Всю-то жизнь я блуждала в диком лесу, а теперь попала домой...
Плотице не надо было второй раз показывать путь, которым он прошёл хоть
однажды. Мы явили себя прямёхонько перед избами. Полтора десятка мужей Оладьи
возилось на корабле, остальные, уведённые Яруном, так и не возвратились.
Оставшиеся без вождя сразу поняли, что пощады не будет, и не захотели погибать
без правды и славы. Кинули мачту которую обтёсывали, и побежали к лесу. Но не
достигли: с опушки на них поднялись плечистые парни оружные тугими меткими
луками. Смелые новогородцы вмиг расстегнули тулы, ответили. Им было некуда
отступать. Добро! Охотники не полезли на опасные клыки их мечей. Постреливая,
как бы неохотно посторонились и проводили той же тропой, куда ночью скрылся мой
побратим. Я в ту сторону хаживала за клюквой на моховое болото. Там до глубокой
зимы стерегли топи, коварные, если не знать мест.
С кем был Нежата, среди них или с теми, кто выбежал вместе с Оладьей, я не
ведаю по сей день.
Мы причалили, и первым на лодье оказался Ярун. Целый и невредимый. Он
говорил потом, что совсем не беспокоился за меня:
- Это ведь я дарил тебе лыжи.
Его так обнимали и били по спине, что шапка свалилась с мокрых жёлтых
кудрей. Он подобрал её, но не надел. Подошёл боком, больными глазами посмотрел
на воеводу... и развернул длинную тряпку. Отблеск зари пал на золотую полоску
вдоль лезвия. - Меч достал, - молвил Ярун виновато.
Вождь приоткрыл глаза и посмотрел на него. Медленно выговорил:
- У тебя сынки родились.
Он почти улыбался. Он снова научится улыбаться и веселиться на посиделках,
приглядывая за ревнивыми удальцами. Званко Соболек крикнул с берега, что по
избам никого не осталось. Он был ранен в руку стрелой и очень этим гордился.
Мне хотелось расцеловать его. Скоро я увижу сестрёнок, увижу дядьку и мать.
Счастье-то. Мы задержимся на несколько дней: за разливом гремело гневное море,
след выждать, чтобы утихло. Успеем наговориться.
Надо было нести вождя на берег, в избяное тепло. Я взялась за одно из
копий, и меня никто не погнал, не усомнился во мне. Побратимы шли рядом, Молчан
трусил по пятам, и медленная заря освещала Того, кого я всегда ждала. Я
смотрела больше под ноги, боясь оступиться, и мы с парнями дошли до самого
тына, когда я схватилась: чего-то недоставало. Чего-то очень привычного. Потом
поняла. Ночь перед Самхейном повалила Злую Берёзу. Вывернуть её метель не
осилила, но ствол пал, оставив необъятный пень в аршин высотою. Сойдёт снег, и
могучие корни погонят вверх новую жизнь, сперва пень зальётся слезами, которых
никто не посмеет собрать, а потом к вешнему солнцу рванётся новый побег,
буйный, сильный, свободный от всякого колдовства...
Но тогда мне неоткуда было всё это знать. Я шла мимо громадных заснеженных
елей и крепко держала древко копья. И думала, как войду сейчас в дом и затеплю
очаг для Того, кого я всегда ждала.
17.04.89-13.05.91
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг