- Так какое у тебя дело? - не совсем любезно повторил я.
- У тебя есть заместитель?
- М-мм... У меня есть дюжина помощников в городе, есть отделения в
других городах области. Так что...
- Я хочу быть твоим заместителем, непосредственным заместителем.
Человек номер два - понимаешь. - огорошил меня Андрей.
- Н-но...
- Не сомневайся, а лучше посоветуйся со своим боссом. Только скажи ему,
что за два-три месяца своей работы твоим заместителем я отдам фирме свою
биоэнергетическую субстанцию.
- Он согласится, - в этом я был совершенно уверен, условия Андрея были
излюбленным вариантом Сэма Дэвилза. И все же я потянулся к телефонной
трубке, чтобы услышать его очень довольный голос и получить
соответствующее разрешение.
- Кстати, возьмите поэта с собой в Хеллоуин, - заключил Сэм Дэвилз.
- Но ведь ты не собирался продать свою биоэнергетическую субстанцию? -
попытался я отговорить его. Но он только махнул рукой: делай, как сказано.
Через несколько минут мне пришлось пригласить в кабинет Гражину и
Варфоломея и представить им своего новоиспеченного заместителя. Описывать
выражение их лиц необязательно, хотя уже использованное мной словечко
"офонарели" подходит более всего.
- Но у нас только одна машина, сэр, - то ли возразил, то ли озадачился
Варфоломей. Гражина промолчала, и я поймал взгляд Андрея на ее зовущих
ногах.
Вечером Андрей вынудил меня устроить грандиозное застолье старых
друзей. Отметить его "повышение по службе".
- Русский поэт на службе американского бизнеса! - кричал он. И о чем-то
с серьезным видом шептался с Иваном.
Не помню: кажется, я не пил больше месяца. И, может быть, поэтому
напился до чертиков. Процесс переливания так же похож на таинство, как и
деление клетки.
Клетки мне снились ночью. Здоровенные клетки из толстых чугунных
прутьев. В них яростно метались запертые монстры. Опять монстры? Я бежал
меж двух рядов клеток куда-то по направлению к далекому свету.
Монстры бросались в мою сторону, разбивая морды о металлические прутья,
и кровавые слюни текли из-под их уродливых брылей. Отсюда-то я легко могу
описывать всю эту мерзость. Но есть ли смысл? Всех тварей, созданных
когда-либо в Голливуде, не хватит, чтобы передать хотя бы треть их
слизского "великолепия".
Тоннель кончился, и меня вынесло на залитую солнцем зеленую поляну. Из
грязного пьяного апреля в жаркий июль, под голубое облакастое небо.
Наверное, эта же неведомая сила сна уложила к моим ногам извилистую
тропинку к видимой за полем деревеньке. И следуя желанию этого сна, я
пошел по ней, а точнее полетел, как дух.
И не чувствовал под собой ног. И от всего окружающего было невыразимо
хорошо на душе. Земными словами о неземном сказать трудно. Так хорошо
бывает редко, когда сливаешься в едином порыве с велемудрой природой.
Наверное, в этом было что-то от человеческих представлений о рае. Опять
же ад был настолько недалеко, что я опасался оглядываться.
Первым меня встретил небольшой дом на отшибе. Он приглашал распахнутой
настежь дверью, вылетавшими из окон от легкого ветерка белыми занавесками.
На какое-то время мне показалось, что именно этот дом я уже видел когда-то
в детстве. И был удивлен, что псевдоповторения случаются даже во сне.
Ложная память- кажется так это называется? Ложная?
Кстати, я совершенно четко осознавал, что я сплю вдрызг пьяный в своей
холостяцкой квартире, и, наверное, рядом спит на полу Андрей. Но более
явственно я ощущал на себе дыхание лета, слышал пение птиц, шелест
деревьев. Раньше, в других снах, даже если и слышал что-либо, то все эти
сны все равно были глухие в сравнении с этой неожиданной полифонией.
Единственное, чего я не чувствовал - своего собственного тела. Прикасался
к траве, к палисаднику, к цветам под окном - и они отвечали мне осязанием
прикосновения, причем более ярким, нежели когда я трогал наяву их руками.
Тогда я, пожалуй, в первый раз подумал, что окружающая меня там апрельская
явь и не явь вовсе, а серый, с ватой в ушах, сон. И в этом сне крайне
редко случаются счастливые пробуждения.
Поднявшись на низкое крыльцо, пройдя сени, я вошел в просторную светлую
комнату. И вошел так, будто бывал здесь тысячи раз. Небогатая обстановка:
стол (швейная машина на нем), стулья у стен, допотопный шифоньер,
половичок у входа, фотографии на стенах, иконы и лампадка в углу и кресло,
в котором сидела баба Лина. Она кивнула мне, даже, показалось, подмигнула:
- Садись-садись, осмотрись, может, что нужное высмотришь или услышишь...
И никакого вопроса не возникло в моем сознании. Я словно знал, что
будет дальше, как предугадываемый сюжет читаемой книги. Сел на плетеный
стул у окна и вдруг подумал: "Интересно, который час? Сколько времени,
если там ночь, а здесь день? И где часы? Здесь должны быть видавшие виды
ходики с гирями на цепях..."
- А зачем здесь время?! - удивилась баба Лина. И от слов ее мне стало
вдруг настолько спокойно, что течение времени абсолютно перестало меня
интересовать. Я стал смотреть в окно на недалекие дома, на проселочную
дорогу и поразительно живой лес этого сна. В аккуратных деревянных домах
текла какая-то размеренная неторопливая жизнь, но здесь - на улице - она
ничем себя не выдавала. Тихий полдень замер у самого окна, и только еле
заметное движение облаков подталкивало солнце.
Я не видел, когда в комнату пришел кто-то первый, но именно с того
момента она стала наполняться знакомыми и незнакомыми людьми, которые
садились на свободные стулья, стоя прислонялись к стенам, и все они
здоровались со мной и с бабой Линой. Те, которые казались мне знакомыми
или когда-то виденными, ничем не выражали своего отношения ко мне.
Говорили вполголоса о чем-то отвлеченном, были взаимно вежливы, и,
казалось, все знали что-то такое, чего не знал я. По крайней мере они
знали, зачем пришли сюда. Чтобы ничем не выдать своего беспокойства, я
снова стал смотреть в окно, поворачивая голову только ради очередного
"здравствуйте". И так продолжалось какое-то время или совсем не
продолжалось, просто было и все. Как я не чувствовал течение времени, так
не мог бы определить возраст хотя бы одного из присутствовавших. Просто в
этом доме не было такого понятия. Возраст был только у бабы Лины и у меня.
И вдруг в комнату вошел ангел. Совершенно точно - это был ангел. Во
плоти или не во плоти, во всяком случае он был видим, и слепящие белые
одежды колыхались на нем. У ангела тоже не было возраста, но было красивое
просветленное лицо, и не было за спиной никаких крыльев. Зато каждому из
присутствующих он давал невидимые крылья. Их не было видно, но судя по
тому, как легко и радостно становилось людям, как они взмывали, выйдя на
улицу, в июльское небо - это были крылья.
Когда комнату покинул последний человек, я, повинуясь инстинкту
коллектива, тоже подошел к ангелу. Подошел и услышал:
- Дающему - дано будет. - И не дав мне крыльев, он повернулся и вышел.
Так я стоял, ничего не понимая, и склонен был принимать происходящее за
простой, лишенный какой-либо логики сон, но голос бабы Лины рассудительно
успокоил:
- Проснешься когда-нибудь, я тебе все растолкую.
- Ты ведьма, баб Лина? - спросил я.
- Ну уж только не ведьма, - немного обиделась старушка и торопливо
перекрестилась.
- Тогда откуда ты в моем сне?
- А где еще с тобой разговаривать, если ты наяву спишь? - и подтолкнула
меня - мол, иди.
Так ничего и не поняв в этом сне, я побрел через поле обратно в свое
тело. И уже проснувшись, долго не мог избавиться от ощущения, что оно не
хотело пускать меня обратно. А, может, я не хотел в него возвращаться...
С Андреем работать было веселее. Он поставил свой стол торцом к моему и
"обжил" его за какие-то полчаса.
Завалил толстыми литературными журналами, рукописями и бумагами. Его
напускная деловитость заставила улыбаться даже степенного Варфоломея.
Гражине в свободное время он читал стихи и, надо сказать, произвел на нее
буквально трогательное впечатление, т. е. уже в первый вечер он мог
ощущать стройность ее фигуры, когда они сидели на подоконнике, а он
увлеченно наполнял комнату дремучим гекзаметром. Недовольны деятельностью
Андрея могли быть только Сэм Дэвилз и Билл, но они многозначительно
помалкивали, как будто так и надо.
Больше всего от Андрея страдали посетители. В последнее время к нам
зачастили рационализаторы-изобретатели, шоумены и посетители с различными
психическими расстройствами. Первые просили спонсорской помощи,
утверждая, что их изобретение является величайшим открытием современности
(а наша компания, судя по ее названию, просто обязана помочь внедрению
этого инженерного чуда); вторые предлагали сотрудничество по организации
массовых мероприятий, дабы привлечь к деятельности "Америкэн перпетум
мобиле" новое поколение россиян (среди них действительно попадались ушлые
организаторы, которые более всего рассчитывали пронырнуть не только в
"перпетум мобиле", но и - саму Америку); последние представляли собой
целое воинство пророков различных вероисповеданий, инопланетян из
различных уголков Вселенной и фантастических романов, жителей параллельных
миров и родственников известных личностей - новый тип детей лейтенанта
Шмидта.
Самыми безопасными были все же изобретатели, хотя их изобретения не
всегда можно было назвать безобидными. Один из таких рационализаторов
принес прибор, который он называл ПЭВД-1. Расшифровывалось это ПЭВД не
иначе как "преобразовать энергии вечного двигателя". Цифра "I" означала
одновременно его первенство в мире и единственность в числе. Принес ПЭВД-1
Евразии Борисович Сладков: физик, литератор и убежденный демократ - так он
представился. А на моем столе оказался небольшой металлический ящик-куб,
из которого тянулись два метровых провода с присосками на концах, а сверху
торчала направляемая антеннаштырь. Маленький тумблер на боку, вероятно,
был предназначен для включения этого незамысловатого прибора. Евразии
Борисович сразу же предупредил, что это еще опытный образец, который
нуждается в длительном совершенствовании. Суть действия прибора сводилась
к следующему: присосками он крепился к любой неподвижной части вечного
двигателя, антенна-пушка (так она, оказывается, называлась) приводилась в
боевое положение (!), т. е. должна быть направлена на нужный объект.
Включался тумблер, и пучок энергии превращал этот объект в вечную пыль
(при условии подключения прибора именно к вечному двигателю).
- Таким образом можно стереть с лица земли ненужные горы, мешающие
строительству, осушить водоемы, разверзнуть небо, а при необходимости
продемонстрировать силу этого прибора врагам демократии.
Единственный па сегодня недостаток этого прибора, - поэтический тон
Евразия Борисовича несколько поугас, - отсутствие блока регулировки
мощности, который я в данный момент разрабатьгваю. Для этого мне
необходимо знать хотя бы примерную мощность перпетум мобиле. Вот поэтому я
у Вас! - и он стал выжидательно улыбаться.
Привыкший ко всякого рода "чудесам", я не решался сразу же обвинить
Сладкова в шарлатанстве. Первое, что я сделал, прощупал его индикатором и
определил наличие в нем рыхленькой биоэпергетической субстанции.
Зато Андрей словно и не собирался никого разоблачать.
Ои с самым серьезным видом стал осматривать прибор, одобрительно угукая.
- Ну а если мы подключим этот прибор не к вечному двигателю, а к
чему-нибудь другому? - спросил он.
- Действие прибора будет несколько другое и не будет носить
необратимого характера, как в случае с вечным двигателем. Если из вечной
пыли ничего уже создать невозможно, то из других состояний материи - не
исключено. Я, например, в качестве эксперимента подключал ПЭВэДушу к
своему холодильнику.
- И?..
- Моя квартира, часть соседних и лестничная площадка превратились в
морозильную камеру. В считанные минуты - иней на потолке и стенах,
представляете.
Сугробы под ногами!
- Невероятно! - Андрей вдруг оживился и окинул кабинет хозяйственным
взглядом. - Я думаю, у нас есть некое подобие вечного двигателя, чтобы
произвести опыт. Вот что может послужить этому хоть каким-то заменителем -
радио! Вечный говоритель! - и он перетащил ПЭВД на тумбочку в углу, где
едва слышно журчала речь диктора. - Кстати, с помощью регулятора мощности
мы, наверное, сможем регулировать мощность.
Андрей вопросительно посмотрел на растерявшегося изобретателя.
- Я бы хотел Вас предостеречь! - Евразии Борисович обрел дар речи. -
Трудно представить, во что преобразуется энергия нашего радио. Например,
мой сын подключил Прибор к своему горшку...
- Наука требует жертв! - объявил Андрей, мусоля присоски, чтобы
закрепить их на корпусе репродуктора.
Добавив громкости, он предусмотрительно направил антенну-пушку вверх, в
открытую форточку. И прежде чем мы успели придумать новые возражения, он
щелкнул тумблером прибора.
Сначала это походило на скопившийся под небесами инфразвук. Набухающая
тяжелая черная капля - вот-вот оторвется от неба и сделает большую кляксу
на земле.
Низкий и протяжный звук крался над крышами, заставляя испуганно
вибрировать стекла в оконных рамах. Подобный звук можно услышать, когда
ТЭЦ спускает пары, но этот все же был ниже и тревожнее. Не так ли звучали
иерихонские трубы? Если бы в этот момент близ города стояла штурмующая его
армия, то она неминуемо обратилась бы вспять, в бегство. По всем правилам
средневекового ужаса. Но уже через три минуты звук этот прекратился и
уступил место оглушительной какофонии из голосов, позывных радиостанций и
музыки всех стилей, времен и народов. Как будто кто-то настроил
радиоприемник на несколько волн сразу, или несколько радиостанций стали
работать на одной волне. Иногда та или иная "волна" забивала другие и
тогда можно было услышать что-нибудь знакомое. То прорывался вдруг недавно
забытый голос Горбачева - упражнения в словоблудии, то темпераментно
картавил вождь мирового пролетариата, обещая раздавить гидру мирового
империализма в духе лучших фильмов о революции, то "Роллинг стоунз"
обещали всем сатисфакшен, то - какая-то реклама, то совершенно
неожиданно зазвучало: "Ахтунг! Ахтунг! Все шителя корода, кто не прошли
регистрация в комендатура путут секодня вечером иметь арест...", то
непроизвольно матерились китайцы, то - вальс, то - танго, то - рок... И
кульминация: все смолкло - зазвучала реклама "Америкэн перпетум мобиле":
- Избавьте себя от биоэнергетической субстанции, - нежный женский, но
очень убедительный голос. Таким голосом взывают к ответной нежности.
Это вывело Андрея из оцепенения, он тряхнул головой, как бы
освобождаясь от наваждения, и щелкнул тумблером.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг