Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
привести их в нормальное квазиземное с стояние? Ясно, что процесс всюду
будет один:
   труд и творчество многих миллионов людей.
   Из доклада "Перепроектирование Солнечной системы"
 
   И вот слово "будет" можно заменить на "есть". Уже готовы, сформированы
миллионные отряды переселенцев на каждую планету.
   Испытания АИСов у Сатурна прошли блестяще, конструкция себя оправдала,
десятки таких устройств, "помощников" Солнца, скоро займут свои места. И
энергия для них есть.
   ...Но все же, все же, все же - чем эта растянувшаяся на четыре парсека
Трасса, в одну сторону тянется вереница пустых роботов-гонщиков, в
противоположную "груженые", с шарами, у Тризвездия загрузка, здесь
разгрузка, - чем отличается она от старых, ныне музейных эскалаторных
лент, которыми уголек из карьеров на-гора выдавали? Только масштабами. Вот
то-то и есть. Потому что энергия - первичная реальность.
   Но вело к ней знание. Освоили, познав. И у тебя знание.
   То первичнее, нужнее.
   - Но ведь здесь о жизни. О жизни по-крупному. Куда же первичнее!
   - Нет той нужды. Живое субъективно, оно стремится к истине о себе,
только когда совсем зарез. В остальных случаях его занимают истины о
другом и других - объективные истины. В этом разница открытия у Тризвездия
и моего, в автоклавах. Значит... ложь умолчанием?
   - Нет. Истина умолчанием. Я не знаю до конца. Тот случай, когда
молчание честнее слов.
   Кожа на внутренней стороне рук зудела. Ило взглянул: так и есть, сыпь.
   Он сосредоточился. За минуту сыпь и покраснения исчезли, кожа стала
гладкой, упругой - молодой. Так каждый раз: как поглотит глубокая мысль,
сильное переживание, вегетативные нервы выходят из-под контроля. Да оно и
пора.
   "Творческий человек должен жить столько, сколько ему надо для
исполнения всех замыслов" - гордый тезис Ило. Жить - не просто
существовать, превосходить других в работоспособности, понимании мира.
Гореть ярче. Он, биолог, знал и умел это.
   - Вот ты и дожил до завершения самого крупного замысла.
   - А не лучше ли было - не дожить?
   - Если на то пошло, это в твоей власти.
   - И пусть дальнейшее решают другие? Трусливая мысль...
   "Э!.." Ило с досадой дернул головой, развернул кресло к сферодатчику:
   - Иловиенаандр 182 просит Эолинга 38, где бы он ни находился, прибыть к
нему в лабораторию!
   "Лучше спорить с ним, чем с собой".
   ...И его замысел начинался с допущения, что энергии вдоволь. И еще с
одного:
   жизнь штука крупномасштабная, наилучшая лаборатория для создания ее -
планета, где ее еще нет.
   Поэтому у них на Полигоне вся площадь под герметичным шатром, десятки
квадратных километров, и была засыпана глыбами и осколками минералов с
Сатурна и Луны, Марса и Титании, с Ио и Нептуна. Хоть и мало этот
фундамент отличался от имеющегося в литосфере Земли, но - для чистоты
опыта. Берем самое первозданное, от начальных "доменных" процессов
образования планет, засосавшее в расплавленные окислы весь кислород, самое
безжизненное, вымороженное космическим холодом и метановыми вьюгами. И
атмосферу такую же, от диких планет - из летучей, вонючей мерзости,
которую не приняла твердь:
   метан, аммиак, сероводород, хлор, угарный газ, чуть-чуть азота.
Скоплений воды на тех планетах не имелось - и у них на Полигоне тоже. Воду
еще требовалось доказать.
   И атмосферу надо было доказать - возможность получить из первичного
газокаменного безобразия в изобилии кислород, углекислоту, азот - весь
набор.
   А хорошо бы еще - почву... Воздух, вода, почва - три древних начала
жизни. И четвертое - огонь.
   Самое первое - огонь. Энергия.
 
   Движение воздуха от двери. Эоли быстро вошел, повернул спинкой вперед
стул, оседлал. Он был разгорячен полетом.
   - С Полигона? - спросил Ило.- Ли там?
   - Нет. Улетела с Алем.
   - Куда?
   Пожатием плеч молодой биолог выразил не только, что он не знает, куда
эти двое полетели, но и что ему до этого совершенно нет дела. Ило
сочувственно сощурил глаза, но сразу отвел их в сторону, чтобы этим
непрошеным сочувствием не задеть самолюбие помощника. Переменил тему.
   - Ну, как наши зверушки?
   - Плодятся, едят и умирают. И снова плодятся, снова едят. Сильные
хватают слабых, те боятся. И в глазах у всех вечный вопрос живого: зачем
мы? А кстати, зачем?
   - Не знаешь?
   - Можно подумать, что ты знаешь!
   - Знаю: просто так.
   Эоли внимательно взглянул на своего наставника. Ило никогда ничего не
говорил ради красного словца: любая реплика, любое слово отражали зреющую
в нем мысль или новое решение.
 
 
 
   2. ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ДИАЛОГ
 
 
   ИРЦ. Соединяю Альдобиана 42/256 с Этосом 53 и Реминной из Института
человека на Кубе, по их вызову.
   ЭТ. Здравствуй, Аль. Инн и я исследуем природу "атавистического
рефлекса перехода" у детей. Что-то у нас не ладно. Решили обратиться к
тебе за консультацией.
   БЕРН. Рад буду помочь.
   ИНН. Этот рефлекс наблюдается примерно у половины детей. Когда ребенок
переходит дорогу, то сначала поворачивает голову одну сторону, а за
серединой дороги - в противоположную: влево, потом вправо.
   Нейроизмерения показывают, что дитя вертит гол вой в инстинктивном
ожидании опасности. Какой? В какое время она проявляла себя как устойчиво
повторяющийся раздражитель? В твое время у детей был такой рефлекс?
   БЕРН. Хм... Рефлекса не было, но как раз существовала причина его
возникновения: правила движения по улицам и дорогам. Они и закрепились.
   Исследуемые вами младенцы - потомки горожан или жителей пригородов. И
тем, и другим приходилось, пересек дороги или улицы, смотреть в оба: то
влево, то вправо - чтобы не оказаться под колесами.
   ИНН и ЭТ. Как, разве машины тогда не уступали дорогу людям?!
   ИНН. Что-то очень уж просто. Не путаешь ли ты? Ведь у части детей мы
наблюдаем и "аномальный рефлекс перехода": поворот головы сначала вправо,
а за серединой дороги - влево...
   ЭТ. Да ведь отворачиваясь от Опасности - от машин, по-твоему,- не
уцелеешь!
   Такое поведение не могло закрепиться рефлексом у потомков, закрепляется
способствующее выживанию.
   БЕРН (с улыбкой). По теории - правильно. Но историческая практика была
такова, что в одних странах было правостороннее движение, а в других - в
Британском содружестве наций, например,- левостороннее... Знаете что:
   проверьте реакции детей с "рефлексам перехода" на зеленый и красный
свет.
   Смысл его во всех странах был одинаков. Если реакции у тех и других
детей совпадут, то и спору конец!
   ЭТ. Хорошо, проверим. Спасибо, Аль.
   ИНН. Спасибо, Аль, прощай!
 
 
   3. БЕРН, ЛИ И УВЕРЕННОСТЬ
 
 
   Это было утром. А сейчас, во второй половине дня, Берн и Ли летели к
месту, где в пустыне, а затем в лесу находилась его шахта и кабина-снаряд,
где состоялась встреча профессора с будущим, Берн - показать, а Ли -
посмотреть на место подвига и страдания своего любимого. Потому что да -
теперь Аль ее любимый. Навсегда-навсегда!
   Все получилось так неожиданно. Она все настраивала себя полюбить Эоли,
только хотела его еще поморочить - уж очень было занятно, как он, сильный,
интересный, всеми уважаемый, теряется перед ней до искательности.
   Настраивала-настраивала - а потом появился Аль. И было жаль его,
искалеченного, и страшно, что не спасут. А потом очень интересно было
узнавать и понимать, хотелось, чтобы ему было хорошо и не одиноко. И
наломала таких дров, самонадеянная девчонка! Прибавилось чувство вины,
огорчение, что несовершенен, и радость, когда Аля удачно преобразовали в
машине-матке. Радовалась больше, чем чему-либо. И поняла, что прикипела
сердцем, что дорог. Влюбилась, втюрилась по самые уши. Навсегда-навсегда.
   Для Берна все получилось не менее неожиданно. Не то чтобы он не был
влюблен в Ли - был. Почти так же, как и в Ис, Ан: как чувствовал сердечное
влечение едва ли не к каждой женщине здесь.
   А Ли по юной неопытности приняла его общее влечение за влечение именно
к ней - и взяла инициативу в свои руки. Но и в этом она была права: уж
ею-то профессор любовался более других. Только считал, что шансов на
взаимность у него не более, чем на взаимность со звездой.
   ...Да, он изменился за минувшие месяцы, Альфред Берн. Осмотрелся,
обжился в новом мире. Стал спокойней, солидней.
   Вот они летят невысоко над лесом при попутном ветре. Ли резвится,
вьется ласточкой, подтрунивает над его манерой степенно взмахивать
крыльями: "Ты будто буксируешь целый состав!" А он просто летит - спокойно
и экономично.
   Поэтическое отношение к полетам у него давно минуло: неплохой способ
передвижения, но... за рулем автомобиля он чувствовал себя не хуже.
   И, паря на крыльях, Берн с удовлетворением думает (как думал бы за
рулем своего автомобиля), что между Кубой, откуда с ним связывались эти
двое, и Гоби, что ни говори, полный диаметр планеты: ближе не нашли
человека, который внес бы ясность; и что если его мнение подтвердится (а
так и будет), то им придется прекратить бесперспективные изыскания, а ему
ИРЦ начислит еще некую толику биджей.
   Берну крупно повезло со способом анабиоза: подобный, с использованием
бальзамирующего газа, применяли в астронавтике для экономии времени жизни
при дальних полетах. Факт его появления красноречиво утвердил его пионером
этого дела; получилось, что Берн внес вклад, который наиболее ценили в
этом мире,- вклад творчеством. Да еще в такую важную область деятельности.
ИРЦ, подсчитав экономию, начислил в "фонд" Берна изрядное количество
мегабиджей.
   ...Денег не было - но счет был. Да и странно, чтобы в мире, где считали
тонны, ватты, парсеки, штуки, гектары, не измеряли бы количество труда и
творчества и не имели для этого единиц. Такая единица была отличной от
прежних стихийно-меновых, сделочных: она шла от понятий
"антиэнтропийность", "расширение возможностей". Поскольку такое расширение
сводится в конечном счете к овладению все большими знаниями и все большей
энергией (или, что то же, к уменьшению расхода ее и к устранению
заблуждений), то и название единицы совмещало меру того и другого -
"бит-джоуль". Сокращенно - бидж. Сам этот квант человеческой деятельности
был мал, практический счет шел в кило-, мега- и даже гигобиджах.
   Не так и важен был для Берна мегабиджевый фонд, не пропал бы он и без
него.
   Проблемы добывания житейских благ, так много сил и нервов отнимавшие у
него прежде, здесь не существовали. "Ущемления" не имевших или имевших
малый творческий и трудовой вклад касались более сторон моральных:
считалось неприличным жить в кредит после тридцати лет, неприлично было и,
живя в кредит, заводить детей; не стоило таким "должникам" и претендовать
на участие в интересных сложных работах... И в этих немаловажных признаках
Берн оказывался в более выигрышном положении, чем многие другие, особенно
молодые. Он мог даже, взяв на себя недостаточность вклада Ли, завести с
ней семью.
   Вот только следует ли? Пара ли она ему?
   Конечно, ему хорошо с ней, он за многое ей благодарен. Именно Ли - а не
консультации и не биджевый фонд - сообщила ему уверенность, ту главную
уверенность в себе, которую черпает мужчина в любви женщины. Все эти дни
он обнимал ее с чувством покоя и владычества, как Вселенную. С ней Берн
почувствовал, что обеими ногами стоит на этой земле. Но... хорошо сейчас
не значит хорошо всегда.
   Нет, жить в этом мире было можно. Вполне. Берн на лету вспоминал мысль,
с которой начинал свой опыт: если он удастся, то тем самым он, Берн, так
высоко поставит себя над временем и бурлением житейским, что для него все
окончится хорошо. А что - так и вышло: ведь чего только не творилось на
Земле в эти века, а с ним все в порядке, даже выглядит лучше прежнего.
   "Эй, не спеши самообольщаться! - одернул он себя.- Этот мир не так
прост".
   ...За эти месяцы Берн освоился в Биоцентре, побывал во многих окрестных
местах - и всюду всматривался в людей: в чем они прежние и в чем
изменились?
   Вроде все было похоже. Работали - может, более искусно, напористо,
красиво.
   Гуляли, отдыхали. Даже, случалось, пировали с вином и песнями - разве
что пили меньше, пели больше. Так же, разве что веселей и ловчей
танцевали. Так же целовались. Женщины все так же были разговорчивее мужчин
- за счет бесед 2-го порядка: "Я ему сказала", "Он мне сказал"... Будущие
мамы так же важничали с оттенком мечты.
   Похоже играли в мяч, в шахматы - и даже новые, с применением
биокрыльев, игры все были играми: в них радовались победе, болели,
огорчались поражениям.
   Но в житейских занятиях исчезла завихренность, сник прежний судорожный
оттенок, что вот-де в этом - все. Вещи, дела, развлечения, общения,
близость, успех, победы и поражения - все было. Но это было не все - самая
малость разумной жизни, ее обыденность.
   Над всем будто парила невысказанная мысль.
   Мир был цивилизован, мир был сложен. Взять этот ИРЦ... Однажды Берн
заказал ему воспроизвести видеозапись того своего "интервью" перед
человечеством.
   Первый раз смотрел, сгорая от стыда. Потом, заинтересовавшись,
воспроизводил еще и еще, чтобы разобраться: в чем фокус?
   В сферодатчике эффективно восседал в плетеном кресле, упивался общим
вниманием и опасался его, говорил, обдумывал, жестикулировал он, Берн, но
вместе как бы и не он - гениальный актер, исполнивший его роль с
беспощадной, точной, обнажающей выразительностью. Облик, интонации,
мимика, слова - все было его; но во всем так искусно стушевано случайное,
лишнее, а тем и выпячено существенное, создающее образ, что... какое уж
там было пытаться обмануть! Все тайные, как он считал, соображения,
тщеславное беспокойство - поэффектней, повыгодней подать себя, психическая
трусость - настолько были- у всех перед глазами, что, видя это в шаре,
Берн стонал, кряхтел и хватался за голову.
   "Ой, как ты это сделал?!" Если бы Ли не задала этот вопрос, секунду
спустя он пришел бы откуда-нибудь из Антарктиды.
   А сама Ли - в этом он убеждался неоднократно - выглядела в
сферодатчиках такой, какая она и есть, без доигрывания ее образа
кристаллическим мозгом. И Ило тоже. Но не все так: Эоли по ИРЦ всегда
получался, к примеру, более эолистым, чем в натуре.
   Но замечательно было то, что это свойство ИРЦ - выделять глубинную
суть, обобщать до гениальной выразительности образную информацию - не
имело, как понял Берн, ничего общего с актерским искусством. Это было
техническое, равнодушное к добру и злу свойство информационной
контрастности, чем-то близкое к способам получения контрастных изображений
на пленке, экранах телевизоров или нечеловечески сильной речи в динамиках.
Такие эффекты в живописи и риторике целиком относили к высокому искусству
- пока не научились достигать их поворотами ручек в электронных
устройствах. Вот и здесь нашли, какие ручки надо вертеть.
   "Мир - театр, люди - актеры". Только раньше они были, как правило,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг