Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
на слоновьи уши.
   Не раз мне приходилось видеть, как молодые тикитаки - настолько
невидимые, что наиболее заметны их радужные ореольчики-"тени" да
наминаемые табаком трубки, наводят "линзой" правой кисти на. табак
сконцентрированный солнечный луч, разжигают, раскуривают, дружно
затягиваются. И сразу их носоглотки, гортани, горла, а затем бронхи и
полости легких будто проявляются, наполнившись колдовски колышущимся и
струящимся зеленым (или синим, желтым, алым, фиолетовым - в каждой
компании курят один табак) дымом; лучи света из межреберных щелей
разлиновывают легкие на полосы. Совсем другая картина.
   И, кстати, сразу заметно, что - мужчины. Девушки не курят: их грудные
"линзы" делают картину легких с дымом весьма непривлекательной. Да и
женским легким обычно далеко по форме до слоновьих ушей.
   Взрослые тикитаки относятся к этому увлечению без одобрения, но
снисходительно: сами баловались в юности. Некоторые, впрочем, не в силах
одолеть привычку и-дымят всю жизнь.
   Таких можно узнать, даже когда они не курят, по серо-зеленому налету на
легких.
   Понаблюдав за курящими тикитаками, я как-то лучше понял недоумение, с
которым в академии допытывались у меня: почему курят темнотики, что они
этим хотят показать? Действительно: что?
 
   Затем я разобрался и в другом недоумении тикитакских академиков: почему
мы, темнотики, лупцуем не больных, а провинившихся здоровых?
   Слово "альдоканто" означает у островитян и прозрачность, и открытость,
и честность, и разумность, и телесно-душевное здоровье... Все сразу.
   Соответственно слово "виркинтино" имеет значение не только "больной",
но и дурак, и даже "прохвост". Ну как не дурак, не сомнительная личность:
ты прозрачен, можешь не только чувствовать, но и видеть все в себе для
точного самоконтроля, с помощью "линз" и зеркал можешь обнаружить в самом
начале нездоровье любого органа по его помутнению (от накопления там
мертвых веществ), знаешь, как устранить его самососредоточением... почему
же ты нездоров?!
   Такому подходу учат с детства. В школах острова невозможен ликующий
вопль:
   "Ура, учитель болен!"- там учитель не бывает болен. "Больной учитель"
для тикитаков столь же нелепое понятие, как для нас "неграмотный учитель".
Более того, и прихворнувший ученик не может рассчитывать на то, что
родители его оставят дома, уложат в постель и будут пичкать вкусненьким:
бедный виркинтино плетется в свой класс со смятением в душе, как
невыучивший уроки; а там - для поправки и в назидание другим - он получает
порцию целительной боли. В случае насморка, например (наиболее
распространенного и чуть ли не единственного недомогания у тикитакских
детей), если школяру заложило одну ноздрю, учитель-самовед отвешивает, ему
точно дозированную оплеуху по надлежащей щеке; если заложило обе - по
обеим. При этом замечательно, что в следующий раз насморк может пройти от
одного строгого взгляда учителя.
   Воспалительные процессы прекращают теми хорошо знакомыми мне щипками с
вывертами в местах нервных центров, а в трудных случаях - и массажем
прутиками по здоровым частям тела; последнее именуют процедурой
"перераспределения здоровья".
   Подзатыльники же - очень легкие, почти касания - учителя и родители
употребляют исключительно для регулировки деятельности мозга детей: чтобы
переместить видимое по приливу крови возбуждение из его двигательной
области (в затылочной и теменной части) в лобную область мышления и
внимания.
   И поскольку боль как целительное средство заменяет на острове все
лекарства, тикитаки никогда не применяют ее с целью обиды, унижения,
наказания или чтобы заставить сделать человека то, чего он не желает. Так
воздействуют только на животных.
   ...Сопоставив цветущее здоровье островитян с бедственным положением
моего тестя-медика и его коллег, чьи услуги никому не нужны, я задумался:
сколь печальна судьба медицины! Чем больше вырастит хлеба, овощей и иных
продуктов земледелец, тем больше людей прокормится его трудом, больше их
будет - и тем еще возрастет спрос на его работу. Чем больше домов выстроит
строитель, тем лучше в них будут жить и множиться люди - и тем возрастет
спрос на новые дома, на его труд. А врач... чем больше он искоренит
болезней, тем меньше спрос на его труд! Тем все меньше нужно врачей.
   Но по возвращению в Англию я осмотрелся - и успокоился. Наши медики
умеют учитывать горький опыт тикитакских коллег, даже не зная о нем. Они
всегда блюдут свои интересы. Так что уж где-где, а в Европе всегда чем
больше будет врачей, тем больше и больных.
 
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
 
 
   Автора вызывают во дворец. Описание приема. Доклад академической
комиссии о жизни темнотиков. Автор высмеян, но затем и обласкан королем.
Размышления автора о выгодах прозрачности 
 
 
   - "Доклад его величеству Зие Тик-Так XXIX и его превосходительству
Агрипардону-Так, министру заморских территорий, о результатах пробы на
прозрачность Демихома Гули, именующего себя Лемюэлем Гулливером. Этот
заморский темнотик был подоб ран год назад на западном берегу неподалеку
от Грондтики в бедственном состоянии, подвергнут опрозрачиванию и
необходимому лечению, затем отдан под присмотр медику Имельдину. Реакция
на опрозрачнивание у него в целом протекала удовлетворительно: не спятил и
не спился, как некоторые его предшественники; этому, вероятно,
способствовало то, что упомянутый Демихом сам причастен к медицине -
разумеется, на знахарско-дикарском уровне - и вид "инто" не был для него
неожиданным.
   Отличается некоторой смышленностью и добрым нравом: так, согрешив с
дочерью опекуна, он сразу женился на ней и ведет с тех пор жизнь
примерного семьянина. (А все мы мним о разнузданном поведении иных
темнотиков, оказавшихся нагими среди обнаженных самок). Недавно у них
родился сын.
   Ребенок нормален. Демихом Гули овладел тикитанто в пределах, возможных
для заморского жителя. Исполняет простые работы. В сущности, кроме
известного эпизода в первый день, когда он, питаясь, показал
некультурность своего племеи, нам более не в чем его упрекнуть..."
   Я слушал эти комплименты, стоя на коврике в центре тронного павильона.
Слева от меня находился Имельдин. Справа на отдельном ковре возвышался все
тот же долговязый Донесман-Тик, глава академической комиссии. Он и читал
доклад.
   Предо мной восседало правительство во главе с королем. Сам Зия в
бамбуковом кресле с подлокотниками, а по обе стороны на длинных скамьях -
по десять министров, чьи внешние размеры, как и величины органов в "инто",
правильным образом убывали от середины, от монарха, к краям. Я уже знал,
кто есть кто, и видел, что между величиной тел сановников и значимостью их
поста нет прямого соответствия: так, по правую руку от короля сидел дон
Реторто-Тик, министр этикета и престижа, по левую - Тиндемон-Так, министр
запретов в зеркалоделии; а вот министр запретов в торговле фон Флик, лицо
куда более серьезное, примостился на краю правой скамьи. Видимо, навести и
такой ранжир было просто невозможно. И Агрипардон-Так, которому наряду с
монархом адресовался доклад АН, в силу щуплости и внутренней невзрачности
(он лишь недавно вышел из Ямы) сидел последним слева. ("Какими заморскими
территориями он ведает?"- спросил я у тестя. "Как какими! Всеми, которые
за морями"). "Инто" Агрипардона выражало не меньшее достоинство, чем у
прочих министров; и не подумаешь, что еще неделю назад он дробил гранит,
искал алмазы.
   ...Вызов во дворец на прием по случаю полнолуния последовал по
видеосвязи еще утром; запросили также, когда прислать лошадей. Имельдин,
по моей просьбе, просигналил, чтобы слали сразу. Поэтому до начала
торжества у меня оказалось немало времени для осмотра дворца. У тестя
среди челяди и чиновников были знакомцы (они устраивали ему заказы на
внутреннее декорирование придворных дам), которые охотно согласились меня
всюду поводить.
   Я увидел немало интересного: зеркально-стеклянные павильоны с
распахивающимися поворотными крышами и великолепным убранством, картинную
галерею царствующего дома, где были изображены лучезарные "инто" Зий,
освещающие подданных и пейзаж, до тринадцатого колена; поднялся даже на
Башню Последнего Луча под зеркальную чашу и любовался оттуда островом и
морем. Но самое сильное впечатление оставила Яма - дворцовая и
единственная на острове тюрьма. (Нужды в других нет, поскольку - помимо
должностных преступлений, о которых я упоминал,- единственным караемым
проступком здесь является ненасильственный отъем внутренних украшений:
носителя их задерживают в укромном месте, пока украшения не покинут его
естественным образом, затем с миром отпускают; да и такое бывает редко).
Увидев копошащихся на дне глубокого котлована, охраняемого дамами-линзами
и зеркальщиками, я заметил провожатому: "Вот это прозрачность, я понимаю,
только скелеты и видны!"-"А там нечего больше и видеть",- усмехнулся тот.
   В Яму помещают до востребования - до монаршей милости, которая сразу и
освобождает, и возносит. Надеждой на эту милость и на то, как хорошо будет
осененному ею, получившему сразу и пост, возможность вольготно жить и
наживаться,- питают рудокопов вместо завтрака и ужина, а по четным дням -
и вместо обеда. Стоящий наверху проповедует, собравшиеся внизу горестно
подвывают и обещают стараться.
   Вот и Агрипардон-Так провел в Яме немало лет (за отнятую когда-то
"Змейку")
   и был востребован, лишь когда предыдущий министр заморских территорий,
имевший тот же 16-й размер печени и сходные параметры иных органов,
любитель бешеных скачек, загремел с лошадью с обрыва. Все размеры и
величины параметров "инто" как правительственных чиновников, так и
преступников в Яме, имеются в королевской картотеке.
   Это заведено издавна, так монархи здесь обеспечивают себе славу
милостивых и бесконечно благодарную преданность "востребованных". И
главное - устойчивое пополнение казны за счет конфискаций: ведь,
распаленные лишениями и мечтаниями в Яме, эти люди не могут не
лихоимствовать! Настоящий король - он и голый - король. И даже прозрачный.
 
   И вот сейчас его величество сидел в свободной позе, министры справа и
слева повторяли ее: по десять янтарно просвечивающих левых ног с двойными
алыми кантами жил на каждой скамье закинуты на правые, по десять пар
сплетенных кистей обнимали колена; двадцать одна левая ступня, считая и
королевскую, ритмично покачивалась в воздухе вверх-вниз. В этом движении
было что-то гипнотизирующее.
   На высоте трех ярдов между правительством и нами парила перемещаемая на
канатах люлька ЗД-видения с оператором и дамой-камерой, коя поворачивалась
своими "линзами" то к нам, то в сторону его величества: работа есть
работа; впрочем, там было на что посмотреть и королю. Шла прямая
трансляция.
   Позади нас на скамьях теснилась знать. Сегодня на большой прием,
посвященный полнолунию, они съехались со всего острова.
   У противоположной стены павильона за Зией и министрами стояли боевым
построением дамы-линзы и зеркальщики дворцовой охраны; другой ряд
зеркальщиков по верху стены улавливал и передавал вниз лучи заходящего
солнца. "Линзы" дам были настроены таким образом, что у меня, Имельдина и
академика Донесмана на левой стороне груди рдело, красиво освещая наши
сердца, теплое солнечное пятно; сделай я еще шаг - и оно сойдется в
огненную точку, я упаду замертво.
   Помимо того, самые крайние дамы-линзы так удачно просвечивали короля,
что получалось - как и на картинах во дворцовой галерее - будто именно
исходящее от монарха сияние озаряет ближайших подчиненных. Даже
драгоценные камни в золотой и платиновой оправе в животах министров -
награды за непорочную службу и административные подвиги - сверкали и
переливались боковым светом, от Зии. Только у нашего Агрипардончика (мне
его все-таки было жаль) и в этом смысле в животе было пока пусто.
   - "Конечно, наблюдения за Демихом Гули интересны нам не сами по себе,-
продолжал мерным голосом чтение доклада Донесман-Тик,- а в плане ответа на
все тот же вопрос: насколько наши одичавшие собратья, заморские темнотики,
пригодны .для возвращения к подлинно разумной жизни, в лоно породившей их
некогда цивилизации! ("Ого!"- подумал я.) И если его приживаемость
показывает, что физиологически они такую возможность пока еще не утратили,
то расспросы о жизни его соплеменников, увы, подкрепляют прежние выводы о
продолжающейся из деградации. Особенно заметна она в северных территориях,
откуда родом наш демихом. Это и понятно, ведь эти территории больше других
пострадали во время Великого Похолодания.
   Это катастрофическое событие черной полосой разделило историю нашей
цивилизации настолько, что мы теперь и не знаем, как долго существовали до
него на планете тикитаки, когда и как они появились. Знаем лишь то, что не
меньше, чем мы живем ныне после эпохи Похолодания, то есть тоже десятки
тысячелетий. То черное время, когда солнце месяцами не появлялось из-за
туч, когда от холода вода становилась твердой, а студеные ветры губили за
одну ночь все живое, были большим испытанием для тикитаков. И далеко не
все его выдержали. Да, всем тогда ради спасения довелось надеть на себя
шкуры диких животных, прятаться в пещеры и даже, вопреки древним заветам,
ломать и жечь деревья, чтобы согреться, приготовить пищу, иметь огонь.
Всем в ту пору было не до постоянного поддержания своей прозрачности -
второго после прямохождения признака разумного существа. Но разница между
нами и нынешними темноткиками в том, что это их далекие предки решили,
будто мир переменился окончательно, прозрачность вообще более не нужна. А
раз так, то вместе с другими деревьями можно жечь и священную тиквойю - и
даже преимущественно ее, ибо ее маслянистая древесина и горит жарче, и
светит ярче. Вот так и получилось, что к концу Похолодания на материках не
осталось ни ростка тиквойи.
   Так же получилось, что одичавшие тикитаки, кои в эти мрачные
тысячелетия в основном боялись и ели, ели и боялись, утратили прошлые
знания и забыли свою историю. Настолько забыли, что начало своей нынешней,
с позволения сказать, цивилизации ведут от того, что на самом деле было
фактом их падения: от костров, от освоения древесного огня. Из всего же
предшествовавшего сохранилось лишь то, что .перешло в инстинкты, да
отрывочная информация в коллективной памяти - причем ни природы первого,
ни смысла второго северяне, сородичи Демихома Гули, теперь не понимают..."
   Все внимали. Король Зия переменил ногу, положил правую на левую,
откинулся, свел руки на сияющей диафрагме. Эти движения волной пошли
вправо и влево по скамьям с министрами.
   "Вот примеры. У них до сих пор бытует примета: разбить зеркало - к
несчастью, хотя зеркала они применяют только для наведения внешней
красоты, подпудривания да выдавливания прыщей и утрата их никаких
неприятностей ни в битве, ни на охоте, ни в поддержании дальней связи
произвести не может. В народе, вместилище коллективной памяти, еще в ходу
выражения типа "меня (или его) мутит" от переедания, обжорства, хотя
видеть, как мутнеет в таких случаях лимфа в брюшной полости, темнотики не
могут. В ходу также фразы типа "у этой бабы (женщины, дамы) хороша печка"-
но, поскольку никакие части тела непрозрачной женщины не могут быть,
разумеется, печью, то во фразу вкладывается непристойный смысл.
   Драгоценными темнотики признают все те вещества, которые безукоризненно
выдерживают действие желудочных кислот при многократном ношении внутри. Но
замечательно, что свойства эти им совершенно ни к чему, ведь носят-то они
драгоценности снаружи.
   Курьезом можно считать и распространенное до сих пор у темнотиков
курение. У нас это - форма франтовства, преимущественно у молодежи,
позволяющая покрасоваться своими легкими, бронхами, носоглоткой. У них же
глотаемый дым ничего не показывает - но все равно курят!
   У темнотиков сохранились наши мимические жесты для выражения приязни
или холодности: улыбка и насупленность. Но первичный смысл их - при
сведенных губах-линзах угрожающе выделяются клыки и резцы, при растянутых
они уменьшаются - им, в частности Демихому Гули, более непонятен. Равным
образом у них стала бессмысленной (пожалуй, даже и вредной) древнейшая
реакция тикитака на внезапную опасность: побледнение, отлив крови от кожи,
что позволяет стать еще более прозрачным, незаметным - и скрыться.
Темнотики тоже бледнеют от страха, но тем только выдают себя! В
бессмысленный рефлекс превратилась у них и наша способность прикрыться -

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг