шляпку загнанным в глаз...
Он, Славик, ни звука тогда ни о чём не сказал. Ни единой живой душе. Ни
сразу, ни после, когда его допрашивали как свидетеля. Был твёрд в показаниях:
собирался домой, выглянул во двор покурить... а что дальше - полный абзац! Не
видите, голова забинтована?.. Самих бы вас так, я бы посмотрел, много ли
вспомните!!!
...Славик не увидел и не услышал его. Он вообще не подозревал о
присутствии постороннего, пока прямо сверху не протянулись руки и не сцапали
его за шею, так что дыхательное горло оказалось наглухо перекрыто. Пока Славик
таращил глаза и, забыв про "стечкина" в кобуре, судорожно хватал эти руки в
попытке вернуть себе способность дышать и кричать - его оторвали от земли и
вознесли за край крыши. Ещё через несколько секунд он прижимался лицом к
мокрому шершавому рубероиду и наконец-то мог наполнить воздухом лёгкие, но на
горле по-прежнему лежали чуткие и очень жёсткие пальцы, так что на героические
глупости совсем не тянуло.
Женя Крылов в гараже закричал снова. Сквозь крышу были очень хорошо слышны
все подробности. Славик вздрогнул, понимая, что сам угодил в сходную ситуацию.
Животное чутьё подсказывало ему: человек, державший его, никакими комплексами
не мучился.
- Ну? - дохнул в ухо голос, незнакомый, но очень зловещий. - Кто ещё в
здании?..
Но менты поняли. Умные попались. А то! Они, которые ведут такие дела,
только в детективах тупые, если автору зачем-нибудь надо, А по жизни... не
приведи Господи. Особенно тот, на Листьева похожий,- Плещеев. Сергей Петрович.
Из охранного агентства "Эгида", чья хрен знает кем всполошённая группа захвата
всё обнаружила. Видали мы такие агентства... Сидел рядом со следователем и
больше помалкивал, только усы теребил, слегка улыбался и смотрел сквозь очки...
Смотрел, блин!..
Отставной (тогда уже) охранник шлыгинской фирмы готов был поспорить -
Плещеев, сука, допёр, с какой это радости его, Славика, пощадил наёмный убийца.
Тот, страшный, безжалостно отправивший на приём к Богу Шлыгина, Гошу, Ключа и
Трамвая...
Допёр... и хотя бы словечко. Только в конце, когда Вершинина уже отпускали
с миром, приватно отозвал его в уголок кабинета: "Возьмите визитную карточку,
Вячеслав Александрович. Просто на всякий случай. Мало ли, может, со временем
всё же что-то припомните..."
Славик мрачно ответил "угу" и карточку взял. Хотя на деле предпочёл бы не
вспоминать, а забыть. Да как можно крепче.
...Подъёмник зарычал и завибрировал, оживая. Горизонтальные штанги
медленно поищи вверх и потянули с собой, привязанные руки. Женя закачался над
полом, царапая по нему носками кроссовок. Он смаргивал с ресниц слезы и пытался
приподняться на носках, чтобы дать хоть какую-то передышку рукам. Ничего не
получалось.
- Бля! - сказал Трамвай. - Раздеть-то забыли.
Славик не двигался с места и упорно смотрел в сторону. Остальные трое с
хохотом взялись за дело.
Михаил Иванович Шлыгин сидел в десятке шагов на раскладном металлическом
стуле. Наверное, он по опыту знал, что сейчас будет, и не хотел пачкаться. Гоша
ударил Женю в лицо, и тот отвернулся, облизывая разбитые губы.
Трамвай, помогая ножом, с треском содрал с Жени остатки надетой под свитер
тёплой рубашки... И даже подался на шаг назад, присвистнув:
- Во дела, блин!..
Гоша с Ключом немедленно оказались подле него и тоже стали смотреть, и
даже Славик покосился узнать, что они там такого увидели. Коронационную
татуировку вора в законе?..
Действительная причина, побуждавшая молодого шофёра даже в летнюю жару
ходить с длинными рукавами оказалась совершенно не романтичной. Вся грудь и
руки у Жени Крылова были испятнаны шрамами ожогов. От неестественной позы
сросшаяся кожа натянулась неровными полосами и морщинами.
- Где?.. - только и спросил Славик, чувствуя, как сводит желудок.
- Дружка из бэтээра вытаскивал... - просипел Женя. Гоша хохотнул и стал
сворачивать газеты жгутом.
- Керосинчику принести? - деловито спросил Ключ. Гоша отмахнулся:
- Да ну тебя с твоим керосинчиком... Пожара захотел? И так обойдёмся!
- Слышь, мужики! - сказал Славик. - Решили мочить, ну и оформляйте
быстрей... А это не хрен!..
- Что? -оскалился Гоша. - Очко на минус пошло? Тоже мне, целка завелась.
Иди, поблюй во дворе!
Славик обматерил его и действительно вышел во двор, с грохотом захлопнув
за собой железную дверь. Женя молча смотрел, как Гоша всё туже скручивает в
руках жгут. А потом - щёлкает импортной зажигалкой...
Плещеевская визитка теперь лежала здесь, у него дома, запрятанная ещё
надёжней "ТТ". Славик поспешно выкопал маленький бумажный прямоугольник...
Тайничок оказался непотревоженным. А он-то уже решил, будто пулковские здесь
побывали и, уличив его в сотрудничестве с "Эгидой"...
Что с такими делает Виталя Базылев, тоже лучше было на ночь глядя не
вспоминать.
Нет, о злосчастной визитке они, по счастью, ни сном ни духом. Просто
эгидовский начальник допёр сразу, а Базылев - без малого через два месяца... и
то скорее всего не сам, только с этого утешение слабое. А коли так...
...Или это Плещеев ему идейку подкинул?!! Не то подослал ухарей на
"Ландкрюйзере", чтобы Вячеслав Александрович наделал в штаны и к нему - с
полным раскладом?.. "Когда воротимся мы в Портленд, мы судьям кинемся в
объятья..."
Славик начал лихорадочно и сумбурно перебирать наводнившие мозг варианты,
и тут у него за спиной требовательно и пронзительно заверещал телефон. Он Дико
оглянулся... Правду говорят, что неопределённость хуже всего. Однако всё в нём
восстало против того, чтобы одним махом превратить её в определённость, когда
уже не притворишься, будто всё хорошо. Тело, ещё не забывшее тренировок,
сработало моментально - Славик прыгнул к стене и выдернул разъём из розетки.
И долго не мог отдышаться - совсем как на стоянке, когда с пистолетом в
руках смотрел вслед отъезжавшему джипу...
В комнате стоял небольшой импортный бар, которым Славик когда-то очень
гордился. Он открыл полированную дверцу и вытащил бутылку "Тигоды". На
стеклянных полочках лучились гранями нарядные рюмки, но он на них не взглянул
даже мельком. Торопясь, раскупорил бутылку и - любите Русь! - выхлебал
содержимое прямо из горлышка. Опьянения, к его немалой досаде, почти не
последовало...
Это было в первый вечер. Несколько суток назад.
Когда щетина, густо покрывшая лицо, отчётливо закурчавилась под пальцами,
он понял, что начал дичать. Алкоголь к тому времени не только самым трагическим
образом кончился, но даже и выветрился из мозгов, и сделалось очевидно:
навсегда растянуть великое сидение не удастся. Два яйца в холодильнике - и
более ни крошки съестного. Месяц или около того можно, говорят, голодать,
прихлёбывая из-под крана водичку. Лады, а потом что? Лечь сдохнуть?.. Не, лучше
уж сразу...
В квартире по-прежнему был выключен свет и плотно задёрнуты шторы.
Наручные часы он давно куда-то закинул, но сквозь сантиметровую щель между
кухонными занавесками (не сходились, хоть тресни, уж такие купил) проникал свет
из окон дома напротив. Стало быть, вечер, а может, даже самый конец рабочего
дня...
Приступ безумной надежды заставил Славика ощупью разыскать телефон,
торопливо засунуть вилку в розетку и, сглотнув слюну, поднести к уху
беспроводную трубку... Нет, он не то чтобы всерьёз ожидал из неё могильной
тишины и ледяного загробного голоса, вещающего: "Ты покойник!" Но всё-таки
привычный писк зуммера странным образом обнадёжил его.
Номер с плещеевской визитки так и горел у него в памяти. Он мрачно решил
быть мужчиной и стал одну за другой нажимать слабо светившиеся кнопки. Хотя,
если честно, - а захомутать бы машину времени - да на вторую попытку... лет
этак на двадцать назад... снова маленьким мальчиком, чьи самые горькие горести
без следа исчезали при виде купленного мамой мороженого... Эх, мама, мало ты
одного такого в детстве драла...
Палец между тем нажал последнюю кнопку.
- Охранное агентство "Эгида-плюс"! - после первого же гудка отозвался
невероятно юный девичий голосок.- Здравствуйте!
Славик подумал о том, что ещё может прямо сейчас положить трубку и всё
оставить как было. Он сказал:
- Здравствуйте, девушка... Это некто Вершинин вас беспокоит... Вячеслав
Александрович... Мне бы, если можно, Сергея Петровича. Мы с ним некоторое время
назад договаривались...
Произнося эти слова, Славик сам не ведал, чего ему больше хотелось. Если
Плещеев на месте... как знать... вдруг да заново ощутится в ладони "ТТ",
нацеленный в паскудные рожи тех четверых, и покажет корму, отчаливая в ночь,
здоровенный "Ландкрюйзер"... Не всесильные же они там, в самом-то деле,
отбились раз, отобьёмся ещё...
С другой стороны, если Плещеева не окажется, у него, Славика, добавится
несколько часов времени для размышления. Чего доброго, и взбредёт в голову
путная мысль. Или ситуация сама каким-то образом переменится...
- Одну минуточку! - прекратила его сомнения далёкая барышня. - Вячеслав
Александрович, вы слушаете? Сергей Петрович сейчас вам ответит. Не вешайте
трубку!
В динамике зазвучала приятная электронная музыка. Славик не мог видеть,
как в двадцати километрах от него, в двухэтажном особнячке на Смоленской,
девочка-секретарша (действительно только-только из школы, но школа была
окончена с золотой медалью) проворно нажимала кнопочки пульта. В результате её
манипуляций в ничем не примечательной голубой "девятке", катившей по
Загородному проспекту, ожил сотовый телефон.
- Добрый вечер, Вячеслав, слушаю вас, - спустя ещё секунду долетел
приятный плещеевский баритон.
- Здравствуйте, Сергей Петрович...- выдавил Славик.- Мне с вами...
встретиться бы...
- Буду очень рад вас увидеть, - отозвался Плещеев. - Где и когда вам
удобнее? - И добавил: - Можете быть спокойны, нас никто не прослушивает.
Славик почувствовал, как сквозь густую поросль на висках и губе
прокладывают себе путь полновесные капли пота. Ощущение было удивительно
мерзким: казалось, в неухоженной щетине бегают насекомые. Ничего общего с тем
благородным трудовым потом, что когда-то прошибал его в спортзале, впитываясь в
кимоно. Он проговорил, сглатывая:
- Я... дома сейчас. На меня тут... как вам объяснить... нападали. Если бы
от вас... кто-нибудь... Сергей Петрович понял его с полуслова.
- Вячеслав, мы выезжаем немедленно, - сказал он по-деловому спокойно.
Однако рука его откинула панельку на приборной доске автомобиля. Там вспыхнула
неяркая лампочка, и в недрах особнячка на Смоленской немедленно сорвалось с
места пять человек в камуфляже с фирменными нашивками, и вслед за людьми
побежали две большие собаки.- Пожалуйста, не покидайте квартиру и держитесь
подальше от окон, - посоветовал эгидовский шеф.- Не подходите к двери, никому
не открывайте и, желательно, не снимайте трубку, если вам позвонят...
- Да ладно, - проворчал Славик. - Сам знаю... Не первый день замужем... А
от вас кто приедет,- те самые?..
- Те самые, - улыбнулся Плещеев. - Вы их сразу узнаете.
- Тогда до скорого...- И Славик, взмокший уже насквозь, прижал пальцем
отбой. Он рад был бы держать связь до тех пор, пока эгидовцы не появятся во
дворе, и ему бы, наверное, не отказали. Но уже до такой степени признать себя
раздавленной тряпкой?! Спасибочки...
На крыше голубой "девятки" ожил и засиял проблесковый маячок, а под
капотом встрепенулась сирена. Плещеев вдавил педаль газа и полетел боковыми
улицами на Обводный, распугивая обывателей и не обращая внимания на светофоры.
Там, на набережной, немного обогнав его, уже разгонял широченными колесами
слякоть большой вместительный внедорожник. Домашний адрес Вячеслава Вершинина у
них, естественно, был.
Посидев ещё немного с телефонной трубкой в руках Славик осторожно положил
её обратно на аппарат. Полчаса, чтобы побросать в сумку кое-какие пожитки, у
него, наверное, были. Не на космической же ракете они за ним прилетят. Славик
решил ориентироваться по автомобильному шуму во дворе и приступил к сборам.
Фантазия у него, как и у большинства людей в сходной ситуации, не пошла
дальше чистого белья, зубной щётки, спортивного костюма, домашних тапочек и
полотенца. А что ещё? Музыкальный центр в рюкзак запихнуть?..
Эта воображаемая картина до того насмешила его, что он громко
расхохотался. Чувство освобождения от страха было ослепительным и пьянящим. Он
всё-таки принял решение. На фоне которого легко и весело было бросать квартиру
и барахло. Ведь теперь, если всё пойдёт как надо, у него всё будет новое: и
фамилия, и документы... Только вот с родителями как быть?..
Он поскрёб пятернёй заросшую челюсть и несколько вернулся к реальности. Он
хорошо помнил эгидовскую группу захвата. Особенно её командира, Лоскуткова. Да!
Такое не забывается. И его заместительницу, эту, как её... ну...
Предстать перед ними на нынешней стадии одичания - грязным, небритым и
пахнущим, точно бомж из помойки?.. Славик положил сумку на пол и двинулся было
в сторону ванной, но на полдороге остановился.
Между кухонными шторами зияла сантиметровая щель. Очень нехорошая щель.
Его однокомнатная пронизывала пятиэтажку насквозь. Окно комнаты выходило
на улицу и раскинувшееся за нею обширное незастроенное пространство; говорили,
будто кусты и болотце скрывали совершенно невозможный для нынешних технологий
плывун. А вот напротив кухонного окошка никакого плывуна строители не
обнаружили, и там благополучно стояла другая такая же пятиэтажка. До неё можно
было камень добросить. Или что-нибудь посущественней камня. Не говоря уже про
всевозможные стреляющие устройства... отечественного и импортного образца...
Квартирка была спроектирована ужас как экономно. В результате коридорчик,
куда выходила дверь совмещённого санузла, для возможного снайпера был как на
ладони.
Того архитектора самого бы здесь поселить...
Минуту Славик стоял в угрюмой задумчивости, однако любовь к чистоте
победила. Очень осторожно, медленно пластаясь по стенке, он добрался до двери,
юркнул внутрь - и только тогда, плотно закрывшись, включил в санузле свет.
Кажется, бритьё и помывка ни разу ещё не доставляли ему столь полного
удовольствия. Он почувствовал себя совсем другим человеком и понял истину,
хорошо известную каждому тюремщику и палачу, а именно: с грязным и желательно
голым человеком гораздо легче сговориться, нежели с чистым, опрятно одетым и
полным собственного достоинства. Натянув трусы, Славик попробовал
сосредоточиться и вспомнить, что из повседневных мелочей он, быть может, забыл.
Мелочи на ум не являлись, зато всплыла мысль о "ТТ". Ну то есть "левый" ствол,
конечно, таковым и останется, но терять Славику было нечего, и, опять же, по
сравнению со всем остальным...
Он повесил полотенце, распахнул дверь ванной и шагнул в коридор.
Успел увидеть обои на противоположной стене коридора, озарившиеся ярким
люминесцентным светом из ванной, и сообразить, что забыл-таки повернуть
выключатель...А больше он не успел ничего. Ни шарахнуться назад, ни даже руку
поднять. Потому что пуля, выпущенная из бесшумной винтовки, проделала
аккуратную дырочку в оконном стекле точно посередине незашторенного сантиметра.
Пролетела по коридору и вошла ему в голову как раз над ухом. Чтобы там
разорваться.
"Но только в Портленд воротиться нам не придётся никогда..."
Несколькими минутами позже из парадной соседнего дома (парадные у них, к
слову сказать, смотрели в разные стороны) вышел симпатичный молодой человек и
зашагал, не оглядываясь, прочь. На нём были чёрные джинсы, кожаная тёплая
куртка и неброская шапочка, а в руках - спортивная сумка. Слякотным зимним
вечером в питерской толпе таких, как говорится, в любой дюжине по двенадцать.
То что молодой человек сутки с хвостиком торчал на промозглой верхотуре
пятиэтажки, дожидаясь одного-единственного момента,- никого не касалось. Там
осталась винтовка с глушителем и оптическим прицелом; она ещё хранила тепло его
тела, но никаких следов, могущих указать на стрелка, не было ни на ней, ни
вокруг.
Молодой человек шёл и улыбался своим мыслям, он был доволен. Долгие недели
он ездил на Невский и посещал там вполне определённый книжный лоток, но
разбитная продавщица не предлагала ему новых изданий, предпочитая в упор не
замечать постепенно мрачневшего покупателя. Потом, в один прекрасный день,
женщину у лотка сменил парень - кудрявый, темноглазый, с лицом, каких много в
южной России. Молодого человека сначала насторожила эта замена, но лоточник тут
же сосватал ему альбом о храмах православного Петербурга. Пришлось купить... И,
соблюдая всю мыслимую конспирацию, отправиться в Пушкин.
Молодой человек ждал западни, но скоро у него отлегло от сердца. В
заветном абонентском ящике на Ленинградской улице его безо всяких подвохов ждал
привычный конверт. С фотографией коротко стриженого парня, лаконичной
сопроводиловкой и хорошим задатком.
Если гражданин государства Российского зарабатывает в течение года больше
двенадцати миллионов, его начинают считать жутко богатым и взимать
дополнительные налоги. Двенадцать миллионов - это примерно две тысячи долларов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг