пакет и только после этого дал понюхать нашатыря (запасливые люди
лимонники, чего только в их аптечках нет. Даже ОН, родимый, правда, в
склянке с черепом). Придя в сознание, пленный вытаращил глаза, попытался
выплюнуть кляп - чего я, понятно, не позволил - и задергался в каком-то
спазматическом припадке. Я позволил ему побиться секунд пять и утихомирил
пинком под ребра.
- Лейтенант Мухоморе Сыровато, - отрекомендовался я. - Японский
императорский флот. Разведка. - И продемонстрировал вместо документов
сверкающий складной ножик, который и навел меня на мысль о грибном
машкераде. - Сейчас моя вытащить кряп. Если твоя вопить - моя отрезать
язык и заставрять прогротить. Все поняр, жертва аборта?
Пленный истово закивал. Глаза его уже начали наполняться слезами. Пацан.
Как его только занесло во все эти дела?
Впрочем, вид у меня, наверно, был еще тот. В черных джинсах, черной
шелковой рубашке, черной же маске - лыжная шапочка с прорезями - я и
впрямь отдаленно смахивал на ниндзя из гоминьдановских боевиков, где
доблестные китайцы неизменно побеждают коварных японцев.
- Имя?
- X... х... Генри, сэр. Генри Фэрланд.
- Звание?
- Техник, сэр. То есть, простите, сэр, доброволец первого класса, сэр.
Отряд волонтеров "Охотник Пакстона", сэр.
Это было ответом уже на следующий вопрос. Бедняга выбалтывал ответы,
прежде чем я успевал их задавать.
- Кто твоя командир?
- Сержант Бредли, сэр.
- А его командир? Нет, стоп! - поправил я себя. - Кто тут вообще самый
гравный?
Только бы не сбиться! Японцы букву "л" не выговаривают, значит, и мне не
след.
- Самый главный, сэр? - озадаченно переспросил пленный. - Нашим отрядом
командует полковник Пакстон, а лагерем - полковник Джонсон, но наш
полковник ему не подчиняется, а "Ричмондским ополчением" командует
полковник Шортфор, и он тоже никому не подчиняется, но три дня назад в
лагерь прибыл генерал из Вашингтона, как его зовут, никто не знает, и с
ним еще кто-то из руководства Движением, они целыми днями сидят в штабе
и...
- Достаточно, - оборвал я излияния Генри.
М-да, интересная, однако, у них организация. Наплодили, понимаешь,
полковников - я вспомнил злополучного Бранта. Плюнуть некуда, в полковника
попадешь. А теперь еще и какие-то шишки. Поймать бы такую шишку да
порас-спрашивать спокойненько так, не торопясь. Я припомнил суету вокруг
штаба и вздохнул, отгоняя заманчивое видение пузатого штабного,
привязанного вместо худосочного теха. Тут нужен либо агент бляха 007, либо
три-четыре егеря. Одному не потянуть.
- Последний вопрос. - А, черт, все-таки сбился! - Что вы тут затеваете?
Пленный выпучил глаза еще больше.
- Н-не знаю, сэр. Н-не могу знать.
- Неправирьная ответа, - прокомментировал я, мигом возвращаясь обратно в
образ бравого лейтенанта Мухоморе, и для полноты картины легким махом ножа
отчекрыжил у допрашиваемого кусок воротника. - За каждая неправирьная
ответа буду отрезать по кусочку от... - Я задумчиво уставился на пленника,
словно прикидывая, откуда будет удобнее начать. Бедняга побледнел и начал
трястись мелкой-мелкой дрожью. - От низа до верху.
- Но я действительно не знаю!
- Твоя забыра добавить "сэра", - заметил я, меланхолично поводя ножом
перед глазами пленного. - Прохо. Тогда моя посре тебя начнет нарезать твои
товарищ. Пока одна из них не начнет отвечать правирьна.
- Но меня расстреляют... - проблеял пленник. - Сержант Бредли обещал...
Я весь напрягся. Неужели этот хлюпик знает что-то действительно важное?!
- Сержанта дареко, - возразил "лейтенант Мухомо-ро". - А моя бризко.
В качестве дополнительного аргумента я легонько кольнул пленника в кончик
носа.
- А-а! - прохрипел Генри, с ужасом уставясь на набухающую каплю.
- Твоя еще подбодрить? - вежливо поинтересовался лейтенант Мухоморе. - Ири
твоя кончает пузыри пускать?
- Нам приказали подготовить машины к завтрашнему утру! - на одном дыхании
выпалил тех. - Сержант Бредли приказал и добавил, что это приказ с самого
верха и что машины должны быть в самом полном порядке, потому что завтра с
утра предстоит очень важный марш, и если что-то сломается, то он лично
найдет виновного и так надерет ему задницу, что тот на сковородку в аду
будет садиться как на перину...
- Хватит! - рявкнул я. Образчики творчества неизвестного мне сержанта
Бредли меня отнюдь не волновали. А вот приказ... Значит, господа, "завтра
на рассвете"? Сие нам знакомо. "Чуть солнца луч прорезал утренний туман и,
брызнув от брони, в шелка знамен попался..." Или другое? "День назывался
четвергом, рассвет был алый..."
Пся крев! На какой-то момент мне чертовски, прямо-таки мучительно
захотелось наплевать на свой первоначальный план и все-таки попытаться
выловить кого-нибудь из местного командования, благо их тут, если верить
пленному, наплодилось до черта, и все они, мать их, прости господи,
равнобезответственные. То есть посвященные в Тайну.
Спустя пару секунд наваждение прошло, сгинуло, и я остался сидеть,
продолжая механически крутить пальцами нож - быстрее, быстрее, пока лезвие
не превратилось в сверкающий круг. - А-а...
Похоже, янкес решил, что терять ему все равно нечего - нарезать его будут
так или эдак, - и решил погибнуть быстро и геройски - завопив. Или у
бедолаги просто потекли с перепугу мозги - в тот момент мне было не до
выяснений. Я просто выбросил левую клешню вперед и уцепился за горло,
задавив нарождающийся вопль в зародыше. Подержал секунд семь и отпустил -
я ж не зверь.
Пленный обмяк. Минут десять гарантированной тишины у меня есть, а с учетом
хлипкого сложения теха - до получаса включительно. Впрочем, уж чего-чего,
а тишины здесь в ближайшие полчаса не будет. Не надейтесь и даже мечтать
не смейте.
Я стащил тело на пол отсека, протиснулся в башню - все было в полной
боевой, оба контейнера - с бронебойными и разрывными - полностью уложены,
осталось только заправить концы лент в приемник пушки. Это я и проделал.
Сама пушка застопорена в нулевом положении, ствол у нее при этом для
удобства заряжания приподнят чуть вверх - что меня вполне устраивало,
потому как ничьих голов я сносить не собирался. Разве что фигурально
выражаясь.
Самым сложным было выпихнуть обмякшего щтатника из отсека. Он, казалось,
цеплялся всем за все сразу, а пихать его в узком отсеке и так было не
очень с руки... Короче, я плюнул, выскочил наружу - остальные техи так и
продолжали копошиться возле дальнего гробовика - и одним рывком выкинул
его на бетон, после чего забрался обратно и наглухо задраил люк.
Йес, как говорит Кейт. Теперь меня отсюда без гранаты не выковыряешь. Да
что там без гранаты - без танка!
Кресло водителя оказалось неожиданно мягким и удобным. Приятная, знаете
ли, неожиданность. Ну что стоит нашим конструкторам поставить на "Ежа"
что-нибудь подобное? Плюнуть и растереть. Так нет же. Вот посадить бы
господина Тимофеева Р. С. седалищем в придуманную им зубоврачебную
табуретку да устроить ему бросок по сильно пересеченной местности минут на
четыреста - посмотрел бы я, как он потом ходил бы, а главное - как бы он
потом садился
А вот господа лимонники предусмотрели. Это и многое другое. В частности,
позаботились и о том, чтобы электроспуск пушки был выведен и на штурвал
водителя Мало ли что в бою случится, а огонь машина должна вести.
Еще секунд тридцать я пялился на пульт, виденный до этого только на
учебных плакатах, старательно воскрешая в памяти сухие, четкие фразы
инструктора. Вздохнул напоследок и щелкнул тумблером.
Зашуршал движок. Именно зашуршал, я не смог подобрать иное определение для
этого звука, плавно переходящего, по мере нарастания оборотов, в ровный
гул. Многотопливный дизель фирмы "Роллс-Ройс" - что может быть лучше? Если
вам скажут, что может, - не верьте. Танковый - да, танковый лучше у нас, а
для броневика...
Я осторожно качнул штурвал вперед, и послушная машина, лязгнув гусеницами,
сорвалась с места.
Йо-хо-хо, господа янкесы. Кадриль начинается!
"Эрроу" разгоняется быстро Десять... пятнадцать миль в час... Стрелка
спидометра лихорадочно плясала перед глазами. Двадцать... В первый
грузовик мы врубились на двадцати двух.
Если бы у меня было время поразмышлять, я бы позавидовал танкистам - они
такое испытывают чаще. Нет, не сумасшедший толчок, едва не приложивший
меня об пульт, а пьянящее чувство власти над мощной машиной, которая,
кажется, сама нашептывает тебе сквозь рев мотора: "Дави-ить!"
И мы давили. Мы били, толкали, таранили, расшвыривали эти несчастные
грузовики - пся крев, да мы на них плясали. Если там осталась хоть одна
неискореженная груда металла - значит, я ее просто в азарте не заметил.
Вырвался я оттуда только после того, как в люке начало явственно
припахивать бензином из разбитых баков. Два десятка грузовиков, наверняка
заправленных под завязку, - это вам, господа, не рыбий жир на блюдечке.
Если полыхнет... А я уж позабочусь, чтобы полыхнуло обязательно.
Но сначала... Я сдал назад и, крутанувшись, остановился в сотне метров
перед боксами. Техники оттуда, естественно, уже повыскакивали и сейчас,
поразевав пасти, наблюдали за взбесившимся броневиком. Вот и отлично, вот
и стойте так, ребята, главное, на линию огня не лезьте! Мне Щербаков что
наказывал - без лишних жертв.
Теперь быстро, быстро... Я перебрался в кресло командира, переключил
рычажок на "бронебойные" и плавно навел риски прицела на тупую морду
первого броневика. Чуть помедлил, сам не знаю зачем, и надавил гашетку.
Очередь прозвучала неожиданно громко. Да и снопы огня, вырвавшиеся из
рассекателя "эрликона", впечатляли. От броневика только клочья полетели.
Так-то, господа. 20-миллиметровый бронебойный - это вам не какие-нибудь
хухры-мухры, Он, между прочим, 35 миллиметров стандартной английской брони
прошивает. А у вас ее сколько?
Следующий броневик от очереди осел и начал окутываться дымом.
В этот момент опомнившиеся наконец техи сыпанули прочь, и я смог спокойно,
уже не опасаясь кого-нибудь задеть, вытянуть вдоль оставшихся "гробов"
хорошей, длинной, в полукладки трассой. После чего развернул башню и
прошил напоследок свалку на месте бывших грузовиков, тоже не коротко,
снарядами двадцатью. Щедро? А мне для вас, господа, не жалко!
И только сейчас над базой разнесся заунывный вой сирены.
Совсем охамели эти штатники. У них больше минуты форменная война идет, а
они только сейчас тревогу объявляют. Наши их на Аляске уже застали один
раз в сортире... со спущенными штанами. Да, видно, не пошла наука впрок.
Я пронесся мимо бывших грузовиков - там уже что-то начинало разгораться,
хотя пока слабо, - вырулил примерно на середину плаца. Из казарм справа и
слева горохом сыпали полураздетые комитетчики, большинство с оружием.
Спали они с ним в обнимку, что ли? Стрелять пока, правда, кроме меня, еще
никто не начинал. Ничего, господа, сейчас начнете! Поводов я вам
предоставлю сколько угодно.
"Эрроу" лихо вырулил на середину плаца и уж было начал разворачиваться,
когда в глаза мне ударил ослепительный свет, а прямо перед броневиком
вздыбились такие знакомые фонтанчики земли.
Вышки, пся крев! Опомнился кто-то.
Это мне сильно не понравилось. На свои "Эрроу" господа лимонники
навешивают дополнительные бронелисты, что снижает скорость - не намного, -
зато резко повышает выживаемость. Однако на моем ничего такого не было -
то ли британцы не дали, то ли комитетчики поскупились, а проверять,
пробьют ли пули штатовского станкача кольчугалюминиевую броню, как-то не
хотелось. Наши, сколько мне мнилось, пробивали.
Рывок назад, вправо, вперед - и длинная очередь разрывными.
Я-то просто хотел попортить этому янкесу нервы, но эффект превзошел самые
смелые ожидания. Стальной поток просто-напросто срубил две опоры вышки, и
она с диким скрежетом завалилась набок. Прожектор погас.
Этот неожиданный успех ошеломил меня, пожалуй, не меньше, чем
комитетчиков, только я опомнился быстрее и, развернувшись, проделал
аналогичную процедуру со второй башней. Не знаю, спилило ее или нет, но
прожектор погас почти моментально - наверно, снарядом перерубило кабель.
Третий прожектор часовой вырубил сам, без подсказок с моей стороны. На
базе воцарилась темнота.
Это мне и было нужно. Я не торопясь развернулся, заглянул в башню
проверить прицел у пушки и выпустил короткую очередь по казарме слева - с
таким расчетом, чтобы столпившиеся комитетчики почувствовали свист
снарядов над головой и услышали, как дробится кирпич. Крутанулся и
повторил то же самое с казармой справа.
Вот теперь они ответили. Сначала неуверенно, потом все чаще и чаще.
Несколько пуль, похоже, "галки", тупым лязгом шлепнулись о корпус, что-то
звонко срикошетировало от башни Я вдавил педаль, и "Эрроу" выскочил с
линии огня, а оставшиеся господа комитетчики узрели своих товарищей,
азартно палящих в них с противоположной стороны плаца.
Обогнув по широкой дуге правую казарму, мой броневик с разгона снес
изгородь и вырвался наружу. Проделал то же самое в обратном направлении,
крутанулся на ней пару раз... А вот этот победный танец, похоже, исполнять
не стоило - пришлось метров пятьдесят тащиться вдоль забора, парируя
штурвалом плохую прокрутку левой гусеницы. Наконец она прожевала все, что
в нее угодило, и "Эрроу" снова понесся в ночь.
Приближаясь к противоположному концу базы, я поймал себя на мысли, что
почти влюбился в эту машину. И, ей-богу, она отвечала мне... ну, наверное,
взаимностью. На какой-то миг я даже почувствовал себя предателем из-за
того, что собирался совершить.
В этом конце базы строений почти не было. Только два полукруглых ангара
метрах в трехстах друг от друга - разнести их еще больше просто не хватило
места. Горючка и боеприпасы.
Теперь - переключатель на середину, смешанная подача, и до упора, до, как
говорили у нас, железки - в склад боезапаса
"Эрроу" затрясся, словно в лихорадке. Гильзы беспрерывным дождем сыпались
из башни и устилали пол отсека звонким, остро пахнущим ковром. Я уже
решил, что вот-вот оглохну, когда очередь наконец оборвалась
Броневик носом - на горючку. Штурвал - в нейтралку. Я выполз из креслица.
Ракетницу за пояс, винтовку в руки, педаль заклинить; от толчка я
поскользнулся на гильзах, полетел на пол - к счастью, на тех же гильзах
меня прокатило прямо к кормовому люку, так что осталось только вцепиться в
рукоятку и вывалиться наружу, пока еще броневик не набрал достаточно
скорости.
Ты уж извини меня, машинка. Ты мне понравилась, ей же богу, ну уж так
судьба распорядилась - Впрочем, боевой машине и не стоит дожидаться
пресса. Зато твоя гибель будет впечатляющей. Местные ее надолго запомнят,
это я тебе обещаю.
Разгон был набран такой, что ворота ангара броневик снес, словно хлипкие
доски. Я уж было испугался, что сейчас он пройдет этот склад насквозь -
бегай потом, лови его в холмах за базой. Но, очевидно, склад не пустовал -
где-то в глубине "Эрроу" все же застрял, продолжая, впрочем, обиженно
грохотать.
Я положил винтовку, старательно утвердился обеими ногами и выстрелил белую
сигнальную ракету в чернеющий провал ворот.
Внутри полыхнуло. Сначала довольно вяло, в одном месте, осветив ряды бочек
и застрявший под каким-то странным углом броневик. Потом пламя резво
побежало по полу, потом...
Я вдруг обнаружил, что лежу на спине и спокойно, чуточку отрешенно
наблюдаю за кувыркающимся высоко надо мной куском ангара. Кусочек метра
три в поперечнике неторопливо спланировал на землю метрах в пяти от меня.
Матка боска, пресвятая богородица! Ни черта ж себе у них горючка!
Только сев и вытряхнув из ушей пробку пополам с песком, я обнаружил, что
рвануло не горючее, а давешний склад боеприпасов. Что-то я там все-таки
зацепил, оно потлело-потлело... и рвануло. Хорошо так, кило на
семьдесят-восемьдесят, судя по воронке.
Воронку было видно отлично. Ударная волна заодно со мной смела крышу со
второго ангара и здорово расшвыряла его содержимое. А нестихавший ветер
радостно бросился раздувать пламя, которое и без него чуть ли не до небес.
Отдельные огненные ручейки уже зазмеились и в мою сторону. Но немного
времени у меня есть. Прежде чем пятки начнет поджаривать.
Я поискал взглядом винтовку - она лежала чуть поодаль, - подобрал,
тщательно осмотрел. Похоже, все в порядке, в конце концов, она лежала на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг