оказались прямо перед выпученными буркалами здоровенной негритянки.
- Сорри, мэм, - выдохнул я и в полном расстройстве добавил: - Ай эм рашен
паратрупер, мистейк бай биддинг.
Пока негритянка переваривала услышанное, я резко подтянулся, перекинулся
через подоконник и захлопнул за собой ставни.
- Хха... - На последнем отжиме Сергей резко оттолкнулся от пола,
выпрямился и озабоченно посмотрел на меня. - Что-то случилось?
- Нет! - поспешно отозвался я. - Просто выглянул за окно.
- Надеюсь, - задумчиво произнес Щербаков, - что... э-э...
- Надеюсь, что нет.
- Господа, вы уже закончили ваш трейнинг? Мы с Сергеем синхронно
развернулись и уставились на появившуюся в проеме Кейт.
- Ы?
Это было все, что я сумел произвести на свет в данной ситуации, и ничего
уместнее подобрать было нельзя.
Одетая в брючки из какой-то светло-синей ткани - я напряг мозги и
вспомнил, что ткань эта зовется джинсовой или чего-то в этом роде, - и
клетчатую рубашку навыпуск, наша сопровождающая совсем не походила на
вчерашнюю наследную принцессу. Щелкни ее сейчас - и никто не определит,
что на фотографии самая что ни на есть настоящая американка. Ну, разве что
по этой "джинсе". Не прижились как-то среди россиянок брюки, а если кто и
хочет выглядеть поэкстравагантнее, то просто укорачивает юбку на модный
аглицкий манер "твигги-виктория".
- Что-то не так? - осведомилась Кейт.
- Нет-нет. Все в порядке. - Сергей озадаченно моргнул. Очевидно, у него
тоже возникли проблемы с увязкой образа вчерашней принцессы с сегодняшней
Золушкой - всем известная сказка обратную трансформацию описывала
довольно-таки бегло.
- Вы, кажется, хотели кофе?
- Да, если позволите.
Щербаков подался назад и едва не своротил при этом столик - будучи
разложенным, тот наверняка занимал собой все остававшееся свободным
пространство кухни.
- Может, вам помочь?
- Нет, спасибо, - отозвалась Кейт, старательно промывая в раковине
какой-то странного вида чайник. - Разве что... вы желаете что-то к кофе?
- Ну, если это вас не стеснит...
- А что есть? - в лучших традициях Винни Пуха осведомился я.
- Ну, бекон... - Кейт распахнула дверцы шкафчика и озадаченно замерла.
- И бекон, - закончил я, глядя на покрытые пылью полки. Но по наступившей
тишине понял, что шутка не удалась.
Впрочем, окончилось все не так уж плохо. Даже пресловутый бекон,
оказавшийся на поверку самым обычным копченым мясом, какого во всех
рижских лавках - хоть по уши засыпься. Надо отдать должное Сергею - он
сумел, предварительно деликатно отогнав Кейт от плиты, соорудить из него и
порошковых яиц нечто вполне съедобное, очень сытное и даже недурственное
на вкус. Это оценила даже наша хозяйка.
- Очшень вкусно, - сообщила она, вылавливая с тарелки последний, как
говорили у нас, "шматок". - И где вы только научились готовить, мистер
Щербаков? Неужели на службе?
- Ну... - Сергей задумчиво посмотрел на вилку, прежде чем отложить ее в
сторону. - Вообще-то умением готовить хотя бы мало-мальски сносно должен
обладать каждый одинокий холостяк, к числу коих я себя пока, во всяком
случае, причисляю. Но вы почти угадали - готовить я научился действительно
на службе, в полку.
- А в каком полку служили? - выпалил я.
Очень уж трудно было удержаться, когда выпал случай приподнять завесу
тайны над прошлым моего напарника. Тем более действительно интересно, где
же это у нас господ офицеров учат из всякого, pardonnez-moi, merde
конфетку делать... Ну, положим, не конфетку, но уж во всяком случае нечто
съедобное. Нас, помнится, учили только это самое merde жрать так, чтобы
потом наизнанку не вывернуло. Простому человеку вовек не представить,
сколько всякой бегающей, ползающей и прочей пресмыкающейся дряни можно
упихнуть в себя да еще и нахваливать. Или, может, для офицеров отдельные
курсы есть?
Щербаков замялся.
- В Северном, - наконец выговорил он.
Кейт, которая как раз отхлебывала очередной глоток мерзкой коричневой
жижи, называвшейся почему-то "настоящий бразильский кофе", поперхнулась и
закашлялась. Отдельные брызги долетели до меня, но в тот момент я этого не
заметил, так как был очень занят - возвращал на место отвисшую челюсть.
Да-а... "Вот те раз", - сказал генерал Миллер.
Хотя... Вообще-то я кретин. Брат ведь рассказывал, что вытащившая его
разведка была именно из Северного полка. Просто рассказывал он об этом так
обыденно - ну, сбили, ну, упал, ну, вытащили, - что я как-то пропустил эту
деталь мимо ушей. Тоже мне, шпион.
А еще я вдруг понял, что уже довольно давно не воспринимаю Сергея как
начальство. Человек, рискнувший жизнью, чтобы спасти Яна, и поплатившийся
за это погонами Он мне как... двоюродный побратим, что ли?
Надо будет, когда все это закончится, обязательно затащить его в
Уссурийск. Пусть узнает, сколько у него родственничков.
Сан-Франциско, штат Калифорния,
13 марта 1975 года, четверг.
Кейтлин Тернер
Сирена выбросила меня из постели, швырнула сначала на выключатель -
загорелся свет, неприятно резанул слипшиеся со сна глаза, - потом
почему-то в ванную, где я и застыла, прислушиваясь к далеким, но неумолимо
надвигающимся отзвукам, церковному канону гудков, клаксонов, ревунов...
Вбитый годами гробучений рефлекс работал за меня. Пока голова судорожно
пыталась сообразить, что случилось, руки сами по себе напяливали на
мерзнущее по ночному холодку тело плащ, кидали в сумку какие-то вещи, ноги
несли к лестнице. Из соседних комнат общежития уже валом валил народ.
Кто-то истошно визжал.
"Дурная баба, - отрешенно подумала я. - Что визжать? Сигнал "все в
укрытие" дублируешь?" Завыла полицейская сирена, сквозь окна на лестницу
плеснуло неровным синим светом мигалок.
В чем же дело? Неужто... война? А что, вполне может быть. Вот только войны
не хватает мне для полного счастья. Скоро выпускной. Последний год тихих
измывательств, а потом я получу наконец степень магистра юриспруденции. И
только война сможет мне помешать. Ничто другое. Вот там, сверху, и решили
специально ради меня устроить маленький такой вооруженный конфликтик,
мегатонн на триста.
Убежище располагалось в подвале. Могучие перекрытия строились с таким
расчетом, чтобы противостоять и землетрясениям - Фриско часто потряхивает,
и память о девятьсот шестом годе еще не выветрилась, - и бомбардировкам.
Скамьи стремительно заполнялись народом. А пространство - шумом.
- Я требую, чтобы мне объяснили... - надрывался кто-то. Я от души пожелала
ему того же, иначе болван просто не уймется.
- Джей! Джей! Помоги! Ты не видишь, я застря-яала!
Чтоб ты и не вылезла.
Какофония стояла неописуемая. Мало того, что все набившиеся в бомбоубежище
галдели не переставая, так еще и через перекрытия доносился тихий, но
отчетливый гул. И сквозь эту звуковую кашу прорезался шуршащий треск.
Все разом смолкли. Трещал динамик. Это в нас вбито крепко. Если говорит
радио - надо слушать. Когда сверху вещают - каждого касается.
Динамик прокашлялся.
- Внимание! Передаем выступление президента Соединенных Штатов Америки!
Там, где только что стоял немыслимый гам, повисла тишина. Мертвая, как
сбитая паровым катком собака. Я нервно переступила с ноги на ногу - ну
точь-в-точь корова.
- Граждане! Соотечественники! - пронесся над мозаикой бледных лиц голос
Хитрюги Дика. - В этот неурочный час я должен сообщить вам весть столь же
скорбную, сколь и неожиданную. Четыре часа назад войска Российской Империи
вторглись на американскую землю. Нападению подверглась федеральная
территория Аляска.
Над толпой пронесся даже не вскрик - пискливый шорох, как только что из
динамика.
Дожили. Дождались. Вот и свершилось то, чего мы все так истово боялись.
Война. И не с кем-нибудь - с Россией.
Мне представилась апокалиптическая картина - из северных ледяных пустошей
ползут белые медведи, огромные, страшные, с глазками-бусинами и почему-то
- русскими автоматами "сударев" в лапах. Что ж, этих медведей я и ждала.
Если только в ближайшие часы на нас не скинут Большую Бомбу, меня быстро
закатают в переводчики. Недаром я ломала глаза и мозги, по учебникам
тридцатилетней давности осваивая чудовищно сложный, нелепый,
монументальный, как немецкая архитектура, и столь же уродливый русский
язык. А на передовой намного безопаснее, чем в тылу, куда придется
основной ядерный удар. По крайней мере, если меня не станут посылать в
прорыв по светящемуся шлаку.
Задумавшись, я пропустила следующую фразу президента.
- Я надеюсь, что все вы, дорогие мои американцы, как один, встанете на
защиту Отечества. Уже сейчас наши доблестные войска грудью стоят на дороге
жестокого захватчика, не щадящего ничего и никого на своем пути.
Ну точно, будет мобилизация.
- Еще никогда вражеская нога не ступала на американскую землю. Неужели же
мы допустим, чтобы этот позор остался неотмщенным?
Вранье. А с англичанами кто воевал? Правда, мы больше на чужой земле
горазды. С испанцами, с мексиканцами, с русскими и французами, с
аргентинцами. Вечно норовим у кого-то кусок оттяпать. Ну никак без этого
не удается.
- С сегодняшнего дня страна находится на военном положении.
Приостанавливается действие Конституции, федеральных и местных законов.
Вот и плакало мое юридическое образование.
- Объявляется мобилизация...
Кончай волынку тянуть! Ты скажи, что там на Аляске творится, жучара!
Нет, не скажет. Вот уже и "Звездно-полосатое знамя" заиграли. Молчит.
Хитрюга.
А значит, дело швах.
Вашингтон, округ Колумбия,
25 сентября 1979 года, вторник.
Анджей Заброцкий
Американский околоток мне не глянулся. Ну что это, прости господи, за
полиция, если стена напротив парадного входа в участок вся расписана
надписями, коих я в силу слабого знания английского, а точнее,
американского арго, перевести не сумел, и непристойными картинками,
перевода не требующими?
У нас, конечно, тоже... Недаром классик сказал, как на Руси забор строят.
Но одно дело - проулок какой, а другое - напротив участка. В столице-то!
Щербаков с трудом отворил створку двери - я мимоходом отметил, что дверь
окована железом и вместо смотрового глазка имеет пару узких бойниц - как
раз, чтобы просунуть автоматный ствол. М-да, как говорит Сергей, осаду
они, что ли, сидеть собрались? Против кого дружим, господа?
Длинный коридор за дверью через три сажени был напрочь перегорожен двумя
столами, перед которыми выстроилась очередь, на три четверти состоящая из
негров разной степени чернения. Гвалт они подняли такой, словно у столов
им выдавали бесплатную тушенку, причем самому громковопящему - двойную
порцию.
Мы осторожно просочились мимо них вдоль стены, при этом один из негров
проорал что-то прямо мне в лицо - кажется, это было пожелание. Я ничего не
понял, но на всякий случай вежливо оскалился в ответ.
У стола Кейт пришлось секунд пять размахивать своим удостоверением перед
лицом тучного дежурного, прежде чем он соблаговолил обратить на нас
внимание и махнуть фуражкой куда-то позади себя.
- Интересно, - задумчиво пробормотал Щербаков, когда мы протиснулись мимо
стола. - Служащие тоже проходят здесь?
- Нет, для служебных надобностей есть другой вход, - сообщила наша
провожатая. - Но нас бы через него не пустили.
- Почему? - удивился я.
Кейт состроила самую скорбную рожу.
- Потому что мы пришли по официальному делу, - принялась объяснять она. -
И, следовательно, должны пройти через... как это... проходную и отметиться
у дежурного. Такой порядок, - завершила она тоном, долженствующим
означать: "И не суйтесь в наш монастырь со своим уставом".
- А разве мы отметились?
- Нет, - еще более скорбно поведала Кейт. - Я предъявила свое полицейское
удостоверение. С ним я могу проходить.
- А что мешало нам... - Я осекся, медленно отодрал от пола правый ботинок
и с подозрением уставился на подошву Кейт вздохнула.
- Это всего лишь бубль-гум, резинка для жевания.
- Я догадался, что не противопехотная мина, - огрызнулся я. - А-а... как
эту штуку отодрать?
- Руками! - отрезала офицер Тернер. - Если вы не брезгливы. Урна - в углу.
Взгляд ее синих глаз буквально испепелял меня.
Я подогнул ногу повыше, примерился и щелчком отправил белый комочек в
угол. Попал - зря, что ли, учили? После чего, старательно обходя все
подозрительные пятна, поспешил следом за компаньонами. Нет, семечки все же
гигиеничнее.
Второй этаж удивил меня еще больше, чем первый Двери всех комнат были
распахнуты настежь, а во многих проемах и вовсе отсутствовали изначально.
Равно, как и стены, они обрывались на высоте примерно метра, а дальше шло
стекло. На некоторых - я даже затруднился подобрать правильное определение
- внутренних окнах болтались связки жалюзи, но почти везде открытые, так
что всем желающим все было отлично видно, а уж тем более - слышно. В
коридоре стоял ровный гул, время от времени перекрываемый пулеметной
очередью пишмашинки. Механической. Я с удивившей меня самого тоской
вспомнил родимый "Зингер" с его мягкими, чуткими клавишами, и от души
посочувствовал местным стажерам.
Странные все-таки люди эти американцы Можно подумать, что, воочию увидев
столь активную работу, все преступники тут же в ужасе разбегутся по углам,
чтобы заняться напоследок этим, честным трудом. У нас в управлении даже в
самый разгар рабочего дня такая тишина в коридоре, хоть концерт устраивай.
Камерный Благо двери и пружины на них - хорошие! А эти - демонстрируют.
Можно подумать, преступников у нас меньше. То есть, конечно, меньше, ну
так это потому, что мы их ловим, а не комедию ломаем.
В отличие от нас с Сергеем, Кейт, похоже, чувствовала себя в этом хаосе
как рыба в воде. Оглядевшись по сторонам, она решительно всунулась в
ближайший проем - все находившиеся за данной загородкой немедленно
прекратили работу и уставились на нее так, словно к ним соизволил
заглянуть если не сам господь, то уж кто-то из архангелов точно, - и
что-то отрывисто рявкнула. Половина из глазевших махнула рукой - разброс
направлений составил, как я прикинул, градусов девяносто, а двое даже
сумели разлепить уста.
Интереса ради я прикинул среднее указываемое направление и узрел две
двери, украшенные, в отличие от прочих, не номерами, а медными буквами М и
F, видимо, аналогичных славянским "мыслите" и "живете". Или, для особо
тупых, "эм" и "жо". Правда, возможно, направление я избрал потому, что и
меня упорно преследовало ощущение, что я наступил не на какую-то там
жевательную резинку, а на, milles pardons, использованный condom, и его
содержимое при этом ухитрилось просочиться через подошву и носок Носки
мне, правда, стирать тут никто не позволит, но хоть руки сполосну,
- Окей, господа, - сказала Кейт, подходя к нам - чиновники из-за стекла
упорно продолжали пялиться на нее. - Отдел регистрации виз в двести
пятнадцатом кабинете.
Как выяснилось, я почти угадал. 215-й действительно располагался рядом с
буквенными заведениями и, похоже, именно благодаря этому имел настоящие,
сплошные стены и деревянную дверь. Хотя я мог и заблуждаться. Возможно,
вначале выстроили именно кабинет, дабы хоть как-то оградить простых
американских полицейских от разлагающего влияния иноземцев, а кабинки для
менее тлетворного элемента привнесли уже потом.
В кабинете сидел унылого вида чиновничек, самой запоминающейся чертой
которого были одетые прямо поверх формы нарукавники. Еще в кабинете стояли
письменный стол и два стула - один по одну его сторону, второй,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг