лабиринт, Лора в саду, чёрные всадники, черти с факелами, бал в
огненном шатре... Наконец он с грохотом упал на что-то твёрдое, и
стало совсем темно. Слева и справа Денис нащупал какие-то стенки.
Попытался двинуться - ноги упёрлись в преграду. Он поднял руку над
собой - нет, вверху тоже была преграда. Тогда он закричал, ударяя во
все стороны руками и ногами. Сверху что-то отвалилось, и он смог
сесть. То ли в глазах Дениса медленно прояснялось, то ли помещение, в
котором он оказался, наполнялось неизвестно откуда льющимся светом, но
он уже отчётливо видел, что сидит в гробу, посреди круглого зала.
Присмотревшись, он увидел, что в зале нет ни окон, ни дверей, зато
стены, вернее, одна кольцеобразная стена, сплошь расписаны картинами.
Денис выбрался из неприятного ложа и пошёл вдоль живописного панно. На
стене вперемежку были изображены пейзажи, люди и сцены из его снов,
прошлой и настоящей жизни. Никаких намёков на выход не было.
- Это склеп, - сказал он упавшим голосом. - Живописный склеп.
- Ищи, - услышал он едва уловимый, но очень знакомый голос.
Денис осмотрелся - в склепе он по-прежнему был один.
- Ищи, - повторил голос, и Денису показалось, что исходит он от
изображения Лоры, сидящей в кресле в ослепительно белом платье.
Денис подошёл, тронул ладонью поверхность стены - то же, что и
везде. Только глаза её казались живыми.
- Ты можешь говорить? - спросил он.
Ответа не последовало. Горин вновь пошёл вдоль стены, пристально
всматриваясь в каждое изображение: мост в пустыне - не то, флигель в
саду - не то, улица маленького городка, усаженная тополями и
каштанами, - нет, это из детства, вот ещё одна знакомая улица, зима,
снег, прохожие. Горин, всматриваясь, надавливет руками на стену, она
неожиданно прогибается и вдруг прорывается. Денис падает вперёд,
ощущая холод под ладонями, и быстро поднимается. Да, это он на своей
улице, только почему-то одет по-домашнему, да ещё и в тапочках. А в
чём он был там? Вряд ли в них - давно потерял бы.
- Скользко здесь, - сказала старушка, торговавшая на лавочке
сигаретами. - Вы уже седьмой падаете.
Горин снова осмотрелся, всё ещё не веря в своё возвращение, и
вздрогнул, увидев над головой крылатый женский силуэт. Ах, нет! Это
всего лишь скульптура, изображающая богиню Аврору сидящей на шаре на
высоком постаменте, сделанном в виде античной колонны. Писатель
ощутил, что начинает мёрзнуть и, сначала ускоренным шагом, а затем
трусцой, направился к своему дому.
Дверь, конечно же, была закрыта на замок. "Придётся её сломать", -
подумал Горин и, сам не зная для чего, нажал на кнопку звонка. В
кватрире послышались шаги. "Юлия!" - мелькнуло в голове у Дениса. -
Ведь у неё остался ключ".
Щёлкнул замок, дверь медленно отворилась, и за ней показался...
- Доктор Нигиль! - растерянно воскликнул писатель.
- Входи. Чего кричишь на весь подъезд, - невозмутимо отозвался
специалист по сновидениям.
- О Господи! Лучше бы мне пришлось ломать дверь.
- Не надо на меня обижаться, - доктор посторонился, пропуская
Дениса, - я сделал для тебя всё, что мог. По крайней мере, больше, чем
хотел. Кстати, где ты нашёл другой выход? А, впрочем, это уже не
важно.
Уже в комнате, слегка отогревшись и отдышавшись после бега, Горин
вдруг заметил, как осунулось лицо Нигиля. Оно стало очень бледным,
вокруг глаз образовались тёмные впадины.
- Ну вот и всё, - криво усмехнувшись, сказал доктор.
- Что - всё?
- Я ухожу. Навсегда. Знаю, сейчас ты снова задашь свой дурацкий
вопрос "Но почему?!" - Нигиль передразнил, ибразив наивное выражение
лица. - Да потому что я - невидимая часть тебя. В какой-то момент меня
стало слишком много, и нам стало тесновато вдвоём. Поэтому кто-то один
должен был уйти. Честно говоря, я сначала думал, что это будешь ты. Но
ты как-то выкрутился.
Только теперь Горин понял, кого так наприятно напоминал ему Нигиль
- его самого. Но как-то карикатурно, как иронично выполненный рисунок
с натуры.
- И что теперь? - полюбопытствовал писатель.
- Ничего. Ты будешь жить в ладу с собой.
- А смогу ли я писать, будучи в ладу с собой?
- Сможешь. Но произведения твои будут совсем иными. Ты уже не
сможешь писать тех фантасмагорий, в которых легко угадывалось
выражение твоих гипертрофированных подсознательных переживаний.
- И рядом со мной больше не будет тебя?
- А я тебе не нужен, - хитро и как-то неприятно улыбнулся доктор.
- Я такой добрый, потому что проиграл. Но если я когда-нибудь вернусь,
то ты уже не выберешься.
- Они действительно существуют?
Нигиль ухмыльнулся и стал бледнеть, делаясь прозрачным.
- Эй, подожди! Ты что, унесёшь с собой всё, что там было, и я
всего этого уже не увижу? Ни в одном сне?
- А что? Есть проблема?
- Оставь мне её.
- Кого?
- Ну Лору.
- Ах, Лору! Да не нужна она тебе точно так же, как и я! Учти, она
совсем не такая, какой ты её себе представляешь, потому что ты и сам
уже не тот. Нет, честное слово, сейчас она больше подходит мне, чем
тебе.
- Да иди ты!.. - Горин запустил в доктора попавшейся под руки
небольшой диванной подушечкой, обшитой по периметру разноцветными
лентами.
Доктор поймал её на лету.
- А я уже и так не здесь, - сказал он и исчез вместе с подушечкой.
Впрочем, через пару секунд его неустойчивое изображение снова
возникло между стеной и спинкой дивана.
- Ладно, оставляю, - сказало оно. - Только, прошу тебя, выбрось из
головы всякую чепуху и будь реалистом.
После этого Нигиль действительно исчез навсегда. Спустя некоторое
время писатель Денис Горин окончательно вышел из своего трансового
состояния, взбодрился, посвежел, приобрёл присущий ему некогда лёгкий
румянец, примирился с Юлией и зажил обычной земной жизнью. А доктора
Нигиля и свои путешествия во снах он с удовольствием считал бы
болезненным бредом.
Если бы нашёл подушечку с лентами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг