Перешагиваю, бросаюсь к стене, нашариваю выключатель, поворачиваю. Полный
свет. На помосте возле кресла лежит вниз головой Герка - и, о боже, какой
у него вид! Серый костюм в грязи, в темных пятнах, а правая сторона будто
обгорела: сквозь прорехи с черной каймой в пиджаке и брюках виднеется
желтая кожа.
Присаживаюсь, переворачиваю его на спину. Левая сторона Геркиного лица
нормальная, только бледная, а правая багрово вздута, даже волосы с этой
стороны осмолены. Какой ожог! Глаза закачены. Вот тебе и "все будет
хорошо"!
Тормошу:
- Эй, Гер, очнись, что с тобой? Это я, Алеша. Он приходит в себя,
приоткрывает глаза. Стонет с сипением сквозь стиснутые губы. Я почти
чувствую, как ему больно.
- Что случилось, Гер? Где это тебя так? Кепкин разлепил спекшиеся губы,
облизнул их:
- Прливет... Одежду с меня сними, выбрось...- Он еще шепчет.- Рладиация,
опасно... Нарвался на взрлыв... Грлибочком.
И теряет сознание. Голова валится на сторону. На досках возле его рта
подсыхающее пятно рвоты. Ожоги, рвота - признаки сильного радиационного
поражения, острой формы "лучевой болезни". Действительно, нарвался!
Я расстегиваю, а когда пуговицы или молнии заедает, то рву, с треском -
раздеваю тяжелое обмякшее тело. Соображаю, что делать. Вызывать "скорую"?
Это и обычно-то часа два-три, а в Нуль попасть им и вовсе мудрено,
промахнутся. Надо самому как-то. Из Нуля можно выйти обыкновенно и
повернуть в него, если в выходе не колебался и не подвергался превратности
случая. Какие колебания: надвариантник погибает! В двух кварталах вверх по
Чапаевской-Азинской-Кутяковской или как ее еще находится клиника, при ней,
кажется, есть пункт "неотложки"... да если и нет, дежурные врачи наверняка
имеются. Вот туда его и надо.
Взваливаю беспамятного Кепкина на плечо. Какой он тяжелый при- своей
худобе - и будто полужидкий, сползает. Пошатываясь, бегу по коридору.
Лифтом вниз. Не тревожа сладкий сон вахтера в кресле, сам отодвигаю засовы
двери. Переваливаю Герку на другое плечо - и вперед во тьму. За квартал
увидел световое табло с красным крестом.
Возвращаюсь через полчаса один. Бросил на ходу вахтеру, который проснулся
и глядел на меня недоуменно: "Приборы забыл выключить, Матвеич!" - и
скорей наверх. Единственная защита от превратностей - быстрей вернуться.
Поднимаюсь по лестнице, а в уме одно: "Безнадежен. К утру помрет". Так
сказали в один голос врач "неотложки" и вызванный им дежурный терапевт.
"Где это его так, хватанул - не меньше тысячи рентген, втрое больше
положенной нормы? На реакторе, что ли?.." Конечно, они распорядились сразу
о переливании крови, об инъекциях антибиотиков и стимуляторов - обо всем,
что применяют, пока человек дышит. Но это просто медицинский ритуал.
Основное было сказано - и я, чтоб быстрее закрутились, врал медикам, что
понятия не имею,, кто это и что с ним случилось. Шел-де мимо сквера, слышу
- стонет кто-то; сначала думал, что пьяный. Одежда? Да вроде там лежала
рядом, сам, вероятно, снял. Не светилась в темноте? Вроде немножко было.
Кто я и откуда? Назвал вымышленную фамилию, такое же место работы, адрес -
и ходу. Что толку рассусоливать, если не выживет!
...Бедный Кепкин! Правда, из-за ничтожно малой вероятности Нуля эта смерть
не в смерть, не оплачет его Лена; да и в "неотложке" все смажется иными
вариантами, окажется, что я принес упившегося до самоотравления алкаша, и
того спасут... того спасут! И с Герочкой я еще не раз встречусь в разных
вариантах, как встречаюсь со Стрижом. Но жаль и обидно, что так оборвалась
его надвариантность, н. в. линия. Переводил человек - сначала больше чтобы
похохмить - статьи о южноамериканском эмоциотроне и собаках, тем подкрепил
умствования Кадмича и Сашки, постепенно втянулся в работу по созданию
Нуля; перебросившись, приобщился к надвариантной мудрости - той, в которой
много печали. И вот...
Значит - параллельно с вариантами, где я служу в продмаге, изобретают
способ электроформовки диодов в матрицах, летают на биокрыльях... и
многими еще - есть и такое здесь-сейчас, с грибочковым ядерным взрывом. Мы
считали, что такие возможны в будущем или где-то не здесь, а если и здесь,
то ПСВ к ним не приведет, упрется в стену нашего несуществования. А Герка
по своему невезению угадал, что называется, в самый раз: в час, когда
началась и кончилась ядерная война.
...Это тоже ноосфера. Такие возможности созданы в изобилии, упрятаны в
корпуса авиабомб и белоснежных остроконечных ракет, хранятся в готовности.
Хотите - используйте, люди, не хотите - нет. Ноосфера, кончающая с собой.
По привычке дохожу до конца коридора, до последней двери. Дергаю -
заперто. Спохватываюсь: ну да, в Нуле она должна быть заперта, открыта
предпоследняя. Возвращаюсь, вхожу, все на месте: пульт, помост с креслом,
и электродными тележками, тумбы "мигалки". Я по-прежнему в Нуле - только
теперь нет чувства, что все в порядке и дальше будет хорошо.
Ничего не в порядке.
Гашу свет. Хожу вдоль помоста, от стола Смирновой у окна до пульта возле
двери - двенадцать шагов от индикаторных огоньков до фиолетовой тьмы,
накрест пересеченной оконным переплетом, столько же обратно. Не споткнусь,
не зацеплюсь - место знакомое. Мысли тоже мечутся.
...В варианте, из которого вернулся Кепкин, нет никакого рисунка жилок на
листьях клена напротив окон. И рисунка на коре тоже. Потому что нет ни
листьев, ни коры - обгорелый ствол с сучьями. И сегодняшние красивые
плоские облака, которыми я любовался, испарились там в момент вспышки,
затмившей солнце. Такой вариант развития ноосферы влияет и на природу.
А Герка все-таки добрался сюда, в здание с сорванной крышей, вылетевшими
стеклами, очагами пожаров,- поднялся на свой этаж, нашел в себе силы,
умирая, вернуться и сообщить о таком варианте. Хоть видом своим дал знать,
как это выглядит.
... Бедный Герка, несчастный лабораторный шут гороховый! Как оно,
действительно, бывает; и человек не хуже других, способный исследователь,
дельный работник - а установится к нему дурноватое отношение, через
"бу-га-га", и все вроде не в счет. Он сам еще по слабости характера
подыгрывал, ваньку валял. Ох, как меня сейчас гнетет чувство вины перед
ним - за подначку, за дурацкую "версию", что жена его бьет (я автор, я)! И
перебросили его по Пятому шутовским способом... оправдывался:
"Прледчувствие останавливает". Правильное было предчувствие.
...Выходит, один я остался более-менее полноценным вариаисследователем.
Кепкин погиб, Тюрин не может, Стриж "мерцает" - каждый раз неясно,
появится ли он еще. И вернуться в нуль-вариант все трудней, такое
впечатление, что он съеживается, будто шагреневая кожа,- особый кусочек
пространства-времени. Без прошлого, без влияния на что бы то ни было... и
без будущего? Что, в самом деле, меня ждет здесь?
4
И я останавливаюсь, будто налетел на препятствие. Гляжу во тьму
расширенными глазами. Холод в душе. мурашки по коже.
...а тоже самое, что и Кепкина! То есть необязательно атомная война -
достаточно вылетевшего из-за угла самосвала. Как меня до сих пор-то еще не
угораздило... и как до сих пор не понял это!
Есть много вариантов "pas moi" в которых меня уже нет. Есть такие, где мне
еще жить да жить. По этой же статистике должны быть и переходные между
теми и другими - такие, в которых конец мой не в прошлом и не в будущем, а
сейчас, лишь сдвинут по Пятому. Сколько всего моих вариантов с
существенными различиями: тысячи? сотни тысяч? Ведь это не что-нибудь, а
десятки, сотни или тысячи моих смертей! Не успеешь оглядеться - и крышка.
...Кто знает, если бы дошел до этой мысли умозрительно, то рассуждал бы,
наверное, спокойней, но сейчас, после того как я нашел здесь и тащил на
плече в клинику умирающего Герку, все куда более зримо. Я с ужасом смотрю
в сторону стартового кресла: никакая сила не заставит меня более взойти на
помост и сесть на него. И так сегодня чуть не гигнулся от импульса.
...Главное дело, не знаем, куда какая ПСВ ведет. С самого начала
нацелились на одно: переброситься, сдвинуться по Пятому. Куда - неважно. И
не думали об этом.
А вот, оказывается, какова плата за это знание. В обычном существовании
жизнь одна и смерть одна. А в надвариантном состоянии жизнь-то все равно
одна (потому что это моя жизнь), хоть и обогащенная новыми воспоминаниями
и впечатлениями, а смертей-кончин меня ждет много!
- Что, струсил? - спрашиваю я себя вслух. Мой голос глухо отдается от стен.
Опускаюсь на Край помоста, провожу руками по лицу, делаю глубокие дыхания.
И верно, струсил, сердце частит. Хреновый все-таки из тебя
вариаисследователь, Кузя!
...С Кадмичем бы надо это обсудить, поставить ему такую задачу. Возможно
ли просчитать в ЭВМ, посмотреть как-то математически: что маячит в глубине
ПСВ? Или нет?..
А если установит, что невозможно, не просматривается Пятое измерение на
манер шоссе перед автомобилями,- не перебрасываться вовсе? Зачем же я
тогда стремлюсь в Нуль?
...В каком-то последующем перебросе мне не повезет. То, что Кепкин
добрался в Нуль, скорее исключение, чем правило для гибнущих
вариаисследователей. Не вернусь, останется один Тюрин. Он
подождет-подождет, да и попытается сам перейти - и наперед ясно, чем это
для него кончится.
Смирнова и Убыйбатько после этого... ну, наверное, просто "отключатся" от
Нуль-варианта, перестанут выпячиваться в него поступками и прическами. Пал
Федорыч тоже - да он, похоже, уже выбыл из игры после той пальбы
электролитов.
И очень может быть, что с безнадзорно включенной "мигалкой"-эмоциотроном
тогда произойдет то же, что случилось с нею в иных вариантах: перегрев,
короткое замыкание... и пожар. Останется обгоревший корпус с дырами
приборных гнезд, его выставят на задний двор, а потом спишут. Как, с каким
объяснением? Э, слова для акта найдутся.
И все. Нуль-вариант сомкнется с другими.
Неужели к тому идет?..
И - чем попадать под обух, я могу просто встать и уйти?
...Из-за чего, собственно, на рожон-то лезть? Сначала ясно' реализовать
новую идею и тем утвердить себя. А дальше? Ведь практического выхода это
задание не имеет.
Ну, протопчем мы для человечества эту тропинку в Пятое, все люди смогут
свободно скользить по измерениям мира возможностей... и что? Сначала они,
люди мира сего, увлеченные маячащей перед носом "морковкой счастья", будут
рассматривать свои варианты так: ага, это я упустил, надо учесть и в
следующий уж раз... а вот здесь я выгадал, молодец!.. а этого надо бы
избежать...- то есть все новое подчинят старым целям. Но постепенно
вариаисследование поднимет их над миром, отрешит от расчетов и выгод, от
напряженной суеты. Изменятся цели человеческого существования. Как? Я не
знаю.
Единственный пока "практический выход" - это то, что я предупредил Сашку о
бромиде бора. Что же, и дальше мне, подвергая себя реальным опасностям,
спасать его от опасности в большой степени мнимой?
Как сказано у Гоголя: "С одной стороны, пользы отечеству никакой, а с
другой... но и с другой стороны тоже нет пользы!"
Сижу в темноте - локти на коленях, лицо в ладонях. Я не испуган, нет. Я в
смятении.
ГЛАВА XII ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вероятность того, что пуговицы на штанах расстегнутся, намного
превосходит ту, что они сами застегнутся. Следовательно, застегивание
штанов - процесс антиэнтропийный. С наго начинается покорение природы.
К. Прутков-инженер, Мысль N 111.
Музыкальный сигнал перехода. Не наш сигнал, что-то скрипично-арфное,
подобное дуновению ветра над кронами деревьев. Вскакиваю, оборачиваюсь -
смутный силуэт человека в кресле. Сашка? Включаю свет.
О боже, Люся моя возлюбленная. Моя жена. отбитая у Стрижевича, его вдова,
к которой ушел от Лиды... женщина, которую я упустил почти во всех
вариантах. Но там, где не упустил, у нас любовь, какой у меня не было и не
будет.
- Ты? Почему ты здесь?
Сейчас я озадачен, и, если честно, не очень рад встрече: помню, как давеча
рассматривал себя в зеркальце гальванометра. Рожей не вышел я сейчас для
встречи с ней. Для тех вариантов.
Она непринужденно сходит с помоста. Тяжелые темные волосы уложены
кольцами. На Люсе серая блуза в мелкую клетку, кремовые брюки - все по
фигуре и к лицу. На широком отвороте блузы какой-то то ли жетон, то ли
значок: искрящийся в свете лампы параллелограмм, длинные стороны
горизонтальны, внутри много извилистых линий.
Она кладет мне на плечи теплые руки, приникает лицом к груди -- моя
женщина, надвариантно моя. Моя судьба.
- Я боялась, что ты больше не вернешься.
- Постой... погоди с лирикой-то. (Я строг, не даю себе размякнуть. Знаем
мы эти женские штучки!) Во-первых, куда я должен вернуться? Где мы вместе,
я уже есть, а где нет... тому и не бывать. Во-вторых, ты-то, ты-то сюда
как попала - будто с неба?
- Почти.- Она глядит снизу блестящими глазами нежно и лукаво.- Мы всюду
должны быть вместе. Везде и всегда.
...Снова музыкальный сигнал - такой же. Скрипично-арфовый. И вслед за ним
очень выразительное "гхе-гм", произнесенное очень знакомым голосом.
Поворачиваю голову: конечно, кто же еще - Сашка. Стоит, оперевшись о
спинку старого кресла, нога за ногу. голова чуть склонена к плечу. Одет не
так, как днем (да и с чего ему быть одетым так же!): в светло-коричневой
куртке и брюках, под курткой такая же, как у Люси, рубашка в мелкую
клетку: над левым карманом у него тоже пришпилен жетон-параллелограмм с
мозаичными искорками и блестящими извивами между нижней и верхней
горизонталями.
Я несколько напрягся. И не из-за таких ситуаций, в которой Стриж наблюдает
сейчас меня с Люсей, у нас случались драки - до крови, до выбитых зубов.
Жду, что и Люся отпрянет или хоть отстранится от меня. Ничего подобного;
спокойно глядит на Сашку, положив мне на грудь голову, обнимает за шею
рукой.
- Ты, как всегда, кстати,- говорю я.- Впрочем рад, что с тобой все
обошлось. А то я беспокоился.
- Во-первых, не обошлось, я все-таки не один раз подорвался на этих
чертовых ампулах, разбивался на мотоцикле, получал нож в сердце... и даже
погиб от легочной чумы в бактериологической войне. Во-первых, беспокоишься
ты сейчас не о том: ты увел мою женщину!
- Уводят лошадь, Сашок,-мягко отзывается Люся.-или корову. А женщина
решает сама.
- Да-да...- Сашка смотрит на нас, не. меняя позы: голос у него какой-то
просветленно-задумчивый.- Ты права. Если по-настоящему, то это я тебя у
него уводил. Умыкал. Только теперь увидел, насколько вы пара. Смотритесь,
правда.
Мне эта сцена уже кажется излишне театральной. Какие-то трое задуманных
положительных персонажей из отлакированной до блеска пьесы. Во мне
пробуждается злость. Отстраняюсь от Люси.
- Послушайте! Можете вы толком объяснить... Если ты - ты! - столько раз
погибал, то почему ты здесь? Почему знаешь об этом? - И - Люся откуда
взялась? Что все это значит!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг