- Ежели бы дело только в ста рублях-бог с ними бы. А то ведь опозорил ты
меня, клиенты меня уважать перестали, не ходят теперь в ресторан Скоро по
миру пойду.
Врет ведь, как самый паршивый пес! С того вечера, как он меня вопреки
желанию своему бифштексом попотчевал, отбоя у него нет от клиентов И все
поближе к ночи собираются, авось фокус-то повторится. Он и намекнул мне,
дескать, повтори историю-то и отстану от тебя.
Сегодня снова рылись в моих бумагах на столе. Мне дочка хозяйская
сказывала. Жалеет она меня. Пришлось уничтожить ключ к отправлению и ключ
к возвращению, зашифровать. Видит бог, первый раз в жизни стихи пришлось
написать. Зато теперь надежно.
Стихи:
Коль праздным любопытством ты влеком,
то не входи, и сей плиты не трогай,
иди, блаженный муж, своей дорогой,
СЧИТАЙ, ЧТО Я С ТОБОЮ НЕ ЗНАКОМ.
Но если целый мир тебе - загадка,
чтоб оный разгадать путей не ищешь кратких,
и свой живот не жаль познанию отдать -
ВХОДИ, ДА БУДЕТ НАД ТОБОЮ БЛАГОДАТЬ!
Да, дела мои неважные. В городе распустили слухи, что связан я с сатаной.
Другие ни в бога, ни в черта не верят, а туда же - болтают что ни попало.
Уже возле мраморной моей лаборатории - пронюхали-таки - вертелся какой-то
весьма подозрительный тип. Вырядился в охотничьи доспехи, но видно, что за
птица. Ох, чует мое сердце: быть беде.
Решил спрятать сей дневник, карту также, но в другое место: ежели найдут
одно - не найдут другого. На днях привезу все расчеты свои и тоже
припрячу..."
Голос смолк. И долго еще не решались заговорить ребята. Перед глазами
Кольки стояли развороченные взрывом мраморные стены, засыпанные землей
залы, березка, растущая на камне,
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
в которой Колька обретает крылья и побивает рекорд высоты
Только внешне крылья казались простыми. Гладкая, туго натянутая на тонкий
каркас пленка. Ремни для крепления к плечам. Золотистый обруч, который
надевается на голову, соединен с крыльями почти невидимыми сверхпрочными
про-водничками. Вот и все. Но если вскрыть яркую пленку и заглянуть внутрь
- увидишь устройство необыкновенной сложности: преобразователь, получающий
приказ и преобразующий его в движение - основной узел конструкции.
Достаточно только подумать, и мысль будет воспринята аппаратом,
превратится в нем в электрический ток, который в свою очередь оживит
двигательную систему. Тогда крылья взмахнут, и ты легко поднимешься в
воздух. И станешь парить, как птица. Но сперва нужно научиться
сосредоточивать волю свою на чем-нибудь одном. Очень трудная задача.
Особенно для Кольки Спиридонова. Конфуз, произошедший на уроке труда, он
помнил крепко.
Но так хочется летать!
Спиридонов отправился в спортивный магазин, если это можно назвать
магазином: бери, что хочешь, денег платить не нужно, каждый берет только
то, что ему действительно нужно. Людей, ничего не производящих, в стране
нет. Колька выбрал себе крылья побольше-надежнее как-то.
- Только ты смотри: пока не привыкнешь парить, руководить крыльями-не смей
думать ни о чем, кроме полета. Нужно тебе вверх - думай: "Хочу вверх",
нужно тебе вниз - думай: "Хочу вниз!" Понял?
Виль еще раз проверил крепления, поправил у Кольки на голове золотистый
обруч.
- Что это ты себе, между прочим, крылья выбрал велико ватые?
- Ничего! Из больших не выпадешь!
- Ну что? Летим?
- Летим, летим! - закричал Спиридонов. И подумал: "Хочу вверх!" Крылья
взмахнули, и мгновенно Колька очутился где-то под облаками. И так как он
не отдал команды "прямо", "влево", "остановка", "парение", то крылья
поднимали его все выше и выше. На высоте двухсот метров покачивалась
привязанная к цветным шарам табличка: "Подниматься выше запрещено.
Опасно!!!" Однако остановиться Колька уже не мог. Он пролетел запретную
линию, пулей проскочил мимо контрольного небодорожного поста. От страха
все в нем остановилось, и мысли словно навсегда покинули голову.
- Что ты делаешь!-кричал ему Виль.-Опускайся! Слышишь? Опускайся.
Но Колька пробил головой облака и совершенно мокрый вынырнул к солнцу.
Облака остались где-то внизу. Казалось, белоснежная равнина, устланная
легчайшим пухом, тянется до горизонта. Иногда она разрывалась голубыми
провалами воздушных озер с такой прозрачной водой, что на невероятно
далеком дне видна была щетинка леса. А какие переменчивые горы вырастали
из облаков - то они были похожи на замерзших диких зверей, на гигантского
роста ящеров, на полярных медведей. То прозрачные башни небывалых замков
выплывали ему навстречу. То клубились ослепительные вершины вулканов,
извергающих белый пар и белую лаву. Но все это сказочное великолепие
оставалось внизу, а Колька летел бог весть куда, пробивая головой облака -
слой за слоем.
Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы не Виль.
Он вскочил в небомобиль - своеобразный скоростной так-сивертолет,-захватил
с поста дежурного регулировщика, уже не раз спасавшего зарвавшихся
летальщиков, и они, набрав приличную скорость, догнали Спиридонова в тот
самый момент, когда он проходил очередной слой облаков. Там был порядочный
мороз, и промокший насквозь Колька был похож на летящую сосульку. Он
видел, как мельчайшие капельки воды в облаках превращаются в снежинки, как
начинают они тихо кружиться в воздухе и падают вниз, чтобы растаять и
долететь до земли дождем.
- Что ты делаешь?-закричал ему Виль. - Садись быстрее, а то замерзнешь и
упадешь!
"Упаду!" - с ужасом подумал Колька, попытался влезть в небомобиль, но
вдруг стремглав полетел вниз: крылья выполнили приказание.
Через секунду-так показалось Кольке-облака были уже высоко-высоко,
навстречу Спиридонову летела земля, но он вконец растерялся. Крылья были
великоваты - ведь он выбрал их не по размеру, - поэтому снижался наш герой
не плавно, а выделывая такие сальто-мортале, кувыркаясь и переворачиваясь
через голову, точно готовился выступать в цирке. Вот уже лес из щетинок
превратился в высоченные деревья, как пики, устремленные вверх. И каждая
из этих пик была направлена на Кольку Спиридонова, так бесславно
заканчивающего свою жизнь.
И тут, стукнувшись о что-то мягкое, невидимое, Колька подпрыгнул вверх,
опять свалился, опять легонько стукнулся и снова взлетел, но уже пониже.
Так подпрыгивая, он вдруг понял, что путь к земле ему преградила
тончайшая, эластичная, почти невидимая сетка.
Сверху раздался голос Виля:
- Не бойся! Сейчас подтянем тебя к небомобилю и вернемся домой!
- Это я-то боюсь?!-закричал Колька, краснея от стыда. - Может, я
устанавливал рекорд высоты на крыльях этого типа и еще по затяжному
падению!
И он легко взмыл на крыльях, сделал несколько фигур высшего пилотажа. Даже
Виль с дежурным небодорожником удивились: вот это умелец!
А Кольке и в самом деле было теперь не страшно. И даже не потому, что под
ним сетка. Ее убрали, а крылья уже слушались Спиридонова. Он летел с Вилем
и даже мог позволить себе шутить и рассказывать, как он сейчас был на
седьмом небе. Удивительно: крылья были послушны! Ура! Ура!
Виль восхищался мужеством и выдержкой друга. И думал: "Он впрямь,
наверное, ставил рекорд. Ведь хватило же у него смелости из двадцатого
века махнуть в каменный, а из каменного-к нам!"
Все было бы хорошо, и на земле Кольку наверняка ждали бы и лавры чемпиона
и неудовольствие органов небодорож-ной инспекции, если бы не одна история.
Возвращаясь домой, мальчики пролетали над всем городом. Он сверху мало
походил на города, которые видывал Колька в своем двадцатом веке из
иллюминаторов самолета ТУ-104. Скорее это было восемь городов, разделенных
между собой широкими лесными полосами. Они были расположены, как стороны
восьмиугольника, центром которого была административная часть города, где
размещались театры, различные учреждения, институты, школы-студии, большие
магазины - туда направлялись заказы по радиотелефону и автоматические
продавцы развозили все необходимое по домам.
Посредине административной части города лежала просторная восьмиугольная
площадь, уже знакомая Кольке. От нее отходило восемь широких проспектов:
Северный - сосновый, Южный - пальмовый, и все остальные, как вы уже
знаете, были засажены деревьями какой-либо одной породы - дубами березами,
вишнями, акациями Каждый такой зеленый проспект связывал центр города с
одним из районов.
- Неподалеку от Главной площади ступеньками уходила вниз чаша стадиона.
Там носились по полю маленькие фигурки, а мяч был похож на прыгающую точку.
Надо сказать, что в древнем Прибайкальске-для 30970 года он и в самом деле
был древним!-не было более заядлого болельщика, чем Колька Спиридонов
Поэтому пропустить матч было свыше его сил. Они приземлились на трибуне,
отыскали два свободных местечка рядом и уселись Матч был интересный:
Чехословакия-Япония Команды не уступали друг другу в пластичности и
быстроте, меткости ударов и отменной вежливости Виль болел за Японию,
Колька- за Чехословакию. Поэтому между ними, как это бывает частенько на
матчах, как бы выросла невидимая стенка - они стали спортивными
противниками Виль отстегнул крылья, предложил то же самое сделать Кольке,
но на поле была острая ситуация и Спиридонов только досадливо отмахнулся.
команда Японии, пробив защиту, вышла на прямую у ворог Чехословакии. Но в
воротах стоял классный вратарь Он легко подпрыгнул и взял мяч в самом
правом уголке, куда хитро направил его японец.
Через пять минут увлеченный динамичной игрой Спиридонов и вовсе забыл о
крыльях. Но они сами напомнили о себе.
- Гони! Гони! На тот край поля!-закричал Спиридонов. увидев, что игрок с
восьмеркой на спине медлит, когда спра ва у японцев наметилась слабинка. И
тут же, сам того не заметив, Спиридонов оказался на правой трибуне.
- Вперед вперед! - кричал он, и крылья несли его вперед.
Зрители на трибунах смотрели теперь не на поле, а на странного болельщика,
носящегося вслед за мячом: мяч налево - болельщик налево, мяч направо -
болельщик направо.
- Эй вы, лапти-кричал он.-Мазилы! Разве так бьют!
- Мальчик с крыльями,-ровным голосом объявил по радио судья. - Вы мешаете
игре!
- Бей! Бей в ворота!-закричал в этот момент Колька, но вместо мяча сам
оказался в воротах японцев. Пролетев над вратарем, Колька запутался в
сетке и повис на крыльях у самой верхней перекладины в левом углу.
Стадион хохотал.
Двести тысяч болельщиков никогда еще не видели такого зрелища. Смеялись
болельщики в Чехословакии и Японии - "ни видели все на экранах
телевизоров, над Колькой Спиридоновым, "красой и гордостью" шестого класса
117 Прибайкальской школы, смеялась вся Земля.
А когда все успокоились, Колька единогласно был удостоен высочайшего
звания "Лучший болельщик сезона".
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой Колька Спиридонов произносит прощальную речь
УТРЕННЕЕ РАДИО:
Передаем важное сообщение.
Еще одна загадка науки.
Экспедицией Всемирного археологического объединения в районе Байкала
найдена новая стоянка первобытного человека.
От других поселений человека каменного века, описанных в специальной
литературе, эта существенно отличается: одежды женщин, сделанные из шкур,
фасонами своими напоминают более поздние эпохи. Самой большой
неожиданностью оказалось захоронение человека немолодых лет, в котором
обнаружен камень с надписью на русском языке "МИЛА+ ОГЕИ==ЛЮБОВЬ". В этом
же захоронении найдены окаменевшие растения, отдаленно напоминающие чеснок
и своеобразное, тонкой работы ожерелье из клыков диких зверей, одной из
"бусин" которого является... перочинный нож с пластмассовой ручкой,
изготовленный артелью "Металлист" города Прибайкальска в 1969 году. На
одной из зеленых пластинок отделки слабо видна надпись: "К Спир..."
Детальнейшие исследования показывают, что стоянка прежде НИКОГДА и НИКЕМ
не раскапывалась, тем более странным и необъяснимым кажется появление в
ней камня с надписью, ножа, сделанного в двадцатом веке. Тайна ждет своего
разрешения. Что скажет наука?
- Огей,-воскликнула Милочка.-Это Огей! И она заплакала.
- Ладно уж,-насупился Колька, стараясь скрыть, что и сам готов
разреветься, - не могут же люди жить несколько десятков тысяч лет.
УТРЕННИЕ ГАЗЕТЫ :
Кибернетическая машина разгадывает тайну древнего ученого!
Ключ к шифру найден!
Стихи оказываются математической задачей!
Милочка-вторая:
- Значит, все? Значит, они могут уехать?
- Да, пожалуй, теперь смогут. Хотя не ясно: какое решение подсказывают
стихи? А вдруг это очень конкретные возможности, век, два века. Ты же
слышала рассказ профессора многих наук. А вдруг такой полет в будущее-
случайность?
- Нет, они уедут, и это очень грустно.
ДНЕВНОЕ РАДИО:
Новые находки на Байкальской стоянке
На Байкальской стоянке первобытного человека продолжаются раскопки. Каждый
метр исследованной поверхности (ученые осматривают пещеры и площадку перед
ними сантиметр за сантиметром) открывает все новые и новые загадки. На
стоянке обнаружена полуистлевшая жильная сеть своеобразного плетения.
Едва мы успели передать только что слышанное вами сообщение, как на стол
диктора легла телеграмма. Внимание. Читаю:
"Немыслимая сенсация: среди черепков глиняной посуды на стоянке
первобытного человека обнаружен электрический фонарик, сделанный, судя по
марке, прибайкальской артелью "Точная механика".
- Вещи двадцатого века в реликвиях палеолита? - этого не может быть,
потому что не может этого быть!- заявил в интервью, данном нашему
обозревателю Вездепоспелову академик Умапалатинский. - Срочно лечу на
раскопки, - добавил он, бросая в чемодан по рассеянности пеленки свое го
правнука.
ДНЕВНЫЕ ГАЗЕТЫ:
Три цифры нашла машина. Найти четвертую это может сделать только человек.
Решая загадку старого прибайкальского профессора, электронная машина
нашла, что если взять первые буквы первого четверостишия-К, Т, И, С и
заменить их цифрами, соответствующими порядковому номеру буквы, мы
получим, сложив числа, 55. Сосчитав количество букв четвертой, выделенной
особенным шрифтом строки, получим 24. Теперь от 55, отняв 24, получаем ряд
55-24-31 Такую же операцию машина проделала со вторым четверостишием и
получила еще один ряд: 50-29-21 Код сверен со счетным устройством Машины
Времени ОН СОВПАДАЕТ! Но.
Судя по всему должно быть в первом и во втором ряду еще по одному -
четвертому числу УКМ - Универсальная кибернетическая машина дать ответ на
этот вопрос не может. Судьба Милы и Николая Спиридоновых, наших гостей из
XX века, сейчас в ваших руках, ученые-математики и математики-любители.
Ждем ваших гипотез!
- Учитель, - сказал Колька. - Это мой нож и фонарик.
- Твои?
- Я сейчас все объясню.
И день стал похожим на калейдоскоп. События, события, события...
...Пресс-конференция в Академии наук.
Колька рассказывает всю историю с Машиной Времени: как он испугался кошки,
как бежали они с Милочкой лесом, как попали к первобытным. А Милочка
сидела в президиуме и удивлялась: Колька рассказывал все точнехонько, на
удивление. Не фантазируя, не привирая, и даже не хвастаясь-все без утайки.
- И тогда он похитил у меня фонарик, - говорит Колька.
- Да, это так и было, - подтверждает Милочка.
Портреты Кольки и Милочки рядом с портретами космонавтов, вернувшихся из
далекой галактики.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг