взлетное поле.
- Все это, конечно, впечатляет, - раздумчиво проговорил Щербаков, - но как
нам в этой куче отыскать встречающего из посольства? На таком базаре мы
его и за год не найдем.
Я потряс головой, избавляясь от наваждения.
- А вот это как раз не так уж и сложно. Я хоть и не различу отсюда цвета
на флажке, но автомобиль уж больно выделяется.
Сверкающий "Туполев-Буки" предпоследней модели и в самом деле даже без
дипломатического флажка выделялся на фоне остальных машин, словно холеный
породистый пес среди разнокалиберных дворняг. Возле "Туполева" тоскливо
переминался с ноги на ногу субъект, на вид ровесник Щербакова, одетый,
насколько я мог судить, по последней хранцузской моде так старательно, что
и сомневаться не приходилось - рязань-матушка.
- Пожалуй, вы правы, - признал Щербаков, подхватывая чемодан.
Посольский субчик продолжал старательно вглядываться внутрь аэровокзала и
делал это до тех пор, пока Сергей не уронил свой чемодан рядом с ним. От
неожиданности субчик подскочил, но, надо отдать ему должное, мигом пришел
в себя и изобразил на лице приветливую улыбку.
- Господин Щербаков и господин Заброцкий?
- Именно, - подтвердил мой товарищ.
-Ворожин Иван Ильич. Второй секретарь посольства. Мне поручено встретить
вас, - Ворожин посторонился, - и проводить в Центральное управление
городской, она же окружная, полиции. Там вас будет ждать американский
сопровождающий. Прошу в машину. О, позвольте...
К моему величайшему изумлению, он забрал у Сергея его чемодан и лично
погрузил в багажник. Я мысленно пожал плечами и протянул свою сумку.
- В посольстве были весьма удивлены, прослышав о вашей миссии, - заметил
Ворожин, открывая дверцу. - Мы за эти четыре года многое успели повидать,
но с подобным визитом еще никто не являлся. Поначалу даже не сразу
сообразили, в какую инстанцию обращаться.
"Ах вот оно что", - догадался я. Он просто первый раз в жизни видит тайных
агентов, в открытую признающихся, что они - тайные агенты. И, как всякий
чиновник, подозревает в этой несуразности какой-то подвох для себя лично.
Р-рязань.
Устроившись на заднем сиденье "тушки", я с интересом огляделся вокруг. Мне
приходилось раскатывать на разных авто, один раз, помню, даже на
губернаторском лимузине ездил. Да и сам я вот уже четвертый месяц
причислял себя к почтенной касте автовладельцев, но вот с "Туполевым" еще
не довелось. А машина впечатляла. Пока царицынцы насмерть грызлись с
"Роллс-Ройсом" за не такой уж просторный рынок лимузинов, туполевский
концерн, проглотив "Руссо-Балт", намертво подмял под себя нишу машин так
называемого "делового" класса. Господа инженеры смело перенесли на авто
авиационные приемы и в результате получили НЕЧТО. Стремительные,
обтекаемые очертания, мощнейший мотор, практически неслышимый в
изолированном салоне, комфорт, как в настоящем авиалайнере. "Закройте
глаза - и вы легко представите, что летите на высоте в десять верст". И в
самом деле, рессоры полностью сглаживали неровности дороги, словно
автомобиль действительно летел в паре вершков над ней. Мягкое, уютное
кресло прямо-таки навевало сон. Да-а, недаром "Туполев" уделяет своему
автомобильному отделению не меньше внимания, чем авиа или космосу. "Аз",
"Буки" и "Веди" во всем мире стали таким же признаком делового человека,
как швейцарские часы или французский о-де-колон.
Меня слегка повело в сторону, и я сообразил, что и в самом деле задремал в
уютном кресле и проснулся только оттого, что машина куда-то завернула.
Оказалось, мы съезжали с магистрали на широкий проспект, причем съезжали
не обычно, а какими-то петлями Я вначале не сообразил, к чему бы это и по
какой причине янки забыли поставить простой постовой семафорчик, а потом
понял. По магистрали текла непрерывная река разномастных автомобилей. Если
остановить ее хотя бы на пару минут, для пробки в границах города места не
хватит. Щербаков глядел на замысловатую конструкцию из виадуков и пандусов
без малейшего удивления. Что ж, он питерский, ему, может, и привычно, не
то что нам, провинциалам. Такого скопления авто я даже в Варшаве не
видывал.
С проспекта мы свернули еще куда-то, а потом еще и еще, так что я
окончательно потерял ориентировку. Здания вокруг все решительно походили
друг на друга, а небо скрывала какая-то серая мгла, словно я и не уезжал
из Лифляндии.
- Вот мы и на месте, - сказал Ворожин, неожиданно останавливая машину
перед самым входом в массивное, приземистое здание, фасад которого
уродовали пузатые, когда-то беломраморные, а теперь скорее бетонного
колера колонны. - Полицейское управление округа Колумбия. Пойдемте
Я с сожалением покинул так приглянувшийся мне салон "тушки" и поплелся
следом за Щербаковым. Правда, я успел обратить внимание, что наше
глянцевое авто пристроилось аккурат под знаком "стоянка запрещена". Еще
бы, разве посмеет простой полицейский, хоть в Америке, хоть у нас,
покуситься на авто с дипномером!
- Мы в посольстве собирались было сами заняться вашим обустройством,
господа, но американцы нас опередили, - продолжал секретарь, поднимаясь по
лестнице. - К вам приставят особо выделенного офицера полиции, который все
устроит. Платит, естественно, российская казна. Ваша служебная идекарта
при вас? Так что на плечи вашего коллеги падает лишь обязанность
удовлетворять все ваши пожелания.
Я немедленно представил себе одно такое пожелание официальному соглядатаю
и с трудом удержался, чтобы не произнести его вслух. Похоже, Ворожин так
привык к дипломатическим речам, что на русском нормально изъясняться
малость разучился.
- Он хоть по русски-то говорить будет? - спросил Сергей, которому,
очевидно, пришла в голову похожая мысль.
- Говорить будет, - не очень уверенно пообещал Ворожин. - А вот насколько
хорошо - это вам, господа, предстоит выяснять самим.
Я промолчал. Щербаков тоже.
- Подождите здесь минутку.
Ворожин ловко юркнул в одну из многочисленных дверей, оставив нас стоять
посреди коридора. Мы недоуменно воззрились друг на друга. Я изобразил на
лице немой вопрос. Щербаков пожал плечами.
- Все в порядке, - Ворожин вынырнул откуда-то со стороны, противоположной
той, в которой исчез. - Стойте здесь, никуда не отходите. Сейчас к вам
выйдет ваш сопровождающий офицер, - Ворожин наморщил лоб, - Тёрнер или
Тёрнер, кажется. Все вопросы вы будете решать непосредственно с ним.
Выдав нам эту информацию, секретарь немедленно испарился, прежде чем мы
успели прийти в себя. Серый "хранцузский" пиджак мелькнул где-то около
выхода.
- Эй, постойте! - я было ринулся следом, но через пару шагов затормозил.
Догнать посольскую крысу было проблематично, а уходить с назначенного
места - слишком рискованно.
- Ну и что нам теперь делать? - раздраженно поинтересовался я у Щербакова.
- Для начала давайте отойдем в сторону, - спокойно сказал Сергей. - Раз
присесть тут все равно не удастся, так хоть не будем верстами на дороге
стоять.
Я огляделся. И в самом деле, в коридоре не было видно ни пощипанных
креслиц, коими у нас обильно оснащают всевозможные присутственные места,
ни даже банальных лавок. Пусто-с.
- Ну а дальше-то что? Заглядывать во все кабинеты подряд и спрашивать
этого офицера, как-его-там... Тьфу, черт, даже фамилии его толком не
знаем. Может, у них этих Тернеров, как у нас Ивановых с Кузнецовыми - по
двенадцать на дюжину?
- Дальше, - все тем же нарочито-флегматичным тоном продолжил Щербаков,
извлекая из кармана свой хронометр "буре", - мы спокойно подождем здесь,
ну, скажем, полчаса А вот по истечении этого получаса будем решать, что
делать
Я пожал плечами и, демонстративно оттянув рукав пиджака, уставился на
циферблат своих "офицерских". Секундная стрелка медленно ползла по кругу.
Одна минута, вторая...
Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Кейтлин Тернер
Больше всего мне хотелось вытащить из сумочки "кольт" и всадить шесть пуль
в потолок. Чтобы штукатурка посыпалась и тараканы брызнули из щелей. Я
ждала своих подопечных уже двадцать минут, и конца ожиданию видно не было.
Русские, значит. Знать бы, как хоть они выглядят, эти русские. Я за всю
свою жизнь ни одного русского не видела - откуда мне? Не очень верилось,
что зловещая российская охранка пришлет для удобства опознания
медведеподобных громил с низкими лбами и подбородками кирпичом, но кто их
знает?
Я выскочила в коридор. Никого, то есть никого из тех, кого нужно кого...
тьфу! Успокойся, Кейт. Спокойно. Закрыть глаза и представить, что ты на
Гавайях. Да, как же, пустят тебя на Гавайи. Даже если бы и деньги были.
Нет, так я никогда не успокоюсь!
А успокоиться кровь из носу как нужно. Если я провалю это задание, то могу
смело выходить замуж за шофера-дальнобойщика, потому что на остальных
занятиях в этой жизни я смогу поставить крест. Да где же эти чертовы
русские? Я огляделась снова - никого - и нырнула обратно в кабинет. С
отвращением глянула на стопку бумаг. Если я сейчас ими займусь, отдел по
связям с общественностью будет пользоваться дурной славой еще долго после
того, как меня отсюда вышвырнут.
Дверь распахнулась настежь, и из проема на меня глянули совершенно
безумные глаза. В первый момент я даже не заметила, что глаза принадлежали
Джейку Андерсу, безобидному придурку, имевшему несчастье занимать каморку
рядом с кабинетом босса.
- Кейт! Твои русские приехали! - выдохнул он и умчался, прежде чем я
успела пробулькать что-нибудь в ответ.
Я дернулась, уронила сумочку, подняла, отряхнула, попыталась оглядеть себя
в зеркальце от сломанной косметички, поправила юбку, стиснула зубы и
выскочила в коридор, как ошпаренная кошка.
И наткнулась взглядом на двух вполне презентабельного вида мужчин,
подпиравших спинами перегородку. Один из них, долговязый светловолосый
парень младше меня года на два, демонстративно пялился на часы, второй,
похожий на опытного ревизора, с явным любопытством оглядывался вокруг. Я
окликнула их, прежде чем второй меня заметил.
- Господа русские полицейские? - я не была до конца уверена, что составила
фразу правильно и так по-русски вообще говорят, но в конце концов почему я
должна выворачиваться наизнанку? Кому из нас это надо - мне или этим двоим?
Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Анджей Заброцкий
- Господа русские полицейские?
- Да!
Я резко развернулся... и замер, чудом удержав на месте нижнюю челюсть.
То, что стояло сейчас передо мной, я до этого видел только в английских
фильмах про ихнюю аристократию. Из распахнутой двери на меня глядела
красавица. Золотые волосы, голубые глаза, строгий деловой костюм. "Глазами
смотреть, Руками не трогать". В жизни мне таких видеть еще не доводилось.
Ну, если честно, один раз довелось. Когда на Рижском взморье так
отметелили какого-то первогильдейского купца из Нижнего, что тот волей
божию помре, и к Крумингу приволокли на допрос пару девиц, которые
деликатно именуются "сопровождающими". По два университетских диплома и по
два иностранных языка у каждой. А уж зашибают они... Каждое платье моих
зарплат этак в двадцать.
- Следуйте за мной! - скомандовало прекрасное виденье по-русски и,
развернувшись, зашагало, пардон, поплыло по коридору, даже не удосужившись
проконтролировать исполнение приказа. Я потянулся за ней, не особенно
соображая, что именно я делаю.
- Па-азвольте! - Щербаков, в отличие от меня, с места не сдвинулся. - Нам
сказали дожидаться здесь офицера Тернера. А вы кто, собственно, такая?
Британская принцесса развернулась и уставилась на Сергея глазами, мигом
превратившимися в льдинки.
- Я - офицер Кейтлин Тернер, - отчеканила она. На всякий случай я оперся о
стенку.
- Из отдела по связям с общественностью. Направлена в помощь коллегам из
России, - любезно уточнила "принцесса", отчего температура в коридоре
упала еще градусов на десять. Я дохнул на пробу - не пойдет ли пар? - и
мысленно вздохнул. Похоже было, что моим радужным надеждам познакомиться с
офицером Тернер поближе так и не суждено будет сбыться. А все стараниями
Щербакова, чтоб ему пусто было.
Глава 14
"ВАШИНГТОН ПОСТ",
24 сентября 1979 года
Продолжающееся увлечение русской поп-культурой заставляет импресарио идти
на любые жертвы, чтобы только заполучить известных российских
исполнителей. В частности, объявленные на конец ноября гастроли одного из
самых популярных санкт-петербургских певцов, эмигранта из Индии Федора
Меркулова, обойдутся их устроителям в астрономическую сумму - 40 миллионов
долларов. Однако посредники не останутся внакладе. Все билеты на каждый из
двадцати запланированных концертов уже раскуплены и продаются на черном
рынке втрое-вчетверо дороже номинала. Подобного массового безумия страна
не видала со времен гастролей сэра Пола Маккартни и его ансамбля.
Предполагается, что Меркулов привезет на американскую землю новую
концертную программу "Библиотека Вавилона". Выступления пройдут в
крупнейших городах Восточного побережья, а далее в Далласе, Лос-Анджелесе
и Сан-Франциско, откуда певец вернется на родину через Манилу и
Владивосток".
Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Сергей Щербаков
Сказать, что я был шокирован, мало. Несколько мгновений я находился в
ступоре, не в силах выговорить и слово. Я многого ожидал от Соединенных
Штатов. Я мог вообразить себе, что к нам приставят соглядатая. Этакого
широкоплечего ковбоя с открытым честным лицом и лживыми глазами, нечто
вроде Рейгана в молодости. Или наоборот - плюгавого человечишку, с мерзким
хихиканьем потирающего лапки. Короче, любой из заботливо культивируемых
газетчиками образов врага сошел бы за официального филера. Но даже в бреду
мне не пришло бы в голову, что американцы способны приставить к нам
женщину.
Америка - страна консервативная настолько, что наши ретрограды сошли бы
тут за опасных радикалов. Особенное распространение имеет здесь (и я
говорю это, основываясь на личных впечатлениях) специфическая форма
лицемерия, когда объявленная прилюдно государственная политика никоим
образом не соотносится с реальным положением дел. Основной закон страны
запрещает всяческое поражение в правах любой группы жителей. А в
реальности большая часть этих самых жителей или не имеет указанных прав
вовсе, или, что случается еще чаще, не может ими воспользоваться. На
работающую женщину если и не смотрят косо, то занять мало-мальски
значительную должность никак уж не позволят.
А тут, извольте видеть, офицер Тернер. Офицер... по связям с
общественностью.
Я мысленно обругал себя за идиотизм. Ну еще бы - кого направить встречать
важных гостей, как не аристократическую красавицу? Подобный эскорт кого
угодно настроит на благодушный лад. Вон Андрей - так положительно влюбился
в нее с первого взгляда. Эх, юноша... Отвел бы я тебя в сторонку и
объяснил бы, что в глубине этих синих глаз огненными буквами выписано:
"ХОЛОДНАЯ СТЕРВА"... Если бы я был хоть немного глупее и не знал, что
объяснять бесполезно, потому что ни единому слову из моих объяснений ты не
поверишь.
Одно только подозрительно. Американцы вообще полагают, что весь мир обязан
изъясняться по-английски. По крайней мере за неделю, проведенную мною на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг