Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   По государственному устройству Тикитакия, как и моя страна, является
конституционной монархией. Но вот зачем им это все: король, правительство,
парламент, чиновники - я так до конца и не понял. Сложность
государственного устройства есть мера взаимного недоверия сограждан и
недоверия правителей к своим подданным. У тикитаков же в этом отношении
все более чем благополучно:
   даже если бы кто и захотел сжулить, словчить, объегорить ближнего, он
не сможет это сделать-все на виду, каждый человек- открытая книга. В силу
этой открытости, ясности отношений им всегда легко договориться, прийти ко
взаимопониманию, даже организоваться для коллективных действий; взять хотя
бы тот же отряд самообороны - зеркала свои, лошади свои... и вдовы свои.
Или вспомнить их способ дальней взаимосвязи, который далеко превосходит
почту и не нуждается в попечении государства. Тем не менее существует (в
силу того, что существовала раньше) деятельность, состоящая в том, чтобы
возвыситься и набить себе цену. Общая схема такова: правительство
запрещает, король запреты отменяет, парламент то и другое обсуждает (и
нередко осуждает); народ относится ко всему этому благодушно и делает свое.
   Здание парламента находилось рядом с рынком, я после дел захаживал
иногда - поглядеть, послушать. Парламент был однопалатный, но политических
партий, представленных в нем, было куда больше, чем в Англии. Все они
защищали интересы не какого-то сословия, а - определенного органа в теле
тикитаков.
   Самой влиятельной была коалиция "Мозгляки-кровавики за прогресс, а все
остальные сволочи"; их напору уступала даже всеми уважаемая партия
"Лимфа",- на последних выборах ее кандидаты понесли поражение из-за своей
повышенной прозрачности, делавшей их практически невидимыми. Наиболее
консервативной считается партия "Задний ум", представляющая интересы
кишечника, крестца и половых органов. Довольно влиятельна партия УГН (ухо,
горло, нос), но ее позиции ослаблены раздором между тремя секциями. Есть
легочники, желудочники, скелетники, железняки-секреторники... и так вплоть
до весьма радикальной группы "Левый голеностоп", представленной в
парламенте, впрочем, лишь одним депутатом.
   Поглядеть было на что: у депутатов каждой партии приливом крови или
введением красителей были ярко выделены свои органы. Легочники, кроме
того, выделяли себя цветными дымами, а желудочники и кишечники
(заднеумники) - заглатыванием яркой ПМУ - Пищи Многократного Употребления.
Выступления парламентариев уменьшали мою ностальгию; особенно в тех
случаях, когда кто-либо из них сегодня гвоздил правительство за
недостаточное внимание к желудкам тикитаков, а назавтра, перейдя к
скелетникам, призывал островитян не обременять себя лишней пищей, дабы не
пострадала осанка,- я чувствовал себя почти как в Лондоне.
   В отличие от парламента, короли - и в частности нынешний Зия Тик-Так
XXIX - пользовались уважением и даже любовью островитян. Причин было три -
и все вполне основательные: 1) короли имеют самое крупное и выразительное
"инто"
   (т. е. самые рослые и хорошо сложенные из всех, с образцовым внутренним
видом); 2) они безупречно справедливы и 3) целиком бескорыстны. Тикитаки
уверяли меня в том, что эти качества передаются у Зий по наследству, от
номера к номеру. Мне, побродившему по свету и немало повидавшему дворов и
правителей, это показалось сомнительным; я заподозрил, что по наследству
передаются не добродетели, а какой-то хорошо продуманный политический трюк.
   Применить его тем легче, что тикитаки в силу своей открытости весьма
доверчивы. Так и оказалось.
   Начнем с "инто". Находясь теперь вдали от Тикитакии (не без стараний
того же Зии © 29) и не рискуя быть обвиненным в подстрекательстве к бунту,
могу заявить прямо: король не выше меня ростом и не шире в плечах, а
внутренний вид у него ничуть не совершенней, чем у моего опекуна и тестя,
медика Имельдина. Одно происшествие, о котором речь идет дальше, нас свело
впритык - ошибиться было невозможно. Между тем, островитяне действительно
видят - большинство по ЗД-видению, счастливчики - непосредственно на
дворцовых церемониях,- что Зия крупнее и образцовее по "инто" всех других.
В чем здесь дело?
   Прежде всего в том, что по конституции король тикитаков обязан иметь
самую крупную фактуру и безукоризненную красоту "инто"; в противном случае
он будет низложен, а его место займет достойнейший. (Извечное стремление к
идеалу: наш правитель - самый лучший человек). Тем самым вид короля
оказывается основой государственной стабильности, а ее надо поддерживать -
пусть и с помощью ухищрений. Первым из них и является Закон о Тайне, по
которому никто, кроме самых доверенных и близких лиц, не смеет ни
приблизиться к королю ближе чем на пятнадцать ярдов, ни рассматривать его
сквозь мякоти кистей; нарушителей ждет Яма. Это обосновано тем, что иначе
с помощью внутреннего тикитанто подданные могут узнать о делах в
королевстве больше, чем следует; с пятнадцати ярдов действительно много не
углядишь.
   Другое - подбор должностных лиц, включая и министров, так, чтобы все у
них было хоть чуть-чуть, но помельче и поплоше, чем у Зии. Соответственно
чину.
   На официальных приемах члены правительства располагаются по обе стороны
от короля так, чтобы размеры их внутренностей плавно убывали к краям, что
и подчеркивает анатомическую исключительность главы державы. (Если к этому
добавить, что с помощью "тик-так бжжжиии..." и сердца сановников
настраиваются в такт с сокращениями королевского сердца, то картина
получается незабываемая).
   Это практикуется из века в век и от номера к номеру. Вероятно, именно
поэтому правительство осуществляет на острове чисто запретительные функции.
   Сложность подбора на должности и на место в "иерархии внутренностей"
такова, что извилины мозга (кои издали-то и не видны) считать не
приходится; а запрещать - не решать, особого ума не надо. Это отражено и в
названиях министерств и ведомств: например, не министерство торговли, а
министерство запретов на торговлю, не министерство зеркалоделия, а
министерство запретов на зеркальные дела... Торговать, равно как и делать
зеркала, и пользоваться ими тикитаки все равно будут, никуда не денутся.
   Но нельзя не заметить, что эта система, отменно действуя наверху,
ставит низовых чиновников в довольно трудное положение. Ведь для
сохранения иерархии "инто" каждый министр подбирает себе помощников по
себе, те - тоже, и на рядовых должностях в конечном счете оказываются
такие, что разглядеть их ничтожность можно не с пятнадцати, а с пятидесяти
ярдов. Эти чиновники вынуждены прибегать к ухищрениям: или назначать часы
приема на сумерки, или брать в секретарши мощную вдову-линзу, которая
посетителей близко не подпустит, а то и вовсе отпасовывать просителей в
иные инстанции.
   Что же до поддержания веры населения в свою справедливость и
бескорыстие, то эту проблему король Зия решает таким великолепным способом
(извлекая к тому же немалый доход!), что его стоит рекомендовать и
европейским монархам.
   Никакие налоги с тикитаков не взимаются, это верно. Раскошеливаться им
приходится лишь на взятки чиновникам, накладывающим запреты. Запрет на
.сбор плодов тиквойи в определенных рощах; запрет на прорытие оросительных
или осушительных каналов, а если канал уже прорыт, ведь за всем не
уследишь, то запрет на протекание воды по нему; запрет на дойку коров в
дни тезоименитства государя и иных торжеств. Многое можно запретить с
многозначительным видом из высших политических соображений, а затем и
милостиво разрешить за изрядную мзду. Постепенно у населения созревает
недовольство, возникают протесты и волнения; в парламенте обсуждают,
запрашивают министров, те отмалчиваются. Дело доходит до короля, он
смещает чиновника и отменяет ошибочные запреты; если провинившийся изрядно
нажился, его отправляют в Яму (бывает, что и казнят), имущество конфискуют
в пользу государства. Справедливость торжествует - и двор утопает в
роскоши.
   О том, как готовят чиновников, что они оказываются не в силах не
лихоимствовать, я расскажу позже.
 
   К стыду своему, должен признаться, что так и не побывал ни на одном
представлении ГХАТа, Грондтикского Художественного академического театра,
хотя здание его, очень респектабельное, со сплошь зеркальным фасадом, тоже
находилось рядом с Центральным рынком,- ни один, ни с женой. По самой
простой причине: не было денег. Откуда им взяться у демихома без
определенных занятий! А билеты, и обычно-то довольно дорогие, в этот сезон
шли по двойной и тройной цене потому, что в спектаклях участвовал здешний
Кин, демонический трагик Соломон Швайбель-младший (возможно, отпрыск того
теоретика-картежника). И на каждом был полный аншлаг.
   Сначала я полагал, что все тикитаки - завзятые театралы. В этом их
можно понять: если игра наших актеров, состоящая только из речи, мимики и
телодвижений, доставляет немалое наслаждение, то впечатление от игры всем
"инто" должно быть вообще потрясающим. Но затем я узнал о том, что многих
горожан влекут на спектакли с участием Швайбеля-младшего побуждения, увы,
сортом пониже - вроде тех, что увлекали римлян в Колизей, на бои
гладиаторов. Поскольку вживаться в роль актеру приходится, без
преувеличения, всеми потрохами, всем существом, то артистическое искусство
оказывается - особенно в трагических амплуа - опасным делом.
   Бывает, что в финалах пьес от реплик типа "Умри, несчастная!" хорошо
вошедшая в роль "несчастная" действительно умирает.
   Здесь многое зависит от игры партнера, и зловещая слава С. С. Швайбеля
как раз в том и состояла, что у него имелось уже целое "персональное
кладбище"
   партнерш по трагическим ролям. С ним теперь соглашались играть только
начинающие актрисы, которые, как известно, готовы на все, лишь бы получить
первую роль. Зрители перед последним актом нередко заключали пари: умрет
или не умрет?- и действовал даже подпольный тотализатор. Думаю, что и в
Лондоне зритель вел бы себя так же.
   Меня же занимало другое, и более всего: здешняя интерпретация "Ромео и
Джульетты". Да, эта пьеса стояла в репертуаре. Лично меня это не удивило:
   люди могут ходить голыми и прозрачными, обходиться без огня и не быть
дикарями; но не знать Шекспира - это, безусловно, дикарство.
   Однажды я все-таки пробрался на репетицию. В темном зале было пусто,
только впереди долговязый скелет, откинувшись в кресле и положив ноги на
спинку кресла, сварливо кричал в рупор:
   - Надпочечниками фибриллируй, Юлия, надпочечниками! Не верю!
   На сцене тоже был полумрак, только в середине луч дамы-линзы выделял
два "инто"- мужское и женское. Насколько я понял, отрабатывали знаменитую
сцену первого поцелуя. Она вся шла на внутреннем тикитанто, так что я
слышал лишь реплики режиссера.
   - Ромео, Соломончик, не сияй желудком, у тебя же весь монолог идет на
одной диафрагме, подтяни ее... еще. Полнеешь, братец, а?
   - Юлия, деточка, ты своим ливером сейчас выражаешь воспоминания о
позавчерашнем обеде, а не первую любовь. Строже надо, строже! Давайте
сначала.
   Когда же я увидел, как выглядит на внутреннем тикитанто фраза: "Верните
мне мой поцелуй!"- мне стало грустно, я неслышно ушел. Может, и вправду я
ничего не потерял, не посетив эти спектакли?..
   - Но ведь,- напомнит читатель,- можно было по ЗД-видению? Выставил две
кисти против глаза в направлении ближайшей вышки с зеркалами - и гляди
даром.
   В том-то и дело, уважаемый читатель, что все пьесы в этот сезон шли без
права показа по ЗД. Как горделиво говорили приезжие эдесситы: "Наш
Соломончик своего не упустит!"
 
   Да и что мне был тот театр, если вокруг блистал, переливался и шумел
вечный спекталь Жизнь с вечными актерами-людьми, играющими каждый свою
пьесу, в коей он - главный положительный герой, премьер-любовник,
рассчитывающий на аплодисменты и венки! Только и того, что на сей раз
спектакль разыгрывался при новых декорациях и в иных костюмах - костюмах,
украшаемых изнутри.
   И я участвовал в игре. Подобно тому, как на улице обычного города
прохожий сравнивает себя со встречными: лучше или хуже он выглядит,
нарядней ли, рослее и т. п.- так и я, отправляясь с поручениями тещи или
сопровождая Агату, сравнивал себя со встречными тикитаками. Это было тем
легче, что вокруг полно зеркал - на фасадах зданий и уличных тумбах.
Скелетик, правда, у меня малость подкачал, темноват, но что до остального,
то я выглядел, что называется, вполне. Ни четкими линиями главных сосудов,
ни благородством очертаний печени и желудка, ни выразительной
подтянутостью кишечника, ни видом черепа и легких - ничем решительно я не
уступал по "инто" тикитакским мужчинам. К тому же я был выше ростом и
мощнее сложением большинства их. И, кстати, женщины чувствовали, что я
вовсе не дед: при встречах некоторые даже соответственно обрисовывались
приливом крови к нужным местам - выражали симпатию и интерес. Агата в
таких случаях ревниво фыркала.
   Но в чем мне было далеко до туземцев, так это в умении со вкусом
показать себя изнутри.
   Еще в первый день я заметил в животах некоторых тикитаков в амфитеатре
белые, голубые и зеленые блестки. Теперь мне доводилось видеть такое и
вблизи: проглоченные за несколько часов до прогулки драгоценные камни
(обычно круглой огранки), которые, перемещаясь от сокращения кишок,
совершают свой неспешный путь в "инто"- эффектно отблескивая и переливаясь
в прямых и отраженных многими зеркалами солнечных лучах, вызывая у всех
встречных восхищение, зависть и уважение. Носители драгоценностей внутри
относят эти чувства к своей особе точно так же, как и носящие их снаружи.
   Некоторые камни оправлены в золото или платину. Красиво выглядят также
нити крупного жемчуга, повторяющие извивы; чем длиннее нить, тем эффектнее
показан кишечник. Разумеется, для безукоризненного вида там не должно быть
и следов пищи, то есть ношению драгоценностей предшествует по крайней мере
суточный пост; но на что не пойдешь ради красоты!
   Тикитакам и тикитакитянкам с драгоценностями свойственна и особая
походка с покачиванием тела не только от бедра к бедру, но и взад-вперед.
Словом, умеют подать себя.
   Впрочем, такие украшения являются здесь, как и всюду, уделом немногих.
Для остальных же, для тикитакского плебса, в лавках около рынка всегда
имелся неплохой выбор внутренней бижутерии по доступным ценам. Это и была
та самая ПМУ, Пища Многократного Употребления, единственная "пища",
которую позволительно заглатывать на виду у всех. На пакетах ее рядом с
ценой указаны числа "х 8", "х 15", "х 20"...- означающие, сколько раз ПМУ
может быть употреблена без утраты вида от действия желудочных кислот.
   Особенно падка на ПМУ молодежь, что можно понять: тикитакские юноши и
девушки, а тем более подростки, настолько - до бесцветности и незаметности
- прозрачны, что это создает у них неуверенность в себе, комплекс
неполноценности. А с ПМУ - совсем другой вид!
   Продавая на рынке овощи с Барбаритиного огорода, я с завистью смотрел
на то, как бойко торгует апельсинами, сплошь усеянными черными ромбиками с
надписью "Maroc", мой сосед. Но еще интереснее было наблюдать за тем, как,
очистив купленный апельсин, молодой тикитак выбрасывает в урну медовую
сочную мякоть, разламывает кожуру на дольки так, чтобы на каждой осталась
одна наклейка, и перед рыночным зеркалом вдумчиво заглатывает одну дольку
за другой. При этом он старается, чтобы уже в пищеводе они расположились
найлейками вперед и буква "М" у каждой была вверху. Трех-четырех плодов
хватает для того, чтобы приобрести вполне достойный вид для прогулки с
девушкой.
   Популярны также неперевариваемые сливы "Pannonia" (золотом на лиловом
фоне), виноградины "Texas х 20", соединенные в цепочки, абрикосы "Adidas х
18" и иные искусственные фрукты. Но пределом мечтаний каждого юного
тикитака является ПМУ "Змейка", которую можно добыть только по знакомству
и с тройной переплатой; мозаичные тетраэдры, которые, будучи заглотаны в
определенной последовательности согласно инструкци, создают в кишечнике
вид медленно шевелящегося, продвигающегося все дальше удава средних
размеров.
   Счастливчика с такой ПМУ всегда сопровождает на прогулках компания
почтительно завидующих приятелей. Когда же "удав", совершив круг по
толстым кишкам, добирается до прямой, они начинают канючить:
   - Дай поносить, а? Помнишь, я тебе давал!.. Нет, мне!..
   Другой способ украсить себя - цветное курение. На острове выращивают
табачные травы, которые дают дымы любых оттенков. Курильщик-европеец не
нашел бы их ни крепкими, ни ароматными, но для тикитака важнее всего цвет,
с ним связан престиж курящего. Самый дорогой табак "императорский" дает
пурпурный дым, близкий к цвету крови в легочных сосудах; а чем ближе к
фиолетовому краю спектра, тем табак дешевле.
   Да что табак - форма легких тоже может быть престижной и непрестижной.
   Самыми красивыми считаются легкие, похожие - при наполнении их дымом -

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг