- Гвоздь, - хором ответили Сакко и Ванцетти, Джонсон и Джонсон, Маркс и
Энгельс. Здесь твердо придерживались журналистского правила - не хочешь
получить глупый ответ - не задавай глупых вопросов.
Кирилл застонал, но обижаться было не на кого. Это он заставил всех
надеть часы на правую руку, чтобы постоянно ощущать неудобство и
скоротечность времени, а по самому сложному и "горящему" вопросу вбивать в
стену гвоздь, чтобы шеф никогда не расслаблялся, а если бы и расслабился, то
сразу же был за это наказан. Как сегодня.
- Как это вы так умудрились его точно прибить. Обычно они мне впиваются
в спину и это было гораздо менее болезненно, - жалобно поинтересовался
Кирилл.
- Это мне пришла в голову такая блестящая мысль, - не моргнув глазом
похвасталась Жанна, - И вчера, когда я на тебе сидела, отметила это место
как раз напротив твоего затылка.
Кирилл тяжко вздохнул и закрыл глаза. Ну что за банальщина - заниматься
сексом с собственной секретаршей. Это, конечно, физиологично, но несколько
затаскано, проштамповано и набило уже оскомину.
- Ладно, что там у вас - выкладывайте.
Все расселись по местам и работа началась.
- Захват заложников в Претории, - объявил тему заседания Андрей, - Один
милый человек заперся с собственной семьей в доме и обещает их всех
расчленить, если не будут выполнены его требования.
- И что он хочет?, - зевнул Кирилл, - и с какой стати ты мне несешь всю
эту ахинею. Акт о заложниках тебе известен, никакие условия террористов и
сумасшедших в любом случае не выполняются, а нестись туда снимать штурм и
трупы мне не хочется. Слишком мелко.
- Там женщина и четверо детей, - жалобно сказала Жанна.
Кирилл никак не мог понять куда клонится разговор, но почуял некоторое
беспокойство и это стало его раздражать.
- Но я в любом случае не могу выполнить его условия - денег у меня нет
и из тюрем я никого не могу освободить.
- Ошибаешься, - жизнерадостно сообщил Андрей, ты-то как раз и можешь
ему помочь. И только ты, так как ему нужен один журналист по имени Кирилл
Малхонски и прозвищу "Желтый Тигр".
Кирилл подпер щеку забинтованным кулаком.
- Боже мой, какая скукотища. Ничего оригинального уже не осталось в
этом мире. Куда идем? Куда катимся? Нет, журналистика умирает и скоро
придется переквалифицироваться в писатели, там хоть платят больше. Вот и еще
один, - какой уже по счету? - тридцать седьмой или сорок первый придурок
угрожает жене осколком бутылки только для того, чтобы Кирилл Малхонски взял
у него интервью. Я одного не понимаю - в чем провинились их собственные жены
и дети? Нет чтобы захватить в заложники какого-нибудь профессионального
боксера или Бумажного Человечка. Насколько бы интереснее им было бы
пообщаться друг с другом. И даже мне бы стало интересно приехать снять его
расчлененный труп.
Андрей и Жанна усмехаясь терпеливо выслушали его сентенции.
- А он и не хочет давать тебе интервью, так как уже давал его. Он
просто хочет тебя убить, - спокойно сказал Андрей.
Кирилл сразу стал серьезным и собрался.
- Это уже гораздо интереснее. Кто он такой и почему хочет меня убить?
Жанна открыла блокнот и монотонно прочитала:
- Лев Шаталов, сорок четыре года, майор интендантской службы крейсера
"Неустрашимый". Награжден двумя медалями и грамотой командования
Военно-Космических Сил. Участник боевых операций на Меркурии и в Поясе
астероидов. Женат, четверо детей - три девочки десяти, восьми и пяти лет и
мальчик двух лет. Проживает в Претории, в Зеленом районе, коттедж 13/67.
После передачи о "Неустрашимом" была проведена ревизия Контрольным
управление ВКС, вскрывшая большую недостачу амуниции и оружия. Шаталов
разжалован и лишен всех наград и льгот. Сейчас безработный.
- Ребята, - изумленно сказал Кирилл, - но я его совершенно не помню! На
"Неустрашимом" мы все вместе были, это я помню. Но чтобы я брал интервью у
какого-то интенданта - увольте! Не было этого, господа присяжные. Ты-то его
помнишь, Андрей?
Андрей смущенно хмыкнул.
- Нет, Кирилл, я его не снимал. Но ты же знаешь, что в последний день
ты шатался по крейсеру в одиночку и снимал сам все что попало. Вот он
наверное и попал.
На крейсер их сосватал Эпштейн. Это была типичная халтурка из
Министерства обороны, но платили хорошо и название Эпштейну понравилось. Он
быстро оформил туда всю их команду, включая Жанну, от присутствия которой у
тамошних космонавтов должны были языки расклеятся. Кириллу тащиться в
какое-то захолустье в Пояс астероидов не хотелось до смерти, но контракт
есть контракт. Черное настроение не покидало его до самого прибытия на
"Неустрашимый", вступив на борт которого, он сразу же пустился с "морячками"
во все тяжкие. В первый день они правда что-то честно снимали, но вечером
состоялся банкет, из закуски на котором был только чистый спирт и все
оставшееся время они только и делали что опохмелялись. Андрей и Жанна были
слабаки и в последний день командировки совсем сдали, а Кирилл, почувствовав
неизъяснимый прилив сил, отправился с камерой наперевес искать приключений.
Репортаж свой он видел только когда монтировал и писал комментарий, но
Шаталов начисто вылетел у него из головы.
Раскаяния Кирилл, конечно, никакого не ощутил. Жизнь есть жизнь и
прожить ее надо по возможности честно.
- Откуда вы все это узнали?
- За пять минут до твоего появления звонил из Претории местный шериф.
Ты же знаешь, в таких случаях они обязаны предложить тебе обмен. Но если ты
не согласишься, то у них есть Имитатор. Так что ничего страшного не
произойдет.
Кирилл вскочил с места.
- Нет, нет, нет. Я согласен. Этот Шаталов хочет меня убить? Ну что ж,
но взамен он мне даст интервью, настоящее интервью. Представляете, сцена -
два смертника перед камерами. Сакральный момент! Сенсация! Андрей, быстро
оборудование. Жанна, звони шерифу, сообщи что я лечу и закажи срочное Окно.
Все забегали, засуетились, а Кирилл сел на пол и сделал несколько
дыхательных упражнений, что бы успокоиться, не пороть горячки и мыслить
холодной головой. Затем Андрей принес оборудование и они стали
экипироваться. На грудных ремнях закрепили несколько электронных камер,
снимающих через одежду и, на всякий случай, диктофон. Обеспечили
автоматическую подачу оптодисков и все это соединили с автономной батареей,
по странной фантазии разработчиков крепившейся прямо на задницу, из-за чего
присесть на что-либо становилось затруднительной процедурой.
Вернулась с переговоров Жанна, показала знак О'К и стала набирать код
нужного Окна. Прошло подтверждение соединения и они стали молча ждать.
Окна были изобретены не так давно и еще не вошли в повседневный обиход
наравне с ванной или видеофоном. Здесь использовался тот же принцип
тунелирования, что и в космических кораблях, но с максимальным комфортом для
человека - не нужно было куда-то идти, чтобы пролезть через
нуль-пространственную дыру - Окно доставлялось на дом. В первые недели у них
была бешеная популярность - все население земли принялось скакать по миру
как разбежавшиеся с фермы зайцы. Некоторые, не жалея денег, ходили через
Окно из спальни на кухню и обратно. Потом обыватели, наигравшись, стали
задавать себе и специалистам вопрос, который ни одному космонавту, как
человеку с крепкой нервной системой и верой в науку, и в голову не приходил
- а что же со мной происходит, когда меня здесь уже нет, а там - еще нет?
Любой специалист на это мог чистосердечно ответить, что попадая в Окно,
ваше бренное тело преобразуется в информационный пакет, так называемую
J-матрицу, а частицы, из которых вы сейчас состояли и которые не могут
тунелировать, поглощаются, переходя в энергетическую подпитку канала, на
выходе из которого происходит обратный процесс - в соответствии с J-матрицей
свободные частицы выстраивают атомы, молекулы вашей плоти и духа. А так как
на квантовом уровне никаких индивидуальных различий не наблюдается, то можно
сказать, что это то же самое тело, что и было до перехода.
Но хуже нет, чем допустить в физику философов. В специальной литературе
сразу же появились споры - один, все-таки, человек проходит Окно, или на
выходе мы имеем дубликат, а оригинал уничтожается? Кирилл соглашался, что в
этой гипотезе есть разумное зерно и если очень глубоко задуматься, то
становилось страшновато, что ты сейчас умрешь, а дальше будет существовать
твоя копия, пока и она не сгинет в очередном Окне. К счастью, философская
дискуссия еще не стала достоянием широкой общественности, но поговаривали,
что в психиатрии уже появился термин "синдром Окна", а в суды стали
поступать заявления, что имярек после прохождения Окна уже имярек не
является, а является только его незаконной копией и поэтому его имущество
должно перейти жене (брату, свату, детям - нужное подчеркнуть).
Как опытный космонавт Кирилл смирился с мыслью о бесконечном
копировании, умирании и возрождении, пообещал себе стать буддистом и к
психиатру не ходить.
Наконец ослепляюще желтое марево распахнулось в метре от пола, Жанна
услужлива пододвинула кресло и поцеловала каждого на прощание. Окна потому и
назывались Окнами, что в них приходилось пролезать с помощью подручных
средств - стульев, табуреток, скамеек, чурбаков и стремянок. Кирилл первым
шагнул в Окно и сейчас же вывалился под жаркое апрельское солнце Претории.
На него свалился подвернувшийся Андрей и они долго возились в траве, пытаясь
распутать намертво сцепившиеся провода и застежки. Как это бывает при
сильной спешке, они еще сильнее запутались и вконец озлившиеся Кирилл и
Андрей стали нечаянно и чаяно заезжать друг другу по роже кулаками и
локтями. Наконец Кирилл рванулся словно тигр из хомута, внутри у него что-то
хрустнуло, снаружи что-то треснуло и они разлетелись в разные стороны.
Кирилл, ошалело вертя головой, вылез из зарослей полуметровой травы со
странным синеватым оттенком на обширный пятачок, который они вытоптали в
борьбе со зловредной случайностью и стал осматривать их потери. Потерь было
немного - вывихнутое запястье Андрея (это оно треснуло), треснувшее ребро
Кирилла (это оно хрустнуло) и порванный оптоволоконный шнур, который
теоретически порвать невозможно (он лопнул беззвучно).
Полечив на скорые руки, поврежденные уже у обоих, свои раны и закинув
подальше в кусты пришедший в негодность ОВШ-17, с помощью которого они
хотели сделать дополнительную съемку в доме, засунув его в дымоход или
канализацию, друзья разогнули натруженные спины и огляделись. В районе пяти
километров никакого города не наблюдалось, а наблюдалось очень живописное
море, полукругом охватывающее то, что осталось от Южно-Африканской
Республики после того, как половина континента скоропостижно затонуло,
наблюдалась живописная саванна, по которой бродили слоны и жирафы, да еще
наблюдались два журналиста-остолопа, попавшие не туда.
Было жарковато.
- Ты что-нибудь понимаешь?, - осведомился Кирилл у самого себя.
- Мы в Претории, - жизнерадостно ответил Андрей, указывая куда-то за
горизонт, - три километра пробежимся и будем на месте.
- Нет, а здесь-то мы за каким чертом оказались?, - разъярился Кирилл,
распугав мирно пасшихся слонов.
- Остынь, Кирилл, - миролюбиво ответил Андрей, поправляя рюкзак, - с
новой техникой всегда так бывает. Скажи спасибо, что сюда попали, а не на
Землю Франца-Иосифа.
Кирилл остыл, подумал, согласился, сказал "Спасибо" и они пошли. В
Претории наземный транспорт тоже вымер, но им посчастливилось выйти на
старую заброшенную дорогу, обильно поросшую молодой порослью и еще
сохранившую разделительную полосу и они бодро затрусили по растрескавшемуся
асфальту, придерживаясь правой стороны.
Кирилл не бегу связался с Диком Ковальофф, командовавшему операцией, и
объяснил произошедшую накладку.
- Постараемся уговорить этого ублюдка убить все-таки вас, - только и
пробурчал молчаливый шериф и отключился.
Кирилл стал думать над вопросами, которые он задаст этому ублюдку, но
его отвлекали то Андрей с глупыми советами как беречь дыхание и куда лучше
встать, когда в него станут стрелять, чтобы это выглядело эффектно на
экране, то подвернулся одинокий жираф, который стал бежать на перегонки с
ними и грустно заглядывать им в глаза. Затем пошел пригород, животное
отстало, а Кирилл понял почему он сразу не увидел города. Города как
такового и не было. Больше всего Претория напоминала садоводческое
товарищество - хаотичное скопление одноэтажных и двухэтажных разнообразно
типовых домишек, вытоптанные грунтовые дорожки и открытые кафе. Притормозив
на светофоре, они сориентировались по указателям, бибиканьем распугали
пешеходов и запылили на противоположный конец города.
Нужный дом они увидели издалека - такой же унылый белый коттедж с
какой-то постройкой во дворе, обсаженный хилыми деревцами, тонущими в
оранжевом песке. Его плотным кольцом окружали стройные ряды списанной
бронетехники, чихающие вертолеты и дивизия распластавшихся на земле
спецназовцев, почти неразличимых в своих пятнистых балахонах на фоне
оранжевого пейзажа. Ставка командования располагалась в местных Филях -
таком же жилом домике по соседству, из которого даже не удосужились отселить
проживающую там многодетную семью и от чего она больше походила на детский
сад, а полицейские - на воспитателей. Маскировка, мать ее.
Тем не менее документы у них проверили, обыскали и под конвоем отвели к
шерифу - толстому бюргеру в кожаных штанах, волосатым животом и биноклем в
руках. Кирилл первым никогда принципиально не здоровался, Ковальефф тоже, но
протянутую руку добросердечного Андрея все-таки пожал.
- Припозднились вы однако, хлопцы, - мягко пожурил батька проспавших
утренний сенокос детин и, взяв валявшийся в пыли мегафон, поплелся к
блокадному дому.
- Иди, - сказал Андрей Кириллу, - а я буду рыскать по крышам. По-моему
они все сидят в то-о-ом помещении и мне лучше залезть на во-о-он ту хибару.
Пока они медленно проходили ряды техники, провожаемые сонными взглядами
молчаливых солдат, Кирилл все-таки решил задать шерифу мучивший его вопрос:
- Скажите, шериф, а что случилось с городом - по картинкам я
представлял себе Преторию совсем другой?
Ответить Дик (или промолчать) не успел - сильный толчок сбил их с ног,
земля зашевелилась как живая, откуда-то из ее глубин пришел протяжный
гул-стон, прямо перед глазами Кирилла по почве побежали небольшие трещины и
он почувствовал жуткий страх, который всегда возникает у человека,
обнаружившего, что крепкий и надежный фундамент, по которому он привык
ходить ни о чем не беспокоясь, оказывается в эпоху глобальных катастроф
таким же ненадежным и податливым, как оставшийся на реке лед в жаркий
весенний день. Землетрясение стихло и они снова поднялись, отплевываясь от
пыли и травы.
- Тонем мы, - хмуро сказал Ковальофф, - и довольно быстро. На месте той
Претории сейчас красивый залив. Вы его видели. А то, что здесь, - он махнул
рукой в сторону домишек, - только эвакуационный городок.
Приблизившись на расстояние вытянутой руки к большому зашторенному
окну, ведущему в столовую коттеджа 13/67, Дик поднял свой изрядно помятый
мегафон, на который он упал минуту назад, и заорал в него так, что стекла
затряслись как при бомбежке и если бы они предусмотрительно не были заклеены
крест накрест широкими полосами желтоватой бумаги, то на них бы точно
появились бы трещины.
- Лева, мы пришли, - совсем по домашнему выразился шериф и Кирилл
восхитился этой фразой, решив так и озаглавить репортаж. Его камеры работали
во всю, а оглянувшись, он увидел что и Андрей расположился с аппаратурой на
плоской крыше во-о-он того домика. Запись пошла.
Кирилл еще раз прислушался к себе, но особого страха не ощутил. Ему
даже нравился этот неведомый Лева, что, возможно, было проявлением так
называемой "любви к палачу", когда жертва начинает испытывать нежные чувства
к своему мучителю, устав бояться, и выискивает в нем вполне симпатичные
черты и, даже, оправдания для него, строя вполне логичную картину того,
почему же этот человек должен так издеваться над ним. И еще, по опыту,
Кирилл знал, что труднее всего поверить в возможность собственной смерти и
особенно в таких опасных ситуациях. Человек боится смерти, это бесспорно, но
он в нее не верит. Она всегда находится где-то за горизонтом бытия - такая
опасная, такая страшная и такая далекая. И самое трудное сказать себе
честно: "Да, через минуту я умру, но я могу сделать то-то и то-то и
попытаться спастись". И ее соседство, такое близкое, вот за этим стеклом и
этой занавеской, может лишить человека неопытного всякой способности
сопротивляться, как лишается ее кролик перед глазами удава.
- Пускай ОН заходит, - глухо пригласили из дома.
Дик повернулся к Кириллу:
- Вы еще можете отказаться - один мой знак и эта хибара исчезнет с лица
земли.
- Хочу вам только дать совет напоследок шериф, - усмехнулся Кирилл, -
измените координаты вашего Окна или организуйте на берегу залива
спасательную станцию на водах - а то сдается мне, что большинство ваших
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг