землю отыдеши". Это в высотах все быстро и просторно, а у нас внизу -
медленно и тесно. Мы используем все мыслимые способы подачи грузов, от
лифтов до вертолетов... вот канатную дорогу скоро пустим от пристани прямо
на средние уровни. И что? - он оглядел сидевших с неким мрачным
торжеством.- Грузопоток на пределе, малейшие колебания его чреваты срывами
- а башня вверху и наполовину не загружена. Думаю, что Юрию Акимовичу, чем
рваться в выси, подобно лебедю из басни, надо скорее выдать и реализовать
проект "вороночного входа", который он давно обещает.
Пец с беспокойством почувствовал, что разговор от нерешенного общего
опять скатывается к нерешенным частностям,- и только хотел поправить, как
Люся-кибернетик все окончательно испортила.
- Ну, знаете, Вениамин Валерьянович,- ввинтилась она,- если вы всерьез
считаете, что грузопоток на пределе, то вы, простите, созрели для снятия!
У вас масса неиспользованных возможностей - и история со свиньями прямое
тому подтверждение.
И пошло, и поехало. "Опять!.." - взялся теперь за голову главэнергетик
Оглоблин. "Прошу вас, Людмила Сергеевна, займите вы мое место. Научите
меня, темного, как надо, просветите!.." - сделал жест рукой Бугаев - и
было ясно, что он не уступает место и не собирается учиться, а лишь дает
достойную отповедь математической нахалке. "Да вы начните управлять
потоком не на въезде в зону, а раньше: на шоссе, на пристани, на
вертодроме,- не отступала та,- вдвое его усилите!" - "Вот даже как!
Интересно!.." - "Да что грузы,- сказал начплана,- людей не хватает для
полной загрузки. И неоткуда взять..."
- "Скорости движения надо увеличивать,- вступил приборист Буров,-
лифтов, грузовиков, вертолетов - всего! А то перестраховываются, глядеть
тошно".- "А ты нам радиопривод сделал? - подавил его могучим видом и рыком
пилот Иванов.- Сделай, тогда будем летать быстро и по коротким маршрутам.
А без надежного привода в НПВ если быстро, то прямо в открытый гроб.
Летишь на зеленое, а вблизи оно, оказывается, красное!.."
- А я вот ничего не понимаю,- прозвучал среди общего шума голос
Васюка-Басистова, прозвучал с такими наивными интонациями, что все
обратились в его сторону: чувствовалось, что действительно человек ничего
не понимает.- Почему надо все выше, быстрее, больше, мощнее? С самого
начала "давай-давай", все время "давай-давай"... Что нам жжет пятки? Ведь
если и не выкладываться на пределе возможностей, все равно в НПВ выходит
очень прилично. Ну, неполная загрузка, ну, вместо теоретического ускорения
в тысячу раз будет практическое в сто... но ведь все-таки в сто раз!
Вспомните, недавно мы осваивали уровни "10", "20", "40" - и радовались:
как здорово!..
- Если на то пошло, можно вспомнить, как еще полгода назад мир вообще
обходился без НПВ,- подал реплику Корнев.
- Тоже верно,- взглянул на него Васюк.- А теперь сплошной зарез и
аврал...
какое-то судорожное стремление выложиться, выгадать и урвать. Может,
мне кто-нибудь объяснить: в чем смысл жизни?
Все запереглядывались: вот нашел, где выяснять про смысл жизни - на
производственном совещании. Даже Бугаев, который только что стенал от
тягот, смотрел на Анатолия Андреевича с сомнением. Нина Николаевна
негромко спросила: "Это писать в протокол?" Около нее захмыкали.
- Смысл жизни, молодой человек,- начплана Документгура, лысый,
умудренный и морщинистый, строго взглянул на Толюню поверх очков,- в том,
чтобы дожить до пенсии. До хорошей пенсии.
- А когда дожил, то в чем? - не унимался тот.
- Ходить на рыбалку.
- И все?
- И все. Нина Николаевна, протоколировать это необязательно.
Присутствующие облегченно улыбались. Пец наблюдал. Корнев в задумчивости
"подоил" нос.
- Нет,- сказал он,- не поняли вы. Василиск Васильевич, нежную,
трепетную душу Анатолия Андреевича. Не поняли суть вопроса. Я понял - и
сейчас все объясню...- Он облокотился, устремил на Васюка затуманившийся
взгляд и даже будто пригорюнился.- Понимаешь, Толюня, друг мой, все
началось еще в каменном веке. Ну, представь: палеолит, вокруг дико и
страшно, и наши славные предки-троглодиты ворочают, перекатывают каменные
глыбы. Например, к обрыву - чтобы обрушить на зазевавшегося мамонта. Или
сделать завал, запруду... Ну, о чем говорить: каменный век, без камня -
как без рук! Работа тяжелая - перекатывают, аж спина трещит. И вот один
сообразил: сунул под свой камень палку, уперся - и перевернул глыбу, как
пушинку. Изобрел рычаг!
Другие радостно перенимают опыт, спина не трещит, жить стало легче...
но разве они утешились этим? - Александр Иванович выдержал паузу,
вздохнул.- Как не так: они начали подсовывать палки под все более крупные
глыбы - пока снова не начала трещать спина и не понадобилось придумывать
что-то еще для облегчения труда! Так и повелось, так с тех пор и пошло,
дорогой Толюнчик:
каждое новшество - от рычага и колеса до кибернетики и нашего НПВ -
сначала дает возможность делать легко то, что делалось с трудом... а потом
нагружается до предела, пока снова не начинает трещать спина. Эта дурная
наследственность и жжет нам, по твоему удачному выражению, пятки. Не будь
ее, качались бы мы с тобой, друг Андреич, на деревьях, закрутив хвосты
вокруг веток - и никаких проблем.
- Н-да...- вздохнул Бугаев,- вон, оказывается, кто виноват. Не буду я,
граждане, ставить канатную дорогу, а выпишу у Альтера Абрамовича шкуру и
каменный топор и пойду раскрою череп тому умнику с палкой. Чтоб и другим
было неповадно.
- Вениамин Валерьяныч,- подал голос Зискинд,- вы опоздали ровно на
миллион лет!
Пец смотрел на сотрудников: одни слушали с удовольствием, другие с
вежливой скукой,- но у всех, за исключением разве Васюка, отношение к
этому явно было как к интермедии, к забавной передышке между спорами о
важных делах, ради которых и собрались. Да и сам Корнев выдал эссе о
троглодитах не из склонности к философии, а более от богатства своей
артистической натуры.
"Образ башни, образ башни...- завертелся в уме Валерьяна Вениаминовича
прежний мотив.- Каждый видит только свое, озабочен своим, а все вместе они
- живая, лезущая в небеса Шара башня. Даже распри их - лишь различия в
том, что объединяет всех как само собой разумеющееся: на стремлении расти,
осваивать открывающиеся в НПВ возможности. И они будут делать все, чтобы
подниматься и распространяться в Шаре. С упреками и претензиями друг к
другу, с деловыми разногласиями, а возможно, и неделовым подсиживанием...
но будут!"
И - как вчера у этой экранной стены - холодок какой-то чувствуемой
истины повеял на директора. Но уловить и перевести ее в слова он опять не
смог - потому что совещание вернулось к серьезным вопросам. Следующим
пунктом была грызня из-за перемещений на высокие уровни. В протоколе это
называется деликатнее, но суть была именно такая: неоднородное
пространство-время делили, как в других НИИ делят новые площади (площадя),
штатные единицы и дефицитное оборудование. И как в других институтах
выцарапанный у руководства, отвоеванный у других отделов электронный
микроскоп (или комната с вытяжным шкафом, полставки старшего механика, т.
п.) были не просто микроскоп, комната, полмеханика, а признание заслуг и
важности работ, утверждение престижа отдела,- так и здесь это измерялось в
отвоеванных, вырванных числах уровня или высот в метрах.
Все стремились вверх, все стремились к быстрым крупным делам.
ГЛАВА 13
РАЗГАДКА "МЕРЦАНИЙ"
Вперед, вперед - и пусть мелькают, как верстовые столбы, остолбенелые
преподаватели!
Плакат ГАИ.
Хроника Шара. 1)В этот день закончили отделку и оборудование на четырех
последних этажах башни гостиницы-профилактория на тысячу мест; ее так и
назвали "Под крышей". 2) Дирекция и координационно-вычислительное
хозяйство Люси Малюты переселились на 20-й уровень. 3) В освободившемся
помещении на уровне "7,5" развернули еще одну столовую самообслуживания, а
на 10-м и 16-м уровнях открыли буфеты. 4) Закончили монтажные и наладочные
работы в 12-этажном кольцевом здании-лифте; под вечер опробовали подъем
его до 55-го уровня и обратный спуск: все кончилось благополучно. 5)
Автоматизировали - по тем наметкам Корнева и Васюка - телескопные
наблюдения в аэростатной кабине; Анатолий Андреевич со своим помощником
Панкратовым поднялся в ней на предельную высоту, сделал неплохие снимки
"мерцаний" различных типов.
...Нельзя не отметить, что ударная и результативная работа в этот день
проходила под знаком того, что в следующий в Шаре должна состояться
Всесоюзная научная конференция. Именно делегатам ее надлежало заселить на
семь условных суток новенькую, с иголочки гостиницу. Для них, в первую
очередь, предназначались новые буфеты и столовая. Подъемы и спуски
кольцевого здания-лифта должны были проиллюстрировать одну из тем доклада
Зискинда, а снимки "мерцаний" Васюк-Басистов готовил для доклада Пеца.
Показуха - душа нашего общества, пошлая хвастливая душонка. Для нее
выделяют то, что не всегда дадут для дела. Разумеется, по велению
Страшнова в столовые и буфеты к этому событию были завезены лакомые
дефицитные продукты:
от сарделек и сухой колбасы- до осетрины и крабов (академики ж будут!).
Стараниями Альтера Абрамовича и Корнева часть продуктов пошла в
поощрение хорошим работникам.
Тот же опытный завснаб Приятель пробил "под конференцию" многие заявки,
которые иначе не удовлетворяли: на японскую видеоаппаратуру,
ультразвуковые электродрели, лазерные сверхточные локаторы, итальянские
унитазы с музыкальным, мажорно-бравурным спуском воды. Корнев его за это
обнимал и обещал премировать.
II
Итак, в следующий долгий, бесконечно долгий день 8 апреля на десятом
уровне башни началась (в 105.00 по времени уровня) и кончилась (в 190.00)
Первая всесоюзная конференция по проблемам НПВ. На нее съехались более
тысячи специалистов - и уверенность их в знании предмета сильно
поколебалась, пока они приближались к Шару, шли в зоне и поднимались
наверх.
В пригласительных билетах, высланных заранее, все были предупреждены,
что опоздание к своей проходной на пять минут чревато пропуском пленарного
заседания первого условного дня (8а-апреля), опоздание на час-потерей двух
первых дней (8а и 8б) работы конференции; приглашения опоздавших на два
часа аннулируются за ненадобностью. В 10.25 земли (104 часа 10 минут
десятого уровня) накапливающихся у зоны делегатов начали регистрировать,
пропускать, комплектовать в группы и доставлять с сопровождающими наверх.
Все заметные места в коридорах и вестибюлях украшали плакаты: "Товарищи
делегаты. Ни шагу без сопровождающих, если не хотите заблудиться в
пространстве и во времени!", "Товарищи делегаты! Помните, что показания
ваших ЧЛВ соответствуют хронометражу конференции, только если вы строго
соблюдаете ее программу!", "Товарищи делегаты! Произвольно переходя с
уровня на уровень, вы рискуете не только пропустить интересующие вас
доклады, но и остаться без еды и ночлега!".
Корнева у входа в конференц-зал встретила большая группа оживленно
толкующих приезжих.
- Александр Иванович,- остановил его один, широколицый брюнет
неопределенной национальности,- разрешите наши недоумения.
- Слушаю вас,- сказал Александр Иванович тоном радушного хозяина; он
был парадно одет, выбрит, подстрижен и испытывал симпатию ко всем.- Что
другое, а недоумение разрешить легко. Итак?
- Вот в программе стоят числа: 8а апреля, 8б ... и так до "д". Это
значит, что мы будем здесь находиться в командировке пять суток, так?
- Да.
- И все это сегодня, 8 апреля?
- Точно.
- Но... кто же нам оплатит суточные за пять дней?
- И гостиничные,- вступил второй.- Ведь квитанции нам выпишут за
восьмое от "а" до "дэ"!
- Наша бухгалтерия такие штуки не пропустит,- сказал первый.- Для нее
эта ваша программа - филькина грамота.
- Люди-то в большинстве на пять дней командировочки выписали,-
заговорил третий, явный москвич: лысый, курносый, в очках и с широкой
бородой, похожей на перевернутую шевелюру,- а, Александр Иваныч? Ну и
отметь нам убытие тринадцатым апреля. Загодя, а? По человечеству,
едренать. Денек у вас, четыре в Катагани. Апрель, юг, южаночки... Так
сказать, сегодня ты, а завтра я.
Остальные глядели на главного инженера с ожиданием. Корнев захватил нос
ладонью, смотрел задумчиво; его симпатии поувяли. Есть люди, для которых -
чем бы они ни занимались: наукой, хлебопашеством, политикой, литературой,
все равно - главное создать атмосферу пошлости; в этом их самоутверждение.
"Надо же - нарваться на таких... Ну, хорошо".
- Загодя? - простецки улыбнулся он лысому.- Ну что ж, едренать, как
говорится, значицца, эт можна... Давайте ваши командировочки.
Человек пять протянули ему командировочные удостоверения; но лысый
москвичек, свойский, интеллигентно двигающий науки с матерком и
смефуечками, воздержался - тон Корнева его насторожил.
- Вот что, друзья,- миролюбиво продолжал главный инженер,- вы волею
судеб и нашими стараниями попали в Шар, в НПВ, в мир, о котором не могли
мечтать ни Лобачевский, ни Эйнштейн. Даже если бы вас командировали на
другие планеты, вы не увидели бы там то, что у нас. И вместо того, чтобы
радоваться, что с вас за это не берут деньги, так вы еще с такими
запросами!.. Валентин Осипович,- подозвал он стоявшего неподалеку
референта Синицу и, когда тот подошел, вручил ему командировочные
бумажки,- этим пятерым отметьте убытие немедленно, с указанием часа,
заберите у них приглашения...- Он повернулся к делегатам.- И чтоб духу .
вашего здесь не было! Езжайте туда, где с суточными и квартирными все в
порядке. Если бы мы здесь так копеечничали, заботились только о том, чтобы
вырвать все, что положено, а при случае урвать и что не положено,- ничего
этого не было бы.
- Да не-ет...- все пятеро протянули руки за удостоверениями,- не надо.
Мы же только выяснить. Извините!..
Референт смотрел на Корнева вопросительно. Лысый отступил на шаг,
отвернулся.
- Ладно,- сказал Александр Иванович,- раздайте,- и пошел в зал.
- Как он смеет с нами так разговаривать,- произнес позади злой голос,-
он же даже не кандидат наук!
Корнев не обернулся.
И забурлила разливанным морем слов, засверкала фактами, заискрилась
догадками и идеями, заблистала обобщениями и теориями конференция.
Отгремел, вызвав смятение умов и массу вопросов, пленарный доклад Пеца
"Физика Шара"; Валерьян Вениаминович тряхнул стариной, даже о "белых
пятнах" в исследованиях НПВ говорил по-профессорски уверенно и непреложно.
Доклад Корнева в следующий условный день многие по-студенчески
конспектировали; ловили каждое слово, просили: "Не так быстро, пожалуйста!"
Потом пошли секции. Сшибались лбами противоположные мнения, вспыхивали
острые споры. Иные оппоненты добивали один другого и в порядке обсуждения,
и в порядке ответа на обсуждение. и в коридорах, и после, когда,
поднявшись после трудного "условного дня" в гостиницу "Под крышей",
располагались ко сну.
На четвертый условный день У апреля на секции краевых явлений шарахнул
потрясающий, возмутительный по общему смыслу докладище "К вопросу о
пучкообразном схождении гравитационных линий вблизи Шара" Борис Борисович
Мендельзон, глава отдела упомянутых явлений в НИИ НПВ. Возмутительность
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг