- Ни о чём, - вдруг с неожиданной резкостью огрызнулся Тил. - Как будто не
видишь, что ты натворил.
- А что я натворил?
Чёрные эльфийские глаза, казалось, прожигали насквозь.
- Ты заставил его раздвоиться. Кем бы он ни был раньше, он был единым,
целым. Он был сам собой. Пусть это было и неправильно, но он по-другому не
умел. И не хотел уметь. И он цепляется за это. Ты заметил, как он дёрнулся,
когда ты до него дотронулся? Представь, что для девушки означает, когда к ней
кто-то прикасается. Ты б его ещё за руку взял... Он всё ещё Гертруда и потому
воспринимает мир как женщина. Он ещё не понял, что можно называться как угодно,
суть от этого не меняется. Чем всё это кончится, не знаю. И это теперь тоже
играет против нас.
Слова падали и били, словно камни. Травник понял, что Тил прав.
Безжалостная трезвая эльфийская логика подействовала на него как ушат холодной
воды.
- Чёрт возьми, - пробормотал он, - ведь можно ж было догадаться! Ты прав,
Тил, я осёл. Это всё этот чёртов Лондон. У меня, должно быть, мозги отсырели.
Знал же, что нельзя туда заходить!
Тил фыркнул.
- Глупости какие! Рано или поздно это должно было случиться. На пути в рай
всегда лежит чей-нибудь ад. Не обязательно твой, но - лежит.
- Я если я не хочу в этот рай? - тихо спросил Жуга.
- Тогда, - сказал Тил, - оставайся здесь. Но почему-то я думаю, что ты так
не поступишь. И знаешь, я хочу дать тебе один совет: когда спускаешься в ад,
держись за чью-нибудь руку.
* * *
Бескрылые гагарки - большие белощёкие птицы с чёрным оперением и клювом,
словно долото, заполонили весь берег на шестой день плаванья и заставили
мореходов спустить паруса: такую возможность запастись свежим мясом Яльмар
упустить не мог. Голландские копчёности давно закончились, а морякам
осточертело обходиться пивом, вонючей сушёной треской и твёрдым хлебом, а
точнее пресными засохшими лепёшками, которые норвежцы называли "кнекброд".
Кнорр подошёл как можно ближе к береговым камням и викинги попрыгали в воду,
вооружившись мечами и дубинками. Важно глядя на пришельцев, птицы, казалось, и
не думали убегать. Часть срывалась прямо в воду со скалистых уступов, плавала,
ныряла с изумительным проворством возле корабля, но и тех, что угнездились
ниже, на пологом берегу, вполне хватило, чтоб наполнить с верхом две пустые
бочки. Жуга, впервые за эту неделю выбравшийся на берег, с нескрываемым
интересом разглядывал большую - размером с гуся тушку зашибленной птицы. Крылья
гагарки - узкие, похожие на шпильки или плавники, покрытые коротким плотным
опереньем, служили для чего угодно, только не для полёта.
Рой-Рой, шедший мимо с целой связкой убитых птиц в одной руке и дубинкой в
другой, остановился возле него. Поскрёб ногтями голую коленку.
- Чего уставился? - усмехнулся он, заметив недоумение травника. - Или
никогда не видел? - Он приподнял связку птиц. - Мы называем их пенгвинами.
Из-за белой головы. Они не летают. Их дом в море.
Жуга кивнул. Перевести слова шотландца было несложно: "пен" на гэльском
означало "голова", "гвин" - "белый". Белыми, по правде говоря, у птицы были
только щёки, но когда люди сходили на берег, то головы всех птиц немедленно
поворачивались к ним, и потому казалось, будто на тебя глядят тысячи белых лиц.
- Их едят?
- Вытапливают на жир, но почему бы и не съесть? Смотри, какие толстые.
Можно в них фитиль воткнуть и чтоб светили вместо свечки. Их мало здесь. Вот
севернее и на островах их столько, что не сосчитать. Сам увидишь.
Рой зашагал к кораблю, а травник запрокинул голову. Весь береговой откос
до самых скал белел потёками птичьего помёта. Птиц были сотни, тысячи, и это
если не считать тех, что они уже убили, и тех, что плавали вокруг. Галдёж стоял
неописуемый, хотелось заткнуть уши и пуститься наутёк. Жуга просто представить
не мог, что где-то этих пингвинов может быть ещё больше.
Наконец Яльмар счёл, что мяса заготовили достаточно. Моряки разбрелись
вдоль берега в поисках источника пресной воды. Однако нашёл его Рик, которого
после селёдки мучила жажда. К тому времени, когда на ручей набрели Жуга и Тил,
живот дракошки уже ощутимо раздулся и булькал при ходьбе. Рик сразу осовел и
вдобавок продрог от холодной воды.
- Пожалуй, что сегодня стоит заночевать на берегу, - рассудил Яльмар,
завидев Телли и его питомца. - А то и впрямь не сдержится гадёныш...
Хельг фыркнул и захохотал, остальные подхватили. Не смеялись только Кай и
шотландец.
Укромное место нашли чуть севернее птичьего базара, близ запорошённых
снегом вересковых пустошей, тянущихся вдаль насколько видел глаз. Редкие камни
беспорядочно торчали из земли тут и там, словно бы разбросанные неведомым
сеятелем. Далеко на западе виднелись невысокие, ушедшие в туман холмы. Берег
тут был пологий, кнорр вытащили на сушу, после чего выставили дозорных и
расположились на ночлег.
Рой-Рой поднялся на откос и долго там стоял, осматривая пустоши. Темнело.
Взгляд шотландца был, скорее грустен, чем тревожен, но травнику показалось, что
он чем-то обеспокоен. Тем не менее Рой ничего не сказал и так же молча вернулся
к костру.
Пингвинов хватило на всех. Яльмар распорядился выкатить оба котла -
большой и малый, варяги загрузили их полуощипанными птичьими тушками и развели
костры. Жуга расположился в стороне в компании Тила и дракона. В последнее
время он не доверял никому, вдобавок, им хотелось поговорить наедине. Кай к ним
присоединиться отказался. Вильям сперва хотел остаться с ним, но после
нескольких безуспешных попыток разговорить его, махнул рукой и тоже направился
до травника.
Деревяшки плавника и такие же сырые стебли вереска горели плохо и неровно,
костёр дымил и брызгал искрами, пока Жуга вконец не разозлился и не подправил
его коротким заклинанием.
Послышались шаги и вскоре из темноты появился Хельг. Сбросил с плеч охапку
веток и опустился рядом.
- Помощь не нужна? А то я вам тут дров принёс. Вы чего в стороне уселись?
Сейчас есть будем.
Жуга уклончиво пожал плечами. Бард искоса взглянул на викинга и с показным
равнодушием отвёл взгляд. Лютня Вильяма негромким перебором вторила
потрескиванию костра. Дракон вообще не обратил на Хельга внимания.
- Обговорить кое-чего хотим, - ответил за всех Тил.
- А, ну-ну, - кивнул тот. Покосился на ближний костёр, около которого
сидел Кай и снова отвернулся. Поскрёб под курткой волосатую грудь. Зевнул.
- Не очень-то он разговорчивый, этот ваш новый приятель, - Хельг плюнул в
костёр. Слюна зашипела на брёвнах. - Он кто? Где вы его нашли?
- Он из Лондона, - неохотно ответил Жуга. - Гертрудин родственник.
Двоюродный э-ээ... брат. Да, брат. Она попросила взять его с собой.
- Да? То-то, я смотрю, они с ней будто бы похожи... - Хельг потёр небритый
подбородок. Хмыкнул. - А сама Гертруда, что, осталась? Где её можно найти?
Травник посмотрел ему в лицо. Отвёл взгляд.
- Нигде.
И до, и после того, как Герта стала Каем, Жуга не раз задавался вопросом,
что испытывал датчанин к Герте. Страсть? Влечение? Желание поразвлечься? Порой
ему казалось, что Хельг просто забавляется, но временами тот был так серьёзен и
бросал не Герту такие взгляды, что впору было думать, будто тот всерьёз в неё
влюблён.
А может, так оно и было.
Воспользовавшись тем, что Хельг снова отвернулся, травник быстрым взглядом
оглядел его с ног до головы. Осторожные викинги почти никогда не высаживались
на берег без оружия. Вспомнилось, как покойный Иенсен начинал рассказывать:
"Пошли мы как-то раз плавник пособирать, ну, я и свояк мой, Стейнгрим. С
соседями у нас тогда был мир, особливо опасаться было нечего, а потому оружия
мы взяли всего ничего - меч да два топора. Ну, ещё у Стейнгрима жёнушка с
дочуркой пару копий прихватили. Так вот..."
Сейчас Хельг был при мече и при ноже, однако арбалета у него не было -
оружие, заряженное и взведённое, лежало у большого костра.
Викинги на берегу были деятельны, но неторопливы и обстоятельны. Гномы
взялись разрубить найденное бревно. Арвидас и Грюммер что-то двигали на
корабле, Бранд с шутками подкладывал дрова в огонь, Винцент со знанием дела
помешивал в котле. Сигруд раздобыл точильный камень и теперь правил лезвие
секиры. Магнус поудобнее устраивал брата на расстеленном плаще. Жуга с
удовлетворением отметил, что Ларс пошёл на поправку - он уже мог сидеть и
говорить, и только сломанные рёбра не давали ему двигаться нормально. Оба брата
смотрели на Жугу едва ли не с благоговением и готовы были выполнить любое его
желание. Травник от этого чувствовал себя неловко и старался поменьше
разговаривать с ними. Что касается Рэйо, то он уже выздоровел полностью. Сейчас
финн уселся ближе к огню и с невозмутимым видом чинил свой прохудившийся сапог.
Из всех мореходов он один хранил абсолютное равнодушие. Откуда он черпал эту
силу? Где он выработал такой характер? Травнику вспомнились его слова,
сказанные перед боем с Хальгримом: "Я уже один раз был в рабстве у датчан...".
Было холодно. Клочья тумана застревали на верхушках скал. Небо над ними
было прозрачным и чистым. Хельг что-то спрашивал ещё, Тил отвечал, но травник
их уже не слушал, а вскоре викинг встал и направился к своим.
- О чём ты думаешь? - спросил травника Телли.
- Я? - встрепенулся тот. - Да, в общем, ни о чём. Никак не решу, как лучше
поступить. То ль молчком и в одиночку разбираться, как раньше. То ли собрать
всех и сказать - так, мол, и так, один из вас играет против... А, может,
Яльмару сказать? Ты разобрался в этой АэнАрде?
- Не совсем, - уклончиво ответил Тил. - Не получается восстановить ходы.
Есть пара странностей, а я плохо помню правила.
Бард повернул голову к ним.
- А если Кая попросить помочь?
- Он не хочет, - хмуро буркнул Жуга. - И потом, не надо пока его трясти.
- Потом может быть поздно, надо сейчас. И не пытайся оправдываться, этим
ты только сильнее его оттолкнёшь. Ты всё ещё злишься на себя? Брось,
безупречных поступков не бывает, пятна есть даже на солнце. Поговори с ним.
- Ладно. Как-нибудь потом. А сейчас напомни, как фигурки стоят в начале.
Телли слазил в мешок и вытащил доску.
- Выстраивают первые два ряда, - объяснял он, показывая пальцем. - Первый
ряд - простые воины, их называют пешками. Затем - от края и на угол: две ладьи,
два лиса, три охотника, дракон и воин.
Жуга рассеянно накрутил на палец прядь волос. Задумался.
- Говоришь, две ладьи... А что, вторая всё ещё на доске? - Тил помотал
головой. - Но тогда я не понимаю... Я что-то не припомню, чтобы мы сражались с
двумя ладьями.
- Я тоже. И это первая загадка. Многое другое тоже мне неясно.
- А как у нас там дела сейчас?
Телли подобрал ноги под себя, сощурился и посмотрел на доску. Травник
попытался посмотреть на доску как-то по-другому, вспомнить, как это проделывала
Герта. На одно короткое мгновение ему показалось, что он видит очертания
тёмных, беспорядочно разбросанных по доске фигур противника, но тотчас же
видение исчезло. Перед ним опять была пустая доска с четырьмя белыми фигурами.
- Последним ходом белая ладья прикрыла лиса, - сказал Телли. - Ну, тебя.
Охотник побоялся взять фигуру. Он не может больше рисковать: тяжёлых фигур у
него теперь нет, два лиса и охотник - это его последняя надежда. Если он не
проведёт пешку...
- А съесть нашу ладью он не может? - с беспокойством спросил Вильям,
напряжённо следивший за его объяснениями.
- Сейчас нельзя: откроется угроза для дракона. Он может сделать ход лисом
или пешкой, но пока думает. Похоже, мы здорово прищемили ему хвост.
- Так, - нахмурился Жуга. - Герта рядом... а второй лис? Где он?
- На краю доски, вот здесь, - Тил показал, где. - Нам он пока не опасен.
Лис, конечно, фигура коварная, но не дальнобойная. Мы слишком далеко. На то,
чтоб пересечь доску, ему потребуется хода три, а может быть, четыре... Вряд ли
он позволит себе потерять столько времени.
- Чёрт... - Жуга провёл рукой по волосам. - Уж слишком складно всё
выходит. С пятью фигурками мы обскакали целую армию. Тебе не кажется странным,
что нам так везёт?
- Я тоже не верю, что нам и впредь будет продолжать везти, - поразмыслив,
согласился с ним Телли. - Как не верю в то, что нам везло до сих пор. Навряд ли
Рик играет хорошо. Нам или поддаются, чтобы заманить в ловушку, или...
Он умолк.
- Или... что? - нетерпеливо спросил Жуга. - Ну же, договаривай!
- Может быть, нам дали фору. Несколько ходов. Или фигур.
- Почему?
- Рик ещё маленький, вот почему.
За обсуждением игры они едва не пропустили момент, когда к ним подошёл
Яльмар. Норвег остановился у костра, осклабился.
- Чего сидите? - он взглянул на небо. - Грейтесь, грейтесь: завтра холодно
будет. Луна-то, гляньте, какая! Круглая, красная... - он облизнулся с показной
жадностью. - Вкусная, наверное! Пошли есть.
Мореходы сгрудились у котлов, разобрали птиц и принялись за еду. Пингвины
были очень жирными и неприятно пахли рыбой, но после двух недель в море свежее
мясо казалось настоящим деликатесом. Кости так и хрустели на зубах. Травник был
всецело занят своей порцией, когда ему вдруг показалось, что в темноте за
кругом света проскользнула тёмная фигура. Он вздрогнул и всмотрелся в ночь, но
ничего не обнаружил и уже хотел снова приняться за еду, когда Рэйо внезапно
тоже напрягся. Лицо его стало тревожным. Финн медленно наклонил голову,
прислушиваясь, отложил недоеденный кусок, вытер руки и медленно вытащил меч.
- Там кто-то есть, - сказал он.
- Не мели чепухи, - фыркнул Хельг. - Кто может жить на таком пустыре? Ешь
давай, а то остынет.
- Там кто-то есть, - убеждённо повторил Рэйо. - Я видел глаза.
- Я тоже что-то видел, - поддакнул Жуга. - Вон там, за камнями.
Стукнул камешек. Прежде чем кто-то успел спохватиться, Винцент отбросил
пингвинью ногу, схватил лежащий у костра арбалет и выстрелил навскидку в
темноту. Послышался негромкий крик. Почти что сразу Бранд и Магнус бросились во
тьму и после короткой, но очень шумной возни вытащили к костру упирающегося
человека. Остальные викинги с оружием в руках напряжённо всматривались в ночь.
- Вроде, тихо, - наконец с сомнением проговорил Винцент.
- Отойдите от костров, - предупреждающе сказал Яльмар. - А то им будет
легче в нас попасть... Чёрт, где мой шлем?
Однако ночь была тиха, и вскоре внимание мореходов переключилось на
пленника.
Это был невысокого роста, худой и очень жилистый паренёк, одетый в грубо
сшитые из шкур штаны, коричневую куртку из овечьей шерсти и сапоги невыделанной
кожи. Оружием ему служил тяжёлый длинный нож, лезвие которого было источено
так, что стало похоже на турецкий ятаган, и каменный топор, прикрученный к
деревянной рукояти при помощи жил. Ни их, ни свой короткий лук он так и не
пустил в дело. Был он грязен и небрит, на щеках симметрично друг другу
выделялись прямые ритуальные шрамы. На вид ему можно было дать лет двадцать.
- Кто ты? - спросил Яльмар по-английски, затем по-норвежски. - Как тебя
зовут? Откуда ты пришёл?
Ответа не было. На все вопросы пленник лишь угрюмо молчал и буравил
мореходов острым взглядом тёмных глаз из-под завесы таких же тёмных, грязных и
нестриженых волос.
- Круитни, - медленно проговорил Рой-Рой. - Этого-то я и опасался.
- Круитни? - вскинул голову Жуга.
- Да. Пикты.
Жуга вгляделся пленнику в лицо.
- Я думал, что они... что их... Что их давно уже здесь нет.
- Многие так думают.
Шотландец внимательно оглядел пленника со всех сторон. Ран на его теле не
было. Стрела пропала.
- Кричал не он, - глубокомысленно сказал Рой-Рой. - Значит их было двое.
Раз нас нашёл один, найдёт и другой. Теперь они нас в покое не оставят. Надо
отплывать.
- С ума сошёл? - накинулся на него Яльмар. - Плыть ночью? Даже и не думай.
До утра дотерпим, не впервой. Они живые. Значит их можно убить.
Рой-Рой покачал головой.
- Убить их очень трудно. Они умеют ловко прятаться и видят в темноте. Они
настоящие дикари. Хитрые, упрямые как черти, своевольные и скрытные. Мы
прогнали их до самого моря, но так и не смогли подчинить: они устраивают свои
норы где-то под землёй, словно крысы поганые. Оттуда их не выкуришь.
- Полегче со сравненьями, шотландец, полегче, - послышался голос Ашедука.
Гном выступил из темноты. - Жить под землёй - совсем не значит быть зверем. -
Он огляделся. - Что вы собираетесь делать?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг