надеждой, точно от ответа зависело все его будущее.
Через руки Прохорова действительно прошло несколько таких часов,
попадалась и работа, названная водопроводчиком. Поэтому Павел Сергеевич,
хотя и не совсем уверенно, но все же ответил:
- Ну, как же, припоминаю. - И то ли потому, что это действительно было
так, то ли из присущей ему осторожности, уточнил: - Если память не
изменяет, у ваших часиков на крышке корпуса две бороздки и верхний ободок
чуть-чуть стерся?
Бригадир мгновенно оценил смысл этого вопроса и со вздохом ответил:
- Ну вот, я же говорил, что запамятовали. Не мои это часы, у моих на
крышке изнутри два крестика есть и на головке от пружины резьба стерлась,
при заводе цепляется.
Прохоров вспомнил, что с год назад он действительно чинил часы с точно
такими приметами, а если и забыл своего клиента, так сколько их, в самом
деле, посещает его мастерскую. Окончательно успокоившись, Павел Сергеевич
снова поинтересовался:
- А как теперь ваши часики?
- Да в том-то и беда, что плохо, - горестно вздохнул бригадир. И
словоохотливо пояснил. - Под утро в воскресенье вызвали нашу бригаду
пожарным кое в чем помочь. Слыхали, наверное, тут на Нагорной здоровый
пожар был. Вот в суете-то я не поостерегся, не снял часы, ну и разбил. А
теперь без часов, как без рук.
- Действительно не повезло, - посочувствовал Прохоров и тут же с
неожиданной живостью, но как бы вскользь, добавил:
- Про пожар я слыхал и пожарище видел. А вот от чего все случилось, так и
не знаю. Вы не слыхали?
- А кто же его знает, - признался бригадир. - Начальство, которое на
пожаре было, говорит, по всему видно - несчастный случай. Реактивы
какие-то взорвались. Жаль Стогова. Ученый был известный. И не выскочил
бедняга. Вытащили его при мне - головешка головешкой, признать ничего
нельзя.
Видимо, решив, что им даны исчерпывающие пояснения, бригадир вновь
вернулся к занимавшей его теме.
- Я в понедельник раза два к вам заходил с часами. И утречком, часов в
одиннадцать, и после обеда, видно, часу уже в четвертом был. И все время
заперто. А вчера мне уж недосуг было. Все вызовы срочные, вроде, как
сегодня. Вы уж не откажите, я вечерком зайду. Часы хорошие, дорогие,
никому, кроме вас, не доверю.
_ А я и верно весь понедельник на работе не был. Зуб, понимаешь,
разболелся - невмочь, - переходя неожиданно на "ты", признался часовщик. -
Вот и пришлось в поликлинике почти весь день протолкаться. И сегодня
вечером туда придется идти. Целая мука. Так что ты ко мне вечером не ходи,
не будет меня, а завтра утром - милости прошу.
- Завтра, так завтра, - с нескрываемым сожалением согласился бригадир и
хотел было отойти к рабочим, но часовщик удержал его:
- Это какой же Стогов сгорел, который там что-то такое с атомной энергией
делал?
- Он самый.
- Неужели так совсем и сгорел, и ничего нельзя было сделать, чтобы спасти?
Большой же, все-таки, человек.
- А огонь, он не разбирает - большой там или маленький, - усмехнулся
словоохотливый водопроводчик. - Куда уж там спасти, говорю вам:
головешка головешкой, ничего разобрать нельзя - все черное.
- Ай, ай, ай, какое несчастье! Такой человек! - пособолезновал Прохоров.
Потом, склонившись к бригадиру, доверительно прошептал: - А, может быть,
это не несчастный случай? Поджог, может?
- Да что вы! Кто же теперь подожжет. Повывелись такие, - вновь усмехнулся
бригадир. - Я же в самом помещении был. Со шлангом там неисправность
случилась. Вот и слыхал, как один там, видать из Управления общественного
порядка, с пожарным инженером разговаривал. Так прямо и сказал инженеру:
"Нам, говорит, здесь делать нечего. Чистый несчастный случай по
техническим причинам". И сразу же уехал.
- Ну, наше дело маленькое. Несчастный случай, так несчастный случай.
Заболтался я с тобой, а мне еще в магазин надо. Так ты завтра утречком
заноси ко мне свой хронометр. Ну, бывай здоров, - неожиданно оборвал
разговор Прохоров.
- Непременно зайду. Счастливого пути, - кивнул бригадир.
Собеседники разошлись, видимо, очень довольные разговором, а еще более
тем, что подлинные мысли одного оставались тайной для другого.
Проводив взглядом скрывшегося за поворотом улицы часовщика, бригадир
водопроводчиков вполголоса сказал что-то своему помощнику, быстро вскочил
на ступеньки ремонтного автобуса, зашел в кузов и плотно притворил за
собой дверь.
Если бы кто-либо заглянул в эту минуту в автобус, то застал бы бригадира
за занятием, едва ли имеющим отношение к ремонту водопроводной сети.
Очутившись в полной темноте, так как окна этой своеобразной машины были
покрыты особым светонепроницаемым составом, бригадир повернул выступавшую
из стены рукоятку.
В то же мгновение в глубине кузова осветился довольно широкий голубоватый
экран. Чуть ниже его замелькали разноцветные лампочки - индикаторы
приборов контроля и настройки радарно-телевизионной гаммалучевой установки
или "всевидящего глаза", Подойдя к пульту управления, бригадир плавно
повернул несколько ручек, раздались сухие короткие щелчки, по экрану
побежали еле уловимые тени.
Прошла еще минута, тени таяли, растворялись, и, наконец, на экране
возникли отчетливые очертания домика часовщика. Новый поворот ручки
настройки, и сложенные из толстой лиственницы стены домика, точно по
волшебству начали исчезать, становясь совершенно прозрачными.
Теперь взору наблюдателя открылась небольшая чистенькая комнатка,
служившая, должно быть, столовой. В центре возвышался накрытый клеенкой
обеденный стол, напротив буфет. Установка словно распахнула его дверцы, на
экране появились полки, заставленные тарелками разной глубины и
назначения, суповыми чашками, блюдами, чайной посудой и вазами,
разнокалиберными рюмками и графинами. "Будто в посудном магазине", -
усмехнулся бригадир и тут же спросил себя: "А для чего одному человеку
столько посуды? Коллекционирует, что ли?"
Осмотрев таким же образом содержимое стоявшего рядом с буфетом
холодильника, бригадир переключил установку на обследование другой
комнаты, в которую вела дверь из столовой. И здесь тоже не было ничего
достойного внимания. Спальня, как спальня. Ковер во всю стену, широкая
кровать, ночной столик, два шкафа для одежды.
Еле заметным поворотом ручки наблюдатель несколько увеличил радиус
действия установки. Теперь на экране обозначились предметы, расположенные
в самой дальней, смежной со спальней комнате часовщика.
Это было тесное, совершенно лишенное окон помещение. Судя по всему, здесь
находились кабинет и рабочая мастерская Прохорова.
На обширном письменном столе возвышался самодельный многоламповый
радиоприемник, здесь же в закрытых футлярах стояли электроизмерительные
приборы и трансформаторы. В ящиках письменного стола взору наблюдателя
открылся целый склад полупроводниковых триодов, вытеснивших в
радиоприборах хрупкие, занимающие много места лампы.
"Должно быть, мастерит полупроводниковые приемники", - подумал бригадир. И
в самом деле на экране перед ним проплыла целая плеяда таких приемников,
чутких, безотказных, малогабаритных. Под столом стоял сколоченный из
толстых досок вместительный ящик с инструментами: паяльные лампы,
отвертки, стамески, шурупы, мотки разноцветных проводов.
Все, обнаруженное здесь, не возбуждало пока никаких подозрений. Увлечение
Прохорова радиотехникой было широко известно всей улице, он сам всячески
рекламировал эту свою невинную страсть.
В пользу часовщика свидетельствовал и довольно обширный застекленный
Г-образный стеллаж, заполненный разнообразными книгами. Наблюдатель
осматривал полку за полкой. Словно врач грудную клетку больного,
просветила установка прилегающие участки стен. И снова нигде ничего
настораживающего, никаких следов тайников, опасных для окружающих приборов.
Но что это? На нижней полке стеллажа, между двумя толстыми, старинными, с
металлическими застежками книгами, точно случайно были вложены три
фотографии. Бригадир еще усилил контрастность и даже присвистнул от
удивления. На снимках был запечатлен профессор Стогов. Причем, судя по
всему, Михаила Павловича засняли откуда-то издалека и в тот момент, когда
он менее всего этого ожидал. Вот профессор с заступом в руках трудится в
саду, вот он, видимо, спорит о чем-то с Игорем в столовой своего дома, а
здесь Михаил Павлович, выйдя из машины, беседует с красивым элегантным
человеком, в котором нетрудно было узнать Ронского.
Это уже было интересно. Теперь становилось ясно, почему Прохоров облюбовал
себе мастерскую именно напротив дома Стогова.
Бригадир стал еще внимательнее. Но едва он настроился на обозрение узкой
пристройки стеллажа, примыкавшей вплотную к письменному столу, изображение
сначала потускнело, потом расплылось совсем, и по отливавшему голубоватым
светом полю побежали, обгоняя один другого, юркие световые "зайчики".
Как ни регулировал бригадир свою установку, число "зайчиков" не
уменьшалось. Более того, в дополнение к ним на экране появились
зигзагообразные ярко-белые полосы, напоминающие вспышки молний на ночном
небе.
Наблюдатель решил проверить исправность установки. Он вновь направил
раструб электронного видоискателя на предметы, находившиеся на столе. Игра
световых бликов на экране стала слабее, но и полученной ранее четкости
тоже не было.
Тот же результат получился и после того, как бригадир вернулся к обозрению
спаленки. Лишь в столовой изображение вновь обрело нужную четкость. Но по
мере приближения видоискателя к пристройке правого стеллажа очертания
предметов вновь тускнели, пока не исчезли совсем за рябью "зайчиков" и
молний.
Словом, "всевидящий глаз", не терявший своих драгоценных качеств ни во
мгле, ни в тумане, проникавший сквозь каменные толщи, вдруг оказался
бессильным перед не защищенной никакими специальными устройствами
квартирой часовщика.
"А незащищенной ли? - усомнился бригадир и тотчас же не без тревоги
подумал: - А может быть, установка не совсем исправна?" Но сменив
несколько объектов обозрения, расположенных на разных расстояниях от дома
часовщика, бригадир убедился в полной исправности аппарата. Следовательно,
дом Прохорова действительно имел какой-то сюрприз, устройство, которое
отражало направленный поток элементарных частиц.
Тайну этого дома необходимо было раскрыть, и раскрыть, как можно скорее.
Но как, не возбуждая подозрений хозяина, проникнуть в его вечно запертую
квартиру? Надо было срочно найти решение. И, как показалось бригадиру, он
после некоторого размышления нашел его. Но для выполнения его плана нужно
было вернуться в город...
Когда бригадир с прежним совершенно беззаботным видом оставил свой
наблюдательный пункт, работа по ремонту водопровода на участке была
закончена. Однако помощник бригадира, докладывая своему начальнику об
этом, все же усомнился в качестве водопроводной сети и высказал
предположение, что после их отъезда могут обнаружиться новые
неисправности, так как повреждение труб очень серьезно.
- Что же ты предлагаешь, Сергей?
- Даже и не знаю, что предложить. Остаться нам, всем нельзя. Вдруг авария
где-нибудь в другом месте произойдет.
- Есть идея, - быстро сориентировался бригадир. - Что, если оставить
кого-нибудь с контрольными приборами? В случае чего он просигналит нам -
мы мигом явимся.
- Дельно, конечно. Только куда деваться парню? Не сидеть же ему среди
мостовой. Вот если бы в дом куда. Ты, кажется, знаешь этого гражданина в
крайнем дворе. Может, к нему?
- Ну, зачем же к Прохорову? - вставила слышавшая этот разговор Даша
Рыжикова. - Его же никогда дома нет, он к себе постороннего не возьмет.
Милости просим к нам. У нас просторно, не стесните. И хозяйство там, какое
вам надо, устроите, и колонка напротив.
- Ну, раз сама хозяйка зовет, чего же лучше, - обрадовался бригадир. И
кивнул одному из стоявших рядом рабочих: - Ты как, Петр, не против, чтобы
остаться, присмотреть за колонкой? Больно уж она ненадежная.
- Надо, так надо, какой разговор? - отозвался вяловатый на вид сильно
загорелый парень в красной безрукавке. - Раз хозяйка зовет - останусь.
Нужные приборы были отнесены в домик Рыжиковых, рабочие быстренько
расселись в автобусы, весельчак-бригадир на прощание шутливо погрозил
Васе, дескать, не обижай временного своего квартиранта, галантно простился
с Дашей, вскочил в машину, и ремонтники уехали. Когда Прохоров, теперь уже
пешком, и поэтому раньше обычного, отправился на работу, улица была пуста.
Выехав на Фестивальный проспект, машины с ремонтными рабочими повернули не
на Ангарскую улицу, где помещался Водоканалтрест, а на площадь
Энтузиастов, к учреждению, которым руководил Андрей Савельевич Ларин.
На ходу выпрыгнув из автобуса, бригадир почти бегом направился прямо в
кабинет начальника Управления.
Оглядев кое-где испачканный землей комбинезон бригадира, Ларин с веселой
искоркой в глазах спросил:
- Ну как, товарищ Лобов, в каком положении вы нашли водопроводное
хозяйство?
- Как и следовало ожидать, в полном порядке, - в тон ему весело отозвался
Лобов, - воду-то там по нашей просьбе отключили. А теперь опять подали.
Так что жители не в обиде. Но мы, на всякий случай, оставили там
Головачева за "колонкой" присматривать.
- Разве в этом возникла необходимость?
- Еще какая. Домик-то часовщика с сюрпризами оказался.
- А именно? - насторожился Ларин.
- Как вы помните, Андрей Савельевич, - начал Лобов, - после рассказа
Рыжикова я навел справки о Прохорове. Меня насторожили два обстоятельства.
Во-первых, Прохоров уволился из института Стогова, заявив, что уезжает из
Крутогорска. На самом же деле из Крутогорска он никуда не уезжал, а чуть
ли не на другой день сделался часовщиком, причем в мастерской как раз
напротив дома Стогова. Это и было вторым, что обеспокоило меня, я и просил
вас ходатайствовать о разрешении применить, в порядке исключения,
"всевидящий глаз" для осмотра частной квартиры. И теперь вижу, что это
было оправдано.
Лобов обстоятельно изложил результаты своих наблюдений и обнаружившиеся
при этом неожиданности.
- И что же вы предполагаете? - спросил явно заинтересовавшийся Ларин и
подбодрил: - Вы же инженер. Скорее нас, грешных, найдете истину.
- Истину-то особенно искать нечего, - вновь заговорил Лобов. - Она, так
сказать, на поверхности, в конструктивных особенностях установки.
"Всевидящий глаз" становится совершенно слепым, если излучаемые им
суперультракороткие волны сталкиваются со встречным потоком такого же рода
излучений. Судя по всему, в данном случае на пути "глаза" возник сильный
встречный поток античастиц. А вот чем он порожден, - я пока не знаю. Тут
возможны два варианта: либо за стеллажом в доме часовщика скрыт компактный
ускоритель, работающий как-то периодами. Не замечалось же его влияния
вначале, а в столовой - даже и в конце обследования. Или же, что тоже
вероятно, антиизлучение возникло в результате воздействия даже той
ничтожно малой доли излучений, которые сопровождают работу установки. Но в
таком случае за стеллажом большое скопление неизвестных нам активных на
излучение полупроводников или атомная батарея.
- Да, оба ваши варианта плюс фотографии наводят на размышления, -
задумчиво дымил папиросой Ларин. - И в том и в другом случае сделано это
неспроста. Что же будем делать, Алексей Петрович?
- Искать ответа на вопрос. А для этого поищем, нет ли дополнительного хода
в домик часовщика, кроме вечно запертых ворот.
- А для чего?
- Чтобы лишить Януса, если этот часовщик связан с Янусом, его
энергетической базы для диверсии на стройке или хотя бы взять эту базу под
охрану. А если даже Прохоров и не имеет никакого отношения к Янусу, то все
равно стоит узнать, что он так тщательно прячет.
"Правильно, умница, молодец Алеша!" - хотелось сказать Ларину, но в
педагогических целях он ограничился скупым:
- Довольно неплохо, Алексей Петрович. Давайте подумаем, как это лучше
сделать...
Прошло еще несколько часов. У обочины широкого шоссе, ведущего в городок
науки Обручевск, остановилась видавшая виды потрепанная "Комета". Шофер,
громко чертыхнувшись, полез под машину, а появившись обратно, объявил
своим пассажирам, что им лучше всего добираться попутным транспортом, так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг