Чем всё это могло обернуться теперь, травник мог лишь гадать, а выбор - его
выбор лежал сейчас на полу, хрипел разодранным горлом, отсчитывая каплями
кровавой клепсидры последние минуты бытия.
Травник закусил губу. "А так хотелось хоть немного пожить спокойно..."
Он уже знал, какое примет решение. В любом случае медлить было нельзя -
гораздо проще исцелить ещё живого, чем оживлять потом умершего.
Жуга встал и быстрым взглядом окинул толпу.
- Ты, ты и ты, - окровавленным пальцем указал он на троих, стоявших
впереди, - бегите на кухню. Несите воду, всю, которую найдёте. Быстро! -
рявкнул он, заметив, что они не спешат подчиняться. Толпа встревоженно
загудела, когда травник снова обернулся к ней. - Остальные - все вон!
Он помедлил и на краткий миг закрыл глаза, ощущая в пальцах колючий
холодок серой магической мощи.
Смерть пришла и встала на пороге.
- Вон!!! - заорал он.
Толпа шарахнулась к выходу.
* * *
В просторный зал корчмы под "Красным петухом" Жуга ворвался как ядро из
катапульты. Взъерошенный, в разодранной рубахе, выпачканной кровью, он хлопнул
дверью так, что с потолочных балок посыпалась сажа, и сразу же, без всяких слов
направился к занавеске, за которой обычно сиживал хозяин. Один из вышибал
метнулся, чтоб его остановить, ухватил за плечо. Затрещала рубаха. Жуга, не
замедляя шага, потянул его руку на себя, слегка присел, толкнул ладонью в
грудь, и вышибала с грохотом и треском растянулся на полу, сметая лавки и
столы. Выражение его лица было самое, что ни на есть растерянное. Посетители
заоборачивались, кто-то выругался.
Жуга прошёл через весь зал и остановился у стойки.
- Что за шум? - Вальтер возник на пороге, огляделся и только теперь
заметил травника. - А, это ты... Что на этот раз?
- Всё то же, - травник навалился на стойку. - Поговорим, Вальтер?
Поверженный вышибала наконец-то выбрался из груды обломков и снова
подскочил к Жуге. Занёс руку для удара.
- Фриц! - коротко и хлёстко бросил Вальтер. Громила вопрошающе глянул на
хозяина. - Ты мне больше не нужен. Я тебя увольняю.
- Но...
- Расчёт получишь завтра. - Он повернулся к травнику, который за время
всей этой сцены даже не дрогнул, и молча оглядел его с ног до головы. - А ты, я
гляжу, не угомонился. Чего надо?
- Всё, что ты знаешь о собаках. Не притворяйся, будто ты здесь не при чём.
- А мне и не надо притворяться, - хмыкнул тот, - я ничего о них не знаю.
- Вальтер, не дури. Сегодня вечером задрали Томаса из "Двух башмаков". -
Было видно, как Вальтер побледнел, несмотря на всю свою выдержку. Жуга подался
вперёд, к кабатчику. - Он что-то знал. И ты знаешь, но молчишь.
- Я ничего не знаю.
- Врёшь!
- Убери руки!
Кабатчик ничего не успел предпринять. Стоявший у стойки худой парнишка в
короткой синей куртке вдруг резко развернулся, в воздухе мелькнуло лезвие меча
и вонзилось в стойку, туда, где лишь мгновение назад лежали руки травника. Жуга
проворно отскочил, увернулся. Меч свистнул раз, другой, и противники замерли
друг напротив друга.
- Ещё раз дёрнешься, гадёныш, и я тебя прибью. Ты понял?!
Травник поднял взгляд.
Перед ним была женщина. Рыжеволосая, поджарая, в мужской одежде, похожая
на дикую растрёпанную кошку. Меч в её руках слегка подрагивал.
- Что там, Беата? - окликнул их кто-то из компании, сидевшей за крайним
столом, у камина. Высокий мужчина поднялся и направился к ним. - Вот те раз! -
он выпучил глаза, - да это же Лис!
- Знаешь его? - Беата бросила короткий взгляд на подошедшего, но меч не
убрала.
- Чёртова задница, знаю ли я?! - возмутился тот. - Я ж те толкую - этот
паря мне огниво продал! Ага. Да опусти железку, слышь-ка! Давай, Лис,
подсаживайся к нам, не обидим.
Травник молча смотрел на Эриха, наряженного в новенький, расшитый серебром
по красному полукафтан. У пояса, набитого в три ряда большими медными бляшками,
висели сабля и туго набитый кошель. Дружки солдата - трое у камина,
забеспокоились, один из них встал и двинулся к стойке. Этот был длинноволос,
ростом чуть пониже Эриха и одет во всё серое. Его узкое, породистое лицо
немного портили на удивление густые брови. У пояса его был меч, голенище
высокого сапога для верховой езды оттопыривала рукоять кинжала. Левый глаз его
едва заметно дёргался.
- Что за фрукт? - он кивнул на Жугу. Голос его травнику не понравился.
- А? - Эрих завертел головой. - Да помощник Рудольфов. Помнишь, я те
говорил? - он снова повернулся к травнику. - Так ты идёшь, нет?
Жуга молчал. Ему было, над чем подумать.
От одежды всех троих еле ощутимо тянуло острым характерным запахом,
которого травник не чуял уже много месяцев, но узнал мгновенно - запахом жжёной
конопли.
За столом у камина курили гашиш.
- Нет, - сказал он наконец. - Недосуг мне сегодня. В другой раз.
Беата, помедлив, убрала меч в ножны. Фыркнула и отвернулась.
- Ну, как знаешь, - Эрих порылся в кошельке, ухватил травника за руку и
шлёпнул ему в ладонь монету. - Держи, приятель. Выпьешь как-нибудь за наше
здоровье. Ну, бывай!
Все трое направились к столу, посчитав инцидент исчерпанным. Травник молча
посмотрел им вслед, затем опустил взгляд.
На ладони его лежала монета. Толстая, чуть потемневшего литого серебра.
На семь углов.
* * *
Бликса уже почти заснул, когда внизу гулко стукнула дверь. Старая лестница
заскрипела.
- Жуга, ты? - окликнул он.
- Я.
Последние трое суток, стараниями травника и его ученика лудильщик спал.
Раны его медленно, но верно заживали, и лишь правая нога внушала травнику
некоторые опасения. Впрочем, Жуга сказал, что хромоты не будет, и Бликса
склонен был ему верить, хотя его порой так и подмывало выплеснуть приносимую
Телли зеленоватую бурду в ночной горшок, от греха подальше.
Травник пристроил свечу на табуретке, сам сел на край кровати, помолчал.
Одежда его была в крови.
- Ты... - лудильщик приподнялся и осёкся. - Что случилось?
- Сегодня напали на Томаса, - устало ответил тот. - Тоже собака.
- Томаса? Какого Томаса? Постой-ка, - Бликса сморщил лоб и ахнул: -
Кабатчика? который в "Башмаках"? - Жуга кивнул. - Он... жив?
- Надеюсь, выживет. Ему досталось гораздо сильнее, чем тебе.
- Иисус Мария... Куда уж сильнее-то?
- Послушай, Бликса, - медленно проговорил Жуга. - Мне нужна твоя помощь. -
Он порылся в кармане и достал две медные семиугольные монетки. - У тебя,
случаем, не было... таких вот?
- Была одна. В мешке осталась. А откуда ты знаешь?
- Неважно, - Жуга нахмурился. - Так. Ещё вопрос. Ты знаешь Эриха?
- Какого Эриха?
- Он выглядит... выглядел, как кнехт. Высокий, лысоватый. С ним ещё
парнишка мог быть, такой длинноволосый, в сером, повадки у него, знаешь,
такие... - травник повёл рукой движением, от которого лудильщику вдруг
почему-то стало не по себе, покачал головой и закончил несколько непонятно: -
Нехорошие повадки.
- Эрих Штауфер, - кивнул Бликса. - Если только я ничего не путаю, это он.
- Кто он такой?
- Наёмник. Мелкая сошка. В последнее время с обозами ездил, в охране.
- А тот, второй? У него ещё родинка вот здесь, - Жуга коснулся левой щеки
возле уха, - и говор не местный. Девка ещё с ними. Рыжая, с мечом.
- О, чёрт... - Бликса вдруг подобрался. - В какое дерьмо ты ухитрился
вляпаться, Лис? Надеюсь, ты с ними не повздорил?
- Ты знаешь их?
- Кто ж их не знает! Хуго и Беата. Хуго - наёмный убийца, говорят, из
разорившихся дворян. Мечом работает, как бургомистров писарь пёрышком, без
кляксов, прозвище у него - Шнеллер. Его ещё Гиеной прозывают.
- Гиеной? - Жуга заинтересованно поднял голову. - А что значит - гиена?
- Не знаю, - Бликса пожал плечами, - но звучит паршиво, согласись.
- У девки тоже кличка есть?
- Да. Есть. Пиявка. Но не советую тебе её так называть. Она при Хуго как
бы на подхвате, а на самом деле вертит им, как кот хвостом. Они не из местных,
им на всё плевать, берутся за любую работу, лишь бы платили побольше. Чего ты с
ними не поделил?
- Что ж... - Жуга помедлил, словно бы и не расслышал последнего вопроса. -
Ладно. Думается мне, что остальные не в счёт. Спасибо, Бликса.
Он встал, направляясь к двери, и Бликса лишь теперь сообразил, что это за
продолговатая штуковина у травника в руках, которую он сперва принял за
короткий посох.
- Жуга.
Тот обернулся. Бликса облизал внезапно ставшие сухими губы.
- Не делай этого. Ты не знаешь, с кем связался.
Губы травника тронула едва заметная усмешка:
- Это они не знают, с кем связались. Спи.
* * *
- Рудольф.
Старьёвщик поднял голову. Хмурый и с похмелья, Жуга спускался по лестнице,
ступеньки жалостно скрипели под ногами. В руке он нёс узкий меч в потёртых
чёрных ножнах. Ранее Рудольф его у травника не видел. Старик кивнул на стул.
- Садись, - он взял бутыль. - Пить будешь?
- Нет.
- А я буду.
Он набулькал в кружку пива, отпил, поморщился и отставил в сторону.
- Где Телли? - травник огляделся.
Рудольф пожал плечами.
- Откуда же мне знать? Убежал куда-то с утра пораньше, вместе с этой...
ящерицей своей. Он не выносит дыма табака.
- Ты и в самом деле слишком много куришь.
- Привычка, - хмыкнул тот, - ещё с тех времён, когда я... Гм. Как там
этот? - он указал чубуком наверх, - жив?
- Поправится. - Жуга потёр глаза. Этой ночью он почти не спал.
- Да, - Рудольф плотней закутался в облезлый волчий мех накидки и
отхлебнул из кружки. - Это всё из-за того, что коптильни позакрывались.
Проклятые собаки совсем обнаглели.
- Рудольф.
- Что?
- Это кто угодно, только не собаки.
Старьёвщик подозрительно прищурился на травника.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Ничего хорошего, - травник сплёл до хруста пальцы рук. - Видишь ли...
Похоже, это я спустил собак на город. Впрочем, нет, не так...
В нескольких словах Жуга рассказал, как продал Эриху огниво, и что
произошло потом. Рудольф слушал с напряжённым вниманием, изредка затягиваясь
трубкой и прихлёбывая из кружки. Наконец Жуга умолк.
- Грешишь на оборотней? - спросил старик.
- Какие оборотни? Старый Томас жрал чеснок как семечки, а оборотни не
выносят запаха чеснока. Нет, тут что-то другое.
- Пусть даже так, - сказал Рудольф, в сомнении качая головой. - Допустим,
я тебе поверил. Но чего ты хочешь от меня?
- Правды.
- Я не знаю этого солдата.
- Не в солдате дело, - отмахнулся Жуга. - Эрих слишком мелко плавает, чтоб
в одиночку заварить такую кашу. Он глуп, да и боец, похоже, средний, ему только
кметов брать на алебарду. Никакой соображалки, вырядился как петух, едва лишь
завелись деньжата. У самого ладонь в мозолях от гизарма, а туда же - саблю
прикупил... Нет. Огниво - вот где собака зарыта. Тьфу ты, - он поморщился, - ну
и к месту же присказка... Огниво и деньги - вот что погубило твою жену и дочь.
Ты должен знать, что с ними случилось.
Рудольф не ответил. Медленно встал, подбросил дров в камин и так же
медленно опустился обратно в кресло. Выколотил трубку и полез в кисет за свежим
табаком. Жуга молчал.
- Да, - сказал наконец старик, выпуская клуб сизого дыма, - я знаю. Но я
не хочу вспоминать.
- А придётся.
- Да, - кивнул тот и вздохнул. - Ну что ж... слушай.
Ты был прав, - начал он. - Мартину и Хельгу действительно загрызла собака.
Страшнее этого я ничего не видел. Я очень их любил, тебе не понять. Во мне
тогда, наверное, что-то умерло. С тех пор я и живу-то как бы наполовину. И я уж
никак не мог подумать, что виновато в этом всём какое-то дурацкое огниво. Что
до собак, - он затянулся, - то многих в Лиссбурге в ту зиму закусали насмерть,
это было прямо как какое-то нашествие.
- Монеты разошлись по городу, - кивнул Жуга. - Всё сходится. И Телли тоже
видел, как собака несла кошелёк. Непонятно только, для чего собакам их
приносить, чтобы потом отнять обратно.
- Может, они просто не могут иначе, - предположил Рудольф.
- Долго это продолжалось?
- Не очень.
- Гм... До серебра, как видно, дело не дошло. Огниво не простое, это ясно.
Как оно могло к тебе попасть?
Теперь Рудольф молчал довольно долго.
- В этом городе всё не так просто, как кажется на первый взгляд, - сказал
он наконец. - У этой лавки, - он повёл рукой вокруг себя, - тоже есть своя
история.
- Не томи, Рудольф, - хмуро сказал Жуга. - У меня и так почти нет времени.
Я знаю, что тебе больно об этом вспоминать. Ты купил его?
- Огниво? Кто знает! Я много чего тогда купил...
Старьёвщик помолчал, собираясь с мыслями, и после паузы продолжил:
- Я расскажу тебе одну историю. Когда-то в Лиссбурге жил человек по имени
Эйнар, и этот человек очень любил одну девушку. И жил ещё тогда один дурак по
имени Рудольф. И он тоже эту девушку любил. А девушка... Она не знала, кого из
них она больше любит. Не знала, или не хотела знать. А может, не любила никого
из них, но ей нравилось, что за ней ухаживают сразу двое, такое тоже бывает. А
они были такие разные... Один к тому времени уже всерьёз занялся магией, другой
- торговлей. И она поставила условие, что выйдет за того, кто больше в жизни
преуспеет. Ждать же согласилась год. На самом деле, ей, наверное, тогда было
всё равно, но как бы то ни было, а год прошёл. Она выбрала Эйнара. А глупец
Рудольф, вместо того, чтоб отступиться и забыть, стиснул зубы и продолжал гнуть
своё. А она... она не знала, кого из них она больше любит. Эйнар стал злым и
раздражительным, немудрено - он знал про них двоих. И когда его жена родила
дочь, он знал, чья это дочь. Он всё больше уходил в свою работу. Почти не бывал
дома. Стал всё чаще ездить к морю. Неизвестно, что было дальше. Возможно, что
он стал потихоньку ненавидеть эту землю, за то, что она носит таких, как они. И
однажды он ушёл и больше не вернулся. Говорят, что он искал способ, как стать
дельфином и в конце концов нашёл. Он всегда завидовал дельфинам и хотел быть
как они. Никто не знает, почему.
Рудольф умолк. Трубка его давно погасла.
- А дальше? - спросил Жуга. - Что было дальше?
- Дальше всё просто, - хмыкнул старик. - Мы выждали год и поженились. Она
переехала ко мне. У меня был хороший дом... Он и сейчас неплох, но был ещё
лучше, можешь мне поверить. А кое-что из бывших вещей Эйнара Мартина забрала с
собой. Наверное, на память, а может, просто было жаль выбрасывать. А я слишком
сильно её любил, чтобы протестовать. Вот и всё, - Рудольф взглянул на травника
своими красноватыми, слегка припухшими глазами старика. - Ты это хотел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг