудь дарить. У меня сейчас нет ничего,
чтоб тебе подарить, кроме, пожалуй, вот этого ножа. Возьми.
Тот несколько неуверенно сжал подарок в кулаке. Снова кивнул.
- Вот и ладно, - вздохнул Жуга. - А теперь - спи.
Постепенно Кай и в самом деле уснул. Травник и сам начал клевать носом,
как вдруг настороженно вскинулся. В темноте кладовки, возле самых дверей вдруг
возникло шевеление. Жуга напряг зрение и потянулся к поясу. Нащупал пустоту -
нож лежал у Кая на коленях. Движеньем быстрым, как бросок змеи, Жуга схватил
истёртый клинок и вгляделся в темноту. Ещё через мгновение мрак сгустился и
проступили очертания человеческой фигуры.
- Точишь коготки, Лисёнок?
Травник опустил уже занесённую руку.
- Опять ты...
Олле сложил свой зонт, невозмутимо стряхнул с него невидимые капельки
воды, одно короткое мгновение созерцал обоих, затем вздохнул.
- Ну, - хмуро сказал Жуга, - что ты посоветуешь теперь?
Канатоходец осторожно уселся на корзину. Наклонил голову.
- А что тут посоветуешь? - сказал он. - На словах всё легко. Но правда
заключается в том, что легко не будет. Хотя бы однажды нужно отказаться от
имени, чтобы его обрести.
- Перестань говорить загадками.
- Загадки, отгадки, - хмыкнул Олле. - Ты ведь не дурак, и понимаешь, что
это - две стороны одной монеты. Считай, что я говорю догадками. В конце концов,
эльф правильно сказал - когда спускаешься в ад, держись за чью-нибудь руку.
- Сгинь, - сказал Жуга.
И Олле сгинул.
* * *
- Так стало быть, ты снова встретил Хальгрима.
Жуга, уже наполовину задремавший, вскинул голову и проморгался. Навострил
уши: говорили совсем рядом, за дощатой стенкой кладовой. Хриплый голос
принадлежал Торкелю. Через мгновение заговорил второй.
- Да, и уж теперь я за Эрика расквитался.
Жуга напрягся: Яльмар.
- Ну, тогда моя душа спокойна, - вздохнул тот. - Недаром, значит, я закрыл
ему глаза. Однако кто бы мог подумать, что Хальгрим тогда уцелел! Живучий, как
змея... Надеюсь, ты ему вырезал "орла" на спине?
- До того ли было! Он напал на нас, а мы оборонялись.
- И победили.
- И победили. Боги помогают сильным.
Последовало непродолжительное молчание, прерываемое бульканьем и гулкими
глотками.
- А-ах... - выдохнул Яльмар. - Хорошее у тебя всё-таки пиво, братец.
Замораживал?
- А то как же! В аккурат, как ты тогда советовал. Возьмёшь с собой?
- А дашь?
- Что за вопрос! Конечно, дам. Сколько бочонков?
На мгновение Яльмар задумался.
- Пять будет мало, - рассудительно проговорил он, - десять - пожалуй,
много... Девять возьму.
- Ну, девять, так девять. А за подарки спасибо. Особенно за эти твои
стекляшки-кружки. Славная штука. В жисть не думал, что у пива этакий приятный
золотистый цвет... Когда отплыть решил?
- На днях, как погода наладится.
- Гномы, дракон... - задумчиво проговорил Торкель. - Странная компания для
викинга. А этот, рыжий... Кстати, где он?
- Жуга? Бог его знает. Спит, наверно, где-нибудь.
- Кто он такой?
- Мой друг.
- Тот, про которого ты говорил? Я сразу догадался, что он колдун - ни один
пёс на него не лает, даже самый свирепый. Это он подговорил тебя поплыть на
север?
- Не только... но и он тоже. А почему ты спрашиваешь?
- Послушай меня, Яльмар. Это гиблая затея, никудышная. Сейчас вы туда не
доберётесь, а если доберётесь, то застрянете до лета. Сам ведь знаешь: льды,
торосы, холода, а твой корабль не Скидбладнир, которому всегда дует попутный
ветер, куда бы он ни плыл... Оставайтесь здесь. Работа найдётся, да и еды на
всех хватит - урожай в этом году хороший был, да и овцы хорошо плодились.
Оставайтесь.
Яльмар долго молчал.
- Не останусь, - сказал он наконец. - Плыть нам надо.
Торкель плюнул и выругался.
- Да что за нужда? - воскликнул он. - Что там, в Исландии, мёдом намазано?
Скажите, Исландия! Плешь каменная! Тьфу! Чего ради надрываться, других мест
нету, что ли? Разок-другой свезёте рыбу в Ирландию, вернётесь с выручкой, а
зиму здесь пересидите. Видел ведь, какого мы лосося закоптили? Лет пять такого
не было. И попробуй только скажи, что не сумеем хорошую цену взять, хо! А лес,
если хочешь, я у вас куплю, да и соседи тоже не откажутся.
- Не в этом дело, Торкель. Тот рыжий парень... он мне друг. Мы с ним под
дёрном не ходили и на топоре не клялись, но он мне ближе побратима. Я ему
жизнью обязан. Помнишь ту историю, про башню? Я уже чувствовал дыханье
Хельгаффель, когда он вытащил меня обратно. Вот ты про месть сейчас вспоминал,
сам же знаешь, что это такое. А у меня к нему... ну, как бы месть наоборот.
- Так не бывает. Да и от мести можно откупиться, виру дать.
- Бывает, - помолчав, ответил тот. - Только не у всех. А что до виры... -
тут Жуга услышал странный глуховатый стук и через миг понял, что это Яльмар
бьёт себя в грудь. - Вот моя вира. Это как клятва. А даже Асам
клятвопреступление не проходило даром. Сам видишь - новый бог идёт по свету.
- Ну что ж, раз так... Поступай, как знаешь, тут я тебе не советчик. Еды в
дорогу дам, воду сам знаешь где набрать. Ну, чего стоишь? Наливай, что ли...
Кружки стукнули.
- Скол, Яльмар!..
- Скол.
* * *
Холодный ветер, шторм и непогода вынудили Яльмара задержаться на Стронсее
на пять дней. За это время мореходы успели заскучать. Половина команды впала в
сонную дремоту, другая половина, наоборот, кипела нерастраченной энергией. На
второй день все перессорились. На третий - передрались. В итоге в конце
третьего дня в знак примирения затеяли варить свежее пиво и наварили его целый
котёл, после чего Хельг с Брандом напились и снова поцапались, сперва с кем-то
из домочадцев Торкеля, а потом и между собой. По счастью ни в прошлый раз, ни в
этот до ножей не дошло, но Яльмар был не на шутку обеспокоен и всё чаще с
тревогой поглядывал на небо в ожидании погоды.
- Этого я и опасался, - признавался он травнику. - Безделье для морехода
хуже смерти. А если ещё и в гостях... - он вздохнул и процитировал:
Знай, когда надо уйти,
слишком долго
в гостях не сиди.
Даже приятель
станет противен,
в доме застряв.
- Что это за стихи ты всё время читаешь? - с интересом спросил Вильям,
подходя поближе. - Я никогда таких не слышал.
- Хаувамаул, "Изречения Высокого", - варяг сверху вниз взглянул на барда.
- Тебе тоже не лишним было бы их знать, коль уж скальдом прозываешься.
На пятый день волна улеглась. Подморозило. На небе, всё ещё пасмурном,
проглянуло солнце и моряки засобирались в путь. Ветер не был попутным, но не
был и встречным. Варягов это вполне устраивало, и прежде чем солнце успело
подняться достаточно высоко, кнорр уже покинул гавань и лёг на прежний курс.
ПОЙМАТЬ ВОЛОСАТИКА
"С помощью какого секрета живёшь в камне? С помощью какого секрета
проходишь через огонь?"
Чжао Сянцзы
Вильям кончил читать, сложил исписанные листки в стопку и постучал ею о
скамью, подравнивая край. Покосился на сидящих неподвижно слушателей. Те
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг