неодобреньем покосился на него и подошел поближе.
- Тебе чего, рыжий?
- Хозяин здесь? - вопросом на вопрос ответил тот.
Громила почесал за ухом.
- Нет местов.
- А мне не надо. Я по другому делу.
Парень помедлил, затем кивнул.
- Обожди тут.
Он скрылся за занавеской, но вскоре показался вновь, ни слова травнику не
сказал и вернулся на своё обычное место у двери.
- Ты меня искал?
Жуга обернулся.
Хозяин "Красного петуха" был широченный и приземистый как комод и едва ли
уступил бы в драке своим вышибалам. Физиономию его можно было даже назвать
красивой, если бы не свернутый когда-то набок нос, косо сросшийся рубец на
подбородке и кривые сломанные зубы. Серые, с прищуром глаза смотрели цепко и
внимательно.
- Да, - кивнул Жуга. - Я. Мне нужна солома.
- Сколько?
- Две охапки.
Лицо кабатчика озадаченно вытянулось. Жуга в жизни не видел, чтобы такой
простой ответ вызвал такое удивление. Громилы у стены, издалека не слыша этот
разговор, тревожно шевельнулись, но хозяин уже взял себя в руки и сделал им
знак оставаться на месте.
- На хрена тебе столько?
Травника всё это помаленьку начинало раздражать.
- Тюфяк набить, - ответил он угрюмо.
Какое-то мгновенье хозяин постоялого двора тупо на него таращился, и
вдруг... разразился хохотом. Постояльцы в зале заоглядывались. Вышибалы у стены
снова нервно задвигались.
- Сол... Ох, солома... - утирая слезы, сквозь смех выдавил тот. - Ну,
приятель, насмешил! А я-то думал... Иди на двор, Вилли покажет, где взять.
- Сколько я тебе должен? - спросил Жуга, силясь понять, что происходит.
- Оставь менку на память. Надо же - солома... Вилли! Чёрт, куда этот дурак
запропастился? - он повернулся к травнику, прежде чем уйти. - Подожди минутку.
Может, выпьешь чего?
Жуга поразмыслил и кивнул:
- Пожалуй.
У стойки было пусто. У стены в неровный ряд выстроились бочки с пивом.
Парень за стойкой вопросительно поднял взгляд на травника. Жуга заказал для
разнообразия светлого, расплатился, подхватил протянутую кружку и огляделся.
День клонился к вечеру. Почти все столы в корчме были заняты, лишь за двумя
оставались свободные места. Травник поразмыслил и решил, что пить придётся
стоя, но в этот момент столкнулся взглядом с каким-то парнем за ближайшим
свободным столом. Тот похлопал ладонью по лавке и поднял кружку приветственным
жестом. Жуга в ответ поднял свою, хлебнул пива и направился к нему.
Стол перед незнакомцем покрывали липкие разводы пролитого пива, островки
костей и рыбьей чешуи. Парень молча подвинул Жуге копчёный хвост селедки и
выудил откуда-то ещё один. Согнул рыбешку - золотистая кожица с треском лопнула
- и слизал с пальцев жир.
- Хороший день, - сказал он.
Жуга кивнул и снова отхлебнул из кружки. Пиво было дрянное. Несмотря на
это, парень был весьма навеселе. Худой, высокий, кадыкастый, в сером стёганом
полукафтане, он сидел здесь, наверное, с обеда. В его зачёсанных назад, чуть
рыжеватых сальных волосах застряла чешуя.
- Ты чем так Вальтера насмешил?
- Не знаю, - травник пожал плечами. - А что?
- Впервые в жизни слышу, как он смеётся. Выпьем, рыжий.
Выпили. Парень со стуком поставил на стол опустевшую кружку и вытер усы.
- Я Бликса. Лудильщик, - сказал он, демонстрируя зачем-то травнику узкие,
в застарелых ожогах ладони. - Вообще-то, меня звать Ганс, но это имя мне не
нравится. Я тебя раньше не видел.
- Меня зовут Жуга. Я здесь недавно.
- Ого! Имечко что надо. Не слыхал. Чем промышляешь?
- Так... По травам.
- А, по травам, ну. Ага. Надолго в городе?
- Как повезёт.
- А где живёшь?
- У Синей Сойки.
- Где, где? - рассмеялся тот. - Ты, брат, заливай, да знай меру. Там же ни
одного целого дома не осталось.
- А у Рудольфа.
Бликса вмиг посерьёзнел, и даже, кажется, немного протрезвел.
- А что, - осторожно спросил он, - старый Руди уже... того, башмаки в
угол? Ты, значит, вроде как наследник?
Жуга пожал плечами. Кружка его почти опустела.
- Почему же - жив он... Просто я там живу. Ну, как бы на постое.
- Врёшь!
- Чтоб мне лопнуть.
Парень присвистнул. Поскрёб в затылке.
- Ну, тогда ты этого... того... поосторожней! - пробормотал он, и вдруг
засуетился. - Чёрт, совсем забыл! Мне ж надо...
Он нырнул под стол, вытащил тяжёлый, глухо звякнувший мешок, порылся в нём
и лихо припечатал на столешницу монетку.
- Ну, мне пора, - он встал. - Бывай, рыжий. Понадоблюсь, спроси меня у
Вальтера, он скажет.
Жуга кивнул, проводил его взглядом и залпом допил своё пиво. Задумался.
Что-то было не так во всей этой истории с Рудольфом.
Парнишка, собиравший со столов пустую посуду, подошёл к Жуге и попытался
взять монетку, что оставил Бликса.
Монета не двинулась с места.
- Колдовство! - мальчишка сплюнул и перекрестился.
- Дурак, - невозмутимо сказал Жуга, поддевая монетку ножом. - Столы
протирать надо!
Парнишка тупо похлопал глазами, сгрёб менку под фартук в карман и
повернулся к травнику.
- Это ты, который за соломой?
- Я, - Жуга кивнул.
- Пошли.
* * *
К ночи стало холодать и Телли не рискнул как в прошлый раз заснуть внизу,
прекрасно понимая, что как только догорит камин, спать станет невозможно.
Вдобавок, Жуга под вечер приволок огромную охапку свежей соломы, застелил её
сверху рогожей и теперь устраивал себе ночлег в комнате наверху. Недолго думая,
Телли направился туда же.
- Тебе чего? - Жуга, уже накрывшийся кожухом, поднял голову. Рыжие волосы
топорщились всклокоченной метёлкой.
- Да это... Холодно внизу, - Телли картинно поёжился. - И жёстко.
- Хитрый, - усмехнулся травник. - Как спать, так сразу, а вот солому
поискать...
Он выдержал паузу и молча оглядел мальчишку. Телли потупился. Щуплый,
маленький, босой, в разодранной рубашке, он и впрямь был одет не по-осеннему.
Ещё одна забота, так-перетак...
- Ну ладно. Лезь.
Обрадованный, Телли перелез через Жугу и заворочался, шурша соломой.
- А я вот одеяло принёс... Ой-ёй, колется!
- Терпи, завтра мешок раздобуду. Яд и пламя, да не ворочайся ты так - ещё
рухнет что-нибудь с полки! - Жуга вздохнул. - Придётся завтра разобрать весь
этот хлам... Эй, - он вскинулся, - а змей твой спать до нас не приползёт?
- Нет, - соврал Телли.
Рику было всё равно, где спать, лишь бы было потеплей. Как и любая
ящерица, он остывал к утру так, что поначалу даже двигался с трудом. Тил не
сомневался, что дракон притащится наверх, едва лишь догорят последние дрова, но
травнику об этом сказать не решился - а ну, как прогонит?
Некоторое время оба лежали без сна, согреваясь. Жуга, хоть сам и отругал
мальчишку, тоже беспокойно ворочался с боку на бок, хмыкал задумчиво, с хрустом
потирая ладонью небритые щёки.
- Стены, - бормотал он, - черепица... Ножки от стола.
- Чего? - вскинулся Телли.
- Ничего, - рассеяно ответил тот. - Ты хорошо Рудольфа знаешь?
- Нет конечно.
- Вот и я не знаю, - травник сел, поскрёб исколотую соломой спину. В
окошко лился лунный свет. Лохматый профиль травника на фоне окна казался
залитым чернилами. - Тревожно что-то мне. Дом опять же этот...
- А чего? Дом как дом.
- Ну, да, как же... Если он в залог пошёл - и то за тысячу талеров!
Представляешь, сколько он в начале стоил, новый? Стена в четыре кирпича,
чердачные балки из лиственницы. Черепица эта... в два пальца толщиной. Тьфу,
чёрт, я уже и сам говорю как Рудольф... А чучела эти, а мебель? Ни единой
трещинки до сей поры. Вся гладкая, как зеркало. И ножки... эти... круглые.
- Их на станке точат, на токарном.
- Да? Ну всё равно - дорогая работа. Откуда у него такие деньги? И почему
он дело своё прикрыл? Кого ни спрошу, все шугаются, как будто он и вправду
сумасшедший... Яд и пламя! - травник подскочил на месте, как ужаленный и
вытаращился в темноту: - Рик? Ты, что ли?!
Дракошкины глаза умильно щурились, сверкая в лунном свете вертикальной
прорезью зрачка. Не дожидаясь приглашения, Рик двинулся вперёд, нахально
втиснулся меж Телли и Жугой, улёгся поудобнее, зевнул и вскоре задремал.
- О, господи... - только и смог пробормотать Жуга. Убрал от лица
перепончатое драконово крыло, - только этого мне не хватало! Это ты оставил
дверь открытой?
Телли лежал, боясь пошевелиться. Наконец услышал, как травник зашуршал
соломой, поворачиваясь к дракону спиной, и облегчённо вздохнул - гнать его пока
не собирались.
- Ладно, - проворчал Жуга. - Давай спать, а то завтра вставать рано.
- На хрена рано-то?
- Травы собирать пойдём, - был ответ.
* * *
На следующий день Жуга, как и обещал, растолкал Телли ни свет ни заря и
оба отправились за город. Рика заперли в доме, чтоб не увязался следом. Путь
был неблизкий - сначала до ближайших ворот, что находились в западной башне -
Башне Трёх Ключей, а затем - далеко на юг, вверх по течению реки.
- Вообще, если по всем правилам травы собирать, то надо заходить так
далеко, чтоб не слыхать было петушиного крика, - рассуждал по дороге Жуга. - Но
на деле-то всё проще: чем дальше от города, тем лучше.
- Это чтобы люди не мешали?
- Травы там чище, - ответил Жуга, останавливаясь на широком, густо
поросшим кустарником лугу. Огляделся. - Так, начнем, пожалуй. Вот эти стебли
видишь? Запоминай - это волкобой-недоспелка. Собирают его в конце августа,
когда он цветёт.
- Мы его звали - овечье рунишко, - кивнул Телли.
Брови травника удивлённо полезли вверх.
- Ого, - сказал он, - а ты, оказывается, кой-чего знаешь. Верно, так его
тоже зовут. Только если я тебе все названья каждой травки буду говорить, у тебя
башка с непривычки треснет.
- А для чего она?
- Башка?!
- Да это... трава, волкобой этот.
- Вообще, его добавляют в кой-какие отвары для густоты и чтобы дольше
сохранялись. А ещё говорят, что им от свадебных наговоров охраняют, кладут на
порог.
- Это правда?
- Не знаю, не пробовал. Мы его много брать не будем, есть вещи поважней.
Да, много всяких врак об этом ходит, - он уложил в сумку сорванные стебли. -
Есть в травах и цветах целительная сила для всех, кто сумеет разгадать их
тайну... Только не каждому это дано. О, гляди - лопух... Дай-ка лопатку.
- Репей-то нам на черта?
- Осенний корень лопуха в настойке, - наставительно сказал Жуга, окапывая
куст вокруг, - от осиного или пчелиного укуса - первейшее средство.
- А почему осенний?
Травник пожал плечами:
- Я не знаю.
- А это... Я вот слыхал, что орхилин-трава все тайны и чары раскрывает,
ежели сумеешь её цветок сорвать...
- Это папоротник-то? Ерунду болтают, - сказал Жуга, утирая лоб рукавом.
Потянул из земли оголившийся корень. - Я дважды просидел у орляка всю ночь на
Ивана, ни хрена он не цветёт. Городские байки. Другое дело, что червяков из
брюха гонит, если приготовить его как надо. А ещё от поясницы помогает, если на
ночь приложить или тюфяк свежим листом набить.
- Так давай набьём!
- Завянет быстро - не сезон.
- Какой же прок от него тогда? Поясницу ведь по осени и крючит.
- На то другие средства есть. Каштан на хлебе с салом, корня шиповника
настойка или, там, акация... А вот ещё про папоротник: если растереть свежий
листок и к ране приложить или, там, к свищу - в три дня всё заживёт и следов не
останется. Ну-ка, помоги...
Домой к Рудольфу Телли возвратился нагруженный травами и окончательно
обалдевший от обилия разных сведений.
- Мне всё это в жисть не запомнить, - сказал он, поразмыслив.
- А ты не запоминай. Ты просто слушай.
Меж тем Рудольф отлучился по каким-то своим делам. Воспользовавшись его
отсутствием, Жуга и Телли решили разобрать завалы в верхней комнате, пока
какой-нибудь котёл и впрямь не рухнул ночью им на головы.
Толстые, неструганного дерева полки прогибались под непосильной тяжестью.
Обилие вещей поражало. Здесь были стеклянные бутылки всех форм, цветов и
размеров, какие-то разрозненные чашки и тарелки серого фаянса, покрытые
тоненькой сеточкой трещин, большей частью с отбитыми краями или вовсе уже без
ручек, статуэтки людей и зверей в разломанной шкатулке, две-три монеты странной
формы, изогнутый бронзовый нож с затейливой ручкой, радужные перья неведомых
травнику птиц, большая связка старых ключей на кольце, кресало, какой-то череп
(Телли перепугался до одури, когда наткнулся на него за старым жестяным
подносом), горы старого трута, свернутый в трубку небольшой квадратный коврик,
истёртая перчатка из кожи на левую руку, извитая, с отростками раковина с кулак
величиной, толстая пачка свечей, песочные часы, кубок - измятый, старого олова,
с чеканкой внутри и снаружи, большая медная чернильница с остатками чернил -
всё старое, забытое, покрывшееся плесенью и пылью.
- Дела-а, - травник с натугой стащил с верхней полки маленький бочонок,
снял крышку и ошарашено уставился на россыпь блестящих, перемазанных прогорклым
постным маслом наконечников для стрел. - Куча всякой всячины! И вещи-то все
ненужные, вроде...
За бочонком на полке обнаружился щит - обитый сталью поверх досок конный
рыцарский тарч с обрывками кожаного ремня и полустёртым гербом, очертания
которого терялись в проплешинах облупившейся краски. За щитом примостилось
высохшее деревце в треснутом глиняном горшке.
- Думаешь, он этим торговал? - спросил Телли. Дерево в горшочке почему-то
его особенно заинтересовало.
Жуга осторожно взял в руки чёрную, с радужным отливом тонкую свирель,
посмотрел её на свет, поднёс к губам, для пробы выдул пару созвучий. Звучала
свирель вполне прилично. Он вздохнул и отложил её в сторонку.
- Кто знает, - сказал он. - Наверное торговал, а иначе зачем тут это всё?
Бутылки мне, пожалуй, пригодятся, а остальное отнесём пока в чулан.
- И это тоже? - Телли поднял с полки что-то круглое, в пятнах, рукавом
стёр пыль и изумлённо вытаращил глаза. - Ух ты! Глянь, сюда.
В руках его была дощечка в палец толщиной, аккуратно стёсанная на ровный
круг поперечником в локоть. Одна сторона её была гладкой и одноцветной, другую
сплошь покрывала инкрустация из чередующихся правильных шестиугольников трёх
цветов. Жуга нахмурился и протянул за нею руку.
- Ну-ка, дай сюда.
Он повертел дощечку в руках. Царапнул ногтем край мозаики и хмыкнул -
шестиугольнички сидели как влитые, под пальцем не ощущалось никаких
неровностей. Полированная поверхность блестела, словно залитая в лак.
- Тонкая, однако, работа, - пробормотал Жуга, - как соты пчелиные, - он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг