Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
антикоррозийным. Он наискось входил в бетон, так что над землей оставались
только хвостовая часть, украшенная скрещенными молотками, и левая
плоскость с неуклюжей тушей реактивного движка. А рядом с бетонной лужей
навеки застыла зенитка - спаренный тридцатисемимиллиметровый автомат,
возможно, тот самый, из которого этот "мессер" и завалили.
  Я постоял перед памятником, тщетно пытаясь припомнить какие-то слова,
которые, по моим представлениям, вроде бы полагалось произнести. Но в
голову почему-то упорно лезло: "Да воздается каждому по делам его". А
может быть, именно это и стоило сказать?
  Я вернулся в машину, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Щербаков
молчал.
  - Где-то в этих местах, - сказал я, не открывая глаз, - мой дед, Вацлав
Анджеевич Заброцкий, посадил на брюхо свой "Богатырь" после того, как у
них отказал третий мотор. Первые два они потеряли еще над Пруссией. Они
привезли сто тридцать семь пробоин и шесть трупов.
  Щербаков промолчал.

  Над Беринговым морем и Аляской,
14 марта 1975 года, пятница.
  Ян Заброцкий

  - Ястреб-один, Ястреб-один, я - Орел-главный, как слышите?
  Какой придурок выдумал эти позывные? Осел-главный, наверное.
  - Я - Ястреб-один, слышу вас хорошо.
  - Ястреб-один, вы приближаетесь к Красной зоне.
  Красная зона - это воздушное пространство Аляски. Территория Америки.
  С высоты в двадцать пять километров видно хорошо. Но этой границы не видно
даже из космоса. Потому что она существует только на карте. В воздухе и на
воде не поставишь колючую проволоку.
  - Ястреб-один, вы прошли первую точку!
  Многотонная машина мягко качнулась, меняя курс. С кончиков плоскостей
сорвались белые струи уплотненного воздуха.
  Почему мы всегда ко всему не готовы? К Первой японской - не готовы, к
Европейской войне - не готовы, к Мировой - не готовы. Уж к Аляске сотню
лет могли готовиться, так нет же - опять не готовы.
  Новейшие перехватчики "Призрак" начали поступать в полк год назад. Машины,
не имеющие аналогов в мире. Высота полета - до тридцати, крейсерская
скорость - три тысячи. До сих пор ни один самолет не мог лететь на
сверхзвуке больше нескольких минут.
  Великолепная машина. Четверка "Призраков" контролирует шестьсот верст
границы. Оснащенные ракетами "Молния-3", они способны перехватывать даже
боеголовки ПОР, уничтожая их в верхних слоях атмосферы.
  Слишком хорошая машина. Если заменить ракеты на блок развед аппаратуры,
снимки получаются с разрешением в пять раз больше, чем на снимках со
спутника. А высокоточная бомбежка с большой высоты?
  Генералы от ВВС дружно взвыли. Новые машины нужнее, чем воздух. Старые
бомберы, принятые на вооружение семь лет назад, уже устарели если не
технически, то морально. Американцы знают их данные, против них есть
отработанная система противодействия. Но новые машины прибудут слишком
поздно - на модификацию нужно время. А имеющихся в распоряжении армии
"Призраков" хватит едва на сопровождение реактивных бомбардировщиков,
накрывающих сейчас аляскинские аэродромы.
  "Времени нет! Нет времени! Ясно вам, лейтенант? Снимайте машины с
патрулирования!"
  - Ага. И прикрывайте армию вторжения с воздуха.
  - Ястреб-два, говорит Ястреб-один, как слышите, прием?
  - Ястреб-один, слышу хорошо.
  - Выходим на маршрут патрулирования, точки один, три, два.
  Это значит, что петля, которую мы описываем в стратосфере, накрывает
внушительный кусок самой Аляски от Анкориджа - уже, как я полагаю,
захваченного - до Платинукуда десант высаживается прямо сейчас. Вторжение
идет полдня, и американцы, вероятно, успели очухаться от первоначального
потрясения. А "мы" означает нас двоих с ведомым, потому что звенья,
которыми мы патрулировали границу - Из четырех самолетов каждое, -
расформировали и перетасовали, точно колоду карт. Считается, будто пара
"Призраков" способна справиться с любым сопротивлением ошалелых янки.
Псякрев, да если они такие придурки неумелые, что ж мы на них такую армаду
посылали?!
  - Ястреб-один, говорит Ястреб-два. Противник в зоне видимости радара.
  Это я и сам вижу, но все равно спасибо, ведомый. Летят, сволочи, как на
маевку, ровненьким таким строем. И много их - два... нет, три звена,
каждое по три самолета, как у американцев водится. Забавно: во всех
странах летают парами, как утки, и только янки предпочитают тройки -
ведущий и двое ведомых - на том шатком основании, что это дает звену
преимущество перед малочисленным противником. То-то я смотрю, они меньше
чем вдевятером от земли оторваться боятся. Откуда их только подняли? С
какого взлетного поля?
  Но на раздумья нет времени. Бортовой вычислитель уже засек цели. Даже для
двух "Призраков" их слишком много. А значит, надо вызывать подмогу.
  - Орел-главный, Орел-главный, вызывает Ястреб-один. Засечены три звена
истребителей класса "Игл". Просим подмоги.
  - Ястреб-один, говорит Орел-главный. Звено "Сокол" занято боем. Приказываю
вступить в бой самостоятельно. Конец связи.


                                  Глава 10


  "САНКТ-ПЕТЕРБУРЖСКИЕ ВЕДОМОСТИ",
22 сентября 1979 года

  Сегодня ночью мощнейший взрыв потряс Царицын, нарушив спокойный сон многих
тысяч обывателей. Подложенная в автомобиль самодельная бомба практически
разрушила одно крыло нового здания губернской сберегательной кассы. Сила
взрыва была такова, что в трех окрестных кварталах в домах вылетели
стекла, а отдельные обломки на ходили за полверсты от места взрыва.
Очевидцы рассказывают, что грохот был слышен по всему городу. Только
вмешательством провидения можно объяснить тот факт, что нападение
бомбистов не привело к человеческим жертвам В городскую больницу
доставлено шестеро жителей соседних домов с контузиями и разрывами
барабанных перепонок, а также двое пожарных, пострадавших при тушении
развалин сберегательной кассы.
  До сих пор неизвестно, кто повинен в этом чудовищном преступлении, однако
все улики указывают на причастность ко взрыву радикальной организации,
называющей себя РКП(б) (Троцкого). По словам губернского жандармского
начальника г-на Трушкина, усилившаяся в последнее время агитация
радикальных социалистов не встречала понимания среди фабричных рабочих
Царицына, что, вероятно, и послужило поводом для этого жеста отчаяния..."

  В окрестностях Тон-Джанкшна, федеральная территория Аляска,
14 марта 1975 года, пятница.
  Ян Заброцкий

  Так прыгать не хочется... Черт, да если бы был хоть один-единственный шанс
дотянуть! Наплевал бы на все инструкции и попытался дотащить машину. Но
ближайшая бетонка, способная выдержать перехватчик, - под Анкориджем, и
неизвестно, захвачена она или еще нет.
  Ты уж прости меня, "Призрак". Мало довелось нам с тобой полетать. И да
будет тебе вода пухом.
  - Я - Ястреб-один, пожар в правом двигателе продолжается. Потушить не
удалось. Принял решение покинуть машину.
  - Ястреб-один, убедитесь, что машина идет в сторону моря.
  Пся крев, а куда же я ее, по-вашему, тащу? Вы что, на радар не смотрите?
  Воуу, воуу. И красным мигает. А, черт, хорошо горю!
  Рывок вверх, удар воздуха, а-а-а, черт-черт-черт...
матка-боска-прости-и-помилуй-меня-грешного...
  Вроде жив. Ну, теперь главное - приземлиться нормально. Лучше всего,
конечно, присугробиться.
  А внизу - лес, лес и лес. Точь-в-точь как родная тайга.
  И как я только отсюда выбираться буду? Пока у командования руки дойдут...
Ладно. Бог даст, выберусь. Не впервой.
  О опушка. Широкая, просторная, как раз для вертолета. Вот бы туда. Ну, не
подведи, парашют, чуть-чуть правее и... вот так! Удар об землю, мордой в
снег, стропами по лицу, да куда ж меня тащит-то, ага, за куст зацепился,
теперь погасить... Фух. Живой.
  Теперь надо думать, как бы и дальше таким оставаться.
  Прежде всего разберемся, что у нас в спаскомплекте. Если его техники на
аэродроме не разбомбили.
  Пистолет на месте. "Воеводин", калибр 7, 62, и так далее. От медведя не
отобьешься, от американцев тоже, но душу греет. Патрон в ствол и за
шиворот.
  Маячок спутниковый. Лежит себе и зеленым глазом помигивает. Молодец,
зеленый, сигналь дальше, да погромче. "Ау! Здесь я! Спасайте меня кто
может! Пропадает бедный лейтенант Российских ВВС в аляскинских снегах.
Холодно мне тут и голодно".
  Ага, а вот и еда. Новый какой-то пакетик, весь из себя интересный Что ж
наше любимое командование бедным летчикам приготовило? Ну-ка, ножиком
его... Ух ты, шоколад. И галеты. А это... матерь божья, коньяк.
Шустовский. Ура! Да здравствует государь император, их
высокопревосходительство командующий ВВС и наше родное интендантство!
  Значит, голодная смерть мне не грозит. И холодная, пожалуй, тоже. А раз
маяк работает, остается только соорудить себе из парашюта небольшую личную
берлогу и ждать, пока меня наконец спасут.
  Жалко все-таки "Призрака". Больно хорошая была машина. И сгорела, по
совести говоря, по моей вине. Увлекся стрельбой, поздно ловушки поставил.
А ракеты, как выяснилось, они и у американцев иногда не дуры. Но все
равно, вышли двое против девяти и разошлись один против двух - это, я
считаю, совсем неплохо. И, кстати, четверо из этих семерых - мои. Сколько
там у меня коньяку? Как раз сто грамм. За моих и за Лехиных. За первый
бой. Он сегодня у многих первый. А для многих заодно и последний.
  Интересно, как там высадка развивается? Полсуток прошло эффект внезапности
пропал, если он вообще был, а похоже, был, но только не по нашей вине.
Проглядеть такую армию вторжения - это, господа, надо суметь. И янки
сумели.
  Правда, наши олухи тоже хороши. Поднялась ведь откуда-то эта девятка
"Иглов". А аэродромы должны были задавить не то что в первые часы - в
первые минуты вторжения. Проглядели, выходит. А что еще проглядели?
  Впрочем, штатникам это не сильно поможет. Девятка "Иглов" здесь, пара
танков там - это все мелочи, господа. По большому счету, вы в
глубокой-преглубокой заднице. Авиации у вас уже, считайте, нет, связь
подавлена, дороги десантами перехвачены. Войск у вас тут много, да вот
только войска эти нынче как циклоп без глаза, а заодно - и без головы.
  Ладно, буду надеяться, что меня все же спасут прежде, чем война закончится.
  А вот и вертолет. Точнее, вертолеты. Быстро, однако. И часу не прошло.
  Два пятнистых "Ирбиса" огневой поддержки прошли над опушкой. Третий -
многоцелевой "Си-29" - завис и плавно опустился в поднятую им же снежную
пургу. Прежде чем лопасти перестали вращаться, из недр снежного вихря
выскочили трое.
  - Капитан Щербаков, - отрекомендовался передний, закидывая "сударев" за
спину. - Рота глубинной разведки. Северный полк. Я так понимаю, мы за вами?

  Штаб Виленского военного округа под городом Вильно,
22 сентября 1979 года, суббота.
  Анджей Заброцкий

  Здание штаба округа не выглядело особенно примечательным - так, небольшой
серый старинный особняк, притаившийся в глубине парка. Парк, правда,
обнесен добротным бетонным забором, но это вовсе не редкость для подобных
особняков. Разве что в воротах стоит армейский часовой, а не обычный
привратник. Я пристроился метрах в ста от ворот, заглушил мотор и только
собрался вылезать из машины, как рядом, словно чертик из табакерки,
появился подтянутый фельдфебель с повязкой "Дежурный".
  - Запрещено.
  - Что запрещено? - не понял я.
  - Запрещено оставлять машину, - пояснил фельдфебель. - Отгоните.
  Я пожал плечами и вернулся за руль.
  - А где можно оставлять?
  - Вон там. - Фельдфебель показал на противоположный конец улицы. - Стоянка
для гражданских машин. Платная. Щербаков поморщился.
  - Понятно. - Я завел мотор и покатил прочь. - Делать им больше нечего.
  - Делает он как раз все правильно, - возразил Щербаков. - Согласно Уставу
о противодиверсионных мероприятиях. А то ведь в подобной машине запросто
могут десять пудов тротила заложить и оставить на полчасика постоять, пока
тикает будильник фирмы "Павел Буре". Были ведь прецеденты.
  - Хм.
  Я по-новому взглянул на бетонную стену. А ведь она, голову даю,
спроектирована особым способом, вроде многослойной танковой брони,
способной многократно глушить взрывную волну. А сверху еще и всякими
хитрыми датчиками утыкана вроде тех, которые нас учили дурить с помощью
ножа, куска проволоки и расейской смекалки.
  Оставив "патрульчик" отдыхать за счет Третьего управления - на казенной
стоянке за казенный счет, это ж придумать надо! - мы вернулись к зданию
штаба. Караульный у ворот мельком взглянул на мою бляху сотрудника
криминальной полиции и удостоил меня кивка - проходи, мол, не
задерживайся. Зато удостоверение Щербакова он изучил чуть ли не под
микроскопом. Хотя, учитывая давнюю "дружбу" между армией и тайной
полицией, очень может быть, что он видит подобное удостоверение в первый
раз.
  Наконец караульный признал свое поражение.
  - Можете проходить, - как мне показалось, с сожалением констатировал он,
протягивая Щербакову его карточку. - Идите прямо по дорожке, никуда не
сворачивайте.
  Напутствовал он нас, должно быть, из чистого злорадства - свернуть с
дорожки было, мягко говоря, затруднительно. По обеим сторонам возвышались
двусаженные заросли кустов, колючих даже на вид. В глубине зарослей
поблескивало что-то металлическое - то ли колючая проволока, то ли
очередная сигнализация. Помню, наш взвод как-то целую рощу заплел
подобными сигналками вперемешку с учебными минами. У входа в штаб стояла
еще пара часовых, еще менее дружелюбная, чем их товарищ у ворот. Тем не
менее наши документы выдержали и эту проверку, после которой огромные
двери медленно раскрылись, и мы вступили в прохладу, граничащую с
холодрыгой, штаба Виленского военного округа.
  - А ведь идиоты мы вами, Сергей, - прошептал я Щербакову, когда тень
колонн жадно накрыла нас,
  - Это почему же? - так же шепотом спросил Щербаков
  - Пообедать-то забыли. Теперь как бы без ужина не остаться.
  Может, я был настроен слишком уж пессимистично, но весь мой опыт общения с
так называемыми "штабными", если исключить обязательные дежурства у
знамени полка, сводился к числу "пятнадцать" - и это были не лучшие
воспоминания моей жизни. В егерской же среде бытовало мнение, что все
штабы делятся на два типа - наши и вражеские. Вражеские штабы уничтожать
можно, а свои, к сожалению, нет. Все остальные деления надуманы - идиоты
одинаковы; что там, что здесь. Однако мой гражданский чин был почти столь
же низок, как и армейский, поэтому я предпочел заткнуться и наблюдать за
действиями Щербакова. Тем более что он явно имел куда больше опыта общения
с этой публикой.
  Пока что действия господ штабных ничем не отличались от действий
гражданских чиновников в том плане, что никто из них не желал принимать на
себя ответственность. Сначала Щербаков начал излагать наше дело
лейтенанту, который после первых трех фраз признал свою неполномочность в
данном вопросе и отправил нас к штабс-капитану. Штабс совершил
героическое, на мой взгляд, деяние - он отвел нас сразу к майору, миновав
таким образом целую ступень в табели. Майор, как мне показалось, почти
собрался разрешить нашу проблему, причем, по-моему, он собирался разрешить
ее наиболее радикальным способом - выгнать нас в шею, но в последний
момент все-таки передумал и отвел к подполковнику.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг