"Скорую". Умом он понимал, что директор кончается, ничем ему не поможешь
(даже с Буровым так простился, ему сказал, что необходимо кому-то остаться
здесь...), но в таких случаях предполагается что-то предпринимать,
бороться за жизнь.
На лебедке слева туго натянулся канат, распространяя контрабасовый гул;
там лопнул кабель-заземлитель. В высоте с новой силой 'завыл ураган
перекачки.
Колыхался сумрак, извивались контуры башни: НПВ воочию доказывало, что
именно оно, а не суетящиеся комочки, завитки материи - первичная
реальность!
"Оох, боль! Бей, не жалей... Только врешь: я еще существую. Я
существую! И так во всем, говорю я, во всех проявлениях бытия:
...из тысяч рассеянных ветром семян только одно достигнет плодородной
почвы - но не будь тысяч, не продолжилась бы жизнь растения. Так и идеи,
попытки разума продлить себя...
...и неправ был Любарский, что пена веществ суть нашей телесности. Пена
эта, турбулентное кипение жизни, возникает только в самых мощных струях
времени - вот они-то и есть суть наша.
...потому что все едино в Книге Бытия, волнующейся материи: вся она
состоит из волн-попыток, струй-попыток, миров-попыток. Из них большая
часть ниспадает втуне - но без всех не было бы и крайне выразительных,
выплескивающих избыток действия-жизни к новому развитию. Пытаться и
стремиться!.."
Удар-боль-вспышка. И вверху мгновенным сиянием выплеснулся из Шара
метагалактический свет - знак того, что там состоялась еще одна
вселенная-попытка, а в ней галактики-попытки, звезды и планеты-попытки.
Свет озарил лицо Валерьяна Вениаминовича.
"Удар - свет... какой свет! Куда ты течешь, Вселенная? Что поют твои
звезды, какую мелодию выводят: Реквием или Гимн?.. Ты сама не знаешь
этого, Вселенная, только желаешь узнать. Для того и порождаешь мириады
существ, которые воспринимают, изучают, постигают другое и других, а все
вместе - себя. Тебя. Принимай же среди них и меня, мою жизнь-попытку.
Стремиться..."
И смерть была как русло: ручеек жизни человека впал в спокойно-мощный,
неразличимо-ясный и стремительный поток Времени, растворился в нем и
помчал далее в Едином - в вечность.
Гремел гневался, грозил апокалиптическими бедами Шар. За оградой зоны
Волков расставлял офицеров - ждать сигнала, выстрела. Мелово-бледный от
боли в перебитой ключице, брел вверх с этажа на этаж Буров. Взлетели над
пылью, сумраком и грохотом вертолеты со сваренными многометровыми
лоскутами сети.
Спешно поднятые по приказу Страшнова в воздух две "Пчелки" и Ан-28
разворачивались и ложились на курс к Шару. Механик Ястребов, то выжимая
газ, то притормаживая немеющей правой ногой, мчал по бетонке на своей
"Волге" к башне. Анатолий Андреевич Васюк-Басистов, помогая ногами дохлому
моторчику мопеда, давил на педали, подскакивал на ухабах. Катил в такси,
ободряя перетрусившего водителя, Любарский.
По дорогам и прямиком через степи шли, бежали, ехали, летели к Шару -
люди.
1970-90, Киев - Полтава - Подмосковье - Причерноморье - Прибалтика.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг