могучими, длинноногими скакунами. Стала просто жить на маточной конюшне
как местная достопримечательность. Добрая, ласковая, маленькая, необычайно
красивая...
Здесь прямо у дверей начинались левады. Они тянулись во всю длину
конюшни и были разделены лишь проездом, ведущим к выводной площадке
кончасти и с обеих сторон в цветущем шиповнике. Мужик подвёл кобылку к
распахнутой калитке и выдернул из кольца недоуздка тонкий шнурок,
служивший чёмбуром. Кобылка мотнула головой, взвизгнула и помчалась по
леваде галопом, от избытка энергии часто-часто перебирая ножками на ходу.
Потом резко толкнулась передом, взвилась в воздух и сильно бросила задом...
- Вот шалава, - беззлобно бросил вслед конюх. Сдёрнул пониже на глаза
козырёк застиранной и полинялой кепчонки, закурил и ещё несколько минут с
улыбкой смотрел, как скачет и носится по леваде песочно-жёлтая пигалица:
"Ну, шило в заду..."
А чего вы хотите? Чистокровная как-никак...
Остальные кобылы с самого раннего утра уже были в табуне. Рыженькую
оставили дома: скоро должен был явиться тот самый тренер-сорвиголова. Весь
трен-молодняк ещё весной развезли по ипподромам, и не на ком ему было бы
ездить, если бы не кроха. А так и ей, и ему - всё в пользу...
Мужичок докурил. Последний раз хмыкнул, глядючи на полную сил маленькую
веселушку. Очередной раз мотнул головой, развернулся и заспешил обратно к
ко-нюшне, вслух бросив:
- Красива же, чертяка...
Кобылка словно услышала его реплику и звонко заржала вслед человеку.
На пороге конюшни, приложив к глазам руку, стояла полнотелая женщина.
- Ну вот кто просил Фасолину выводить!..- с неодобрением сказала она
конюху. - Её ж через час под седло! Кто ловить и заводить будет? Вишь,
каких чертей вытворяет?..
Она была определённо чем-то взволнована и готова придираться к любой
мелочи.
- Да сам и поймает. - Мужик имел в виду одиннадцатилетнего двоечника. -
Ручная она...
- Василь Никифорыч через полчаса будет, - продолжала ворчать женщина. -
Работы невпроворот - всё вычистить, вылизать! С козявкой возишься, ровно
других дел нет, а у самого ещё и конь не валялся. Пошли давай!..
И они торопливо скрылись в полумраке конюшни.
Фасолька по-прежнему резвилась в леваде, выдумывая себе всё новые и
новые лошадиные игрушки.
На самом деле её звали Нота. Вполне подходящая кличка для солидной
нормальной лошади. Она и родилась, как все жеребята, совершенно нормальной.
Стандартного веса и роста. Только мастью и выделялась... А клички
лошадям присваивал сам Цыбуля. У него имелась специальная тетрадка, в
которую он с удовольствием вписывал предполагаемые клички будущих жеребят,
надеясь, что даёт имена будущим знаменитостям. И потому к делу относился
необычайно серьёзно.
Напротив клички каждой заводской кобылы стояли у него в тетрадке два
имени.
Чтобы не оплошать, кого бы ни родила!
Здесь надо сказать, что кличка для скаковой лошади - дело далеко не
простое. Особенно когда у тебя каждый год по шестьдесят с гаком жеребят
прибывает. Поди придумай на всех! А сколько разного надо учесть: и как
звучать будет, и чтобы заглавные буквы имён отца с матерью в слово
попали... и ещё многое, одним лошадникам ведомое. Кличка, между прочим,
как бы и визитная карточка хозяйства, где лошадь росла...
Был в конном мире один чудак. Шутник большой. Назло всем, наперекор
правилам и традициям называл лошадей с этаким юморком. Были у него жеребцы
Слепень, Лодырь, Дундук. А кобыл он, видно, за что-то совсем не любил.
Куча, Заноза, Жила, Слякоть, Орва... Кони, надо сказать, неплохие, но
почему-то никто из наездников их к себе брать на ипподром в тренотделение
не хотел... Назвал он как-то одного жеребца английским словом "Peace"[36].
Наверное, решил за мир побороться. Так и в племсвидетельстве записал
латинскими буквами. Купили жеребца в спорт... Спустя несколько лет
выезжает он на старт, а судья-информатор и оповещает публику: "На старт
приглашается мастер спорта такой-то... на Писе!" Трибуны, говорят, чуть не
развалились от хохота. Судья сам в микрофон поперхнулся, когда понял, что
выговорил. Вот ведь как бывает. А петербургские конники помнят почти
крылатое: "На старт приглашается Жук на Воле..."
В общем, серьёзное дело - кличка!
Подойдя к деннику только что родившей кобылы, Василий Никифорович
Цыбуля внимательно заглянул сквозь решётку. Тёмно-жёлтый комочек порывисто
бил ноздрями, лёжа в пушистой соломе. Жеребёнок был ещё мокрый, со
слипшейся от утробной сырости шёрсткой...
"Кобылка, Василий Никифорович! - радостно провозгласил ветврач,
возившийся на корточках возле матери. - Вполне здоровенькая. Нормальная!"
Цыбуля довольно закряхтел и полез в портфель за заветной тетрадкой. На
всякий случай глянул на табличку с кличкой кобылы, будто бы не помнил на
память, и торжественно провозгласил:
"Нотой звать будем!"
Бригадир маточной конюшни тут же достал из кармана заранее
приготовленный мелок и крупными печатными буквами написал на двери рядом с
кличкой матери:
НОТА. Чуть подумал... и поставил между ними жирный знак "плюс".
"Нота... А ничего...- подал голос хромой парень, тоже стоявший у
денника.
Летом он работал табунщиком - гонял на пастбище маточный табун, - а
зимой, когда наступала горячая пора выжеребки, помогал на конюшне. -
Славненько даже.
Коротко и солидно. Нотка... До, ре, ми, фа, соль, ля..."
"Как-как? Фасоля? - включилась в общее весёлое балагурство рослая
полнотелая женщина, негласная хозяйка маточной конюшни. - И точно,
фасолина!
Высохнет, совсем светлая будет. Ну как есть зрелая фасолина. Хорошую
кличку ты, Василь Никифорыч, сочинил..."
Она приникла к решётке денника и с умилением посмотрела на
новорождённую:
"Слышь, Фасолъка, вставай! Пора уже!"
Кобылка оказалась понятливой. Высоко подняла угловатую мордочку,
покачала ею вправо-влево, привыкая к простору и неведомому прежде
пространству...
напрягла шею, выпростала из-под тела сначала одну, а через некоторое
время и другую переднюю ногу... Полежала так. Потом сосредоточилась и
приподнялась.
Чуть посидела по-собачьи. Собралась с силами, бодро вскочила на ноги...
и едва не упала. Ветврач её поддержал.
"Ну вот! Молодцом! - заулыбался Цыбуля. - Ишь, шустренькая...
Фасолъка..."
Он снова приник к решётке. Там, в глубине денника, пошатывалась на
неуверенных, непропорционально длинных ножках будущая ипподромная надежда.
Которой, как потом выяснилось, никогда не суждено было сбыться...
Нота так и осталась для всех в "Свободе" маленькой жёлтой Фасолинкой.
На втором году она вдруг перестала расти. Перестала, и всё. Не помогли
ни прикормки, ни всякие принудительные витаминизации. Стало понятно -
кобылка больше не вырастет. Заводской брак.
Судьба её решалась тяжело... Зоотехники настаивали на выбраковке. В
племя нельзя - а вдруг ген малого роста начнёт по наследству
передаваться?.. Тренерам на ипподромах такие тоже без надобности... На
горизонте явственно замаячил призрак мясокомбината, и вот тут грудью
встали рабочие маточной конюшни - уж больно милой, ласковой и красивой
была малышка! Целой делегацией пришли в директорский кабинет - оставь!
Василий Никифорович подумал и решил: "Одна голова не объест, хозяйство не
разорит. Пусть живёт людям на радость. Может, ещё и сложится всё в её
жизни как надо..."
И вот Фасолька резвилась и прыгала в леваде, понятия не имея, что в
"Свободе" ожидали приезда гостей. Ожидание сопровождали неизбежные
хлопоты, но без панической суеты, как когда-то. Последнее время в Цыбулино
хозяйство (одно из немногих, ещё не умерших и не развалившихся) различные
важные персоны наезжали частенько. Кто за чем! Начальство различных
уровней и коллеги - посмотреть, поучиться, позавидовать. Местные политики
- доказывать, что "так жить нельзя", и настаивать на срочном
переименовании хозяйства. Приватизаторы - пропагандировать новые
экономические идеи... У вас, мол, хорошо, но вот дайте нам похозяйствовать
- мы вам ужо такое устроим! Однажды бандиты явились "крышу"
предлагать, а следом зональный казачий атаман - сулить от бандитской
"крыши"
защиту. Было похоже, что так друг за другом и ездят, а бухгалтерию
ведут общую... Василий Никифорович всех встречал с неизменным уважением. С
почётом провожал... Но "молодые реформаторы" и охотники до чужих барышей
почему-то больше в хозяйстве не появлялись...
Нынешние гости были желанными. Василий Никифорович ещё вечером раздал
каждому указания, а сегодня с утра самолично объехал все места посещений.
Надо же убедиться, всё ли в порядке!
В столовой шеф-повариха Роза Матвеевна - необычайной изобретательности
кулинарка - совершала всякие таинства над продуктами, грозя через
несколько часов превратить их в знатный обед. Шли приготовления и в самом
главном месте гостевой программы - на кончасти. Впрочем, там лишь чуть
пригладили веерными граблями дорожки из толчёного кирпича да песчаную
площадку на выводном кругу.
Остальное шло как обычно - зачем лишний раз суету разводить, если в
доме порядок?..
К одиннадцати часам на дороге, ведущей в Михайловскую, появилась
колонна.
Разного класса легковушки, возглавляемые джипом охраны
вице-губернатора, и за ними - фирменный автобус с гостями. Впереди колонны
следовал скромный милицейский "Жигуль". С включёнными мигалками, но без
сирены.
Василий Никифорович на своей "Ниве" двинулся навстречу.
Центральную площадь станицы украшала огромная клумба, брызгавшая, как
фонтан, во все стороны яркими красками буйных южных цветов. Посередине -
памятник вождю мирового пролетариата, который в Михайловской не
удосужились снять. Здесь колонна остановилась. Цыбуля вылез из "Нивы".
Дверцы автобуса распахнулись, из него начали выходить люди...
Василий Никифорович, руководствуясь обычным своим принципом, гласившим,
что сено к лошади не ходит, остался спокойно стоять. И вдруг глаза его
широко раскрылись, засветившись нескрываемой радостью. Руки сами
распахнулись, готовя дружеские объятия:
"Ба-а-а!!!"
Из автобуса тем временем появился невысокий и сухощавый, но весьма
властного вида мужчина. В светлом летнем костюме, с непокрытой седой
головой.
Повернувшись к двери автобуса, он подал кому-то руку, и наружу
выпорхнула девчушка лет семи. Розовый лёгкий спортивный костюмчик, голубая
с непомерно длинным козырьком бейсболка на светлых, почти песочных,
коротких волосиках...
Дед и внучка, немного пугливо держащаяся за его крепкую руку!
"Ион!" - окликнул Цыбуля.
"Vasia!!!" - обернулся иностранный господин... и Решительно шагнул в
распахнутые объятия Василия Никифоровича. Белокурая девчушка, застывшая в
двух шагах, недоумённо глядела, как её строгий и чопорный дедушка с
хохотом тискает и гулко хлопает по спине коренастого, загорелого точно
негр русского дядьку.
Конечно, дедушка Ион ещё дома ей говорил, что в России они, наверное,
встретят одного необыкновенного человека. Правда, маленькая Ингеборг по
его рассказам, представляла себе нечто совершенно иное. Вот он, значит, на
самом деле какой?..
А Фасолька знай себе гуляла в леваде. Она вдосталь набегалась и теперь
не спеша бродила вдоль ограды, выискивая и срывая губами одиноко растущие
травинки. Вся зелёная поросль вокруг была давно подъедена кобылами,
которых выпускали гулять.
Когда недалеко от выводного круга остановился большой яркий автобус,
лошадка навострила уши и пристально посмотрела в сторону выходящих из него
людей. Она бы и вплотную к ним подошла, чтобы познакомиться с каждым, да
не пускала ограда. Нотка не боялась людей. Люди - это друзья...
Приехавшие двинулись в сторону выводного круга. Тут-то на конюшнях,
особенно на жеребцовой, началась беготня! Люди мчались в амуничник за
выводными уздечками, торопливо надевали их на вычищенных до блеска коней,
влажными суконками смахивали невидимые пылинки, первый и последний раз в
году приглаживали гребнями хвосты...[37] Готовились и совхозные
спортсмены. Им сегодня выводить лошадей на выводку: тренера и жокеи на
ипподромах с лучшими скакунами, дома остались жеребцы-производители да
кобылы с жеребятами. Кобылы пасутся в табуне, поэтому показывать гостям
будут в первую очередь жеребцов. А они ребята строгие, норовистые... На
свечку взвиться, в галоп с места сорваться, волоча ведущего на цёмбуре, -
роз плюнуть! Сил-то немерено!.. Так что выводить зверей будут по двое. На
двух чёмбурах - справа и слева! И самим безопаснее, и смотрится
торжественнее. На ребятах красные рединготы и ослепительно белые бриджи.
На каждом жокейка. Всё по форме, всё чин-чинарём...
всё как у людей...
Фасолинка издали смотрела на них. Про неё просто забыли.
...Гости старались расположиться поближе к хозяину. Плотно окружили его
и внимательно слушали. Василий Никифорович о каждом своём питомце
рассказывал, как стихи читал. И когда на площадке появлялся очередной
жеребец, гости встречали его аплодисментами. Вполне заслуженными.
Ион фон Шёлъдебранд стоял рядом с Василием Никифоровичем и довольно
щурился при виде каждого нового животного. Если честно, подобного он не
ожидал.
Швед был весьма искушён в конном деле и лошадях, но Цыбулины
воспитанники поразили даже его!
- ...А плохих в производители не берут, - отшучивался Цыбуля. - Их на
колбасу сдают. Правда, колбасы той мы не едали давненько, потому как не
бывает у нас плохих лошадей. Только класс! Вот без колбасы и сидим...
Гости смеялись. Они уже побывали в столовой. Выводка подходила к концу,
когда Цыбуля услышал вскрик Иона:
- Ingeborg!.. Has anybody seen my granddaughter?..[38] Девочки в
розовом спортивном костюмчике в самом деле нигде не было видно. В радиусе
нескольких вёрст ребёнку не могла угрожать никакая мыслимая опасность, но
Ион почему-то страшно разволновался:
- Василий, она панически боится лошадей!.. Когда-то неподалёку от нас
проходили соревнования по троеборью... Мой сын с женой и дочерью поехали
посмотретъ... И прямо у них на глазах на препятствии насмерть разбился
всадник... юная девушка... А лошадь вскочила после падения, бросилась
прочь и сшибла Ингеборг с ног... Ты понимаешь, маленький ребёнок...
огромная рыжая лошадь с пустым седлом... Чуть не затоптала её... Мы даже
боялись, что...
Ингеборг Ингеборг!..
Ион нервно озирался - не появится ли внучка. Внучка не появлялась.
- Может, спряталась где-нибудь?.. - в отчаяний спрашивал дед.
Василий Никифорович пробовал успокоить его:
- Да куда ж она тут денется, Ион? Играет себе небось... Найдем сейчас.
Пошли...
Другие гости приняли случившееся близко к сердцу: такого да не понять!
Праздничного настроения как не бывало, все поспешили к автобусу, где,
как предполагал Цыбуля, девочка могла укрыться от зрелища "страшных"
коней...
Случайный взгляд, брошенный в сторону маточной конюшни, стоящей
поодаль, положил коней, поискам:
- Ион! Смотри!
И швед снова понял русского без перевода.
У левады, где гуляла Фасолинка, стояла маленькая девочка в розовом
костюмчике и голубой бейсболке непомерно длинным козырьком... Из-за
ограды, просуну голову между жердей, к ней тянулась рыженькая лошадка.
Девочка бережно гладила мягкие, ласковые, бархатные ноздри. В первый раз
ей было не страшно...
Мужчины подошли осторожно, чтобы не ucnyгать. Фасолина, радуясь ласке,
забавно дёргала верхней губой и тем смешила новую подружку ещё больше. И
тут Ингеборг заметила деда. Беззаботно показала пальчиком на лошадку и
быстро залопотала по-шведски. Генерал для начала опустился на корточки и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг