внятно, отчётливо, как будто волна прокатилась по моему телу. Я вздрогнул от
наслаждения. Так, промёрзнув на холоде, клацая зубами, ты отпиваешь глоток
горячего чая из термоса, и сладкая судорога пробегает в тебе. И холод тает.
Я боялся пошевелиться.
Я чувствовал это тепло в себе и боялся потерять его каким-нибудь неловким
движением, что-то соединило нас, связало теперь воедино, и это было так
странно. Радостно.
Я спросил её: "Тебе не холодно?"
Она посмотрела на меня, и по её глазам я понял, что она тоже
почувствовала это. Она кивнула.
Я вышел, вернулся с кофточкой и укрыл её, набросил на плечи, и она
опустилась на половичок, прислонилась спиной к балконной решётке, подтянула
ноги, и я опустился рядом.
Мы говорили шёпотом, словно боялись разбудить город,- казалось, он лежит
в развалинах, но он просто спал.
Все спали.
И была ночь.
Начало светать, и сделалось зябко. На тротуарах зашелестели мётлами, а в
белом пустом небе заволновались стаи ворон.
Проехала машина, не знавшая, что здесь только что была ночь.
И вот, боязливый разведчик пересёк открытое пространство, за ним
выглянули другие, их становилось всё больше, и они уже не скрывали, что
спешат.
Мы допили бутылку.
Ночь кончилась.
А потом верхушки тополей окрасились позолотой, и стало ярко.
Никто не смог бы теперь узнать, что мы не спали и были совсем одни.
И что теперь мы вместе.
Когда я проснулся, Леди уже встала.
Я лежал, нежась в постели, и, слушая звуки, доносившиеся с кухни,
наслаждался чувством необыкновенного покоя, но радостное возбуждение,
предчувствие нового дня уже набирало силу, и я не мог дольше медлить.
Откинув одеяло, я встал, быстро оделся и направился в ванную.
Потом я вышел на кухню.
Леди стояла у плиты.
- Уже встал?
- Привет,- сказал я.
Она улыбнулась. Мы поцеловались.
- Сейчас завтрак будет готов.
На сковородке что-то жарилось. Пахло вкусно.
- Наверное, это уже не завтрак, а обед?
- Наверное,- сказала она.- А мы назовём это завтраком.
Она поставила на стол тарелки, достала приборы.
- Какой красивый у тебя фарфор. Я думал, такой только в музеях за деньги
показывают, а с него, оказывается, и есть можно?
- Для этого он и предназначен, разве нет?
- Ну да,- сказал я.- А почему у тебя нет прислуги?
- Прислуги?- удивилась она.- Потому что мне не нужна прислуга.
Я взял вилку и нож.
- Я, почему-то, подумал, что у тебя должна быть прислуга.
- Мне это ни к чему,- сказала она, садясь за стол. - Я привыкла сама
справляться по дому.
- Но сейчас это, вроде бы, принято...
Она вопросительно посмотрела на меня.
- Мне так казалось,- сказал я.- Хотя я не знаю, конечно... Слушай, как
вкусно!
- Нравится?
- Просто бесподобно. А что это?
- Яичница.
- Я понимаю. А в чём секрет?
- Не скажу.
- В этих кусочках гренок, да? Как ты их делаешь? А это что?
- Я же не спрашиваю, как ты пишешь книги.
- Спрашиваешь.
- Ладно,- сказала она.- Обещаю больше не спрашивать. Я сварила кофе.
Может быть, ты хотел чай?
- Нет, я пью кофе. Кстати, я вот тут думал о том, что ты говорила
вчера... Так вот... Понимаешь, нужно как-то отделить карьеру от творчества,
чтобы одно не мешало другому...
- А что, карьера может помешать творчеству?
- Да. Даже не столько сама по себе карьера, сколько... Огласка.
По-настоящему свободно можно творить только втайне...
- Значит, ты боишься критики?
- Конечно. Помнишь, Рильке, что он говорит о строительстве храма и о
толпе, врывающейся на стройплощадку?
- По-моему, это страшно только для слабого,- возразила Леди.- Когда ты
успел убедить себя в том, что ты слабый?
- Сильный ли, слабый, не в этом дело. Можно умереть от ран, можно выжить,
оправиться, но шрамы всё равно остаются.
Они травили Ван Гога. Они насмехались над Корбюзье, а он был пророк. Я не
могу сделать так, чтобы они увидели мир, в котором живу я. Я не могу
увеличить количество себя.
- Когда это пришло тебе в голову?
- Да вот только что. Когда умывался, в ванной.
- Как быстро ты находишь доводы.
- Да уж.
Мне вдруг стало смешно.
- Явился во всеоружии.
Она взяла у меня пустую тарелку.
- Хочешь мороженое или йогурт?
- Или что?- сказал я
- Что?
Я засмеялся.
- Нет, спасибо, я не хочу.
Она налила в чашки кофе.
- Куда поедем сегодня?- спросил я.
- А куда ты хочешь?- сказала она.
- Я знаю одно место за городом. Если хочешь, съездим. Только поедем на
электричке, ладно? Возьмём вина, устроим пикник...
- А почему на электричке?- спросила она.
- Не знаю. Наверное, это своего рода ритуал...
- Ну, хорошо.
- Правда, там делать особо нечего....
Я помолчал.
- А хочешь, никуда не поедем?
- Ну уж, нет! Теперь не отвертишься.
- Спасибо,- сказал я.- Завтрак был чудесный.
- Я рада.
- Что-то мне уже не хочется никуда ехать... Слушай, а зачем ты моешь
посуду? У тебя же есть машина.
- Это на случай гостей. Две тарелки помыть нетрудно.
- Хочешь, я помою?- предложил я.
- Нет, не хочу.
Я взял из пачки сигарету, закурил.
Окно было открыто, и запаха дыма почти не чувствовалось.
- Странное ощущение,- сказал я.- Очень хочется жить.
Леди выключила воду, вытерла руки полотенцем.
- Поехали?
Обратно мы добирались на такси.
Я вышел из машины первым и хотел заплатить, но таксист отмахнулся, кивком
показав на Леди.
Когда машина отъехала, она сказала: "Давай договоримся. Если ты будешь
пытаться платить за меня, у нас ничего не получится, ладно?"
Я потупился.
- У короля был шут,- сказал я.- Стараясь развлечь своего господина, он
изощрялся и так и эдак, из кожи вон лез, но король скучал, глядя на его
ужимки. А потом они стали раздражать его, и он выгнал шута...
- У меня будут деньги!- сказал я.
Она сказала: "Да".
Я сказал: "У меня будут деньги!"
- Да,- сказала она.- А теперь погуляем?
После этой ночи мне ещё долго снилось, будто я бреду по бесконечному полю
по колено в деньгах и хочу нагнуться, чтобы поднять, но не могу согнуться.
Ещё мне снилось, что у меня из карманов вываливаются мятые деньги, и я
никак не могу запихать их обратно, и вот уже я стою посреди кучи денег, и
мне ужасно неловко от того, что все это видят, я пытаюсь зажать карман, но
всё тщетно.
Вариация: когда я хватаю бумажки, они налипают на мои ладони, и я никак
не могу оторвать их, я стряхиваю их с пальцев, с одежды...
И совсем уж безобразное видение. Будто у меня на руках королевское каре,
и я взвинчиваю банк, а когда все вскрывают карты, мне говорят: "Это же
валет!" Я смотрю на свои карты и вижу, что один из королей оказался валетом,
и они загребают весь банк и говорят: "Нам пора уходить". Я хватаю их за
руки, умоляю не уходить и пытаюсь объяснить им, что это не валет, а король,
что это как на иконе - верхний слой сполз, и обнажился нижний. Я говорю:
"Переберите колоду, посмотрите, все короли у меня!" Но они говорят: "Нам
пора". И я знаю, что если я не успею убедить их, что это не валет, а король,
я погиб. И судорожно я придумывал всё новые и новые объяснения, и каждый раз
просыпался за мгновение до разрыва сердца.
Я был твёрдо уверен, что нужно лишь объяснить, как это могло случиться, и
я спасён.
Но они уходили.
И я просыпался за мгновение до разрыва сердца.
- Я хотела, чтобы у тебя сразу же выработалось чувство масштаба,-
объяснила она мне уже много позже.
Я был в нокауте.
Мысль о деньгах сделалась моей "идеей фикс". Эта мысль выматывала меня,
разъедала мой мозг. То, что я придумывал накануне вечером, уже утром
представлялось мне жалким и ничтожным. Почти две недели я не мог думать ни о
чём другом.
Однажды Мэгги сказал: "Думать о деньгах - последнее дело".
Я ответил: "Да. Поэтому их нужно иметь столько, чтобы о них не думать".
Долго так продолжаться не могло.
Лето уже пылало вовсю, жизнь летела стремительно, и мои мысли не
поспевали за ней, как бы скоро я ни умел находить доводы.
Я просто не мог без неё жить.
А значит, всё было уже решено, и теперь всё происходило словно бы само
собой.
И я уже не мог ничего испортить.
2
Я снял трубку.
"Приезжай сейчас",- её голос оборвался гудками.
Я послушно оделся и, захлопнув за собой дверь, вышел на лестничную
площадку.
Она была не одна.
- А вот и он сам,- сказала Леди, указывая на меня седоватому человеку в
дорогом костюме. Он протёр очки и встал мне навстречу.
- Так это вы?- сказал он, приведя в движение челюсти.
Я пожал его руку.
- Очень приятно,- сказал он.
Я посмотрел на Леди.
- Я рассказала о тебе...
- Очень мило,- сказал я с дурацким лоском.
- Стало быть, вы хотите взяться за дело. Настоящее дело. Это хорошо.
- Я могу быть полезен вам?
- Мне нравится, как вы это спросили,- сказал он.
Я улыбнулся.
- У вас хороший слог. И светлая голова.
- Ну что вы,- скромно сказал я.
- Нет, нет,- произнёс он наставительно.- Вы должны знать себе цену.
- Я сварю кофе,- проворковала Леди и исчезла из комнаты.
- Я думаю, имеет смысл сразу же ввести вас в курс дела.
Он уселся на диван, неуловимым движением одёрнув брюки и приглашая меня
присаживаться рядом.
Я должен написать ответ от лица одного общественного движения на гнусный
выпад какого-то психа, воспользовавшегося газетой, столь же вульгарной и
неумной, как и он сам. Сделать это нужно изящно, кратко и убедительно,
притом как бы мимоходом, чтобы ни у кого не возникла мысль, что подобная
чушь могла хоть как-то задеть людей достойных и порядочных. Работа мелкая,
но...
- По-моему, это то, что нужно,- сказала Леди.- Твоё имя даже не будет
упомянуто.
- Я не люблю иметь дело с людьми, которые мне не симпатичны,- угрюмо
произнёс я.
- К твоему сведению, это очень влиятельный человек. Тебе повезло, что ты
встретился с ним вот так, запросто. Надеюсь, ты говорил с ним без своих этих
штучек?
Я не ответил.
- Конечно, если ты видишь в этом что-то сомнительное...
- Нет, ничего.
- Но ты чем-то расстроен, я же вижу.
- В этом нет ничего сомнительного,- сказал я.- Но, если я верно его
понял, это что-то вроде пробного шара.
- Конечно,- сказала она.- Ведь ты способен на большее.
- Но он ничего не сказал мне об этом, он лишь намекнул на какие-то
перспективы... Постоянного сотрудничества. Звучит так, словно они нанимают
меня на работу.
- Ты всегда вправе отказаться, если предвидишь более выгодные
предложения.
- Я ничего не предвижу,- сказал я. - Но, по-моему, меня хотят
использовать.
- А ты хочешь всю жизнь быть безработным?
- Я всего лишь хочу быть свободным.
- Ты дал ему ответ?
- Я согласился.
- Ты сделал правильно.
- Нет, не правильно.
- Ну и пусть,- сказала она, прильнув ко мне.- Какое нам до этого дело?
- А кто он, вообще, такой?
- Что?- сказала она.
- Ну, кто он, вообще, такой?
- Раньше он был секретарём горкома, потом работал в ЦК, правда,
недолго...
- Не стало ЦК?
- Потом в Думе...
- И её тоже не стало.
- Да, её тоже не стало. Но он не пропал, как видишь.
- Такие люди никогда не пропадают, да? Значит, теперь он решил стать
бизнесменом.
- Он и есть бизнесмен, и серьёзнее, чем ты думаешь.
- Ладно,- сказал я.- Всё понятно.
- Ничего тебе ещё не понятно. Ты должен дорожить его доверием. Это очень
многого стоит,- сказала она.- Я хочу, чтобы ты не заблуждался на этот счёт и
понимал, как это важно.
- Для меня важно только одно,- сказал я и, обняв её, приник поцелуем к её
губам, но она отстранилась - зазвонил телефон,- я попытался удержать её, но
она выскользнула из моих объятий.
Она держала трубку.
- Да?
Какие-то знакомые предлагали Леди поехать с ними на дачу.
Она прикрыла трубку ладонью.
- Хочешь поехать?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг