Мария Семёнова, Константин Кульчицкий
ЗАКАЗ
Авторы сердечно благодарят Татьяну Георгиевну Алхазову, а также своих
шведских друзей: Иона Бекмана, Фредрика фон Крюзеншерну, Анну Эдин, Серена
Хольма, Бритт-Мари Норелиус, Хокана Норелиуса и многих других за дружеские
консультации и бескорыстную помощь!
Глава первая
ЗОЛОТОЗУБАЯ УЛЫБКА ФОРТУНЫ
Кто проводит жизнь с лошадьми, тот привык вставать рано. Серёжа Путятин
проснулся, как всегда, без будильника - с первым лучом. Спустил босые ноги
с дивана и подошёл к окошку, смотревшему в сад. Потом отодвинул шпингалет
и уселся на подоконник, с наслаждением вдыхая густой утренний воздух.
Кроны яблонь казались чёрными на розовеющем небе. А за ними,
далеко-далеко, за широким языком степи, горели рассветным огнём высокие
зубцы гор. Они парили, не касаясь земли, и были миражом, сказкой,
вознесённой в волшебную высоту. Сергей долго смотрел на них, почти не
чувствуя холода, забытого улетевшей за далекие горы ночью и всё ещё
висевшего в утреннем воздухе.
Было слышно, как в саду падали яблоки.
Днём краски поблёкнут и горы превратятся в облачную гряду, застывшую
над горизонтом.
К подобным рассветам Серёжа так и не привык - до сих пор душа замирала,
готовясь приветствовать чудо. Он не раз приезжал в Сайск и всякий раз
останавливался у Петра Ивановича, тренера здешнего скакового отделения
"Свободы". И всегда, просыпаясь у него в доме на следующее-утро, испытывал
примерно одно и то же.
Дома, в Михайловской, тоже отовсюду видны были горы. И со скаковой
дорожки, и над мальвами в мамином палисаднике. Ближе и реальней, чем здесь.
Там надо всем царствовал величавый пик Белой горы, на который Серёжина
бабушка, пока была жива, иногда украдкой крестилась. Белая первой
встречала рассвет, зажигая на ледяных склонах алое пламя. В полдень мимо
неё порою ползли тучи, но снеговая шапка победно сияла в разрывах. А когда
солнце садилось, Белая ещё долго пылала в густеющих сумерках, и перистые
облака над вершиной казались драгоценной короной...
В детстве Серёжа мечтал оседлать крылатого коня и поскакать-полететь на
нём через степь к священной вершине, в беспредельное синее небо... Ему и
теперь иногда ещё снились похожие сны, но полёты на чудесном коне всё
теснее переплетались со скачками, происходившими наяву. Так, что и не
отделить одно от другого. А может, это у земных коней вдруг начали
вырастать крылья?..
Словно отвечая его мыслям, из-за домика, со стороны ипподромовских
конюшен, донеслось заливистое, звонкое ржание. Сергей вздрогнул, соскочил
с подоконника обратно в комнату и стал одеваться.
- Сообщаем изменения в программе сегодняшних испытаний... - Усиленный
мощной аппаратурой голос судьи-информатора поплыл над сразу притихшими
трибунами ипподрома. - В третьей скачке...
Со стороны могло показаться, будто неожиданный порыв ветерка прошёлся
по листве леса, застывшего в полуденном зное. Пестрая людская масса - все
десять тысяч зрителей, находившихся в этот день на ипподроме, - принялись
листать свои программки. Судья-информатор перечислял изменения и эмоции
повсеместно выплёскивались наружу. Ропот неудовольствия сменялся бурными
проявлениями радости. Некоторые объявления сопровождались злобным свистом
и даже нецензурными выкриками. Трибуны пульсировали, как огромный живой
организм.
- ...В седьмой скачке вместо жокея первой категории Анисимова на коне
по кличке "Заказ", номер двенадцатый, скачет мастер-жокей международной
категории Сергей Путятин...
После этого объявления по трибунам прошел лёгкий гул.
- Слышь, Вовка...- Очкастый пенсионер с программкой и ручкой в руках -
явный завсегдатай и игрок из тех, кого называют "тотошниками", - легонько
толкнул локтем стоявшего рядом не менее пожилого приятеля. - Вовка, ты
посмотри, что творят!.. Престижность скачки повысить хотят!.. Пятигорского
жокея на пустышку сажают!.. Слышь? Организаторы хреновы... Мудрят всё...
Сосед с пониманием кивнул головой, чиркая ручкой в программке. Засохшая
ручка писать никак не хотела.
- Ты слышь, чего говорю? - снова обратился к нему очкастый. - Думают,
если международник на коня влез, все так прямо в кассы и ломанулись на
него ставить.
А вот накося, выкуси!.. - Характерный жест был более чем красноречив. -
Не верю я ему, Путятину этому. Хлюст пятигорский. Гастролёр. А может, его
из Пятигорска вообще за пьянку погнали? Почём я знаю? Вот он сюда к нам и
перебрался, на периферию. Да только мы, "пскопские", тоже не лыком шиты.
Тут на лошадей ставят, а не на жокеев. Лично у меня лишних денег нет на
такие эксперименты!
- Ну прямо, - рассеянно возразил седовласый Вовка.
- А ты мои деньги считал?!.
- Да сдались они мне, Сёма, деньги твои, - засмеялся Вовка. - Я про то,
что лошадь - ещё не всё. Жокей - он ого-го сколько значит... Ты вот
молодой, небось не помнишь Дербента?..
- Дербент, Дербент! - рассердился очкастый Сёма. - А я тебе говорю,
Заказ как пустышкой был, так пустышкой и останется. Четыре раза в сезоне
скакал! И хоть бы раз в тройку вошёл!.. Не-е, тут явно - деньги на
ветер!.. Ты, конечно, как знаешь, а я даже и исправлять его не буду!..
Серёжа Путятин сидел на корточках в деннике и бинтовал передние ноги
гнедого[1] Заказа.
Подходила к концу четвёртая скачка... Трибуны неистовствовали. Это было
слышно даже из конюшни, из денника, где возился жокей.
"Ну вот, скоро и нам на круг, - привычно накладывая витки мягкого
трикотажа, думал Сергей. - Ишь, ревут!.. Значит, кони из последнего
поворота вышли..."
Заказ был дисциплинированным конём и стоял смирно, понимая, что жокей
занят важной работой. Однако врождённое любопытство брало своё, и к тому
же они с Сергеем давно знали друг друга - время от времени жеребец пытался
заигрывать с человеком. Он изворачивал шею, выгибая её крутым бубликом, и
лукаво прихватывал губами Серёжины волосы, пока те не стали топорщиться
смешным ёжиком на макушке.
- Кузя, прекрати, - незло отмахивался Сергей. Обе руки у него были
заняты, и он мог только втягивать голову в плечи. - Отстань! Ну, кому
говорят...
Щекотно!.. Отстань, антихрист!..
Заказ оставил в покое его волосы и ради разнообразия начал исследовать
ухо.
Из коридора послышались шаркающие шаги: мимо открытого денника
неторопливо шёл дед с метлой. В конюшне было чисто, так что дед больше для
вида разгонял по сторонам случайные соринки, непонятно как оказавшиеся на
полу.
- Чё дверь-то открыта? - озадаченно спросил он, остановившись. - Кто
тут?
Ты что ли, Се-рёга?..
- Я, Егорыч. Бинтуюсь,- отозвался жокей. Дед вернулся к деннику и
заглянул внутрь через решётку.
- А чё сам? - удивился он. - Нешто на конюшне забинтовать коня уже
некому?
Твоё дело - скакать... А наше - коней тебе к скачке готовить...
Конюхов, что ли, мало?..
- Да ладно, Егорыч, - засмеялся Сергей. - Сам сделаю, руки не
отвалятся. - И пояснил: - Мне ведь это приятно даже. Я вот этого Кузю...-
Он ласково шёлкнул по любопытному носу, тянувшемуся к его уху - Мамкой я
ему был, между прочим. У нас, в "Свободе". Веришь? С соски его маленького
выпоил! Мать-то при родах... А потом, Егорыч, я вот что скажу - сам как
сделаешь, так и поскачешь. Так уж меня научили. Тем паче сегодня.
Скачка-то не простая - Дерби! Тут мелочей не бывает!
Конюх одобрительно покивал головой. Окинул ещё раз Заказа критическим
взглядом... и вдруг высказался:
- Ох, паря, ну тощ он у тебя!.. Прям Кощей!.. Не, ребята, вы хоть сто
раз жокеи, а чего-то в конях всё же не так понимаете. То ли дело дед мой
говаривал, царство ему небесное, - не гони коня кнутом, гони овсом! Ну сам
глянь, куда ему такому скакать!.. Все рёбра наружу!.. Вона, вымахал
жеребчина - а силы откуда, ежели сытости нет?..
Жеребец вправду был не из мелких. Сто шестьдесят семь в холке -
взрослому мужчине до глаз. Крупный в кости и притом длинноногий - как
говорят конники, "рычагастый". Однако рёбра действительно можно было
пересчитать, потому что гнедая шелковистая шкура обтягивала кости и мышцы
туго и сухо, без лишней мякоти и подавно без жира.
- Егорыч, - Серёжа поднял голову и улыбнулся, уворачиваясь от
лошадиного языка, - а про "ипподромную кондицию" ты когда-нибудь слышал?
- Кондиция, кондиция... кормить надо, вот и будет кондиция. Я, когда в
армии служил... в кавалерии, в обозе, после войны сразу... Привели нам
трофейных коней. Першеронами называются. Не доводилось?..
Сережа покончил с одной ногой Заказа, перебрался к другой и снова
улыбнулся, понимая, о чём сейчас пойдет речь.
- Только на картинках, Егорыч.
Дед Серёжкину улыбку воспринял по-своему.
- Вот где кондиция была! - продолжал он упоённо. - Как сейчас помню,
серые в яблоках, аж лоснятся!.. Копыта что сковородки!.. Зада пополам
разваливаются - силища распирает!.. Грудь - от царь-пушки ядро, никаких
рук не хватит... А уж как запряжёшь!.. Как щас помню, однажды...
- Егорыч, дорогой, погоди. - Мастер-жокей наконец выпрямился,
оказавшись "антихристу" пониже холки. Он был одет в белые бриджи и сапоги,
но вместо яркого камзола - не в нём же под конём ползать - натянул простую
спортивную майку. Похлопал Заказа по шее и вышел из денника. - Ты уж
извини, после расскажешь. А то мне в весовую пора... Сейчас ребята со
скачки вернутся, ты им передай - я седло взял. Пусть Заказа голым в паддок
ведут...
- Серёж!.. Ты не сомневайся... Всё в точности передам...
Жокей в последний раз, уже через решётку, окинул взглядом могучего
жеребца и уже повернулся на выход, когда вдруг говорливый Егорыч ещё пуще
разоткровенничался:
- Я твоего Заказа, если хочешь знать, всех больше люблю. Другие, вон
Гайдук тот же, это ж не конь, это ж чисто аллигатор какой-то. В денник не
войти! А Миранда? Вовсе шило в заднице... Ты к ней со щёткой, а она задом
хлестать... А твой... как ты его... Кузя? Вежливый всегда, ласковый...
Одно слово, люблю... Честно, балую помаленьку, когда не видит никто...
овсеца лишнюю баночку-другую... Гарца по-вашему...
- Не гарца, Егорыч, а гарнца, - не в силах сдержаться, улыбнулся Серёжа.
Словоохотливый пенсионер был взят на ипподромную конюшню недавно.
Парня, ходившего за его нынешними лошадьми, самым подлым образом лягнула
пакостница Миранда, - пришлось подыскать бедолаге временную замену. Егорыч
особой квалификацией не блистал и в бутылку заглядывал чаще, чем
полагалось бы, но лошадей любил искренне и сил на них не жалел.
- Ладно, Егорыч, выиграет Заказ - с него причитается. За любовь твою.
Понял, Кузьма? - Сергей ещё раз потрепал коня по шее, отряхнул с
бриджей опилки и, понимая, что за разговорами может опоздать в весовую,
сунул старику недоуздок:
- Привяжешь его пока? Побежал я...
И вправду бегом убежал по проходу - невысокий, лёгонький, в чём душа.
Дед проводил его глазами, прислонил к стенке метлу и зашел в открытый
денник.
Жеребец встретил его коротким, гортанным, низким гоготком и нетерпеливо
сунул нос ему в руки, Заказ признал человека, часто угощавшего его то
сухарём, то морковкой. Егорыч вынул из кармана кусочек сахара и протянул
коню, искренне жалея, что Серёжа велел привязать Заказа на недоуздок. По
правилам ипподрома это значило, что лошадь "собрана" для скачки и её
больше нельзя не то что поить или кормить, - вообще руками лучше не
трогать.
- Эх, не пришлось мне сегодня тебя овсецом лишку побаловать, - выразил
Егорыч коню своё сожаление. - Голодным, бедненький, побежишь... Ну да ты
не горюй - вот проскачешь, тогда уж и покормлю. От души покормлю,
голубок...
Заказ тянулся к его рукам, выпрашивая новый кусочек, но Егорыч лишь со
вздохом почесал ему за ушами:
- Слыхал, Кузя, что тебе Серёжа сказал? Уж ты расстарайся сегодня. Чего
доброго, сам меня угостишь...
- Представляем участников седьмой скачки. Разыгрывается Большой
Всероссийский приз для лошадей трёх лет!..
Эта скачка была основным событием дня. А пожалуй, что и всего скакового
сезона. Приз, который любители скачек во всём мире именуют не иначе как
Дерби, официально определял лучшую лошадь ипподрома. Волнение на трибунах
достигло предела. Не успевшие сделать ставки мчались в кассовый зал,
стараясь успеть до звонка. Остальные, разбившись на кучки, вовсю обсуждали
участников главного приза сезона...
Динамики грянули оглушительным маршем, и кони, шагавшие друг за другом
по скаковой дорожке перед трибунами, отреагировали каждый по-своему.
Караковый жеребец, шедший на четыре номера впереди Заказа, внезапно
бросился вперёд и, с трудом сдерживаемый жокеем, заплясал, откидывая зад
то вправо, то влево.
Шарахнулись и многие другие. Затанцевала, загарцевала лошадь, шедшая
прямо перед Заказом. Дай ей волю, ринулась бы галопом, но жокей вовремя
поймал её поводом, и галопировать пришлось на месте, а поскольку ничего
удобного для себя в этом лошадь не обнаружила, то вскоре перестала нервно
плясать и пошла дальше коротенькой семенящей рысцой.
Сергей на всякий случай мгновенно подобрал повод... Однако решительных
действий не потребовалось - Заказ шагал совершенно невозмутимо, как будто
всё происходившее кругом его не касалось.
- Под номером первым...
Сергей отпустил повод, давая возможность жеребцу вольно подышать перед
скачкой. Заказ вытянул шею, сам сохраняя дистанцию с танцующей перед ним
лошадью, даже не пытаясь подыграть или "скозлить".
- ...Под номером третьим скачет прошлогодний победитель Большого
Всероссийского приза жеребец Алтай, конного завода "Восход", под
управлением мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник - жёлтые...
Трибуны взорвались аплодисментами.
- Что же ты хочешь. - Тот же пенсионер-завсегдатай поправил очки и
слегка подтолкнул локотком своего приятеля Вовку. - Он и сегодня выиграет.
Внук Газомёта, правнук самого Анилина! Кому ещё, как не ему!..
Седовласый Вовка опять с пониманием кивнул, но тут же заметил:
- А мне восьмой нравится. Смотри, каким идёт гоголем! Эвон, играет... И
так... И этак...
- Не, этот сгорит - горяч больно! До старта перепсихует, а на дистанции
и бежать будет нечем. Не, он не боец!..
На такое категоричное заявление сразу зашикали стоявшие рядом тотошники:
- Как это не боец?.. В этом сезоне три скачки выиграл!
- И ещё в двух вторым пришёл...
- Это же Полоцк! Не признал, батя? Он так всегда перед стартом себя
ведёт.
- Да у него на три таких скачки запала хватит! А ты - перепсихует...
По-прежнему громко играла музыка. Представление участников шло своим
чередом. А комментатор вещал и вещал, покрывая все голоса:
- ...Пятым стартует Сургуч, Онуфриевского конного завода, мастер-жокей
Чугуев, камзол синий, рукава белые, нашлемник белый с синими звездами.
Шестым...
"Что-то ты, Кузьма, уж больно спокоен, - озабоченно думал Сергей. -
Хоть попрыгал бы для порядка!.. Ты вообще у меня здоров ли, приятель?
Может, мы с дядей Петей что проморгали?.."
Он наклонился с седла и ещё раз бегло осмотрел грудь, ноги, бока
жеребца... Нет, Заказ уверенно ставил копыта, обутые в лёгкие скаковые
подковы... дышал ровно, размеренно... И Сергей, вспомнив, что на них
глядит весь ипподром, похлопал коня по шее и выпрямился.
Неожиданная и вроде бы ничем не заслуженная ласка заставила Заказа
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг